LXIII
В метро случилась авария, пришлось не меньше получаса простоять в душном, смрадном вагоне. Но на этом неприятности не закончились.
Войдя в квартиру, директор скоро обнаружил, что там находится кто-то чужой. Сумки и чемоданы были выпотрошены, вещи в беспорядке валялись на устланном ковром полу.
— Кто вы?
Развалившийся в кресле тип, молодой человек в кожаной куртке, джинсах и шнурованных армейских ботинках, поморщился: вопрос явно не понравился незваному гостю.
«Он не вор… Но тогда кто? Не мент, не комитетчик…. Пришел недавно, следы еще не высохли…»
— Кто я? — переспросил неизвестный и, криво усмехнувшись, ответил: — Дьявол.
— Меня ждут внизу… Я… я сейчас позову на помощь… Придет жена и дочка… Соседи вызовут милицию…
— Что-то уж больно много всего, — бросил незнакомец. — Не находишь? К тому же… — он поджал губы, — милиция ведь спросит про револьвер, из которого убили… — Молодой человек закатил глаза к потолку и поднял руку, загибая пальцы: — Участкового и еще двоих, впрочем, и участкового довольно…
— Какого участкового? — совершенно искренне удивился Геннадий Вадимович, отмечая про себя, что кисть незнакомца обтягивала очень тонкая кожаная перчатка. Гость протянул другую руку, и Сланцев вдруг обнаружил в ней «свой» револьвер.
«Проклятая сука Ирка и ее хахаль!» — мелькнуло в мозгу у директора. Вслух Геннадий Вадимович воскликнул:
— Так он же без патронов!
Гость опять скривился.
— Это уже технические проблемы, — ответил он. — Важно, что погибший — работник милиции, старший лейтенант, отец двоих детей, на хорошем счету… Коллеги горят праведным гневом и полны жажды мести…
— Но я даже и не знаю никакого старшего лейтенанта! — вскричал директор. — Я не убивал никого!
— Отпечатки пальцев, — спокойно проговорил гость и добавил: — Но у меня к вам дело.
— Но я не знаю никакого участкового… — пробормотал Сланцев. — Это Иркин хахаль убил!
— Хахаль? Иркин? — Незнакомец взял с журнального столика исписанный лист бумаги, оказавшийся трудовым соглашением. — Здесь указан адрес места прописки гражданки Калачевой, по которому она не проживает, телефон вообще липовый…
— Есть у нее подружка, Наташка, она-то знает и номер точный, и адрес… — засуетился Сланцев. — Я сейчас вам все расскажу… Может быть, желаете записать?
Гость кивнул, Геннадий Вадимович неровным почерком начертал на клочке бумаги адрес и телефон. Однако благодарность незнакомца оказалась фальшивой.
— Спасибо, а как же отпечатки на револьвере, они же ваши? — спросил он.
— Но… но… А… вы… — Не таков был человек директор, чтобы не понять, наконец, с кем имеет дело. — Вы хотите, чтобы я… Сколько?
Ответ гостя ошеломил Геннадия Вадимовича, решившего, к немалому облегчению, что судьба свела его с обычным вымогателем.
— Я видел у вас неплохой музыкальный центр… — с некоторой совершенно уж неожиданной робостью начал молодой человек. — Есть хорошая музыка?
— Да… — проговорил директор.
«Этой «балалайке» новой-то семьсот гринов цена!» — обрадовался он, но, как скоро выяснилось, напрасно.
— А какая вас интересует?
— Вальс, — коротко и жестко проговорил молодой человек, скаля зубы в нехорошей улыбке. — Штрауса.
— Да… — произнес Сланцев, не понимая причин перемены в облике незнакомца.
Потратив немного больше, чем нужно, времени на поиск подходящей пластинки, директор включил «Кенвуд».
За спиной хрустнул взведенный курок.
— Громче!.. Громче!.. Еще громче!
Гость поднялся и, вложив мокрые пальцы правой руки хозяина в ладонь своей левой, уткнул ему под мышку длинное дуло револьвера.
— Танцуй со мной, детка! — возбужденно прошептал незнакомец, и оба неуклюже закружились по наполненной ароматом пения скрипок комнате, утопая в нем, точно в цветах майского сада.
