Глава 5. Как трудно жить в деревне без нагана…
Добропорядочный английский купец Джон Стаффорд наслаждался утренним кофе, когда к нему ввалился Роберт Сирл, сразу же подняв шум.
– Джон, ты слышал?!
– Что слышал, Роберт? Кстати, кофе будешь?
– Как ты пьешь эту бурду? Чего покрепче нет?
– Возьми сам в буфете. Знаешь ведь, где стоит.
Только водрузив бутылку на стол и опорожнив бокал, Сирл несколько пришел в себя.
– Джон, что тут за дела творятся? Пока меня не было, говорят, тринидадцы нам визит нанесли? Из-за придурка губернатора?
– Да, было такое. Как говорится, если человек идиот, то это пожизненно. И наш губернатор – яркое тому подтверждение.
– И что теперь?
– А теперь нам надо быть готовым к тому, что придется бежать и отсюда. Тринидадцы этого так не оставят.
– Проклятье!!! Только-только все наладилось… Ты это точно знаешь, что не оставят?
– Это здравый смысл, Роберт. Никто не станет жить рядом с таким соседом, от которого можно ждать любой пакости. Поэтому, попомни мои слова – максимум через пару месяцев тринидадцы снова придут сюда и решат проблему радикальным образом. Точно так же, как они решили проблему с Ямайкой. Но если там им потребовались испанцы для сухопутной части операции, то на Барбадосе им и своих сил хватит. Кроме этого, есть у меня кое-какая информация от моих друзей. Они не советуют нам задерживаться на Барбадосе дольше, чем на два месяца.
– Так твои друзья что, с тринидадцами связаны?!
– Не знаю, возможно. Я ведь уже говорил тебе, что не задаю глупых вопросов.
– Ну, ни хрена себе… А куда же теперь бежать?
– Есть два безопасных и очень интересных в плане бизнеса места. Первое – Якобштадт на Тобаго. У меня там очень хорошие связи, и мы смогли бы неплохо устроиться. Тем более, это совсем рядом. Но там контрабанда никому не нужна, придется изобретать что-то другое. Второе место – Нью-Йорк на Гудзоне. Вот там есть, где развернуться. Правда, далековато отсюда. Но зато от тринидадцев тоже.
– Ну, Джон, ты даешь!!! Уже и до Гудзона дотянулся?
– Пока не дотянулся, но если понадобится, то дотянусь. Поскольку здесь находиться стало опасно, надо искать другое место. Думаю, ты не горишь желанием пасть в битве с тринидадским флотом ради того, чтобы над Барбадосом и дальше развевался британский флаг?
– Абсолютно не горю.
– Вот и я не горю. А посему, мой дорогой друг Роберт, будем и дальше делать деньги. В Якобштадте или в Нью-Йорке – посмотрим, как карты лягут. Но где-то обязательно будем. А дураки вроде губернатора пусть воюют. И пока тринидадцы не пришли по наши души, мы успеем кое-что сделать…
Дальнейший разговор двух соратников-авантюристов вошел в привычное русло, и Сирл повеселел, поверив, что его компаньон решит и эту проблему. Корнет же лишний раз про себя отметил, что не ошибся в Сирле. Ему было совершенно наплевать и на британский флаг и на британскую корону. Его интересовали только деньги. Причем в отношении денег интересовал лишь вопрос «сколько», в некоторой степени вопрос «за что» и совершенно не интересовал вопрос «от кого». Что поделаешь, это жизнь. Расчетливые циники всегда были самыми надежными деловыми партнерами. Гораздо надежнее различных идеалистов.
Куда менее радужно проходила беседа в резиденции губернатора, на которой комендант гарнизона полковник Парсонс докладывал свои соображения по факту возможного ответного шага Тринидада. Все сводилось к тому, что если тринидадцы возьмутся за дело всерьез, то удержать Барбадос не получится. Ведь до сих пор толком никто не знает всех возможностей этих странных пришельцев. Кроме этого, коснулись непонятного инцидента, произошедшего на одной из плантаций – массовый побег всех рабов, какие там находились. Губернатор негодовал.
– Но как такое могло произойти, мистер Парсонс?! Каким образом эти ирландские свиньи смогли сбежать?!
– Точно не знаю, сэр, но им кто-то помог. Оба охранника, которые сторожили рабов в ту ночь, убиты холодным оружием. Убита также собака, которую они держали рядом с собой. Похоже, что ее убили из лука или арбалета, но стрелу не нашли. Все было сделано очень тихо, и никто ничего не услышал.
– И куда же подевались эти мерзавцы?
– Собаки взяли след и вывели к морю. Очевидно, там их взял на борт какой-то корабль.
– Мистер Парсонс, говорите уже прямо. Это сделали тринидадцы?
– Доказательств этому нет, сэр, но больше некому.
– Кошмар… И что же нам теперь делать?
– Если тринидадцы все же придут вернуть долги, то надо пытаться решить дело миром, идя на любые уступки и взятки. Извиниться за обстрел и представить все, как самовольные действия канониров, у которых сдали нервы. И это еще, если тринидадцы не пронюхали о «Сан-Себастьяне». В противном случае, они вряд ли согласятся замять инцидент, а в столкновении с ними у нас нет шансов победить.
– И это говорит полковник британской армии?
– Вот именно, сэр! Я полковник британской армии, а не самонадеянный выскочка-аристократ, купивший офицерский патент за золото! И до этого воевавший только с лисами на охоте! И если говорю, что тринидадцы при желании могут раскатать нас в тонкий блин, то это так и есть! И не надейтесь на пушки и стены нашего форта. Гарнизону форта Руперт в Порт-Ройале они нисколько не помогли.
– Ладно, мистер Парсонс, не лезьте в бутылку. У меня и близко не было в мыслях обидеть вас. То есть отсидеться за стенами форта, пока тринидадцы будут заниматься грабежом города, у нас не получится?
– Почему, сэр? Это как раз получится. Но только в том случае, если они придут именно пограбить. Однако их последние действия говорят совсем о другом. Грабеж как таковой тринидадцев не интересует. Они приходят, разносят все в пух и прах и уходят. Именно так они поступили на Ямайке и Тортуге. Поэтому боюсь, что начнут они с форта. Сначала снесут его до основания, как сделали с фортом Руперт, а потом займутся всем остальным. Благодаря их оружию наши солдаты в открытом поле для них не противники. Вы слышали о тринидадских ружьях, стреляющих много раз без перезарядки? К тому же на огромное расстояние?
– Да, слышал.
– Вот и представьте, что будет, если наши солдаты встретят тринидадцев на открытой местности даже при двукратном превосходстве в численности. Поэтому мой вам совет, сэр. Любым способом надо замять этот инцидент.
– А если поставить под ружье всех, кто есть на Барбадосе? В конце концов, зачем мы создаем милицию?
– Толку от этой милиции никакого. События в Порт-Ройале это хорошо показали. Городской обыватель – это еще не солдат, даже если и возьмет в руки оружие. А именно из обывателей милиция и состоит. К тому же их не так уж много. Я имею в виду тех, кто действительно сможет воевать, а не быть удобной мишенью для противника. Все же прочие – бесполезный балласт. Единственная польза от которых в том, что они заставят тринидадцев распылить огонь. Если не разбегутся сразу же, едва станет жарко.
– Вы меня не поняли, мистер Парсонс. Я говорю – всех, кто есть на острове. Здесь у всех жителей есть оружие, многие плантаторы содержат охранников для охраны плантаций. В порту стоят торговые корабли, можно снять с них команды и пушки, установив их на берегу. Так как против тринидадцев в море они совершенно бесполезны, я в этом убедился. А так, может быть, сможем хотя бы отпугнуть их, и они не рискнут лезть на рожон. Пограбят где смогут и уйдут, как они это сделали при своем первом нападении на Порт-Ройал. И если попробовать вооружить ирландцев? Их у нас очень много.
– Сэр, вы не шутите?! Вооружить рабов?! Да они взбунтуются сразу же, едва получат оружие в руки!!!
– В обычных условиях – да. Но может, быть удастся что-то придумать, чтобы не допустить бунта и заставить их служить британской короне? В конце концов, пообещать им свободу.
– Не думаю, сэр, что из этой затеи что-то получится. Они нам просто не поверят. Тем более, слухи о налете на плантацию Мансфельда уже расползлись по острову. И для всех ирландцев гораздо предпочтительнее дождаться прихода тринидадцев, а потом решить свои проблемы их руками. Это не говоря о том, что даже если произойдет чудо и они согласятся, то у нас просто не хватит оружия, чтобы вооружить весь этот сброд…
Джон Кроули, занимавшийся уборкой территории, был занят своими делами, и ему совершенно не мешала эмоциональная беседа на повышенных тонах, доносившаяся из открытого окна второго этажа. На него никто не обращал внимания. Работает парень старательно, не ленится и не злоупотребляет спиртным, как некоторые, ну и пусть работает.
Повеселевший Роберт Сирл вышел из дома Джона Стаффорда и направился по своим делам, но далеко уйти не успел. В голову пришла неожиданная мысль, от которой он едва не споткнулся. Откуда у Джона своевременная и точная информация о предполагаемых действиях тринидадцев, если он все это время не покидал Барбадос? Сообщить это ему никто не мог, так как прошло всего четыре дня с момента прихода тринидадских кораблей, а после этого ни один другой корабль не заходил на рейд Бриджтауна. Он сам на «Кагуэе» только-только пришел. И почему Джон ему об этом сказал? Сирла прошиб холодный пот, а все предыдущие события стали выстраиваться в четкую и логически связанную цепочку. Самое первое звено из которой – его неудачная экспедиция на Тобаго. То, что он уцелел во время высадки на берег – случайность, с этим трудно спорить. А вот дальше…
Из всей эскадры уцелел лишь один его «Кагуэй». То, что ему позволили сбежать, в этом уже нет никаких сомнений. По приходе в Порт-Ройал его сразу же берут в оборот подручные кредитора, этого кровопийцы Девидсона. И тут очень вовремя на сцене появляется… Джон Стаффорд. Расправляется с громилами и фактически спасает его. После этого тихо убирает Девидсона, представив это как разбойное нападение его собственных подручных. А затем делает ему, Роберту Сирлу, деловое предложение, от которого просто невозможно отказаться. И Сирл гоняет «Кагуэй» между Тобаго и Ямайкой в интересах Стаффорда, получая, правда, за это очень хорошие деньги. Такую встречу, вылившуюся в длительное и взаимовыгодное сотрудничество, тоже можно списать на случайность. Но вот дальше… Джон заблаговременно предупреждает его, что с Ямайки пора делать ноги. Не желает участвовать в авантюре, устроенной губернатором Монком, несмотря на весьма заманчивые условия, и его пытается отговорить. История с погоней за «Дартмутом» вообще окутана тайной. Ведь когда они еще видели уходящий фрегат в лучах заходящего солнца, вокруг больше не было никого. Но между тем, на «Дартмут» кто-то напал. А после этого Джон с совершенно спокойным видом велел идти к Тобаго. То есть он знал, что дело сделано. Но как он мог это знать?! А если добавить сюда еще множество мелочей, каждая из которых по отдельности ни о чем не говорит, но все вместе… Получается, что Джон работает на тринидадцев?! А те таинственные и могущественные друзья, на которых он при случае ссылается, и есть тринидадцы?! Но когда он успел с ними снюхаться?! И каким образом?! Ведь он не испанец и не француз! А с англичанами тринидадцы до последнего предпочитали не иметь дело… Если только…
И вот тут Сирлу стало по-настоящему страшно. Так страшно, как не было страшно даже во время неудачной тобагской авантюры. До бегства с Ямайки он ни одного тринидадца не видел и мог судить о них только по рассказам тех английских купцов, которые регулярно посещали Якобштадт на Тобаго. С виду – обычные люди, только одеты странно и говорят между собой на незнакомом языке, который не похож ни на один европейский язык. После прихода на Барбадос «Кагуэй» стал постоянно курсировать между Якобштадтом и Бриджтауном. Что-то там Джон уладил в Якобштадте, и теперь была возможность грузиться прямо в порту совершенно легально, а не прячась по укромным бухточкам по ночам. Выгружаться на Барбадосе, увы, приходилось по прежней схеме. То есть сначала выгружать контрабанду ночью подальше от Бриджтауна в безлюдном месте, а потом, как порядочные люди, приходить в Бриджтаун с каким-нибудь барахлом, погруженным на Тобаго для отвода глаз. И вот во время одного из своих посещений Якобштадта Роберт Сирл неожиданно встретил старого знакомого – того самого быстроходного разведчика, который сопровождал его эскадру от Тобаго, совершенно спокойно уничтожил «Бриан», а затем на пару с «Песцом» преследовал «Кагуэй» весь день. Сейчас же, в спокойной обстановке, он смог во всех подробностях с близкого расстояния рассмотреть изящный двухмачтовый кораблик, на черном борту которого горело золотом название AVRORA. И что больше всего поразило Сирла, этот кораблик не имел пушек! Вообще! Вот тогда-то он впервые и увидел тринидадских пришельцев. Позже он случайно встретил их в городе. Действительно – обычные люди. Но ходят в непривычной одежде странной зелено-пятнистой расцветки без всякой золотой мишуры, не носят париков и шпаг, но вместо этого каждый имеет при себе какое-то странное оружие – вроде небольшого ружья без приклада. Плюс еще какое-то оружие в кобуре на поясе, вроде пистолета, только очень маленького. Диссонансом среди этого выглядел обычный нож в ножнах. Значит, несмотря на свое превосходство в вооружении, пришельцы не отказываются от старого доброго клинка? И холодное оружие, судя по внешнему виду, вполне «рабочее», а не парадная висюлька. Но больше всего удивило Сирла не это. Они встретились на улице неожиданно, лицом к лицу и ему показалось, что пришельцы его узнали! Правда, виду не подали и пошли дальше, разговаривая на непонятном языке. Но эта тень удивления и заминка в разговоре на какое-то мгновение не укрылись от Сирла. Тогда он не придал этому большого значения. Ну узнали и узнали. Его здесь уже многие знают. Но вот теперь он вспомнил эту случайную встречу. И если добавить сюда все, что было раньше… Эти пришельцы были очень похожи на… Джона Стаффорда. Такой же типаж – быстрые поджарые хищники, которых лучше не задевать, даже если не знаешь, кто они такие. Плюс похожий тип лица, а физиономистом Сирл был прекрасным. Работа научила. Так это что же получается? Джон – один из них? И никакой он не Джон Стаффорд, а непонятно кто? Уж очень вовремя он появился… И получается, что его, Роберта Сирла, очень ловко используют втемную, заставляя выполнять нужную для тринидадских пришельцев работу?
Первым желанием было бежать обратно к Джону и все выяснить. Но поразмыслив как следует и взвесив все за и против, Сирл пришел к неожиданному выводу. Если его догадки верны и Джон – один из пришельцев, то тогда… Тогда Роберт Сирл может жить, как у Христа за пазухой! Кум королю и сват министру! Он доказал свою полезность пришельцам, пусть даже работая на них втемную. И Джон… Хм-м, Джон? Будем считать, что Джон. И Джон предупредил его о выгодности честного сотрудничества. И ни разу не подвел. Так какая к дьяволу разница, кто ему платит хорошие деньги? Тринидадцы? Ну и что? Если для обеих сторон выгодна такая ситуация, то какие проблемы?! Хорошее настроение снова вернулось к Сирлу. Если соблюдать правила игры, то пришельцы его не тронут. Поскольку он им нужен. Это с одной стороны. А с другой – наконец-то можно вздохнуть спокойно и не вглядываться с опаской в каждую точку на горизонте. Тринидадские пришельцы – это была единственная сила в Новом Свете, с которой он по-настоящему опасался встретиться в море. Ни испанцы, ни французы, ни голландцы его не пугали. А если так, то получается, что и опасаться больше некого?! От этого неожиданного открытия Сирл повеселел и уже совсем по-другому глянул на окружавшую его действительность. Пусть дурак губернатор бодается с тринидадцами, если ему жизнь не дорога. А они с… Джоном будут и дальше делать деньги. Лучше не говорить ему ничего о своих догадках. Захочет – сам скажет. Не захочет – не скажет, и тогда придется продолжать играть свою роль болвана, который ничего не знает и которого используют втемную. А то, как бы тринидадцы не сочли слишком опасным для себя не в меру проницательного Роберта Сирла. В конце концов, они платят деньги, и очень хорошие деньги, четко соблюдая условия договора. А это главное…
Вечером того же дня Леонид сидел вместе с Карповым в своем рабочем кабинете и обсуждал последние новости с Барбадоса, сообщенные Корнетом. В принципе, все было вполне ожидаемо, и сэр Уильям неожиданных сюрпризов не преподнес.
– Нагнали мы жути на его светлость, мой команданте. Ишь как запаниковал.
– Похоже на то. Что бы ты сделал на его месте? Исходя из того, что есть в наличии и согласно принятой сейчас военной доктрине?
– Если не рассматривать дипломатические методы, а чисто военные, то уже сейчас срочно бы отправил письмо в Англию, чтобы сообщить о случившемся и максимально возможно укрепил Бриджтаун. Для этого снять всю артиллерию с имеющихся в порту кораблей, снять экипажи, возвести полевые укрепления вокруг города для создания круговой обороны. Начать гонять в хвост и в гриву гарнизон и милицию по подготовке к отражению возможного нападения. Подготовить на всех батареях, обращенных в сторону моря, нужное количество печей для нагрева ядер. Каленые ядра – единственное, что представляет реальную угрозу нашим кораблям, и англичане в конце концов должны это понять. Собрать население острова в единый кулак в Бриджтауне и сосредоточить в нем же все запасы продовольствия на случай длительной осады. Но вот с этим у англичан и возникнет проблема.
– Какая?
– Большая часть населения острова – ирландские рабы. И губернатор никогда не пойдет на такое опасное соседство. Да и плантаторы скорее удавятся, чем бросят свои плантации с фазендами или отпустят рабов в город. Так что конфликт интересов гарантирован.
– Хочешь сыграть на этом?
– Можно попробовать. Укрепить весь остров англичане не в состоянии, это просто невозможно. То есть воспрепятствовать нашей высадке они не смогут, если мы будем высаживаться за пределами огня форта или батарей, прикрывающих Бриджтаун по периметру. Высылать солдат на побережье для отражения высадки англичане вряд ли рискнут, мы их своей ямайской операцией сильно напугали. Поэтому, скорее всего, будут ждать нас на подготовленных позициях возле города. И пока они будут там сидеть и ждать, мы сможем спокойно поставить на уши весь Барбадос. Охранники плантаций для нас не помеха, да их и недостаточно для отражения нападения. К тому же они привыкли иметь дело с безоружными рабами, закованными в цепи. Поэтому перебьем всех, кто рыпнется, заберем ирландцев, спалим плантации и спокойно уйдем. А губернатор вместе со своей бандой могут и дальше сидеть под защитой пушек в Бриджтауне. Или ты хотел еще и Бриджтаун разграбить?
– Зачем грабить то, что уже и так можно сказать наше?
– Опа… Не понял, объясни.
– Смотри сюда. Если поставить на уши Барбадос, как ты предлагаешь, этим мы, конечно, покажем, кто в доме хозяин. И массу новых рекрутов для ИРА наберем. Но не решим проблему в целом. Барбадос останется английским, а это – удобный плацдарм для англичан неподалеку от нас. Кроме этого, затрудняется выполнение следующего этапа нашего плана – перехватывание английских кораблей, идущих на Барбадос с новыми партиями ирландцев. Если же мы полностью прибираем остров к рукам, то Англия лишается последнего клочка суши в этом районе Карибского моря. И все ирландцы, кого они успеют сюда отправить, попадут прямо к нам. Вместе с английскими товарами и кораблями, отказываться от которых тоже не стоит.
– Но ведь надо будет потом удерживать остров. А ну, как Англия обидится и захочет его вернуть?
– Скорее всего, так и будет. А удерживать остров – те же ирландцы на что? Вооружить их, поднатаскать в современной войне, и пусть защищают. Естественно, под нашим чутким руководством.
– Хм-м, мой каудильо, а это мысль… Только как ты собираешься Бриджтаун штурмовать? Много наших положим.
– А мы его штурмовать и не будем. Сначала поставим на уши Барбадос, как ты предлагаешь. Но зачем нам потом уходить? Здесь же, на месте, вооружим наиболее боеспособную часть наших ирландских «сипаев» местным оружием, и пусть они держат плотную осаду вокруг Бриджтауна, чтобы англичанам нескучно было. Конечно, вояки из них пока никакие, но просто занять позиции вокруг города и напоминать об этом англичанам они вполне смогут. Мы же разобьем все пушки на батареях из «Слонобоев», «летучие мыши» будут регулярно кошмарить передний край по ночам, а снайперы заниматься отстрелом тех, кто высунет нос. Решатся на вылазку – покрошим из пулеметов. Если на рейде останутся какие-то корабли, захватить их после того, как пушки береговых батарей будут уничтожены, но флаги на них оставить английские. Пусть стоят, как приманка. Все англичане, которые еще не знают о творящемся безобразии, будут спокойно заходить на рейд Бриджтауна и попадать в наши дружеские объятия. Там же можно будет держать «Песец» на всякий случай. Он внешне от обычного современного «купца» практически ничем не отличается. Вот и сможет стоять среди остальных на рейде, сойдет за своего. В случае чего, будет действовать по обстановке. Вот остальной «зверинец» надо будет убрать подальше, чтобы англичан не отпугнуть. В такой ситуации сэр Уильям долго не продержится. Если не захочет выторговать у нас более-менее приемлемые условия сдачи, его в конце концов свои же прибьют.
– Хм-м, а ведь может получиться, мой команданте… Тем более удалось выяснить, что у англичан не так уж много оружия.
– Вот и я о том же, герр Мюллер. Недаром умные люди в наше время говорили – как трудно жить в деревне без нагана! И поскольку в барбадосской деревне сейчас с наганами напряг, то не воспользоваться этим просто грешно…
На том и порешили. Пока вестей из Европы нет и вокруг все спокойно, надо решить проблему с мерзопакостным соседом. Заодно обкатать в боевых условиях части сухопутных войск нового государства, а то пока один флот и корабельные отряды морской пехоты воюют. Ну и спецподразделения вроде «морских дьяволов» и «летучих мышей», разумеется. Но для них война никогда не заканчивается, даже если вокруг мир.
Наутро Леонид отправился на верфь посмотреть, как движется строительство кораблей. Если весной следующего года пожалуют «гости» из Европы, то рассчитывать только лишь на имеющийся «зверинец» нельзя. Модернизированных паровых кораблей очень мало, и они не смогут успеть везде, если противник решит атаковать Тринидад с разных сторон. А ведь надо «гостей» как можно дальше в океане обнаружить и перехватить. Поэтому пусть «зверинец» и дальше занимается своим обычным делом – оперирование на ближних подступах к Тринидаду, а вот то, что начнет контролировать Атлантику в сотнях миль от материка, пока еще стояло на стапелях.
Леонид обошел вокруг корпуса «Аскольда», находившегося в степени наибольшей готовности к спуску на воду. Вокруг суетились десятки людей, но к частым посещениям верфи сеньором Кортесом все уже привыкли и не обращали на это особого внимания. Поэтому Леонид смог совершенно спокойно осмотреть то, что же получилось у испанских корабелов. А посмотреть было на что! Узкий длинный корпус настоящего «пенителя морей» был само совершенство. Грациозность и изящество линий самого быстроходного клипера в истории человечества поражали. Тщательно подогнанная медная обшивка подводной части еще не успела потускнеть и на солнце отливала ослепительным блеском. Но кое в чем отличия от оригинала были, причем весьма существенные. Два больших бронзовых винта, уже установленные на гребные валы, вызывали удивление у всех, кто видел их впервые. Причем отлиты винты были не абы как, а по специально рассчитанным моделям, согласно всем достижениям науки XXI века. И с учетом того, что удалось кое-что улучшить в паровых машинах и котлах, ожидалось, что «Аскольд» и «Варяг» преодолеют отметку скорости хода в двадцать узлов, немыслимую для современных парусников. Но для крейсера, оперирующего в океане вдали от своих баз и действующего в одиночку, это как раз то, что надо. Вторым важным внешним отличием был балансирный руль, до сих пор нигде еще не применяющийся. Все же прочие отличия скрывались внутри корпуса и были недоступны взору непосвященных. Бернардо Кампос находился здесь же, проявляя неуемную энергию, и едва увидел Леонида, тут же поспешил к нему. Поздоровавшись, сразу выдал целый ворох новых идей, но Леонида больше интересовало текущее положение дел.
– Все идет по плану, дон Леонардо. Через неделю спускаем на воду «Аскольд», а еще через две недели – «Варяг». Дальнейшая постройка пойдет на плаву. Вот с «Синопом» пока заминка. Уж очень корабль большой и сложный.
– Но к весне успеете? Ведь надо еще экипажи подготовить.
– Не волнуйтесь, успеем. Все-таки думаете, что пожалуют «гости»?
– Должны пожаловать. Когда кто-то покушается на самое святое – прибыли, то подобные вещи не остаются без ответа. А мы лишили Торговую палату и испанских грандов кормушки под названием Новый Свет. И нам этого не простят. Вплоть до того, что попытаются организовать карательную экспедицию в обход короля, как частное мероприятие…
Осмотрев верфь, Леонид отправился на аэродром, где тоже кипела работа. Главный авиаконструктор Русской Америки Сергей Иванченко пока отложил в сторону работы над палубным самолетом и сосредоточился на проекте разведывательного гидросамолета для строящихся крейсеров. Поскольку блуждать в потемках и выискивать методом «научного тыка» наиболее удачные технические решения необходимости не было, решили взять за основу то, что хорошо себя зарекомендовало. Собирать стали сразу два экземпляра. Вот вокруг этих экземпляров сейчас и крутился весь личный состав авиации Русской Америки и местного «авиапрома» во главе с Иванченко.
– Доброе утро, Сергей Григорьевич, как тут ваши «пепелацы»? Когда полетят?
– Доброе утро, Леонид Петрович! Если ничего неожиданного не вылезет, то где-то через месяц – первый полет.
– Кстати, а почему вы остановили выбор именно на этой модели – Ш-2?
– Во-первых приходилось выбирать из того, что Шурик на свой комп записал. Было в истории авиации много интересных проектов, которые не пошли в серию по разным причинам, но чтобы их оценить, надо быть специалистом, а авиация все же не его профиль. Вот он и брал в основном то, что строилось серийно и получило положительные отзывы. А во-вторых, этот самолет хорошо себя зарекомендовал и оставался в эксплуатации очень долго – более тридцати лет. А помимо низкой стоимости и высокой надежности он еще и простой, как грабли. И практически целиком сделан из дерева, что в наших условиях немаловажно. Особенно учитывая то, что у нас неограниченный доступ к бальсе, она тут растет. Схему взлета и посадки применим, как на немецких рейдерах в ходе войны. Спуск за борт краном, взлет с воды, посадка на воду и подъем краном обратно на борт. Кстати, мы делаем не точную копию Ш-2. Фюзеляж сделаем пошире, за счет применения бальсы получим серьезную экономию сухого веса. Двигатели, кстати, у нас более мощные, чем у оригинала, так что полезную нагрузку тоже увеличим. Обязательно – двойное управление, что потребуется как для учебных целей, так и для обеспечения безопасности. Пока обойдемся этими машинами.
– А что, есть что-то другое, тоже деревянное? Ну, кроме По-2 разумеется? Понимаю, что до алюминия и титана мы еще не доросли.
– В принципе, есть. Тоже в компе Шурика нашел. Когда будут готовы подходящие движки, можно попробовать сделать. У англичан во время войны был очень хороший самолет «Москито», выпускавшийся в качестве бомбардировщика и ночного истребителя. Тоже полностью деревянный. Можно сказать, шедевр деревянного авиастроения. Но это машина наземного базирования, ее на палубу не воткнешь. Можно деревянный транспортник сделать. Даже истребитель ЛаГГ-3, принципиальных проблем в создании самого планера машины из бальсы нет. Главная проблема – двигатели, топливо и масла. Без этого мы никуда не продвинемся. По большому счету, я со своими пацанами и девчонками могу хоть сейчас построить «Москито». Но без двигателей и прочей машинерии он не полетит.
– Ладно, давайте пока обойдемся тем, что можно реально сделать. А там и о «Москито» подумаем.
– Леонид Петрович, да что «Москито», на нем свет клином не сошелся. Ближайшую сотню лет появление истребителей у противника не предвидится. Нам сейчас в первую очередь нужны надежные транспортники с хорошей грузоподъемностью и дальностью полета. Были и такие в двадцатых-тридцатых годах, сделанные целиком из дерева. Главное – движки. Будут движки, мы вам хоть «Елового Гуся» сделаем.
– Кого?! Какого елового гуся?!
– А это одна из живых легенд авиации. Жил в США один тип – Роберт Хьюз. Миллионер, занимавшийся много чем, и авиацией в том числе. Своего рода гений, хоть с головой у него было не все в порядке. Так вот он построил в 1947 году целиком из дерева огромный гидросамолет «Геркулес», получивший неофициальное название «Еловый Гусь». Работы начались еще в ходе войны, но завершить их к концу военных действий не успели. Планировалось, что самолет сможет перевозить семьсот пятьдесят солдат со всем вооружением через Атлантику. «Еловый Гусь» оказался самым большим гидросамолетом в истории – максимальная взлетная масса сто восемьдесят тонн при размахе крыла в девяносто восемь метров. И этот деревянный монстр взлетел! Его пилотировал лично сам Хьюз. Правда, одним полетом все и ограничилось. И самое удивительное, что этот самолет, построенный в единственном экземпляре, уцелел. Стал экспонатом музея.
– Ну, ничего себе!!! А если и нам такой сделать, и через Атлантику гонять?
– Сначала надо где-то найти восемь движков по три тысячи «лошадей» каждый – именно столько стояло на «Еловом Гусе». Да и зачем он нам? Были гидросамолеты гораздо меньших размеров, хорошо себя зарекомендовавшие и тоже выполненные из дерева. Хотя бы те же итальянские летающие лодки «Савойя-Маркетти». Они через Атлантику спокойно летали. Пинайте машинеров, Леонид Петрович. Будут движки, топливо и масло – будут и самолеты. Пусть пока деревянные, но будут. Подготовка кадров у нас уже идет. Группу пилотов и штурманов набрали, Чингачгук и Самурай с ними занимаются. Хорошо, что авиасимуляторы среди игрушек на компе были, можно хоть примерно показать, как это выглядит.
– А справятся?
– Справятся. Чингачгук и Самурай имеют порядочный налет часов на легкомоторных самолетах и вертолетах. Мне тоже в свое время довелось полетать. Ну и подготовка технического персонала целиком на мне, тут уже сам бог велел. Не волнуйтесь, справимся. Толковых пацанов и девчонок нашли, и продолжаем искать. Технология работы с деревом в авиастроении уже хорошо отработана и не надо действовать методом научного тыка. Поэтому движки, движки и еще раз движки. То, что у нас есть, на много не хватит.
– Ладно, будем думать. А «Еловый Гусь»… Запал в душу, черт бы его побрал! И еще… Как по поводу дирижаблей? Если параллельно и ими заниматься?
– В принципе, можно. Тем более, на дирижаблях гораздо менее строгие требования к удельной мощности двигателей, и если не гнаться за большими размерами, то что-то вроде немецких цеппелинов времен Первой мировой сделать реально. По дирижаблестроению у нас тоже кое-что есть, Шурик и это нарыл, спасибо ему. Но, Леонид Петрович! Движки, движки и еще раз движки! Без них ничего не будет.
Посетив аэродром, Леонид решил пройтись по городу. Посмотреть, как идет жизнь нового государства. Охрана, приставленная Карповым, работала очень профессионально и не докучала охраняемой персоне, оставаясь невидимой и неслышимой. Многие из жителей знали Леонида в лицо и здоровались с ним при встрече, уже привыкнув к тому, что сеньор Кортес запросто может разгуливать по городу пешком и общаться с простолюдинами, не считая это зазорным. Вот и сейчас он шел по улицам, здоровался и раскланивался со знакомыми, а сам думал о своем.
Тринидад сильно преобразился. Из испанского захолустья он превратился в быстро развивающийся промышленный и торговый центр Нового Света. Вице-король Новой Испании, хоть и не сразу, но все же пришел к правильному решению – не стоит пытаться подчинить себе пришельцев. А наоборот, надо сделать все возможное, чтобы подружиться с ними. Вице-король Перу, видя такое развитие событий, сразу же приложил все силы, чтобы сделать пришельцев своими друзьями. Это хорошо, но таит в себе ряд опасных моментов. Такое поведение очень не понравится в Мадриде, и высока вероятность того, что обоих вице-королей сместят, прислав новых, имеющих четкие приказы в отношении Тринидада. И очень может быть, что это приведет к новому витку напряженности, чего очень хотелось бы избежать. А это значит… А это значит, что ныне здравствующие вице-короли Новой Испании и Перу должны остаться на своих постах. Остаться, что бы ни случилось и какие бы решения ни принимались в Мадриде. Хорошего оттуда все равно ждать нечего. А сделать это можно только одним способом… Впрочем, его все равно не избежать…
Пройдя по улицам Форт-Росса, на которых стоял разноязычный гомон от прибывших моряков, Леонид добрался до городской набережной и пошел в сторону военно-морской базы, находящейся несколько в стороне от грузового порта. «Песец» и «Аврора» пока отсутствовали, остальной «зверинец» приводил себя в порядок после рейда к Барбадосу, но он Леонида не интересовал. Его путь лежал на «Тезей», который уже стоял не на рейде, а у специально для него построенного глубоководного причала. Издалека придирчиво осмотрел судно, но остался доволен. За пароходом тщательно следили и ухаживали похлеще, чем за какой-нибудь дорогущей яхтой миллиардера. Все понимали значение «Тезея», и никого подгонять не приходилось. Козырнув вахтенному морпеху у трапа, поднялся на палубу. Здесь все было, как обычно. Пароход жил своей жизнью, хотя экипаж его уже сильно изменился и помолодел. Бывший старпом, ставший капитаном «Тезея», и стармех были на борту, поэтому Леонид сразу же вызвал обоих в свою «адмиральскую» каюту. Выслушав доклад о состоянии дел и поинтересовавшись, как идет учебный процесс по подготовке офицеров флота молодого государства, неожиданно огорошил стармеха вопросом:
– Константиныч, машина сейчас может полный ход дать?
– Петрович, не понял… Куда ты собрался?!
– Пока никуда. Так может, или нет?
– Может, конечно. Не темни, что случилось? Как пришли сюда, никуда больше не ходили. Считай уже два года стоим, никуда не собирались. А теперь что? Неужели, решил на пароходе к Барбадосу смотаться и порядок там навести?
– Нет. Нехорошее предчувствие у меня, мужики. Придется «Тезею» побегать. А возможно, и пострелять.
– Ну ни хрена себе… Чуйка что-то говорит?
– Она самая.
– Значит, жопа… Твоей чуйке верить можно. Не волнуйся, будем держать пароход в готовности. Чего хоть конкретно ждать?
– Пока и сам не знаю…
Неделя прошла в обычной текучке. Неожиданных сюрпризов с Барбадоса не было, «Песец» и «Аврора» еще не вернулись, поэтому сосредоточились на подготовке к барбадосской операции. Хоть флоту в ней и не отводилась ведущая роль, основная тяжесть ложилась на сухопутные войска, но эти войска надо сначала доставить на остров. Чтобы не превращать «зверинец» в перегруженные войсками транспорты, решили привлечь к перевозке десанта грузовые корабли. Все равно, высадка планируется в безлюдном месте, где нет никаких береговых батарей. А если англичане попытаются отбить высадку, направив на побережье своих солдат – тем хуже для них. Иными словами, все шло, как обычно.
На верфи же начался ажиотаж. Предстояло грандиозное событие – спуск на воду первого корабля собственной постройки. Кампос бегал весь взмыленный, проводя последние проверки, и Леонид старался лишний раз его не дергать. Наконец настал этот знаменательный день. С утра верфь была полна народа. «Аскольд», украшенный флагами, возвышался на стапеле и был готов к спуску на воду. Вокруг суетилась бригада, занятая непосредственно спусковыми работами, остальные стояли поодаль, чтобы не мешать. И вот наконец все готово. Все ждут торжественного момента. Вперед выступает Матильда, которой предоставлена честь стать крестной матерью нового корабля. Шампанского в Новом Свете еще нет, поэтому решено заменить его обычным вином. Вокруг все затихает. Слышно, как птицы поют в вышине. Взяв в руку бутылку с испанским вином, женщина громко произносит ритуальную фразу.
– Нарекаю тебя «Аскольдом»!
И с силой разбивает бутылку об окованный медью форштевень. Тишина сразу же взрывается радостными криками. Корпус нового корабля начинает скользить к воде и вскоре с шумом входит в нее, подняв фонтаны брызг.
– С почином, дон Бернардо!
– Спасибо, сеньоры! Первый корабль совершенно нового типа! И такого водоизмещения! Сказал бы мне кто об этом год назад, ни за что бы не поверил!
Главный корабел верфи Бернардо Кампос принимал поздравления, а Леонид внимательно наблюдал за развитием ситуации. Нехорошее предчувствие не отпускало. Он был уверен, что произойдет какая-то пакость. Внешне поддавшись всеобщей эйфории, незаметно следил за гостями. Не было никаких сомнений, что информация об этом знаменательном событии уйдет в Мехико и в Лиму в самом ближайшем времени. И пусть там сеньоры лишний раз поскрипят зубами. Потому, что им до таких кораблей, как до Пекина раком. Как ни вились вокруг эмиссары вице-короля, предлагая продать секрет движения без парусов за любые деньги, как ни совали всюду свой нос «штирлицы», в конечном счете все закончилось ничем. Экскурсия в машинное отделение «Тезея», организованная для представителей вице-короля, сняла все вопросы. А если учесть, что механики постарались еще и тумана напустить, рассказывая всякие небылицы, то у высоких гостей сложилось стойкое впечатление, что если перед ними и не Чудо Господне, то что-то близкое к нему. И оно полностью подвластно пришельцам. Официальные наезды прекратились, но резко возросла активность агентуры. Правда, тоже безрезультатно. Карпов только посмеивался, наблюдая за телодвижениями местных рыцарей плаща и кинжала, отпихивающих друг друга в стремлении добраться до секретов пришельцев.
Леонид внимательно смотрел по сторонам. Люди Карпова, предупрежденные о возможных эксцессах, – тоже. Но… Ничего не произошло. Спуск нового корабля на воду прошел спокойно и без каких-либо проблем.
На сегодняшний вечер был назначен торжественный прием в доме сеньора Кортеса. Соберутся все местные «сливки общества». Можно будет не только очередную «дезу» запустить, но и ряд торгово-экономических вопросов решить. И в Мехико и в Лиме окончательно «забили болт» на Мадрид, начав налаживать торговлю с молодым государством на Тринидаде, справедливо полагая, что поскольку вся округа уже и так давно торгует, никого не спрашивая, то оставаться в стороне и делать вид, что ничего не происходит, просто глупо. И если нельзя запретить торговлю контрабандой, то надо возглавить этот процесс. В назначенный час гости собрались и веселье началось. К чести испанцев, они тоже рассматривали данное мероприятие не как повод «погудеть» на дармовщину, а лишний раз встретиться в неофициальной обстановке и решить серьезные экономические и политические вопросы. Главным посредником в этом деле выступал, как обычно, официальный губернатор Тринидада, сеньор Хуан де Уидобро, назначенный на эту должность вице-королем и никакой реальной власти не имеющий. Но дон Хуан совершенно не комплексовал по этому поводу, так как прекрасно понимал, что его величество должен «сохранить лицо», а пришельцы это тоже понимают и помогают ему в меру сил и возможностей. Ему же выпала роль быть связующим звеном между двумя цивилизациями. Прикоснуться к неведомому и заглянуть в тайны другого мира – разве это не достойная плата за должность опереточного губернатора?
Разговор шел в непринужденной манере, и Хуан де Уидобро высказал интересовавший всех вопрос:
– Дон Леонардо, но ведь новые корабли без парусов смогут ходить в любом направлении. И если это так, то мы сможем наладить регулярное сообщение между Новым Светом и Европой в полосе пассата, чтобы избежать плавания в зоне штормов в Северной Атлантике?
– Да, сеньоры, теоретически это возможно. Но на этом пути есть ряд проблем. Не все так просто с новы ми кораблями…
Рассказывая своим гостям о перспективах строительства паровых кораблей, Леонид не сразу заметил вошедшего в зал рассыльного, который подошел к Карпову и что-то докладывал, после чего оба заторопились к выходу. Поняв, что стряслось что-то из ряда вон, он извинился перед гостями и решительно направился следом, перехватив уже на выходе из банкетного зала.
– Михалыч, что стряслось?
– Пока не знаю подробностей. «Альбатрос» обнаружил во время патрульного полета неопознанный большой корабль. Сейчас узнаем, кого это черти принесли…
Едва все добрались до аэродрома, дежурный офицер тут же доложил:
– Ваше превосходительство, мы получили сообщение с поста наблюдения на горе Арипо о какой-то стрельбе в море и выслали «Альбатрос» на разведку в тот район. Уже стемнело, поэтому съемка велась в инфракрасном диапазоне. Сеньоры, мы никогда такого не видели.
– Да что там такое, лейтенант?
– Огромный корабль необычной конструкции. «Альбатрос» облетел его несколько раз и произвел съемку с разных ракурсов прибором ночной разведки «Аргус». Ниже пятисот метров не снижался.
– А где сейчас «Альбатрос»?
– В воздухе, патрулирует неподалеку от цели. Я сразу направил к вам рассыльного доложить.
– Правильно сделали. Давайте посмотрим, кого это к нам занесло.
Все прошли в центр управления полетами, где за мониторами расположился дежурный экипаж «Альбатроса». Командир экипажа доложил:
– Ваше превосходительство, обнаружена крупная неопознанная цель. Скорость высокая, уходит в направлении ост-зюйд-ост, вдоль побережья материка. Никогда ничего подобного не видели.
– Сможете дать картинку получше?
– Да, сейчас выполним заход с кормы. Высота пятьсот метров, удаление около трех миль. Смотрите.
Картинка на мониторе развернулась, и какая-то неясная цель в отдалении стала быстро приближаться. Наблюдение велось в инфракрасном диапазоне, поэтому разобрать издалека что-либо было проблематично. Но вот «Альбатрос» зашел со стороны кормы цели и лег на параллельный курс, выдерживая высоту в пятьсот метров и сохраняя дистанцию около полутора тысяч метров, чтобы получить хороший панорамный снимок. Карпов витиевато выругался, а Леонид скрипнул зубами и впился взглядом в экран монитора, поняв, что предчувствие в который раз не обмануло его. На экране был четко виден стройный силуэт военного корабля. Очень похожий на старого знакомого – легкий крейсер флота кайзеровской Германии «Карлсруэ».
– …Эйнштейн недоделанный!!! Удавлю гада!!! – закончил наконец-то свою тираду Карпов.
– Ладно, Михалыч, не психуй. Шурик тут не при чем. Удавишь – кто науку двигать будет? Мы с тобой, что ли? Так ни хрена не сумеем. А то, что он нам скажет, я тебе и сейчас сказать могу. Что в таких режимах установка никогда не испытывалась, подобные опыты не проводились и то, что мы видим – результат воздействия какого-то неучтенного фактора в теории пространства-времени.
– А то, что это корыто только сейчас сюда провалилось?
– Какое-нибудь темпоральное возмущение пространственно-временного континуума, вылившееся в неравномерное распространение хроноволн.
– Ну ни х… себе!!! Мой каудильо, а теперь можно то же самое по-русски?
– А я и сказал по-русски. Шурик гораздо более заумно выразится. Смотри сам. Судя по тому, что мы видим, для крейсера те два года, что мы тут находимся, пролетели как один миг. И немцы ни хрена не поймут, куда они попали. Крейсер появился примерно в том же месте, где и «Тезей». Это значит, что пространственные координаты при переносе сохранились, произошел лишь сдвиг по времени. Почему? Боюсь, что даже Шурик не ответит. И немцы там все еще вели бой! Ведь наблюдательный пост на Арипо услышал канонаду в море. Это значит, что немцы по инерции бабахнули еще несколько раз, прежде чем до них дошло – противник исчез и обстановка вокруг совершенно не та. И сейчас они в полных непонятках.
– И что бы ты сделал на их месте?
– Постарался удрать из этого подозрительного места как можно быстрее. Что они сейчас и делают. Какова скорость цели?
– Порядка двадцати пяти узлов.
– Вот видишь? При проектном ходе двадцать восемь. Раскочегарили котлы и драпают. И будут драпать как минимум еще часа три-четыре, прежде чем сбросят ход до экономического. Сколько «Альбатрос» сможет еще сопровождать цель?
– Не более двух часов, потом надо вернуться на дозаправку. За это время цель выйдет из зоны устойчивого сигнала, если сохранит курс и скорость.
– Ясно. Сопровождайте цель, сколько сможете, но не рискуйте. Свяжитесь с «Волком», пусть готовят к полету «Крокодил». Бомб не брать, на внешнюю подвеску дополнительные топливные баки. Минимальная высота пятьсот метров, ближе тысячи метров не приближаться. Если цель остановится и простоит до рассвета, в светлое время суток высота не менее тысячи метров, удаление от цели не ближе двух миль. Если продолжат движение, сохранять визуальный контакт до границы зоны устойчивого сигнала, потом возвращаться. Если же пойдут к нам, немедленно сообщить и держать под постоянным наблюдением. Задача ясна?
– Так точно, ясна!
– Все, выполняйте. А мы с вами, герр Мюллер, давайте пойдем и потолкуем. Как мы докатились до жизни такой…
Срочно собрали штаб в составе Леонида, Карпова, Прохорова и Янычара. Разумеется, первым делом Карпов наехал на Прохорова, но он только развел руками.
– Господа хорошие, а что вы от меня хотите? Таких опытов никто никогда не делал. И то, что установка так сработала, это говорит лишь о большом запасе мощности, но слабой устойчивости синхронизации пере носа двух сравнимых по массе объектов, находящихся на некотором удалении друг от друга внутри поля действия установки. Если бы перенос происходил штатно, то такого бы не произошло. Но пуск системы произошел в аварийном режиме, чего никто никогда не делал. И вполне могли возникнуть какие-то неучтенные моменты, повлиявшие на процесс переноса. Так что радуйтесь, мы совершили открытие в области перемещения во времени.
– Да пох… нам это открытие!!! Еще через месяц сюда «Адмирал граф Шпее» не провалится? Или десяток немецких U-ботов? Ведь они тоже тут в свое время порезвились! Или пиндосовский линкор какой-нибудь?
– Не волнуйтесь, не провалятся. Перенестись могут только те объекты, которые попали в поле действия установки в момент включения. «Адмирала графа Шпее» и пиндосовских линкоров возле нас не было. Немецких лодок, я надеюсь, тоже. Но вот если бы мы оказались в далеком прошлом, то какого-нибудь ихтиозавра вполне могли бы с собой прихватить, если бы он подошел под водой достаточно близко.
– Свят-свят…
Леонид и Янычар слушали пикировку между Карповым и Прохоровым, но только смеялись. Первое потрясение от случившегося уже прошло, и теперь все думали, что же предпринять дальше? Когда процесс взаимных обвинений и выяснения вопроса «кто виноват?» закончился, перешли к вопросу «что делать?». Благо, согласно данным авиаразведки, немецкий крейсер не пошел в залив Париа, а прошел проливом между Тринидадом и Тобаго и стал удаляться на юг, идя вдоль побережья Южной Америки. Поэтому время на разработку мер по противодействию незваным гостям из 1914 года было. Прохоров неожиданно проявил неплохие аналитические способности и высказал дальнейший предполагаемый ход событий.
– Посмотрите сами – немцы удирают от места переноса полным ходом. Это значит, что они ничего не поняли и опасаются возможного повторения непонятного для них природного явления, так как в рукотворность этого процесса они вряд ли поверят. Если наши предположения верны и за те два года, что мы провели в этом мире, для «Карлсруэ» прошло лишь пару секунд, то что видят немцы? Было ясное утро, какой-то непонятный пароход под американским флагом и быстроходный катер на воде. После начала боя они всаживают несколько снарядов в американский пароход, он им отвечает, и тут неожиданно наступает ночь. Противника не видно, так как небо сейчас в тучах. Артиллеристы выпускают еще десяток-другой снарядов, пока не соображают, что в ответ никто не стреляет. Что подумает командир крейсера? Скорее всего, что они столкнулись с неизвестным природным явлением и надо делать ноги. Вот они и сделали. Ушли туда же, куда и собирались в нашей истории. Дальнейшие их действия зависят от того, как быстро они получат информацию об окружающей действительности и поверят в это. А поверят не сразу…
Выслушав все мнения, Леонид подвел итог:
– В общем и целом понятно. Поэтому будем исходить из того, что как минимум до утра немцы ничего не узнают и будут шарахаться от каждого огонька в море. Здесь, возле Тринидада, они в тот раз охотиться не собирались. Крейсер по его бортовому времени совсем недавно вышел из Виллемстада, причем с неполным бункером угля. И взять сейчас уголь ему негде! Вот на этом и сыграем. На «Карлсруэ» две турбины и четырнадцать котлов, из которых двенадцать на твердом топливе и только два на жидком. Дальность плавания экономическим ходом до пяти тысяч миль, то есть в Европу он не пойдет. Пока выяснит, что к чему, спалит угля немеряно. А поскольку сейчас его здесь никто не добывает, то вскоре «Карлсруэ» останется без топлива.
– А на дровах он работать сможет?
– Теоретически сможет. А практически будет жрать их в таком количестве, что придется загружать дровами все помещения крейсера, и огромная толпа народа на берегу будет заниматься лесозаготовками. То есть, не вариант. Но тут есть одно большое «но». Как я уже говорил, на «Карлсруэ» есть пара котлов, работающих на жидком топливе. И немцы обязательно пронюхают, что мы добываем нефть и перегоняем ее. То есть, если сильно припрет, то разжиться топливом на Тринидаде можно. На этих двух котлах крейсер полного хода не даст, но каким-то ходом, хотя бы на одной машине, двигаться сможет.
– Этого только не хватало! А ведь пронюхают, сволочи…
– Я даже могу сказать, где именно пронюхают. Если у немцев есть тяжело раненные в результате нашего обстрела, то скорее всего они постараются сдать их на берег в нейтральной стране. А что здесь есть ближайшего из нейтралов в 1914 году? Причем таких, что в хороших отношениях с Германией? Голландский Суринам. В английскую и французскую Гвиану они не пойдут. А вот в Суринам, в Парамарибо, вполне могут пойти. Голландцы тогда всю войну с немцами шашни водили, так что думаю, какие-то инструкции в отношении захода в голландские порты у командира «Карлсруэ», фрегаттен-капитана Келлера, есть. И что он там узнает?
– Первый вопрос – хлопцы, а вы откуда?! Не с Тринидада ли часом?
– Вот! Немцы узнают о Тринидадском Чуде и вполне естественно заинтересуются – а что же там такое? В божий промысел, как мы повесили всем лапшу на уши, они вряд ли поверят. А вот в то, что какие-то хитрованы провалились сюда два года назад так же, как и они, и за это время построили тут всех, очень даже поверят. И скорее всего, захотят прогуляться к Тринидаду, чтобы понять, что к чему. И про наши нефтепромыслы от голландцев узнают. Пока что мысль ясна?
– Ясна.
– Вполне допускаю, что сразу агрессивные намерения у них не появятся. Немцы не дураки и понимают, что воевать со всей планетой не смогут. И если есть возможность как-то договориться с тринидадскими умниками, то лучше договориться. Либо скооперироваться, либо разделить сферы влияния и не переходить дорогу друг другу. Но едва они увидят наш флаг…
– Бли-и-н, флаг военно-морского флота Российской империи!!!
– Вот и я о том же. Флаг враждебного им государства. И как они себя дальше поведут – не известно. Кроме этого, они могут опознать «Тезей» по рисункам, какие обязательно есть у голландцев. Сами немцы также должны были сфотографировать «Тезей» до начала боя и вполне могут показать фото голландцам, сопоставив факты. То есть наше инкогнито продержится только до прихода «Карлсруэ» в Суринам и до первой встречи немцев с голландцами. После чего они сразу поймут, что их противник находится на Тринидаде и неплохо тут устроился.
– А воевать с ними…
– В море воевать мы с ними не будем, это равносильно самоубийству. А вот если сунутся на сушу – огребут по всей программе. Их всего чуть менее четырех сотен человек. Всех на берег они послать не смогут. Пушки на берег они тоже с собой не потянут. На что они реально могут рассчитывать при высадке десанта? Человек двести – двести пятьдесят. Из штатного вооружения – два пулемета MG-08, карабины «маузер» в количестве штук пятьдесят-шестьдесят, пистолеты «парабеллум» для досмотровых групп в количестве вряд ли больше пары десятков, да личное оружие офицеров. Все!!! Правда, это только то, что положено по штату. Но известно, что «Карлсруэ» перед выходом в море принял на борт много разного барахла, предназначенного для передачи на немецкие вспомогательные крейсера и суда снабжения. Там даже две 88-миллиметровые пушки были, но на настоящий момент он их уже отдал. И вполне может статься, что большой запас карабинов и пистолетов с патронами там тоже был. Так что будем исходить из худшего. Тем не менее, на берегу у нас большой перевес как в численности, так и в вооружении. Мы их раскатаем в блин с помощью наших БМП и морской пехоты, вооруженной «Меркелями» и пулеметами. Даже в открытом бою. Если же «летучие мыши» ночью порезвятся, да с помощью авиаподдержки в виде «Крокодила» и «Альбатроса», то может быть, и до открытого боя дело не дойдет. А если крейсер станет на якорь возле Форт-Росса, то «морские дьяволы» ему быстро бяку сделают. Четыре мины под днище в районе кочегарок – и корабль не жилец. Но только немцы этого пока не знают. Ни о БМП, ни и о «летучих мышах», ни о «морских дьяволах». Поэтому, господа, сделаем так…
