11.00 15 июня 1941 года. Учебный класс Центра
В классе не было свободных мест. Стулья стояли в проходах. Люди негромко переговаривались, разбившись по частям, и поглядывая друг на друга с интересом. Большинство видели друг друга практически впервые.
Открылась дверь и вошедший полковник Красавин, повернувшись лицом к собравшимся и сделав шаг назад, подал команду: «Товарищи офицеры!». Все встали.
В класс вошел генерал-майор Оганян в сопровождении генерал-лейтенанта Жигарева. Порученец его сидел вместе со всеми в классе и на него обращали внимание больше всего, но с расспросами не лезли.
— Товарищи офицеры! — поздоровался с собравшимися Оганян. — Садитесь. Во-первых, я – генерал-лейтенант Оганян. Командир 44-й учебной воздушно-десантной дивизии. Разрешите мне представить вам начальника Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенанта Жигарева Павла Федоровича, — в классе висела звенящая тишина.
— Да. Вы не ослышались. Именно военно-воздушных сил Рабоче-Крестьянской Красной армии. И вот это во-вторых. Я не знаю, каким образом, да и никто тут не знает, но мы все здесь присутствующие переместились во времени. Сегодня не 18 июня 1979 года, а 15 июня 1941 года. И из этого вытекает третье. Мы все знаем, что произойдет через неделю. Счет идет на часы. Каждый из нас и наших подчиненных давал Присягу на верность Родине. И время ее исполнить наступило. Пусть не в том времени и не так как предполагалось, но что случилось – то случилось. Родина у нас одна. Поэтому тратить время попусту нам нельзя – сразу переходим к уяснению имеющихся у нас сил и средств».
Жигарев с интересом смотрел на этих незнакомых, но неуловимо уже близких ему людей. «Близких» – хотя бы потому, что интуитивно он понимал их состояние – сам лишь недавно был в их положении – «попаданца» в неизвестность. Большинство из них – те, кого он определил по образу полковника Гольцева, как командиров сухопутных частей, были одеты в однотонную форму защитного цвета, такие же по цвету фуражки, которые сейчас лежали перед ними на столах. Несмотря на оглушительное известие – понимание, что они одномоментно лишились, живших теперь в далеком будущем близких им людей, выглядели они собранно. Чувствовалась школа кадровой армии. Немного разнообразно на их фоне смотрелись командиры подразделений ВВС. Часть из них была одета в мундиры, а часть – в технические спецовки черного или темно-синего цвета. Красавин на ухо пояснил, что черные спецовки – это начальники технических служб Центра и полка, а темно-синие – это командиры эскадрильи истребителей-перехватчиков, транспортных самолетов и вертолетного подразделения. На фоне их всех выделялся командир – Жигарев никак не мог привыкнуть к слову «офицер» – в камуфляжном комбинезоне и голубом берете.
— Начну со своих подчиненных, — продолжал Оганян: — 743-й отдельный учебный парашютно-десантный батальон. Командир батальона подполковник Жуков Александр Викторович.
В зале с места поднялся бравый десантник в голубом берете.
— Прошу садиться. Средства доставки и усиления: рота БМД-1 в количестве десяти машин, два вертолета Ми-8, один вертолет МИ-6, четыре вертолета МИ-24В, два военно-транспортных самолета АН-22 и АН-12. В наличии один боекомплект.
По очереди поднялись командир вертолетного подразделения и транспортных кораблей.
— Полковник Красавин! Прошу вас доложить о ваших силах.
— Есть! Полковник Красавин. Начальник Вяземского учебно-авиационного Центра ДОСААФ. По плану перехода на военное время Центр преобразуется в авиадивизию. Весь комплект наземной техники для этого находится в настоящий момент на базе НЗ, расположенной здесь же. Боеприпасы – находятся на складе 401-го авиаполка. Склад ГСМ – порядка 5000 тонн керосина. Еще 900 тонн прибыли вчера и стоят в цистернах на подъездных путях. То есть запас по топливу имеется.
В наличии: 80 самолетов МиГ-15УТИ и 66 МиГ-17, 1 АН-2, два самолета Як-12; 60 летчиков – инструкторов, 150 курсантов. В конце августа учебный период для курсантов заканчивается, и они получают квалификацию летчика.
Командиры эскадрилий:
Первой – подполковник Абрамов.
Второй – подполковник Прокопович.
Третьей – подполковник Волков.
Поднялись три офицера в форме.
— Эскадрильи преобразуются в полки. Прошу бывших комэсков представить мне ваши соображения по штатному расписанию и персоналиям.
— Заместитель 401 истребительного авиаполка ПВО по летной подготовке подполковник Соколов!
Из-за стола поднялся невысокий офицер в летной спецовке без знаков различия.
— В наличии 12 истребителей МиГ-23П и комплект наземного оборудования. О боекомплекте, точнее его количестве, доложу позже – на складах боеприпасы заложены для боевых действий полка.
— Спасибо садитесь. Товарищи офицеры! Прошу командиров частей и подразделений, следовавших эшелонами на учения представляться и докладывать.
— Командир 134-го Гвардейского мотострелкового Ленинградского полка полковник Гольцев.
Его Жигарев уже видел на станции.
— В наличии: 31 танк Т-72,130 БМП-1,2 БРМ – 1К; 12 САУ «Гвоздика» 122-мм, 12 пушек – гаубиц Д-30 122-мм, 8 ЗСУ-23-4 «Шилка». В батальонах суммарно 12 120-мм минометов. Обеспеченность – 10 боекомплектов.
— Командир 805-го Гвардейского самоходно-артиллерийского полка полковник Морозов. 33 САУ 152-мм «Акация», 12 БМ – 21 «Град».10 боекомплектов.
— Командир 1005-го зенитно-ракетного полка полковник Маринин.
20 ЗРСУ – «Оса АК».
— Командир 597-го отдельного учебного разведывательного батальона подполковник Акимов.
10 танков Т-55А, 13 танков ПТ-76 модель 4, 10 БМП-1, 15 БТР-70. 10 боекомплектов.
— Начальник оперативного отдела штаба 45-й Гвардейской Мотострелковой Красносельской Ордена Ленина Краснознаменной дивизии гвардии майор Тимохин. Отдел присутствует в полном составе. Могу дать пояснения по поводу наличия такого количества боеприпасов. На окружных складах идет их плановая замена. Поэтому нам отгрузили боеприпасы с заканчивающимся сроком хранения и разрешили на них не экономить.
— Ну что же! — подвел итог генерал Оганян, — у нас есть сюрприз для Вермахта. Сейчас, после уяснения наших сил и возможностей, нам нужно будет представиться командованию РККА и уже далее готовиться к боям в составе Красной армии. Прошу командиров частей и начальника оперативного отдела остаться. Я думаю нам, исходя из наших знаний общей оперативной обстановки, нужно выработать в общем плане предложения для Генштаба Красной армии по нашему применению. Остальным – довести обстановку до подчиненных и уже сейчас готовить личный состав и матчасть к боям.
Красавин окликнул выходящего замполита Центра подполковника Кияна:
— Сергей Павлович! Срочно отправь курсантов или лучше сам обойди все библиотеки – и нашу, и поселковую, и школьную – подними директора школы – пусть откроют – собери все книги о войне, по экономике, технике, вообще все, что может быть полезно и может быть использовано. Это первое. Второе – тоже срочно, погрузите Т-34, который нам дали для подготовки в качестве памятника, на трал и на нем отвезите на аэродром.
Повезем транспортником в Москву. Книги тоже отвезем. И не забудь литературу ДСП. Все надо сделать быстро. И еще. Пригласи председателя сельсовета ко мне. Пусть придет, скажем, через… два часа. Нужно готовить в «Соколе» или перед ним собрание жителей поселка. Необходимо довести информацию и придется проводить мобилизацию военнообязанных. Нам нужно укомплектоваться хотя бы частично техниками и водителями.
— Есть. Книги тоже сразу на аэродром?
— Да.
— Есть еще предложение. К дате 22 июня для показа в ДК «Сокол» я завез фильмы по этой тематике: «Освобождение», «В бой идут одни «старики», «Горячий снег», «На войне как на войне», «А зори здесь тихие», «Они сражались за Родину», «Офицеры», «Живые и мертвые», «Небесный тихоход», ну и до кучи «Белое солнце пустыни» и «В зоне особого внимания», хотя не знаю, подойдут ли они? Что если их отправить в Москву?
— Думаю, стоит отвезти. Там разберутся, что к чему. Да, и еще – в библиотеке не забудь стихи и песни о войне.
— Сделаем.
И замполит козырнув, что было непривычно, ушел.
Оставшиеся пересели ближе к генералам.
— Первое! Майор Тимохин! Поставьте задачу одному из дивизионных особистов обследовать территорию с целью определения границ переноса непосредственно на местности. Товарищ подполковник! — обратился к начальнику штаба Центра Оганян, — попрошу вас обеспечить картами и сопровождающими из жителей вашего поселка для организации этого.
Командирам 134-го полка и 743-го батальона – выделить личный состав для выставления постов на дорогах в местах пересечения границ территории переноса. Думаю, в дальнейшем этим займутся специально обученные люди из этого времени. Никого не задерживать – просто не пускать на территорию 1979 года. И в другую сторону тоже. Но без фанатизма! И там и там – наши советские люди! Второе! Все, надеюсь, помнят в основных чертах ход первой операции Вермахта в Белоруссии? — спросил Оганян и пригласил всех к карте Белоруссии, подготовленной штабом Центра.
— Тем, кто подзабыл: первые «клещи» немцы замкнули в Минске. Кажется 28–29 июня. Южнее Бреста наступала 2 ТГр Гудериана, севернее – 3 ТГр Гота. К моменту выхода их к Минску в Минском УР войск почти не было – из глубины дивизии подойти не успели, а войска 3-й, 4-й, и 10-й армий остались в окружении западнее Минска.
Оганян водил кончиком карандаша по карте, указывая им города и примерные районы.
— Поэтому я предлагаю нашу сборную дивизию – 3 полка + 2 отдельных батальона разместить под Минском. Поясняю почему: боеприпасов у нас немного, поэтому втягиваться в затяжные бои нам нельзя – плюс ни в коем случае нельзя допустить попадания образцов нашего оружия и техники немцам – поэтому заранее располагаем дивизию за пределами планируемого немцами «котла». Еще деталь – наше ПВО сможет прикрыть Минск. Буду предлагать Генштабу использовать дивизию для выбивания техники и нанесения максимально возможных потерь именно 2 ТГр. Нужно ее максимально ослабить перед возможным ее ударом в тыл Юго-Западному фронту. Так было в нашей истории. Как теперь она пойдет – не знает никто. По авиации: товарищ полковник и товарищ подполковник! Доложите ваши соображения.
Первым поднялся полковник Красавин.
— Мое предложение: разделить дивизию – непривычно звучит для меня – «дивизия» – на две части. Один полк в количестве 36–40 самолетов, составленный из летчиков-инструкторов посадить восточнее Минска.
— Товарищ генерал-лейтенант! — обратился он к Жигареву, — нужен аэродром с бетонной или асфальтовой ВПП длиной не меньше 1 км восточнее Минска, но желательно недалеко от него.
Жигарев, задумавшись на секунду, уверенно произнес: — «Бобруйск. Сейчас он пустует, полки переместились в западную Белоруссию».
Красавин склонился над картой с циркулем, отмеряя расстояния.
— 140 км до Минска. Считаем радиус работы от Бобруйска – 500 км. Достаем до Бреста. Кроме как истребители мы можем работать разведчиками или истребителями-бомбардировщиками, но очень «небольшими» – максимум по две 250 кг бомбы можем брать. А «спарки» и того меньше – две по 100. Еще вариант – использовать подвесные баки как емкости с напалмом.
Жигарев вопросительно посмотрел на него.
— Это такая горючая смесь на основе бензина. Оружейники дадут ее состав. Имеет неплохой эффект при применении против живой силы и техники, особенно в маршевых колоннах. Но нужно наладить производство подвесных баков – они у МиГ-17 сделаны из дельта-древесины, поэтому я думаю, промышленность сможет их быстро освоить, — пояснил Красавин.
Так вот, напалм эффективно использовать против скоплений живой силы и техники на марше или в районах сосредоточения. Аэродромы для этого оружия тоже подходящая цель. Остальные самолеты останутся здесь. Нужно доучить курсантов. Кроме того, думаю сюда нужно привезти конструкторов, двигателистов, оружейников – для ознакомления с образцами нашей техники и возможного изготовления ее в современных условиях. От Штаба ВВС просил бы помочь авиатехниками и обеспечением охраны аэродрома. У нас попросту на это нет людей. И еще момент – с нами под Бобруйск нужно перебрасывать вертолеты. Во-первых, будут поддержкой танкам и пехоте – лучше их это никто не сможет сделать. Во-вторых, если собьют наш МиГ – они смогут эвакуировать летчика, а МИ-6 сможет унести и самолет – если там будет что уносить.
После Красавина заговорил зам по летной подготовке 401-го полка подполковник Соколов:
— На асфальтовый аэродром сажать наши самолеты опасно. 20 тонн на узком шоссе на посадочной в 250 км… Опасно. Потеряем самолеты. Нам придется остаться здесь. Предлагаю. Если первую РЛС разместить в Минске, одна останется в Вязьме, то есть смысл поставить третью в Смоленске. Таким образом, с помощью радиолокационного поля мы закроем небо площадью примерно 900 на 400 км. Это весь тыл Западного фронта до Москвы. Еще момент – хоть наш полк был и полком ПВО, на складе согласно номенклатуре заложены блоки С-8, опять же, из расчета на полк. Я думаю, есть смысл вам их взять под Бобруйск – сможете использовать при необходимости.
— Отлично по авиации! — одобрил Оганян. — РЛС нужно прикрыть батареей «Ос» каждую, плюс по батарее на аэродром. Так что, товарищ полковник, – обратился он к полковнику Маринину. — Придется нам растащить ваш полк на время. Сами-то где будете?
— Буду со станцией наведения в Минске, — ответил тот и добавил. — Товарищ генерал-майор! Прошу выделить для батарей охранение. Хотя бы по взводу. Чувствую, как разберутся немцы, кто им крылья обламывает – постараются решить проблему с нами кардинально. От авиации мы, особенно с помощью летчиков отобьемся, а вот от диверсантов будет сложнее.
— Добро! — ответил генерал, — подумаю, кого вам выделить.
— В общем, подводя итог, — произнес Оганян, глядя на Жигарева. — Если Штаб ВВС не возражает, то с авиацией мы определились, ну а с пехотой придется решать вопрос, как мне кажется, в Москве. Товарищ генерал-лейтенант! Думаю, время терять не стоит – нужно лететь с вами с Москву.
— Вы правы, — ответил Жигарев, — появилось множество вопросов, выходящих за пределы моих полномочий. Да сам факт вашего существования – уже государственный вопрос.
— Когда вы готовы вылететь? — обратился он к Оганяну.
— Немедленно. Но, думаю, лететь нужно и полковнику Красавину – он сможет более полно и грамотно изложить возможности авиации.
— Я предлагаю, — вступил в разговор Красавин, — перегнать в Москву «Антей». Ему тут сейчас делать нечего. Заодно мы вывезем экземпляр Т-34-85, которые можно производить уже сейчас.
— Решено! Летим двумя самолетами. Вас, товарищ генерал-майор! И вас, товарищ полковник, прошу лететь со мной на ПС-84. У меня много вопросов к вам обоим.
— Всем товарищам… командирам, прошу меня извинить, не привык к слову «офицер», большое спасибо. Если вообще слова тут могут как-то объяснить чувства, которые я сейчас испытываю. Я думаю, сегодня, в крайнем случае завтра, тут будет кто-то из Генерального штаба и сможет квалифицированно оценить возможности вверенных вам частей и составить план их использования.
Все покинули класс – командиры частей ЛВО, отказавшись ехать на автобусе, пешком пошли на станцию, наслаждаясь последними часами мирной жизни поселка конца 70-х годов.
К вышедшим на плац перед штабом генералам и полковнику Красавину подошел начмед Центра майор Зинкин и, спросив разрешения у генерал-лейтенанта Жигарева, обратился к полковнику Красавину:
— Товарищ полковник! Вот эту книгу – справочник по антибиотикам, рецептуре и применению нужно обязательно передать медицинскому руководству Красной армии. Сведения из этого справочника спасут сотни тысяч жизней.
— Спасибо Валерий Николаевич! Обязательно передам.
Через 3 часа с аэродрома «Двоевка» последовательно взлетели и направились на восток два самолета. Флагманом шел самый маленький – ПС-84 начальника Штаба ВВС РККА, в котором летели Жигарев, Оганян и Красавин и куда была погружена библиотека и фильмы. Идущий за ним «Антей» в своем грузовом отсеке нес тягач с трейлером и танком Т-34-85.
Ан-12 решили пока оставить на аэродроме «Двоевка».
