— Ваше Императорское Величество. — Дукмасов аккуратно постучался в кабинет.

— Да, Георгий, что-то случилось?

— Там пришла делегация японского Императора, просят аудиенции.

— Как любопытно. Они сказали, что им нужно?

— Нет. Говорят, что они уполномочены вести переговоры только с вами.

— Эко они важные. Запиши в общий список посетителей. Когда их очередь подойдет?

— В пятницу, там как раз вечером «окно» имеется.

— Хорошо. Вот в него и помещай этих «уполномоченных», а заодно передай, чтобы Виктор Вильгельмович, Алексей Петрович, Николай Алексеевич и Павел Дмитриевич завтра вечером зашли ко мне. Все вместе. И пусть захватят с собой материалы по Дальнему Востоку. — Георгий кивнул головой, начал выходить, но тут Александр его остановил: — Кстати, в делегации японцев есть переводчик? Вы как общаетесь?

— Делегацию возглавляет некий Хиробуми Ито. Довольно молодой для такой должности человек, однако он свободно говорит на английском языке, так как учился несколько лет в Великобритании.

— Да, Георгий, можешь забрать эту папку. — Наступила легкая пауза. — Что-то еще?

— В приемной вас ожидают Виктор Вильгельмович, Алексей Петрович…

— Давно? — перебил его Император.

— Более часа уже.

— А чего же не звали?

— Так… Вы же с документами работали. Неудобно прерывать.

— Хорошо, но на будущее все равно предупреждай, — Александр кивнул, — зови. И чаю распорядись принести. Думаю, нам сидеть здесь придется довольно долго.

— Товарищи, давайте начнем по порядку. Вас, наверное, уже проинформировали о том, что делегация от Императора Японии просит аудиенции. Поэтому я хочу узнать, как наши дела обстоят в тихоокеанском регионе. Начнем с военной силы. Чем мы располагаем там по факту?

— На данный момент мы развернули на Дальнем Востоке полноценный четырехтысячный кадровый полк при ста сорока семи пулеметах и восемнадцати полевых пушках. Помимо этого сформировано девять стрелковых и две пулеметные роты, шесть полевых и восемь береговых батарей. Кроме того, из числа исключительно казаков мы создали десять кавалерийских эскадронов, усиленных пулеметными тачанками. Таким образом, в подчинении российской администрации в указанном регионе без малого одиннадцать тысяч солдат и офицеров при пятидесяти четырех полевых и сорока восьми береговых пушках, а также трехстах восемнадцати пулеметах. Это не считая нескольких строительных, медицинских, хозяйственных и связных частей.

— Впечатляющая сила. Я так понимаю, ее развернули за счет местных ресурсов?

— Да. Даже вооружение пришлось изыскивать из местных источников. На данный момент из необходимого по штату оружия только револьверы и пулеметы в должном объеме. Но запасов нет никаких, особенно по боеприпасам. Винтовки там преимущественно «шарпсы», выполненные по специальному заказу. Пушки — двенадцати- и двадцатифунтовые «армстронги». Первые числятся полевыми, вторые — береговыми.

— «Армстронги»? Как вы их получили в таком количестве?

— О! Там все очень любопытно, — улыбнулся фон Валь. — W.G. Armstrong Company в прошлом году свернула производство большинства нарезных орудий, заряжаемых с казны. В Лондоне посчитали их слишком опасными из-за частых разрывов казенника, но я решил проверить, так как вы их в 1861-м вполне успешно применяли. Оказывается, разрывы случались только у орудий впечатляющих калибров, все остальные же вполне надежны, но британские военные решили попросту не рисковать. Поэтому я связался с Морганом, и он поспешно заключил контракт на выкуп всего потребного оборудования для нужд армии КША практически по цене металлолома. Заводик поставили в Новом Орлеане. Англичане, правда, продали далеко не все в нормальном состоянии, но оборудование для производства двенадцати- и двадцатифунтовых пушек было вполне рабочим. Конечно, стальная граната весом двенадцать и двадцать английских фунтов с зарядом дымного пороха не бог весть что, но для стрельбы по лоханкам контрабандистов и разгона всяких мелких банд вполне подходит.

— А армия КША получает вообще эти орудия или это только прикрытие?

— Конечно. И не только их. По лицензии Шарпса мы наладили в том же Новом Орлеане производство его винтовок и карабинов калибром 44 и 36 британских дюймов. Благо, что с боеприпасом под них особых проблем нет — там бумажная либо льняная гильза. В общем, правительство КША нам очень благодарно за эти два завода, которые позволили им неплохо вооружить армию, — снова улыбнулся фон Валь. — Весьма признательное прикрытие получилось.

— А снаряды для пушек тоже из Нового Орлеана возите?

— Поначалу да, возили. А вот уже полгода как в Калифорнии работает маленький заводик. Там работы практически нет — после начала полномасштабного восстания индейцев все Западное побережье полностью отрезано от своих метрополий. Так что наша верфь и завод боеприпасов очень сильно помогают местному немногочисленному населению выживать. Правда, убогим получился заводик. Запасы мы кое-какие делаем, но очень незначительные — практически все снаряды уходят на учебные и боевые стрельбы. Особенно у корабельных команд.

— Если мне не изменяет память, двадцатифунтовая пушка Армстронга имеет калибр чуть больше пяти имперских дюймов? Хватает для кораблей?

— Нашим фрегатам и шлюпам приходится сталкиваться в этом регионе с довольно небольшими кораблями нарушителей. Как правило, это либо шхуна, либо джонка. Редко что-то серьезнее. А двадцатифунтовая стальная граната, пробившая борт и взорвавшаяся внутри — огромная неприятность для всех малых кораблей. Зачастую хватает одного попадания, чтобы нарушитель спустил паруса и лег в дрейф. Впрочем, иногда приходится и топить. Особенно это касается китайских и японских пиратов. После трех-четырех попаданий их лоханки уверенно идут ко дну. Думаю, более мощные орудия нам пока просто ни к чему — достойных целей нет. Да и конструкции деревянных фрегатов и шлюпов слишком слабы для мощных пушек.

— Кстати, по кораблям, что у нас есть? — Александр вопросительно взглянул на Милютина.

— Восемь фрегатов и пятнадцать шлюпов, половина из которых построена по нашему заказу в Филадельфии. Транспортный и промысловый флот мы сами потихоньку на калифорнийской верфи делаем.

— А что в Новоархангельске, верфь более не работает?

— Там сейчас ремонтная база. Нам пришлось отказаться от производства на ней кораблей из-за неблагоприятного климата.

— Ну что же, неплохо. Я так понимаю, все эти силы размазаны по всем нашим владениям в Тихом океане?

— К сожалению. — Киселев недовольно покачал головой. — Но полк стоит недалеко от границы с Китаем на случай обострения, постоянно проводя тренировки и учения. Солдаты, конечно, недовольны, но их боеспособность продолжает расти. У нас было несколько стычек с крупными бандами, приходящими из Маньчжурии, — смяли их, как скорлупу.

— Интересно, а кто эти банды к нам направил?

— Кто угодно. Руководство Китая не отличается трезвостью мышления, оно и не такие глупости совершает.

— Значит, будем наращивать наши силы. Павел Дмитриевич, сделайте отметку о том, что в течение двух лет нам требуется на Дальнем Востоке развернуть еще не менее одного полноценного полка, желательно даже усиленного. Виктор Вильгельмович, — обратился Александр к начальнику Имперской разведки, — мы сможем сделать еще один заводик по производству снарядов к пушкам Армстронга где-нибудь в наших приморских владениях Азии? Например, в Хабаровске?

— Вполне. Но нужно время. Людей там остро не хватает, поэтому придется все завозить. В обозначенные вами два года, я думаю, мы управимся. С пушками, сразу скажу, будут огромные проблемы, так как они требуют большого количества качественной стали, которую придется возить из КША. Нет смысла. Проще доставлять готовые орудия, тем более что завод в Новом Орлеане наш.

— С винтовками, я понимаю, вы тоже не будете рекомендовать перевод производства?

— Конечно. Ведь это временное решение.

— Пароходная магистраль по реке Амур в целом оснащена причалами, однако буйный характер реки затрудняет использование крупных пароходов на всей желаемой протяженности. Так что мы используем малые, дабы от самого устья вверх по течению возить товары.

— Есть предложения о том, как улучшить ситуацию?

— Это очень сложно в настоящее время. По предварительным сведениям, требуется создание трех довольно крупных плотин, дабы снизить сезонные колебания уровня воды, а также отрыть искусственный фарватер. Причем желательно его укрепить нормально, хотя бы каменным навалом. Река очень неспокойная, поэтому легко может размыть или занести.

— Понятно. Это нам пока не по зубам. Что дальше?

— От последней станции речной пароходной линии мы смогли проложить более-менее нормальный тракт до озера Байкал. Константин Владимирович Чевкин выехал на место, дабы взять на себя работы по созданию Амуро-Байкальской железной дороги.

— Хм. А откуда рельсы вы будете брать?

— У нас там было несколько железоделательных заводов, — вмешался Малышев, — которые достались казне после разорения. Я начал на них процедуру модернизации. Пришлось рабочих сводить в одно предприятие, ибо оборудования на все я изыскать не смог. Да и людей не так много. Вот он и будет делать рельсы.

— Вы там запланировали развернуть инфраструктуру под обуховскую печь?

— Конечно. Это стандарт. Мы сейчас все доставшиеся в казну заводы так переоборудуем. Если, конечно, для них есть достаточно ресурсов для работы. Я вам позже предоставлю список по заводам, которые пришлось закрыть — нет достатка руды или угля. Деревья, по вашему настоянию, решили не переводить.

— Много их?

— Прилично. Но одно хорошо — рабочих высвободили для других дел. Они, конечно, не великой квалификации, но готовы и рады на вас работать. Ведь в нищете жили и погибали. А мы от вашего имени сделали им компенсационные выплаты и предложили работать на нормальных условиях.

— А на нормальных условиях, вы предложили работать, только тем, кого сняли со старых заводов? — немного пошутил Александр.

— Нет. Согласно вашему распоряжению, на всех заводах, попавших под руку третьего управления Государственного совет а, вводятся новые порядки. Санитарно-гигиенические нормы, фиксированный трудовой день, имперские ставки заработной платы и многое другое. Правда, пришлось увольнять некоторых безответственных личностей, которые не смогли взять себя в руки и пустились в запой на радостях.

— Пусть несколько месяцев посидят, подумают о своей глупости, а потом все одно порекомендуйте к ним приглядеться. Если что — бери вновь, но на удвоенный испытательный срок.

— Слушаюсь, — кивнул Милютин. — Так вот. На том заводе, что нам от демидовских прожектов разорившимся достался, мы и собираемся изготавливать рельсы имперского стандарта. Дорого, конечно, но я считаю, что раз начали насаждать единообразие, так и продолжать надобно.

— Хорошо. Какие сроки?

— Затрудняюсь ответить, так как ни людей, ни оборудования там особенно нет.

— С кораблями у нас пока все нормально. Объемы перевозок не очень большие, поэтому производимых деревянных судов в Калифорнии нам хватает. На текущий момент есть семнадцать грузовых пароходов и сорок три парусных транспорта.

— Кстати, если восточнее Калифорнии бегают злые индейцы с оружием, то как пушки и винтовки приходят на Тихий океан? Огибают морем Южную Америку?

— Никак нет. Наши корабли вообще там плавают редко. В Никарагуа есть одноименное озеро с рекой Сан-Хуан, которая впадает в Атлантику. По рекомендации Бернадаки мы организовали в устье реки небольшой порт, куда свозят необходимые нам товары. Далее, на малых плоскодонных пароходах, поднимаем их до озера, а там фургонами всего десять имперских верст до Тихого океана. Получается сильно быстрее и ощутимо дешевле, чем огибать Южную Америку.

— А как местное руководство? Я слышал, что там неспокойно.

— Четыре роты стрелков и две полевые батареи, что мы там постоянно держим, решают все вопросы. Кроме того, с местной аристократией все легко удалось уладить. По крайней мере те, кто не желал нашего присутствия, уже не желает ничего и покоится на некоторой глубине — либо под землей, либо под водой.

— Вы что, оккупировали Никарагуа?!

— Нет, конечно, просто взяли под свой контроль. Причем не только Никарагуа, но и небольшой участок Коста-Рики, прилегающий к реке Сан-Хуан. Впрочем, ничего особенного нам делать не пришлось, — пожал плечами Виктор Вильгельмович. — После того как мы выкупили у преемников Вандербильта их бизнес в Никарагуа, нам только и оставалось, что немного довести до ума детище этого довольно талантливого человека. Он сам там весьма потрудился, особенно на ниве устранения противников и конкурентов. Впрочем, нам они продали свой бизнес без проблем. Из-за восстания индейцев объем товаров на запад резко упал. Настолько, что стало невыгодно держать сотрудников в Никарагуа.

— Безумный рынок, — улыбнулся Александр. — Чуть сиюминутная выгода пропадает, так и важные дела сразу идут на слом. Классика жанра. Да уж. А зачем вам столько войск в тех краях, если Вандербильт уже там закрепился?

— В Никарагуа и прилегающих карликовых государствах идут волнения. Вот мы и помогаем излишне взволнованным остыть. Сейчас, по рекомендации Бернадаки, мы начали строительство железной дороги от городка Гранада, на берегу озера Никарагуа, до Тихоокеанского побережья. Она будет длинней, чем просека для фургонов, но позволит серьезно увеличить объем провозимого товара. Рельсы вывозим через Санкт-Петербург, благо, что их нужно немного. Идут изыскания по строительству полноценного судоходного канала, но, пока не возьмем Никарагуа в свои руки, нет никакого смысла его начинать строить.

— А почему меня не проинформировали о подобных событиях? — Александр с недовольной миной посмотрел на четыре смущенных лица.

— Так ничего особенного в этом деле нет. Даже изыскания мы не закончили. О чем докладывать?

— Держите меня в курсе этого дела. Пошли дальше.

— С транспортом все. Остальные вещи — малозначительные детали.

— Русско-Американская компания еще у кого-нибудь бизнес выкупала?

— По мелочи — очень много сделок на Западном побережье. А крупная сделка только одна — РАК перекупила через спекуляцию акциями компанию Гудзонова залива и заморозила переговоры с правительством Канады о продаже ее владений. Сделка на самом деле серьезная, Канада предлагает триста тысяч фунтов стерлингов за совершенно пустые территории. Очень солидные деньги. Но мы решили не спешить и все разведать.

— Во сколько вам обошелся контрольный пакет акций?

— Двадцать пять тысяч фунтов стерлингов. Бернадаки вообще-то и рекомендовал скупать акции только после того, как узнал о предстоящей сделке. Удачно продать стремительно разоряющуюся компанию — неплохое решение.

— Думаю, тут нужно вести переговоры на другом уровне. Если что — к западу от владений компании Гудзонова залива имеются внушительные залежи золота. — Лица всех присутствующих вытянулись. — И не спрашивайте, откуда я знаю, — сразу предостерег их Александр. — Поэтому, я думаю, мы сможем попробовать обменяться с Великобританией этими землями. В общем, жду от вас, товарищи, как можно скорее подробнейшего отчета обо всех обстоятельствах этой сделки с картами и прочим. Все, что вам известно об этом вопросе, я хочу прочесть. Будем развивать идею горячо любимого грека. — Александр загадочно улыбнулся. — Получить в свои руки Клондайк — будет огромным успехом.

— Краткая ситуация по Японии следующая. Гражданская война идет уже второй год, и никакого просвета не видно. Несколько хорошо подготовленных провокаций привели к тому, что в порты этих островов иностранные «торговцы» стараются не заходить. Да и торговать там, если честно, особенно нет смысла — японцам нечем платить за товары. У них сейчас голод и разруха. Разве что соотечественников в рабство продавать могут.

— Как соблюдается договор 1863 года?

— Соблюдается. Особенно после восьми карательных операций, которые мы совместили с обучением корабельных команд стрельбе из орудий.

— Вы сказали о продаже соотечественников в рабство… Это шутка или они действительно пробуют это осуществлять?

— Япония страна очень странная и безмерно жестокая, в том числе и к своим собственным жителям. Гражданская война, которую мы подогреваем, поистине ужасающа. Мои люди не раз видели полностью и с особой жестокостью вырезанные деревни и небольшие города. Вот Голицын и предложил выкупать молодых здоровых японок.

— Вы что, бордель для солдат решили сделать? — немного обалдел Александр, по крайней мере, он не раз слышал о подобных схемах в своей прошлой жизни.

— Первоначально хотели. Но посовещавшись, мы решили поступать так же, как Боткин. Поэтому, выкупая тех девушек, что внешне приятны и здоровьем хороши, мы их отправляем в несколько специальных школ, где учим русскому языку, закону Божьему и основам нашей культуры. У нас ведь на Дальнем Востоке сильный недостаток особ женского пола. Так что официальное разрешение брать этих девушек в жены дало свой эффект.

— Всех разбирают?

— В драку, — улыбнулся Виктор Вильгельмович. — Многие солдаты и моряки без женской ласки уже несколько лет, а кое-кто вообще ее не знал, поэтому голова не вполне нормальна. Кипит от молодой крови.

— А что девушки? Они разве не сопротивляются такому поведению?

— Понимаете, дело в том, что их всех берут только как призы. В японских условиях это означает, что все их родственники скорее всего уже погибли, а они избежали смерти только благодаря нашему вмешательству. Поэтому тут смешивается благодарность за спасение от смерти и некая совершенно дикая покорность судьбе. Как правило, они довольно легко идут навстречу порывам молодых солдатиков и морячков.

— Насилия много?

— Бывает, но мы пресекаем. Мы ведь девушек всех крестим и не допускаем особо интимных уединений до свадьбы, благо что живут они по интернатам. Поэтому солдаты с моряками, может быть, и хотели бы просто ограничиться удовлетворением похоти, но не получается. Особенно удивительно в этом плане выглядят ирландские моряки, берущие японок в жены. Более колоритные пары еще нужно поискать.

— И много уже выкупили? Кстати, по какой цене?

— По последним данным — больше семи тысяч девушек. Мы ведь не всех берем. За одну юную особу с хорошим здоровьем и приятной внешностью мы даем по пять винтовок Энфилда в среднем. Или что-то аналогичное.

— Охота на девиц у них там не началась?

— Началась. Крови полилось еще больше. Я слышал, что в некоторых деревнях, дабы избавиться от нападения, сами местные жители убивают красивых девушек. Подводя итог, можно сказать, что Япония сейчас это маленький филиал ада, в котором люди в огромных количествах умирают не только из-за сильного голода, но и из-за безмерной жестокости соотечественников.

— Цивилизация, блин, — покачал головой, Александр. — И они нас еще варварами называют.