– Сэр, – Хью Чилдерс был взволнован, – я получил сведения из Стамбула. Они ужасны.

– Русские взяли Стамбул? – С некоторой иронией в голосе уточнил Уильям Гладстон.

– Все намного хуже. Помните мой отчет, в котором я давал характеристику строящимся канонерским лодкам русских?

– Да. Вы там откровенно потешались над Александром, называя этот проект его первым военным провалом.

– Я ошибся. Две недели назад эскадра из двадцати канонерских лодок русских встретила вблизи Бургаса семь турецких броненосцев и один монитор. И они их потопили! Потопили, сэр!

– Как это возможно?! – с возмущением спросил Гладстон. – Вы же мне ясно говорили о том, что калибр русских канонерок не позволит им нанести хоть какой-либо серьезный урон новейшим броненосцам Порты.

– Писал, – поник головой Хью, – но это произошло. Я не знаю, что русские делали, но факт есть факт – турецкая эскадра ушла на дно в полном составе. Русские же не потеряли ни одной канонерской лодки. Их потери исчисляют только в личном составе.

– Вы уже допросили наших наблюдателей?

– Нет, сэр. По сведениям, которые предоставили нам русские, среди пленных моряков, спасенных с утонувших броненосцев, англичан не было.

– Вы думаете, они погибли?

– Не исключено, сэр. Но, вполне возможно, русские хитрят, просто не желая их выдавать.

– Бой проходил в виду города?

– Да, сэр. Но… на таком удалении, что жители видели вдали лишь точки. Наши люди смогли собрать очень скудные сведения, сэр. Русские вышли из-за мыса и с ходу атаковали турецкий флот. И все. Более нам ничего не известно.

– А что вы сами думаете по этому вопросу?

– У меня, признаюсь, в голове не укладывается произошедшее событие. Вы понимаете, сэр, калибр русских орудий, установленных на канонерских лодках, просто не позволяет эффективно проламывать броню турецких броненосцев. Даже если допустить, что русские пушки попадали в места, лишенные брони, то отверстия столь незначительного диаметра, даже ниже ватерлинии, должны были заделываться командами в порядке, предусмотренном уставом. Без каких-либо серьезных проблем. Я допускаю, что экипажи на турецких кораблях обучены отвратительно, но не до такой же степени!

– Но русские утопили турецкие броненосцы! Как?

– Единственное, что мне приходит в голову, – это их шестидюймовые осадные мортиры. У них весьма приличный снаряд, летящий с большим возвышением. Он легко проломит броневую палубу любого из турецких броненосцев. Но попасть из такого орудия по движущемуся кораблю… – Хью развел руками.

– Значит, они как-то умудрились попасть. И в ваших интересах, сэр, разобраться в этом вопросе. Таких сюрпризов на море Великобритания вам не простит. К тому же на фоне успехов Foreign office вы будете выглядеть весьма нелепо.

– Они что-то раскопали?

– Рекомендую заглянуть к лорду Дерби, он, знаете ли, весьма успешно действует против русской разведки, которая, как выяснилось, буквально опутала Лондон своими сетями.

– Я слышал эти истории, и мне кажется, что вы сгущаете краски, сэр. Как русская разведка могла пустить свои корни так далеко от Москвы? Боюсь, что это просто политический маневр сэра Эдуарда для возвращения в большую политику.

– Это факт, сэр. Мы смогли взять более трех десятков осведомителей, которые признались в факте вербовки. Русские использовали наши же методы против нас и вербовали осведомителей, ловя их на слабостях. Проигрался кто-нибудь в карты, получил большой долг, а тут из-за угла выходит доброжелатель, готовый разрешить все его проблемы, – улыбнулся Гладстон.

– Все так просто?

– Да. У нас волосы зашевелились на головах от мыслей, насколько тщательно опекал нас Александр. Вы помните прошлогодний скандал со Скотланд-Ярдом? Мы смогли выявить несколько подкупленных чиновников весьма высокого полета, которые умышленно саботировали восстановление работы этой службы.

– Признаться, я поражен. Если, конечно, все это правда.

– Не сомневайтесь, сэр. Мы снова недооценили этого буйного малыша.

– Тогда получается, Ирландия тоже его рук дело?

– Мы можем только гадать, так как информации по данному вопросу у нас практически нет. Вся Ирландия до сих пор гудит. Но необычайно трепетное внимание к нашим внутренним делам московитов заставляет задуматься.

– Хорошо, я обращусь к лорду Дерби, думаю, без его помощи тут не обойтись. Впрочем, есть еще одна неприятность.

– Что еще?

– В течение трех дней мы потеряли двенадцать транспортов у французских берегов. Я связался с их дипломатической миссией в Лондоне, но они так же, как и мы, не понимают, что произошло, и пытаются выяснить.

– Что значит потеряли?

– Часть была задержана с обвинением в контрабанде, дескать, наши корабли совершали военные поставки в итальянскую армию. А четыре судна вообще потопили.

– Этого нам еще не хватало… – потер виски Гладстон. – Французы настроены на диалог?

– Сложно сказать. Их дипломатическая миссия оказалась не меньше нас удивлена поступками своих моряков.

– Думаете, это чья-то провокация?

– Безусловно. Кто-то пытается нас втянуть в войну с Францией.

– Русские? – улыбнулся Уильям. – Мне теперь кажется, что главное не перегнуть палку, а то мы в этом запале начнем охоту на ведьм и упустим проказы кого-нибудь еще. Убежден, что Берлин работает над этим вопросом не менее усердно. – Гладстон задумался, молча рассматривая чернильницу и продолжая массировать виски. – Чертова мигрень, – поморщился премьер-министр. – Кстати, а что, кроме морского сражения, из Стамбула других вестей нет?

– Все остальное вполне предсказуемо. Русские войска сминают оборону турок как новомодный паровой каток неровности дороги. Мы уже потеряли свыше сотни офицеров в полевых сражениях. Наших, сэр, офицеров, поступивших в османскую армию в качестве инструкторов и советников. Разбит двадцатитысячный гарнизон, защищавший Констанцу. Как несложно догадаться – город сдан русским. Осаждены Бухарест, Русе и Силистра. Русские войска вошли в Базарджику, которую никто не защищал, и теперь угрожают Варне. При поддержке двадцати канонерских лодок с их шестидюймовыми мортирами падение Варны – дело ближайшей недели. Османские войска продолжают отступать. Осман Нури-паша, фактически командующий турецкой армией, стягивает войска для генерального сражения под Константинополь. Но у него не очень хорошо получается.

– А что турецкие войска в западной части Балкан?

– Свыше восьмидесяти тысяч турок увязли в боях с армиями Сербии и Черногории. К счастью, в Румынии восстание, поэтому она замкнулась на саму себя. Это слегка замедлило темп общего наступления русских.

– Восстание? Неожиданно, – удивился Гладстон.

– Напротив. Сейчас в Румынии правит родственник прусского короля. Валахия же подняла мятеж и заявила, что не желает видеть на своем престоле немца. Пруссия завязла в войне с Францией и не может помочь своему ставленнику. А вот Россия, по слухам, поставила в Валахию десять тысяч старых винтовок, заряжаемых с дула. Конечно, не сравнить с современными, но для повстанцев, вооруженных вилами и косами, это очень большая помощь.

– Вы считаете, что Россия пытается свергнуть с престола Кароля?

– Да. Особенно в свете того, что в Валахии восстание возглавил Ион Кантакузино.

– А греки? Они включились в войну?

– Нет. Георг I не захотел сотрудничать с русскими. Глюксбурги вообще очень сильно обиделись на своих родственников из России из-за их крайне деятельного участия в разгроме Датского королевства в двух войнах подряд. Вы же помните, какую роль сыграли русские войска в ходе последней войны. Если бы не они, то датчане имели все шансы отбиться от пруссаков и заключить почетный мир.

– А общественное мнение?

– Личная обида не позволяет ему прислушиваться к голосу разума.

– Раз у него так рассудок помутился, может, он поддержит турок?

– Он помутился, но не до такой степени, – улыбнулся Хью.