Игорь Владимирович Важнов, он же Логинов, он же Павалокин, господин, известный также и как помощник магистра ордена Теней Игнифериус, пробудился поздно. Для ночлега он избрал одну из специально снятых квартир, о наличии которых сотрудники спецслужб, конечно, догадывались, однако выследить нанимателя жилья не могли.

Трюк был прост, то, что проделывал со шпиками Важнов, в народе называлось отводить глаза. Вчера он «пошутил» с особым размахом — «взорвал» на глазах у следивших за ним типов «мерседес» вместе… с собой, а потом, усмехаясь, любовался их заполошными метаниями: забыв о необходимости скрываться, двое парней в «жигулях» кинулись… да-да, спасать объект слежки.

Господа из конторы до последнего времени даже не знали, что следили не за тем, ибо Важнов сбивал их с толку, подставляя вместо себя магистра, Сангвинолентиуса, яркого, даже пышного, — рыжие волосы, бородища, маска, свита — этакий мистер Икс-Игрек-Зет. Основное условие для настоящего мастера обмана — уметь одновременно говорить одно, делать другое, а в мыслях держать третье, и данному правилу, усвоив его раз и навсегда, никогда нельзя изменять.

Важнов помрачнел. Веселость как ветром сдуло. Что-то вклинилось в четко налаженную систему, точно камень угодил в шестерню механизма. Может быть, ошибкой стало превращение жалкого человека, не человека — тряпки, именуемой Ильей Ивановым, в раба? Возможно, отношения «раб» — «господин» изжили себя и следовало отыскать иные, более гибкие, сообразные, если можно так выразиться, моменту формы… Рабовладельческий строй всегда казался Игорю Владимировичу результатом наиболее правильного и логически обоснованного способа взаимодействия людей между собой. За всю свою историю человечество, развивавшееся как бы по спирали, не придумало ничего дешевле, чем рабский труд.

Возможно, в этом и заключался просчет, следовало сразу, что называется, в духе времени завуалировать рабство под проявление свободной воли? Кто же мог ожидать, что она обнаружится у столь жалкого существа? Надо было не позволять ему шалостей, а как следует осадить сразу же после убийства Сланцева, а уж тем паче Ромады. В тот момент Важнов не видел ничего особенно страшного в том, что те, кто прикоснулся к тайне Глаза Одина, умрут, напротив, тут присутствовал даже некоторый шарм, напряженность повышалась. Он-то знал, что ни милиции, ни ФСБ, ни кому бы то ни было не остановить машины смерти. Она сделает свое дело, а потом труп Иванова выбросят на свалку, закроют пухлые папки дел, все забудут об Игнифериусе, который станет наслаждаться жизнью далеко от страны глупцов, получив то, что принадлежит ему по праву. Все складывалось удачно, как вдруг… Невероятно, но факт: появился некто, способный перехватить игру. Но это под силу только… посвященному.

Таких людей не существовало, кроме самого Важнова, приспособившего для собственных нужд документы одного душевнобольного, которого он лечил, будучи еще… народным целителем во времена неразберихи первых послепутчевых лет. Потом начались трудности, возник вопрос: а может ли иностранец?.. Нет так нет. Заработав денег, он оставил практику. Паспорт сумасшедшего пришелся очень кстати, настоящий Важнов выглядел несколько размытой портретной копией доктора, которого посещал, надеясь на исцеление. Что ж, теперь он продолжает питать аналогичные надежды в… психиатрической клинике Белграда, куда, вероятнее всего, и препроводили пассажира с документами гражданина Сербии, вышедшего из поезда в столице данной страны в состоянии тяжелого помутнения рассудка. Это была чистая работа…

Держать Иванова в повиновении, водить его стоило все большего и большего напряжения. Важнову приходилось повышать продолжительность отдыха, при этом он не мог надолго оставлять подопечного без присмотра, для чего усыплял раба. Теперь же вновь наступала пора действовать.

Игорь Владимирович позавтракал, надел парик и спустился вниз, туда, где во дворе стояла его любимая машина — «хонда» цвета бордо. Важное уже взялся за ручку дверцы, но открыть ее не успел, откуда-то, будто из-под капота автомобиля, вынырнул вихрастый парень, на котором куда уместнее смотрелась бы не кожаная китайская курточка и потертые джинсы, а яркий клоунский костюм.

— Гражданин Кралькович, Кай Владиславович? — выпалил он скороговоркой. Все оказалось столь неожиданным, что Важнов невольно качнул головой, издав какой-то звук вроде «а-а-а» или «у-у-у». При этом он успел все же сообразить, что «клоун», знающий его настоящее имя, ни при каком раскладе не может оказаться другом.

— Что тако..? — хмуря брови, проговорил Важнов, но не успел отзвучать вопрос, как чьи-то очень сильные руки скрутили Игоря Владимировича.

— Вы арестованы, — сообщил «клоун».

Щелкнули за спиной браслеты.

— По какому праву?!

— Вы обвиняетесь в убийстве председателя Русской национальной партии господина Олеандрова Анатолия Эдуардовича.

— Что?! Что?! Кто вы такие? Я буду жаловаться!

— Ваше право, — кивнул вихрастый и, вынув из кармана удостоверение, раскрыл его перед носом Игоря Владимировича.

— Федеральная служба безо… — прочитал он.

Важнова втолкнули в подкативший тут же автомобиль. Взревел мотор, и машина выехала прочь со двора.