Куда направиться дальше? Вопрос для Ильи был прост. Мысль ничего не смыслившего в сыскном деле человека текла, как казалось ему, естественным путем.

«Раз ребенок у этой сучки учится, то школа, скорее всего, не за тридевять земель, а рядом с домом!»

Убитая — мать Ирины — сказала, что живет дочь вблизи Белорусского вокзала, а когда он попытал (у старухи со страху отшибло память) ее немного, вспомнила точнее — рядом с Тишинской площадью, недалеко от Дома кино. Сомнений в том, что Романовская не врет, у него не возникало, мучил он ее скорее для порядка, для развлечения: уж больно приятно было ощущать страх, наполнявший комнату.

Илья потратил на очередную жертву полчаса, задавая ей самые нелепые вопросы, давая понять, что от того, устоят или нет его ответы, будет зависеть продолжительность ее жизни — своеобразная лотерея. Теперь, когда Илья перестал подчиняться Логинову, ему доставляло особое удовольствие мучить беззащитную жертву.

Она так старалась не попасть впросак, что Иванов долго не мог прекратить спектакль и уйти, он с удовольствием курил «Марльборо», найденное на столике в гостиной, где и происходила казнь, нарочно оставлял отпечатки пальцев, гасил в пепельнице длинные окурки, представляя себе, как дотошные криминалисты будут запихивать их в пакетики, отвозить на анализ.

Пусть попробуют взять его! Одолеть Великана в день Рагнарёк!

Прежде чем бросить снятую с руки стальную перчатку на изувеченное тело, Илья с некоторым сожалением посмотрел на "нее. Динамик телевизора (Иванов включил его погромче, чтобы исключить эксцессы, связанные с попытками жертвы позвать на помощь) изрыгал бравурные, жизнеутверждающие звуки, играл симфонический оркестр.

На сей раз это был не вальс. Илья почти ничего не понимал в подобной музыке, но тема казалась знакомой.

«Полет валькирий» Рихарда Вагнера», — объявила ведущая, когда оркестр смолк.

— Спасибо, — поблагодарил Иванов и, выйдя на улицу, направился к станции метро. Машину, оставленную возле оздоровительного комплекса, он решил забрать потом — чтобы ехать за ней сейчас, пришлось бы дать большой крюк.

«Берегитесь все! — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, внутренне ликовал Илья, шагая по Брестской улице. — Час расплаты близок, наступает день Рагнарёк!»

Теперь он больше не был слепым орудием в руках недостойных. Логинов, или как бы там ни звали его в действительности, оказался лишь чем-то вроде ракетоносителя, который выполнил задачу и был отброшен как ненужный балласт.

Танец Маккоя завершался, оставалось лишь несколько последних па.