21 апреля 1867 года произошло переломное заседание рейхстага Германского союза, по итогам которого Пруссия в лице Бисмарка демонстративно покинула зал, не дожидаясь окончания встречи.

Дело вот в чем. После целой череды официальных протестов по поводу интенсивного вооружения Австрии, которая с конца зимы даже начала потихоньку формировать новые полки, готовясь к войне, Бисмарк принял решение вынести на рейхстаг обсуждение этого вопроса. И призвать остальных участников к всеобщему порицанию Австрии. Но ничего не вышло. Ганновер, Бавария и Саксония высказались за то, что все сказанное Бисмарком – личное дело Австрийской империи и что они вообще не понимают, зачем Пруссия лезет в эти вопросы. Как не сложно догадаться, посредством Ганновера говорила Англия, через Баварию – Франция, а через Саксонию – Австрия. Остальные же государства-участники, поняв, что «дело пахнет керосином», постарались либо высказаться максимально расплывчато, либо вообще остаться в стороне. Никто не хотел впрягаться в большую войну. На следующий день Пруссия объявила о мобилизации, а в ведущих северогерманских газетах появилось обращение канцлера к народу, согласно которому «коварная Австрия» готовит нападение на Пруссию с целью подчинения своей власти, а потому, «дабы быть готовыми»…

Меньше чем через сутки последовал ультиматум от Австрии, но, как и следовало ожидать, Франц-Иосиф был послан далеко и надолго, а точнее, полностью проигнорирован. Поэтому уже 26 апреля в Австрийской империи объявляется о частичной мобилизации северных областей.

На следующий день Джузеппе Гарибальди обращается к народу Италии с призывом «защитить Родину» от агрессии австрийцев. Дескать, те готовятся вернуть свои старые владения в Северной Италии. В итальянской армии призывную систему только ввели, а потому резервистов практически не было, что повлекло за собой приказ о переброске практически всех армейских соединений к австрийской границе и начало формирования десяти новых добровольческих полков.

Франция и Великобритания засуетились, пытаясь дипломатически затянуть начало войны, но всем было плевать на их ноты протеста и предложения «все спокойно обсудить». 1 мая была объявлена мобилизация в Баварии, Саксонии и ряде других малых германских государств. Но пока все было спокойно – дальше бряцанья оружием никто не заходил.

Тем временем цесаревич начал перебрасывать части корпуса под Льгов. Без какой-либо спешки и суеты. Со стороны даже толком было не ясно, что происходит, разве что к 1 мая весь личный состав Московского корпуса, во главе с цесаревичем, уже находился недалеко от Киева и участвовал в заранее запланированных учениях. Оказывается, еще осенью император подписал приказ о проведении масштабных учений, но особенно этот факт не афишировался. Переброска войск по железной дороге, форсированные марши, развертывание оборонительных рубежей, учебные стрельбы и многое другое. Иными словами, большая и насыщенная программа, которая шла в развитие малых учений 1866 года, проведенных под Можайском. Впрочем, кроме Московского корпуса, к границам Австрийской империи никаких иных сил не перебрасывалось, поэтому Франц-Иосиф I принял подобное действо за обычную перестраховку. Возможность решительного наступления на Австрию всего лишь одним корпусом казалась ему сумасшествием, а для полноценной концентрации сил русским нужно было время, за которое можно будет что-то выделить для прикрытия опасного направления.