11 июля 1941 года. Аэродром «Бобруйск»
Лейтенант Егоров был в несколько «разобранном» состоянии. Дело в том, что вчера они с Леной немного опоздали и когда отправились на вечернюю прогулку, место и на мостике через ручей, и копна сена оказались заняты другими, ищущими уединения парочками. Поэтому вынуждены были отправиться в небольшой лесок, где сразу же стали нарушать «правило двух поцелуев». Николай нашел в нем дерево с развилкой на высоте примерно метра полтора, посадил на эту «лавочку» Лену и они продолжили свое восхитительное занятие. Причем руки Николая оказались на коленях Лены и как-то так незаметно и автоматически стали медленно, но неуклонно забираться по ее ногам вверх. Через непродолжительное время, быстро пролетевшее за поцелуями, его руки уже обнимали ее бедра под юбкой. Сердце его колотилось, а в руках наверно можно было вскипятить чайник. Лена опомнилась, лишь когда его горячие руки коснулись прохладного шелка ее трусиков. Она прижала его руки к своим бедрам и жарким шепотом, глядя ему в глаза, прошептала: «Не надо! Не сейчас!».
И сегодня он еще находился под впечатлением этого вечера. Егоров поймал себя на том, что на его лице застыла глупая улыбка, а голова никак не может избавиться от видений вчерашнего свидания. Повернув голову вправо, он увидел, что его состояние заметно даже для ведомого. Тот улыбался, глядя на него.
Утром полетов не предполагалось – шел дождь. Однако к обеду он прекратился, и облачность приподнялась над землей. И вот сейчас «ишачки» 161-го полка стоят в очереди на старт и ждут взлета реактивных МиГов. Воздушных боев не предполагается, по данным радиолокатора – над их целью нет противника, поэтому и МиГи и И-16 снаряжены для штурмовки наземных войск. Только взлетев, Егоров сумел усилием воли избавиться от воспоминаний и переключиться на выполнение боевой задачи. Их целью был узел дорог Житковичи, находившийся в ближайшем тылу 2-й Танковой группы Гудериана. Когда И-16 подошли к цели, там уже севернее города работали МиГи. Внизу что-то горело, и поднимающийся дым скрывал подробности. И-16 стали искать цели южнее, чтобы не мешать соседям. Егоров уже делал третий заход на железнодорожную станцию, когда услышал по рации, что над целью подбит и уходит на север от города один из МиГов. Тут же последовал приказ о прекращении штурмовки и установлению контроля над местностью, куда сможет приземлиться или упадет МиГ. И-16 попарно рванулись в указанном направлении. Пара Егорова шла первой из их эскадрильи, когда он увидел как от снижающегося МиГа-спарки сначала отлетел фонарь кабины, и секундами позже в небо взлетело что-то большое. Чуть позже он разглядел что это «большое» разделилось на 2 части и оказалось креслом и летчиком, над которым раскрылся парашют.
Экипаж спарки МиГ-15УТИ старший лейтенант Александров и майор Семенов в этот день в составе эскадрильи вылетали на штурмовку. Под крыльями висели 2 блока С-8, и полет не предвещал ничего сложного. Немецкой авиации они не видели давно, а бороться с ПВО приноровились – 88-миллиметровки были слишком медленны для их самолетов, а защитой против МЗА были пуск НУРСов с 2 км и та же скорость. Семенов уже обвыкся с самолетом и частенько сам, по разрешению Виталия, пилотировал спарку. Правда – вне боя. Для боя у него в задней кабине был недостаточен обзор. Зато Александров всегда был спокоен за свой хвост – Иваныч, как его уважительно звали все в эскадрильи, был всегда начеку. Эскадрилья отработала по целям, обнаруженным на дороге и северных пригородах Житковичей и, отстреляв последние ракеты, МиГ привычно уходил от цели с набором высоты, когда неожиданно справа от фюзеляжа разорвался зенитный снаряд и похоже именно 88-миллиметровый. По корпусу ударил град осколков. Семенов осмотрелся. Никаких серьезных повреждений не заметил. Однако минуту спустя его внимание привлек прибор давления масла. Оно падало. А температура росла. Александров по-прежнему набирал высоту. Они оба понимали, что это ненадолго. Через несколько минут турбина взвыла и затихла. Одновременно МиГ клюнул носом и начал снижаться. Александров по рации странно спокойно назвал свой позывной, сообщил, что подбит, остановился двигатель, снижается направлением на север от Житковичей. После этого по внутрибортовой связи вызвал Семенова и приказал при снижении до 1000 метров тому катапультироваться. Семенов порядок действий при катапультировании выучил еще перед первым вылетом, но оставлять Виталия не хотел. Однако тот ему сообщил, что впереди по курсу видит озеро и будет сажать самолет на него, поэтому Семенов ему ничем помочь не сможет и он тут не нужен. Семенов вынужден был подчиниться. На 1000 метров он сбросил фонарь, вздохнул, принял положение катапультирования и дернул рычаг. Перегрузка, похожая на удар молотом по голове, чуть не лишила его сознания, однако когда кресло достигло своей максимальной высоты выстрела пиропатронов, он уже оклемался, вполне осознанно разделился с ним и, отлетев от него, дернул кольцо. После открытия купола осмотрелся. МиГ со снижением уходил в сторону озера, выше и по бокам от него следовали МиГи эскадрильи, с юга быстро приближались И-16 161-го полка. Вокруг него уже нарезала круги пара «ишаков», присматривая место, куда он, предположительно должен был приземлиться. Ветер был южный и относил его тоже в сторону озера. Только сейчас он начал осознавать в какую задницу они с Виталием попали – за летчиков и этот самолет немцы будут биться насмерть. В плен им попадать нельзя никак.
