– Судя по вашей записке, – начал без приветствия Гитлер, – вы раскопали что-то действительно стоящее.

– Так точно, – кивнул Канарис. – Нас всех очень сильно удивило, что слухи о новейшей советской технике оказались правдой. Мы полагали, что эти недоразумения, лишь по странному стечению обстоятельств кем-то считающиеся людьми, не могли придумать и построить ничего дельного.

– Короче!

– Оказалось, что мы были правы, – развел руками с еле заметной улыбкой Канарис.

– А все советские танки и самолеты – это просто плод больного воображения наших солдат?

– Конечно, нет! Просто они плод не их научного поиска.

– И кто же решил им так помочь? – с усмешкой спросил Гитлер. – Американцы? Так у них тоже таких машин пока нет.

– Наши люди, работающие в Лондоне, столкнулись с очень странной активностью британской разведки. Они собирали сведения о каких-то малопонятных объектах на территории СССР. Кое-что мы смогли через них узнать и тоже ими заинтересовались. Из того, что мы смогли узнать, оказалось, что при НКВД существует ведомство, очень близкое по своим задачам к нашему обществу Аненербе. Так вот. Ими была вскрыта могила Тимура. Само по себе это ничем интересным не является. Если бы не реакция, которая последовала сразу за этой акцией.

– И что же там случилось? – уже несколько заинтересованно спросил Гитлер.

– Введены беспрецедентные меры безопасности и начались какие-то совершенно непонятные работы. Возят какие-то глухие контейнеры на Лубянку. И тишина. Ни шумихи в прессе, ни каких-либо официальных заявлений. Через неделю после этого начинается экстренная подготовка к экспедиции к месту падения Тунгусского метеорита, ну или что там упало. Причем тоже тихо. Даже более того – с попыткой скрыть от наших глаз, хоть и неуклюжей.

– Что же они там такое обнаружили? Вы смогли хоть косвенно это узнать? Откуда столько мистики и тайн?

– Что там русские нашли, выяснить не удалось. А вот то, что через тот самый специальный отдел НКВД пошли большим потоком материалы, связанные с наукой и техникой, выяснить удалось.

– То есть ты считаешь, что они столкнулись…

– Даже предположить сложно с чем. Но это что-то им помогает. По нашим сведениям, в СССР интенсифицировались работы практически во всех областях науки и техники. И то, что мы увидели на фронте, – первые, робкие капли предстоящего ливня.

– Кроме английских сведений у вас есть что-нибудь еще? А то мне иногда кажется, что Foreign Office – это ваше иностранное подразделение.

– В тайнике одного из внезапно пропавших агентов мы смогли обнаружить обрывки двух документов, кусок телеграммы и два артефакта. Вот переводы, – протянул он Гитлеру листок:

«…сейчас мы можем прямо заявить, что, несмотря на идеологическую отсталость, наука империалистической царской России, несомненно, получила в начале одна тысяча девятьсот семнадцатого года невиданные доселе технологии и знания, превосходящие даже те, что имеет на данный момент наша вооруженная передовым учением Маркса, Ленина и Сталина прогрессивная Советская наука. Если бы эти знания приспешники антинародного царского режима успели применить в промышленности, то это вызвало бы переворот в мировой истории и, несомненно, способствовало бы многократному увеличению мощи прогнившего царизма. К счастью, наша родная коммунистическая партия, ведомая нашими дорогими вождями товарищами Лениным и Сталиным, вовремя сумела свергнуть ненавистную власть помещиков и капиталистов, не допустив еще большего порабощения ею страдающих угнетенных народов…»

«…К сожалению, из-за тяжкого наследия царизма освоение новых технологий и проверка изученных конструкций затягиваются. Ощутимых результатов можно ожидать не ранее начала тридцать восьмого года.

Особо хотим отметить следующее: в настоящий момент кроме применения вполне поддающихся объяснению с точки зрения социалистического материализма явлений огромный интерес для нашей социалистической Родины может иметь и объяснимое только с точки зрения буржуазной мистики явление, наблюдающееся в установке…. Где с крайне высокой долей вероятности…. К сожалению, добиться стабильности и управляемости установки нам пока не удалось, так как суть происходящего явления нам непонятна…»

«Объект «Тимур» совпадает с найденным артефактом в секторе 16 зоны «Альфа-3». Продолжаем поиски объекта «Ченгиз», обеспечьте охрану объекта «Тимур». Академик И.И.».

– Очень любопытно, – взволнованно произнес Гитлер. – А что за артефакты?

– Два обломка. Артефакт номер один – это обломок какого-то устройства, которое в нашей лаборатории идентифицировали как неизвестный нам вид радиоламп. Причем маркировка на обломках советская. То есть это их продукция. По предварительной оценке, эти, как их назвали в лаборатории, стержневые лампы позволят создать более миниатюрные и экономичные электронные приборы. Артефакт номер два – фрагмент какой-то конструкции. Стенки корпуса какого-то устройства, вероятно. После анализа в лаборатории выяснилось, что это угольные волокна, что само по себе странно, скрепленные незнакомой синтетической смолой. Материал чрезвычайно прочный, жесткий и довольно легкий.

– Вы советовались с Вюстом?

– Да, – кивнул Канарис. – Он в восторге от этих сведений, особенно от материалов. Но уверяет, что при текущем уровне информированности у нас нет никаких шансов даже догадаться, что там нашли Советы.

– И что вы планируете предпринять?

– Уже предпринял. Сейчас готовятся семнадцать разведгрупп, которые будут заброшены в Россию с нейтральных направлений. Две нацелены на объект «Тамерлан», три – на «Оазис», остальные – на «Тунгус».

– А что это за «Оазис» такой?

– В казахской степи Советы начали строить непонятный объект. У нас только общие сведения. Причем степень его секретности очень высока – на уровне «Тамерлана» и «Тунгуса».

– У вас еще есть персональные контакты с Лондоном?

– Нет, но мы можем их установить.

– Вы уверены, адмирал? – прищурился Гитлер.

– Абсолютно.

– Тогда устанавливайте. Мне очень любопытно, что они по поводу всего этого думают, – сказал, буквально прожигая взглядом Канариса. – Война войной, но эти сведения ставят нас всех в тупик. А англичане нам расово близки. Так что в случае чего, я полагаю, мы сможем договориться.