29 июня 1941 года. Война в воздухе
АДД нанесла удары с территории Эстонии по Берлину, Кенигсбергу, Пенемюнде и Хельсинки. Удары по городам, в ответ на бомбежки советских городов, носили в основном демонстрационную цель – население стран агрессоров должно было проникнуться пониманием, что возмездие неотвратимо. Цели были площадные, огромные, поэтому промахнуться было невозможно. Другой задачей для дальней авиации и авиации Балтийского флота был Ракетный центр в Пенемюнде.
Штабу АДД была представлена подробная карта острова с нанесенными на нее целями. Только передавший эту карту командующий ВВС генерал-лейтенант Жигарев знал происхождение этой карты. Составлена она была штурманом самолета АН-12, который 5 лет служил (с 1970 по 1975 года) на этом острове в составе Группы советских войск в Германии, летал с аэродрома Пенемюнде и жил там. На экскурсиях объездил весь остров и прекрасно знал расположение всех объектов бывшего ракетного центра. Он-то и нанес цели на карту.
Чего не знал Жигарев, так это того, что решение на бомбардировку Пенемюнде вызвало споры в узком кругу руководства в Москве. Этот круг состоял из самого Сталина, Берии и Шапошникова. Они, зная о будущих проблемах с нынешними западными как бы союзниками, в споре обсуждали полезность этого шага. В итоге пришли к общему мнению, что использование ФАУ в любом случае не приведет Германию к победе, а вот притормозить их исследования в ракетной области необходимо. Хотя бы с целью уменьшения объемов информации по ракетной теме, которая обязательно рано или поздно будет добыта западными разведками. Поэтому бомбили основательно, включая жилой городок ученых и инженеров. По этой цели сбросили даже ОДАБЫ потомков. Эта бомбардировка вызвала истерику у Геббельса. Русские получили все эпитеты, которые только были в немецком языке. Голованов был назван личным врагом Фюрера. Однозначной информации по потерям среди персоналиев ракетного проекта у советского руководства не было, однако эта реакция министра пропаганды Германии была косвенным подтверждением тяжелых потерь.
Хельсинки бомбили несколько ночей подряд, еще раз предупредив Маннергейма через посредников об ошибочности принятого решения.
