Из-за динамично развивающихся событий в Испании товарищ Слуцкий стал частым гостем Сталина. Раз в несколько дней, доставляя ему новую главу остросюжетного приключенческого романа о похождениях маршала в стране неугомонных почитателей фламенко. Слишком часто. Настолько, что стал потихоньку сближаться с Хозяином.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – в этот раз лишних гостей не было, и начальник ИНО чувствовал себя несколько свободнее.

– Здравствуйте, товарищ Слуцкий. Как я понимаю, пришли свежие новости из Мадрида?

Прояснилась ситуация с той истерикой, что прозвучала вчера в британской The Times?

– Совершенно верно. Сегодня вернулась очередная группа ТБ-3 из Испании, с которой пришел подробный отчет товарища Берзина. Ситуация оказалась очень интересной. Вы позволите? – Слуцкий достал карту с кучей пометок и кивнул на стол.

– Конечно, – заинтересованно сказал Сталин.

– Вот диспозиция войск на вечер шестого ноября. Утром следующего дня фашисты перешли в общее наступление на Мадридском фронте, пытаясь взять Вальмохадо, Навалькарнеро и Брунете. В районе Торрихо оставалась сильно потрепанная колонна генерала Варелы, прикрывающая фланг наступающей группировки фашистов. Напротив, на восточном берегу реки Гуадаррама, стояла бригада Листера. К северу от нее, в Мосехо – полк Тухачевского. Остальные силы республиканцев были сосредоточены против наступающих сил Франко.

– Почему Тухачевский не был переброшен на север? Ведь его полк является самой боеспособной частью республиканской армии.

– Такова была его инициатива. До самого последнего момента он докладывал генералу Рикельме о том, что его солдатам нужен отдых, а сам полк нужно доукомплектовать до хотя бы половины штатного состава. Как позже выяснилось, товарищ Тухачевский считал, что в руководстве обороны Мадрида есть вражеские шпионы и делиться с ними своими планами он не хотел. Поэтому, создавал видимость полной потери боеспособности его полка. Однако это не помешало ему требовать пополнений как в личном составе, так и в материальной части. В итоге у него в полку на шестое ноября числилось одна тысяча двести пять человек личного состава.

Из вооружения он ввел в штат двенадцать танков Т-1, полторы сотни грузовиков, два десятка легковых автомобилей и тридцать шесть мотоциклов. Ради этого количества автотранспорта, товарищу Берзину пришлось очень серьезно потрясти запасы Мадрида, что вызвало открытое возмущение президента. Впрочем, дальше слов он не пошел, уступив товарищу Берзину. Иными словами, товарищ Тухачевский смог моторизовать весь свой маленький полк, поставив его на колеса в полном объеме.

Из артиллерии в штате на шестое ноября была дюжина пушек ПТО и четыре полковых орудия. Это все усиливалось двенадцатью крупнокалиберными, двадцатью четырьмя станковыми и шестидесятью тремя ручными пулеметами, а также пистолетами-пулеметами, которых в штате оказалось свыше четырехсот штук.

– Он ввел в штат только танки Т-1? Почему он не использовал Т-26?

– Согласно рапорту Тухачевского, танки Т-26, переданные ему из остатков полка, были не только сильно повреждены огнем противника, но и прилично изношены, настолько, что он передал их республиканским войскам, рекомендовав вкапывать в землю и использовать в качестве огневых точек на самых опасных направлениях.

– А что, танки Т-1 не были повреждены и изношены?

– Из четырех десятков подбитых Т-1 получилось не только восстановить десяток к уже существующим двум, но и запасными частями. В этом ему очень помогли рабочие-добровольцы, прибывшие в Толедо из Мадрида. Таким образом он получил дюжину однотипных танков на ходу с приличным количеством запасных частей. К Т-26 запчастей сейчас в Испании практически нет.

– Насколько я помню, он постоянно запрашивал разнообразные средства связи. Его ими обеспечили?

– Не в полном объеме. Ему передали десять танковых приемо-передающих радиостанций 71-ТК-1, благодаря чему он, например, в каждую роту ввел по одному грузовику радиосвязи.

– Какой-то у него странный полк получается, – покачал головой Сталин. – Очень странный.

– Это еще не все странности. Добрав численность до тысячи двухсот человек, он стал направлять пополнения в бригаду Листера с которой наладил рабочее взаимодействие. И не только испанских добровольцев. Так, например, из двадцати трех командиров уровня рота-взвод, которых мы в последний раз направили товарищу Тухачевскому для усиления и ротации, он забрал себе только троих, а остальных передал Листеру, бригада которого, как и все республиканские войска, испытывала острейший недостаток командиров выше взводного уровня.

– Сколько всего было направлено наших командиров Тухачевскому для прохождения обучения?

– Двести тридцать семь. Двенадцать убито. Двадцать ранено. Двадцать семь вернулось с пометкой "не пригодны для службы в армии". Двадцать передано бригадиру Листеру.

– Получается, что в его полку…, – Сталин задумался, считая.

– Сто пятьдесят восемь командиров. У него на каждые семь человек бойцов один командир, примерно. Причем все они идут с понижением. Даже если в РККА кто-то командовал ротой, Тухачевский ставит его на взвод, а то и на отделение. Взводный, соответственно становится командиром отделения. Комбат – командиром роты. Но никаких особенных возмущений нет, потому что полком у них командует целый маршал.

Этот подход очень серьезно повысил качество управления и боеспособность полка из-за значительно большей выучки командиров старшего звена.

– Странно… А как же ротация? Он ведь сам ее предлагал.

– Ее пока нет. Тухачевский просил присылать больше командиров, чтобы он смог начать ее проводить.

– Так обеспечьте командиров для ротации. И давайте уже перейдем к тому, что он предпринял, выстроив такой необычный полк.

– Конечно, товарищ Сталин. – Кивнул Слуцкий. – В конце октября практически все резервы республиканцев, высвобожденные из-под Толедо, были потеряны в лобовых атаках на укрепленные позиции фашистов. Очень сильно пострадали коммунистическая колонна Модесто, колонна подполковника Бурильо, колонны Буэно и Улибарри, а также колонна анархистов. На начало боев их численность составила порядка тринадцати тысяч. К первым числам ноября они суммарно насчитывали едва ли пять тысяч и были отведены в тыл на укомплектование. Поэтому, когда войска генерала Франко, измотав республиканские войска в оборонительных боях, перешли в наступление, на фронте сложилась опасная обстановка. Уже к вечеру седьмого ноября сражение за Вальмохадо шло на его улочках. Аналогично обстояли дела и в Брунете с Навалькарнеро. Республиканцы сдавали позиции по всему фронту, отступая под натиском фашистских сил.

– Очень странная ситуация, – задумчиво произнес Сталин. – Резервы перед началом фашистского наступления специально погубили?

– Вероятно. В руководстве республиканских вооруженных сил творится сущий хаос, – пожал плечами Слуцкий и замолчал ожидая реакции.

– Продолжайте.

– Бригада Листера вместе с полком Тухачевского вечером седьмого ноября перешли в общее наступление. Обстреляв из полковых пушек позиции марокканской кавалерии, что защищала руины старого каменного моста, они навели временный пролет из заранее заготовленных материалов, взамен обрушенного, и стали переправляться на западный берег.

– Почему бригаду Листера не бросили в бессмысленные атаки?

– Благодаря усилиям товарищей Берзина и Тухачевского, которые смогли убедить штаб обороны Мадрида не оголять фланг. – Сказал Слуцкий и дождавшись кивка Хозяина, продолжил. – Кроме двух десятков командиров, товарищ Тухачевский передал Листеру сорок три трофейных пулемета и две противотанковые пушки, что ощутимо повысили боеспособность бригады. Согласно замыслу товарища Тухачевского, Листер перевел свою бригаду по временному мосту и закрепился в местечке Рьельвес, недалеко от укрепленного генералом Варела городка Торрихо. Полк же Тухачевского, войдя под утро за Листером на западный берег реки Гуадаррама, ушел по грунтовой дороге на юг, вдоль русла до слияния с рекой Тахо, и далее – на запад. Таким образом, моторизованный полк Тухачевского утром восьмого числа миновал Альбарреаль де Тахо, Бурухон и Эскалонилья, обходя Торрихо с юга. А к семи часам его передовые подразделения ворвались в Санта-Олалья, что стоит на шоссе Талавера де ля Рейна – Мадрид и устремились на запад по хорошему шоссе, увеличив общую скорость продвижения.

– Ну авантюрист! – воскликнул Сталин.

– Никакой авантюры в этом не было. – Пояснил Слуцкий. – Был точный расчет. Дело в том, что войска фашистов увязли в боях и быстро их высвободить не получилось бы. А малые группы, которые направляли на противодействие полку Тухачевского, не имели сил даже толком замедлить его продвижение. Это было предсказуемо, о чем товарищ Тухачевский доложил товарищу Берзину еще при начале планирования операции.

– Разве войска генерала Варела, не могли ударить Тухачевскому во фланг?

– Они восьмого числа рано утром вступили в бой с бригадой Листера, получив приказ Франко.

– Почему?

– Почему?

– Когда Франко узнал о переходе бригадой Листера реки, полк еще не начинал ее форсирование. Не доверяя руководству республиканской армии и подозревая предательство, Тухачевский, через Берзина передал генералу Рикельме пакет, в котором сообщал, что идет на помощь под Вальмохадо. Этот шаг был логичен и очевиден – положение республиканских войск на этом участке фронта было крайне тяжелым. Поэтому Франко отдал приказ генералу Вареле атаковать бригаду Листера и на ее плечах входить в Толедо. О том, что Тухачевский последовал не на север, а начал по объездным дорогам обходить фланг войск генерала Франко, никто, кроме небольшой группы посвященных не знал. Это стало совершенной неожиданностью как для каудильо, так и для Мадрида.

– Генерал Рикельме не потребовал объяснений от Берзина?

– Нет.

– Продолжайте.

– Стараясь не останавливаться ни на минуту, Тухачевский со средней скоростью около двадцати километров в час, прошел по объездным дорогам и шоссе порядка семидесяти километров, пока не вышел к мостам через Альберче. В итоге, через примерно четыре часа после начала движения полк Тухачевского с ходу взял практически не охраняемые мосты через Альберче в районе Талавера де ля Рейна и, не останавливая колонну, незамедлительно стал их минировать, используя для этого трофейные авиационные бомбы. Специалист по взрывному делу у него был только один и, в отсутствии времени, он поступил очень просто – обрушил пролеты мостов, подрывом на них легких авиационных бомб. Это, безусловно, должно упростить и ускорить ремонт, однако, на неделю минимум прервет там движение любого транспорта. Далее, Тухачевский, без остановок направил свой полк вдоль западного берега Альберче на север, попутно уничтожая все встречающиеся на его пути мосты и переправы. Вечером девятого ноября моторизованный полк Тухачевского остановился в Эскалоне на отдых и приведение техники в порядок. Десятого числа рано утром полк взорвал мосты, поджег склады с боеприпасами и топливом и, отвернув от берега реки Альберче, продолжил движение на Сан-Мартин де Вальдейглесиас, обходя северную группу войск по дуге. Смяв оборону города, состоящую из тыловой роты обеспечения, Тухачевский заправил технику, поджег склады и двинул полк дальше. В конечном итоге, этот беспримерный рейд по тылам закончился в Сан-Ильдефонсо, куда он вышел в четыре часа утра двенадцатого числа, предварительно пошумев в Сеговии, пройдя в общей сложности двести десять километров по тылам противника.

– Каковы его потери?

– Убито сорок семь, ранено и заболело сто семнадцать человек. Раненых всех вывез.

Все танки Т-1 очень сильно изношены и требуют капитального ремонта. Но доехали сами. Три грузовика и семь мотоциклов было уничтожено противником.

– Скромно для такого рискованного мероприятия. А почему у него не вышел из строя ни один танк?

– Уже второго октября он создал ремонтно-восстановительное отделение, которое в середине месяца было укомплектовано двумя десятками опытных рабочих из Мадрида под руководством трех советских военных специалистов. Кроме того, с неподлежащих восстановлению танков Т-1 были сняты многие запчасти, а восстановленные Т-1 были тщательно приведены в порядок. На марше у него возникали время от времени проблемы, но подобная подготовка очень помогла и задержки были минимальны.

– Каков конечный итог этого рейда?

– Тухачевский смог сорвать наступление фашистов на Мадрид. – С явно довольным видом произнес Слуцкий. – После того как генерал Франко узнал об уничтожение мостов на Талавера де ля Рейна, он приказал прекратить штурм и отвел войска на исходные позиции. По косвенным сведениям можно сказать, что в его штабе творился хаос, граничащий с паникой. Войска генерала Варелы тоже прекратили наступление, позволив потрепанной бригаде Листера отступить за реку Гуадарраму. Кроме уничтожения сорока семи мостов, в том числе трех стратегически важных и двух железнодорожных, товарищ Тухачевский нанес очень серьезный ущерб фашистам в материальном обеспечении, уничтожив четыреста десять единиц автотранспорта, два локомотива, сорок семь вагонов и восемнадцать складов. Оставив тем самым войска генерала Франко без тылового обеспечения. Однако он не только крушил все, что встречалось на его пути. Конфисковав пятнадцать большегрузных грузовиков, встретившихся ему по дороге, он подсадил к водителям своих бойцов и воспользовался ими в качестве удобного транспорта по вывозу захваченного армейского имущества. Хотя, специально сбором трофеев полк не занимался, суммарно он смог вывезти около семидесяти тонн военных грузов, как на борту, так и буксировкой, в основном – двенадцать полевых пушек с боезапасом и немного стрелкового вооружения: двадцать пулеметов разных моделей, до семисот винтовок и пистолетов. Все что вывезти не удавалось он уничтожал. Ситуация по тыловому обеспечению оказалась настолько напряженной, что генерал Франко одиннадцатого ноября принимает решение об отводе войск от Мадрида за реку Альберче.

– Какая все-таки это грандиозная авантюра, – покачал головой Сталин. – Не реальная.

– По линии нашей резидентуры в Германии мне стало известно, что генерал Гудериан, создатель автобронетанковых войск Третьего Рейха, очень сильно заинтересовался деятельностью Тухачевского в Испании. Он ходит просто окрыленный. Отзывается о Тухачевском положительно и кроет на чем свет стоит испанских и советских командиров, отправляющих легкие танки в лобовые атаки. Шмидта и Карлоса он иначе, как неандертальцами и не называет, считая, что их тактика осталась актуальной только для сельской глубинки, в которой о танках ничего не слышали.

– Егоров уже в курсе этой оценки Гудериана? – Еле заметно усмехнулся Сталин.

– Вероятно. Эту оценку Гудериана, которую он изложил в небольшой статье, я передал товарищу Ворошилову для ознакомления. Даже если товарищ Егоров пока и не в курсе, то скоро это будет исправлено.

– Гудериан не считает, что Тухачевский поступил авантюрно?

– Напротив, генерал Гудериан считает, что товарищ Тухачевский поступил единственно правильным способом. Он так и пишет о том в своей статье, что "с первого взгляда может показаться, что вся эта затея сущая авантюра, но если присмотреться к диспозиции на фронте, то никакого другого решения, с помощью которого можно было бы спасти Мадрид, просто нет. Тухачевский ударил по самой уязвимой точке любой армии – ее тылам, чем добился не только сохранения собственного полка в целостности, но и поставил в тупик, вынудив отступить, группировку, свыше тридцати тысяч человек, которая бы при любом другом варианте могла смять его весьма скромный штат, едва превышающий тысячу воинов".

– Воинов? – Удивленно переспросил Сталин. – Он так высоко оценил операцию Тухачевского?

– Да. Это усугубилось в свете того, что стала ясна судьба новейшего немецкого пикирующего бомбардировщика, который Тухачевский дерзко захватил на фашистском аэродроме. Скандал разразился жуткий! Гитлер вне себя от ярости, а Геринг вообще на людях не показывается. После рейда Тухачевского, Берлин вообще весь трясет от выяснения отношений.

– Что-то определенное в этом просматривается?

– Пытаются найти крайнего, который, "не пережив позора" застрелится, сняв обвинения с остальных.

– А как отреагировали остальные крупные фигуранты?

– Лондон возмущается вмешательством Советского Союза в дела независимой Испании.

Но дальше обличительной риторики не заходит. Франция и Италия поступают так же, только кричат громче. США придерживается той же позиции, что и Великобритания, только в более мягкой форме. Хотя в целом, ситуация нагнетается. Товарищ Литвинов должен был вам доложить, что на него серьезно давят, требуя подписать пакт о невмешательства в дела Испании.

– Какие меры приняты по республиканскому генералитету?

– Мы стараемся выяснить, кто является предателем… и сколько их вообще в штабе республики.

– Как Тухачевский вообще узнал о предателе?

– Неизвестно. Берзин пишет, что у него было какое-то предчувствие. Интуиция.

Проверили. Все подтвердилось.

– Товарищ Тухачевский смог вынудить фашистов отступить. Это серьезный успех. Как он отразится на общей обстановке?

– К сожалению, принципиально никак, так как кроме его полка, остальные вооруженные части республиканской армии практически небоеспособны. Личная выучка рядового состава хуже, чем неудовлетворительная. Командиров практически нет.

Военных специалистов – тоже. Дисциплина практически отсутствует. Есть легкие артиллерийские орудия, но набрать расчеты для них очень сложно – нет специалистов. Да и в Генеральном штабе, судя по всему, сидят не профессионалы.

Уничтожение своих резервов в канун наступления противника – очень характерный их поступок. Все это говорит о том, что войска Франко приведут себя в порядок, получат новую технику и специалистов из Германии, Италии и Португалии, после чего снова перейдут в наступление. И вряд ли у Тухачевского получится снова вот так легко пройтись по их тылам.?