– Итак, джентльмены, я вас внимательно слушаю, – сказала королева Виктория, обращаясь к слегка подавленной парочке премьер-министра и министра иностранных дел, только что вошедшей в кабинет и теперь сиротливо прячущей глаза.

– В Швеции возникли непредвиденные трудности…

– Вы проиграли борьбу за шведский престол?

– Ваше…

– Да или нет?

– Борьба еще не закончена, – попытался оправдаться Арчибальд Примроуз.

– В самом деле? – вопросительно подняла бровь королева.

– Конечно! Референдум еще не посчитан, и у нас есть шанс на то, что Швеция не выберет предложенный Россией сценарий.

– Вы считаете, что после статьи Александра, опубликованной в ряде ведущих шведских газет, у нас есть шансы? Что? На что вы надеялись, когда вываливали всю эту грязь?

– Ваше Королевское…

– Сэр, вы что, серьезно думали, что, выставив депутатов Риксдага агентами влияния Великобритании, которые брали деньги за лоббирование наших интересов, вы серьезно сможете укрепить позиции датского кандидата?

– Мы хотели добиться роспуска Риксдага, – сказал Арчибальд, с жалким видом смотря на королеву.

– Добились. Спасибо вам огромное, – усмехнулась Виктория. – Мы потратили огромные деньги для того, чтобы настроить на нужный лад депутатов. А вы взяли и весь наш труд пустили коту под хвост. Молодец!

– Кто же знал, что Риксдаг перед роспуском создаст комиссию по проведению референдума! Мы оказались совершенно не готовы к этому.

– Почему? – с некоторым нажимом произнесла королева. – Вы не знали, что шведы могут провести референдум, на который вынести вопрос о выборе новой королевской династии? Что молчите?

– Мне нечего сказать, – понурив голову, произнес Арчибальд. – Нам остается только ждать результатов подсчета голосов и готовить провокации на случай, если он будет не в нашу пользу.

– А вы что притихли, сэр? – обратилась королева к Гладстону.

– Что мне добавить к сказанному? – развел он руками. – По всей видимости, мы столкнулись с хорошо подготовленной провокацией русских. Мы смогли связаться с теми, кого он назвал в своей докладной записке – они отрицают разговор с каким-либо журналистом вообще. Мы показывали им фотографию – они ее не опознают. Кроме того, статья, написанная в том злополучном номере газеты, является для них откровением. Они отрицают какую-либо свою причастность к этой публикации.

– Вы думаете, они были не в курсе?

– Понятия не имею. Вы знаете, я хорошо разбираюсь в людях. Так вот, мне кажется, что и журналист, и депутаты не врут. Но тогда получается какая-то чертовщина.

– Вы проверили факт поездки вашего журналиста в Стокгольм?

– Да. Он действительно ездил в указанное им время. Мало того, в гостинице, где останавливался наш борзописец, портье, дежуривший в ту смену, опознал по фотографиям и журналиста, и депутатов. И не только он опознал.

– Я вас не понимаю, – покачала головой Виктория. – Они встречались или нет?

– Мы сами этого не понимаем. Вы понимаете, проверка показала, что у всех указанных депутатов были дела во время встречи, то есть они не могли на ней присутствовать. В то же время встреча состоялась, и журналист, по всей видимости, не врет.

– Получается замкнутый круг какой-то, – задумчиво произнесла королева. – Кто же из них врет?

– Я не знаю, – развел руками Гладстон. – И возможно, мы никогда не узнаем. Одно в этом деле ясно – нас обыграли по всем статьям. Мы потеряли Швецию на ближайшие десятилетия.