ГЛАВА 1
Персиковой сласти поцелуй вкушая
И с игрой клубничной в омут попадая…
Руки сами тянут на корсаже ленту,
И уже готова следовать моменту…
Светлой силы пламя разум опаляет,
Волшебство эмоций чувства окрыляет.
Жаркой страстью вся душа томима,
Счастья яркий всплеск… Но нелюбима.
Пятнадцать лет назад, где-то в Париже
Женщина чуть за тридцать в простом, скромном платье прижимала к себе девочку лет десяти, настороженно, с опаской глядя на человека, сидевшего напротив. Точнее, на не совсем человека — в раскосых темных глазах, тонких чертах и лице без возраста угадывалось неуловимое сходство с портретом его величества короля Наарэми, славного правителя Франции. Но во взгляде женщины страха не было, хотя она догадалась, кто пожаловал к ней в гости.
— Леди, я пришел к вашей дочери, — прямо заявил гость и улыбнулся, переведя взгляд на девочку. — Привет, малышка, — мягко поздоровался он и протянул руку.
Рукав рубашки немного поднялся, открывая черную татуировку некроманта. Хозяйка дома сузила глаза и поджала губы, ее пальцы сжались на плечах дочери. Девочка же стояла и смотрела на гостя своими удивительно яркими синими глазами, серьезно и без тени страха.
— Ей всего двадцать лет! — Женщина нахмурилась. — Побойтесь бога, милорд! Она маленькая еще!
— О, не проблема, зато будет время узнать друг друга получше и ей привыкнуть ко мне, — со смешком произнес гость. — Вы же догадались, кто я, так? — Он проявил удивительную проницательность.
— Да, милорд, — сухо отозвалась женщина, не торопясь, однако, отпускать девочку. — И я еще раз повторяю: приходите позже! Когда Полли подрастет!
— Ну конечно, и думаете, я поверю, что вы останетесь здесь жить после моего ухода? — Черные глаза некроманта нехорошо прищурились, улыбка пропала с его лица. Мужчина подался вперед, и женщина чуть не отпрянула от неожиданности. — Леди, в вашей дочери таится большая сила, и, хотя пока она дремлет, вы знаете, что это ненадолго. Из нее выйдет отличный маг Жизни, и я хочу, чтобы она стала моим якорем, — жестко произнес гость. — Пусть ей сейчас всего двадцать, лет через пять ее способности начнут просыпаться, поэтому к этому моменту Полин должна быть рядом со мной.
Некромант достал из кармана потертую колоду карт и снова перевел взгляд на Полин, слушавшую его с завидным для ребенка спокойствием. И снова никакого страха в ее глазках, как подметил про себя с восхищением гость. Алену Дерошу, герцогу Анжуйскому и младшему брату короля, нравились сильные женщины, а в этой малышке уже чувствовался характер. И Ален хотел посмотреть, какой она станет со временем, когда повзрослеет. Внешностью Полин бог не обидел: овальное личико обрамляли густые локоны цвета воронова крыла, правильные черты радовали глаз, вот только фигурка пока, естественно, была еще по-детски угловатой. Но это лишь пока. Дерош представил, как она расцветет годам к двадцати пяти, когда ее дар войдет в полную силу, и чуть не облизнулся. Да, он хочет забрать эту девочку к себе, определенно.
— Сыграешь со мной, Полин? — тем же мягким голосом спросил он ребенка.
Женщина промолчала, только лицо побледнело, и зрачки в глазах расширились так, что поглотили почти всю радужку. Она не имела права возражать и вмешиваться в диалог между дочерью и некромантом, и оба это прекрасно знали. Ей оставалось только надеяться, что Полин вспомнит то немногое, что было известно матери и что она рассказала про некромантов и про игру, которую они предлагали магам Жизни. Последние имели право отказать, но только один раз за всю жизнь.
— Да, милорд, — чистым, звонким голоском ответила вдруг Полли, и ее мать чуть не застонала.
Ругать дочь бесполезно, это ее решение, и ничего с этим не поделаешь. Женщине оставалось только молиться, чтобы Полин правильно послушалась своего чутья и эта игра не сломала ей жизнь. Герцог между тем удовлетворенно кивнул, подождал, пока Полли заберется на стул, и медленно перемешал карты. Женщина, прикусив губу, подавила судорожный вздох, погладила дочь по голове и направилась к выходу из гостиной. Как бы ей ни хотелось остаться, она не имела права. В кош некроманты и маги Жизни играли наедине, без свидетелей.
Герцог Анжуйский раздал карты, потом протянул руку и ухватил тугой черный локон Полин, пропустив его между пальцами.
— Ты умная девочка, Полли, — мягко произнес он, отметив, что ребенок не отшатнулся, только в глубине синих глаз Полин мелькнул странный огонек. — Думаю, мы сработаемся.
Девочка одарила его внимательным взглядом и вдруг улыбнулась, светло и радостно, и взяла карты. Уверенно, недрогнувшей рукой. Потом, не дожидаясь, пока партнер сделает то же самое, почти не глядя выложила две на стол.
— «Созвездие Единорога» и «Гном-кузнец», — тем же звонким голоском заявила Полин и добавила: — Следующий ход тоже мой, милорд.
Чуть позже, в этом же доме
Герцог смотрел на по-прежнему безмятежно улыбавшуюся Полин и не верил своим глазам: малявка посмела выиграть! Оставить его ни с чем! И ведь не оспоришь, потому что в коше жульничать не представлялось возможным. Девчонку никто не мог научить заранее, и колода карт имелась только у некромантов. А она, не сводя с него довольного взгляда, громко крикнула:
— Мам!
Дверь тут же открылась, и вошла женщина, с неприкрытой тревогой глядя на дочь.
— Мам, пойдем гулять сегодня? Ты обещала! — Полин соскочила со стула и вприпрыжку подбежала к ней.
— Полли… Ты… — Леди запнулась, страшась задать вопрос, и неотрывно смотрела на девочку.
— Я выиграла, — просто сообщила та, даже не оглянувшись на неподвижно сидевшего за столом герцога Анжуйского.
При этих словах он поднял голову, и женщина поймала его взгляд. Вздрогнула, обняла дочь и крепко прижала к себе в защитном жесте.
— Я вернусь, леди, — негромким, ровным голосом произнес Ален и поднялся. — Куда бы вы ее ни спрятали, я найду Полин, и мы сыграем еще раз. Никуда она от меня не денется. — Черные глаза некроманта опасно блеснули, и он, коротко кивнув, вышел из гостиной, даже не попрощавшись.
Хлопнула входная дверь, и женщина, тихо всхлипнув, присела перед Полин, положив ладони ей на плечи.
— Полли, послушай меня внимательно, — быстро заговорила она, вглядываясь в лицо дочери. — Сейчас мы с тобой соберемся и поедем к одной моей хорошей знакомой. — Женщина убрала несколько локонов с лица Полин. — Ты у нее останешься, а я уеду на некоторое время. Только во всем слушайся тетю Жиан, она плохого не сделает! Поняла, Полли? И не выходи одна ни в коем случае никуда, только с Жиан или с кем-то из ее людей! — Леди порывисто обняла дочь. — Милая моя, я люблю тебя, — прошептала она на ухо дочери, сглотнув ком в горле. — Но так надо, понимаешь? Там тебя не найдет этот человек, туда ему хода нет. — Женщина отстранилась и снова посмотрела в глаза дочери. — А потом я обязательно вернусь к тебе, хорошо? Полли, ты мне веришь?
Девочка с серьезным видом кивнула:
— Да, мама, верю.
— Вот и умница, пошли собираться, — преувеличенно радостным голосом ответила женщина и взяла дочь за руку. — У нас мало времени, надо еще прикрыть наш уход.
Мать Полин обладала способностями к магии Воздуха, не очень сильными, но достаточными, чтобы с их помощью сбить со следа возможную погоню и слежку. Вряд ли герцог Анжуйский вот прямо сейчас начнет следить за домом, ему тоже надо подготовиться. У них есть фора. А может, ему просто интересно дать им время и потом затеять охоту… Женщина не знала. Она знала только одно: Полин надо спрятать на как можно больший срок, пока девочка не овладеет силой настолько, что сможет постоять за себя в случае их второй встречи. Или пока не найдет себе другого некроманта…
Полин, поднимаясь по лестнице за матерью, изо всех сил пыталась сдержать слезы и не показать эмоций: она знала — они больше никогда не увидятся. Иногда во время игры в кош карты бывали к магам Жизни столь милостивы, что позволяли заглянуть в будущее.
Пятнадцать лет спустя, бордель «Золотые колибри»
— Что за условия вы хотите добавить, мессир? — вернулась я к волнующему меня вопросу.
— В случае выигрыша ты будешь жить у меня, Полин, — последовал ответ, и на стол легла последняя карта рубашкой вверх.
Сердце пропустило удар, а потом радостно пустилось вскачь, но я не дала непонятным эмоциям взять верх. Мой ответ был кратким:
— Нет.
Гастон прищурился, в его необычных черно-серебристых глазах появилось упрямое выражение.
— Да, Полин, — произнес он столь же кратко, как я, и взял свои карты. — Не обсуждается. — А вот сейчас в его тоне прорезались властные нотки, от которых по спине пробежал отчетливый холодок, составивший резкий контраст с волнами жара, то и дело обдававшими меня от переполнявшей светлой силы.
Я нахмурилась, не сводя с него напряженного взгляда, и потянулась за своими картами.
— Мессир, а не много ли хотите? — ровно сказала я, не торопясь рассматривать, что же выпало с раздачи. Успею. И все равно выиграю, чего бы мне это не стоило! Теперь точно выиграю, после его заявления. — У вас нет права требовать от меня чего-то сверх помощи в вашей работе…
Договорить я не успела.
— Поли-и-и-ин, — протянул Гастон с явным удовольствием, на его губах снова появилась улыбка. — Мой якорь в борделе работать не будет, что бы ты ни думала по этому поводу. Так что в случае проигрыша ты переезжаешь ко мне. И если не хочешь, чтобы я принес тебя, перекинув через плечо, лучше принять это, Птичка, — с тихим смешком добавил он, явно наслаждаясь ситуацией и тоже не торопясь начинать игру.
Его самоуверенность начала откровенно бесить, и я старалась не обращать внимания на мелькнувшее на самой границе сознания странное восхищение настойчивостью некроманта.
— Что ж, в таком случае я выиграю, — уверенно заявила я, небрежно дернув плечом.
— Сколько раз ты выигрывала в кош, Полин? — мягко спросил Гастон и бросил взгляд на свои карты.
— Один, — ответила я, скользнув глазами и по своему набору. — И сегодня будет второй. А скольким проиграли вы, мессир? — Я не удержалась от вопроса, и тон вышел ехидно-насмешливым.
— Ни одного, — тихо ответил Гастон, его палец словно в задумчивости скользнул по краям карт, и я невольно затаила дыхание — его ход?
А вот ответ собеседника удивил, и сильно.
— У вас… до сих пор не было якоря? — осторожно спросила я.
Если так, то он очень удачливый некромант, раз смог дожить до своих лет без страховки от безумия темной силы.
— Был, — кратко произнес Гастон. — Я же говорю, в прошлый раз я выиграл. — На его губах появилась предвкушающая улыбка, и он решительно ухватился за край карты, вытащив ее. — И не вижу причин проигрывать сейчас, даже наоборот, причин выиграть достаточно для меня. «Хоровод фей» и «Свадьба богов», Полли. Мой ход. — Он выложил две первые карты на стол.
Игра началась. Дальше мы не разговаривали, слишком сосредоточенные на ней и на том, чтобы результат коша совпал с нашими желаниями. Вот только они были совсем разными, и, похоже, бог не торопился склонить чашу весов в чью-то сторону.
…Я неверяще смотрела на стол, пытаясь понять, что это: шутка Провидения? Ирония судьбы? Как такое может быть?
— Какой интересный поворот, — протянул Гастон насмешливо, и в его голосе не слышалось ни капли сожаления.
Ничья. Мама мне о таком исходе не рассказывала, только о выигрыше и о проигрыше. И это значило…
— Что ж, Полин, я приду снова.
Я посмотрела на некроманта, наткнулась на его пристальный, непроницаемый взгляд и ленивую улыбку, и по спине прокатилась волна горячей дрожи.
Черт, кажется, я… рада такому исходу?! Или это моя сила радуется за меня?
— Когда? — вырвалось у меня совершенно непроизвольно.
Я, к собственному замешательству, поняла, что хочу увидеть Гастона снова, но светлая магия туманила разум, заставляя думать не им, а инстинктами, которые сейчас сосредоточились только на одном: желание и мужчина. Не этот, господи, моя магия сошла с ума?! Гастон искренне рассмеялся, чуть откинув голову, и я засмотрелась на ямочку между ключицами. Хорош, и не будь на его запястьях татуировок…
— Я рад, что ты тоже хочешь нашей следующей встречи, — весело заявил он и нахально подмигнул. — Пусть будет сюрпризом, Полин. — Гастон неторопливо собрал карты, убрал их в карман, потом снова посмотрел на меня. — И я выиграю, — негромко добавил он уже без улыбки. — Хорошего вечера, Птичка, думай обо мне почаще. — Некромант встал, коротко поклонился и направился к выходу.
А я осталась сидеть, в растерянности глядя ему вслед. Мне надо срочно поговорить с Жиан!
Чуть позже, кабинет мадам Жиан
— Жени, что ты о нем знаешь? — спросила я, глядя в окно на то, как Гастон садится на лошадь и отъезжает от борделя.
— О, милая моя, мессир Лоран весьма примечательная личность, — хмыкнула мадам. — Полукровка: отец — дроу, приближен к королю, мать — младшая дочь графа де Сен-Поля, брак чисто договорной, как часто бывает. Родила мужу двоих сыновей, и с тех пор они живут отдельно друг от друга, однако сохраняют дружеское общение. Лоран — младший; старший, наследник, остался с отцом.
Я покосилась на хозяйку борделя.
— Полукровка? — уточнила и нахмурилась. — Интересно как… Зачем сонхау послали его именно сюда за якорем?
Жиан пожала плечами:
— Ты меня об этом спрашиваешь, Полли? Не знаю, что тебе ответить. — Она вздохнула. — Но он запал на тебя, милочка, — озвучила она очевидный факт.
Не сдержавшись, прерывисто вздохнула, не найдя возражений: спорить с мадам я не видела смысла. А то сама не заметила. Мужчины обращали на меня внимание, да, даже когда я изредка выходила на улицу по делам.
— Он придет еще, — тихо произнесла я и снова посмотрела на улицу.
— Как игра прошла? — осторожно поинтересовалась Жиан, не удивившись моим словам.
— Ничья. — Я натянуто улыбнулась и повернулась к ней. — Я о таком не слышала.
Мадам подняла брови в удивлении.
— Знаешь, я тоже, хотя и не имею отношения к магам Жизни, — так же негромко ответила она. — Полагаю, в следующий раз Гвидо тоже должен его пропустить?
Вздрогнув, я кивнула и обняла себя руками, поежившись. Вдруг стало холодно, и вспомнилась моя самая первая игра в кош. С тех пор я подсознательно опасалась всех, у кого была колючая татуировка вокруг запястья. А уж Гастона и подавно, раз у него еще и личный интерес ко мне проснулся. Хотя, если сравнивать моего первого напарника по игре, то…
— Лучше уж Лоран, чем Анжуйский, — решительно отозвалась я, не отрывая взгляда от улицы, — там приехал очередной клиент. — По крайней мере, мне кажется, что с первым я смогу договориться, если что. А от Дероша меня в дрожь бросает.
В кабинете Жени повисла тишина.
— Помнишь, я отправила тебя на несколько дней к моей дочери в Сен-Дени, когда тебе было двадцать четыре? — снова заговорила хозяйка «Золотых колибри».
— Помню. — Я кивнула.
— В тот раз сюда приходил его высочество со своими людьми.
Я выпрямилась и посмотрела на Жиан.
— Что?.. — переспросила, чувствуя, как заледенели пальцы на руках и ногах. — Он спрашивал меня?
— Нет, это вроде как была обычная проверка, не завелось ли у нас какой нежити, — покачала головой Жени.
Я ничего не ответила, и в кабинете опять повисла тишина. Значит, Анжу здесь был. И хоть меня не спрашивал, уверена, под предлогом проверки именно искал, где я спряталась. Не стала уточнять у мадам, как она узнала о его приходе заранее, у нее свои источники даже в королевском дворце.
— Что мне делать, Жени? — мрачно спросила я, снова вспомнив нашу с Гастоном игру. — Эта ничья… И этот его интерес ко мне. — Я нахмурилась: впервые в жизни мне было неприятно внимание мужчины. — Он же вряд ли отступится, да? — Я оглянулась на собеседницу, и последние слова прозвучали слишком жалобно.
Она прищурилась, смерила меня оценивающим взглядом.
— Полли, а вот если просто размышлять, с кем из них ты бы предпочла быть связана магией? — неожиданно спросила мадам Жиан. — Кого бы выбрала: Анжуйского или Лорана?
Я фыркнула и выразительно глянула на Жени.
— Ты еще спрашиваешь? Конечно, Лорана! Он… — Я замялась, подбирая определение. — Не знаю, но у меня ощущение, что я нужна ему действительно как якорь и никаких иных планов на меня он не строит. Ну, почти, — поспешно поправилась, поймав насмешливый взгляд Жиан. — А Дерош… — Я снова помолчала, воскрешая в памяти ту давнюю встречу. — Он специально за мной пришел, я еще маленькая была, — продолжила негромко, уставившись в одну точку. — И он что-то говорил о том, что у меня сильный дар. Жени, он точно знал, кто я такая. — Очнувшись от воспоминаний, я снова посмотрела на мадам. — Ему зачем-то нужен был якорь с сильным даром. И мне совсем не хочется знать, как именно он меня нашел и зачем, Жени.
О герцоге всякое рассказывали, но одно то, что якоря у него менялись каждые два-три года, уже о многом говорило. Его высочество герцог Анжуйский, Ален Дерош, являясь главой Службы некромантов Франции, непростительно небрежно относился к жизни тех, кто с ним работал. Я регулярно читала газеты, где время от времени писали заметки о брате короля — все же вторая персона в королевстве. Однако магов Жизни он не берег, никто не продержался у него дольше трех лет, и я не хотела знать, отчего они все гибли. Потому что связь между якорем и некромантом невозможно разорвать, она исчезает только со смертью одного из них. Это я знала, это нам в школе тоже объясняли.
— Может, тогда дашь шанс Гастону? — продолжила между тем Жиан. — Иначе Анжу найдет тебя, Полли, рано или поздно, — тихо добавила она, пристально глядя на меня.
Предложение хорошее, но… Внутри что-то протестовало против того, чтобы быть связанной с некромантом не только работой, но и силой магии. Чувств ведь не будет, и кто знает, как сложатся наши отношения, а спать с тем, к кому не испытываешь ничего положительного, и при этом не иметь возможности найти кого-то другого? Я покачала головой и вздохнула.
— Не могу, Жиан, вот знаешь — якорь еще куда ни шло, но на Нить Жизни точно не соглашусь. Лучше схожу в библиотеку, — задумчиво протянула я, резко сменив тему.
Брови Жени поднялись, она окинула меня озадаченным взглядом.
— Что тебе там понадобилось, Полли? — удивленно спросила она.
— Хочу про ничью попробовать узнать. — Я повернула голову и глянула на собеседницу. — Не нравится мне что-то такой поворот дел, Жиан, чую, подвох какой-то тут есть.
Мадам покачала головой и соединила кончики пальцев.
— Полин, Полин, это не те сведения, которые хранятся в открытом доступе в Большой королевской библиотеке, — негромко и серьезно ответила она. — Вряд ли ты там что-то найдешь.
— А я попробую поискать, вдруг повезет. — Я упрямо поджала губы и прислонилась затылком к стене, обхватив колено. — Вдруг исходом коша как-то можно управлять, а я не знаю об этом?
— Думаешь, Гастон знает больше? — насмешливо хмыкнула мадам.
Я пожала плечами, продолжая смотреть на нее.
— Может, и знает, я же понятия не имею, чему учат некромантов в их школах. Все равно стоит подготовиться к нашей следующей встрече, раз уж она снова случится. — На моих губах опять мелькнула кривая усмешка.
— Ты же не любишь выходить на улицу, — напомнила Жени мне мои же страхи.
— Придется. — Я поморщилась. — Вряд ли Анжуйский или его люди дежурят у нашего борделя, у него нет причин подозревать, что ты тогда обманула его. Так что схожу в библиотеку завтра. О, Поль приехал! — Я оживилась, увидев, кто остановился у входа в «Золотые колибри».
Знак тут же отозвался знакомым покалыванием, а низ живота затопила горячая тяжесть. Магия откликнулась щекочущими, бодрящими пузырьками в крови, и противостоять зову было почти невозможно. Да, мне снова нужен секс, его энергия, а значит, кому-то из мужчин сегодня очень повезет. Точнее, вот этому конкретному — пожалуй, одному из моих любимых постоянных клиентов. И очень радует, что магия не зациклилась на некроманте, хотя тоже отреагировала на него при встрече.
— Полли, может, сегодня отдохнешь? — обронила Жиан.
— О нет, Жени. — Я мягко рассмеялась и тряхнула волосами — светлая сила почти полностью затопила тело и сознание, и я уже с трудом контролировала себя. — Как раз сегодня я отдыхать не намерена. И так три дня отдыхала.
Мадам понимающе усмехнулась.
— Тогда удачного вечера, Полин.
Я легко спрыгнула с подоконника и вышла из кабинета, направляясь вниз. Пока спускалась, вспомнила, как Жиан позволила мне выбрать моего первого мужчину: как раз дар вошел в полную силу и я готова была расстаться с девственностью…
Восемь лет назад, бордель «Золотые колибри»
— Полин, ты уверена? — уточнила мадам Жиан, глядя на мое отражение.
— Да. — Я кивнула и покосилась на татуировку на плече, по которой то и дело пробегали золотистые искорки.
Сила требовала выхода, я это чувствовала. От желания горела кровь, сердце стучало кузнечным молотом, грозя искрошить ребра, а дыхание стало тяжелым и неровным. Время пришло. Иначе дар сожжет меня, и я сойду с ума от избытка жизненной силы. Чтобы убедить Жени, я подошла к цветам в вазе, которые уже слегка увяли, и легко коснулась их пальцами — чашечки тут же поднялись, на глазах наливаясь цветом и свежестью, бутоны начали стремительно раскрываться, а листья зеленеть.
— Видишь? — негромко произнесла я и посмотрела на Жиан.
Она вздохнула и кивнула:
— Идем, милая.
Мы вышли из моих скромных покоев, состоявших, как и у всех девушек, из двух небольших комнат и ванной, и пошли по коридору. Снизу доносился шум голосов, а навстречу попались несколько знакомых, уже выбравших себе клиентов.
— Поможешь мне, Жени? — Я тронула мадам за руку и заглянула ей в лицо.
Женщина усмехнулась, мимолетно коснулась ладонью моей щеки.
— Ну конечно, Полли, — мягко ответила она. — Не волнуйся.
— Я не волнуюсь, — ответила я чистую правду.
Сила туманила разум, отключала ненужную сейчас стеснительность и сомнения. Магам Жизни эти эмоции даже вредны, если не сказать больше. Мы спустились вниз, и меня встретили удивленные косые взгляды девочек — обычно вечера я старалась проводить у себя в комнатах, чтобы не привлекать ненужного внимания. А я их почти не замечала, мой взгляд то и дело останавливался на мужчинах, уже рассаживавшихся на диванах и в креслах в общей зале «Золотых колибри». Вечер начинался. Тех, кто сюда приходил, отличали не только богатство и положение, они еще и все как на подбор имели подтянутые, спортивные фигуры, на которые приятно посмотреть, без излишков жира или худощавости. Ну и внешность тоже привлекательная — Гвидо и его помощник тщательно проверяли клиентов, чтобы девочкам легче было выбирать и приятно проводить время. Некоторые носили маски, но это допускалось: кто-то не желал быть узнанным, по разным причинам. Жени вела меня дальше, в отдельные гостиные, куда предпочитали уходить некоторые гости, чтобы меньше было конкуренции вокруг. Она остановилась около одной из приоткрытых дверей и жестом подозвала меня.
— Смотри, — шепнула мадам с загадочной улыбкой.
Я подошла, невольно затаив дыхание, и заглянула. На низеньком диванчике сидел, небрежно развалившись, довольно крупный мужчина с буйной шевелюрой медно-рыжего цвета и в маске. Он лениво улыбался, демонстрируя крепкие белые зубы, его руки лежали на спинке дивана. В гостиной находились еще несколько девушек, но пока, насколько я видела, никто не вручил рыжему золотое перо — знак, что его выбрали. Наши птички посмеивались, одна из них сидела рядом с мужчиной и перебирала его огненные пряди, ее пальчик медленно спускался по его шее, а незнакомец жмурился, как большой довольный кот, но не торопился обнимать девушку или прикасаться к ней — она еще не выбрала его.
— Кто это? — шепотом спросила я и покосилась на Жени.
— Он зовет себя Роже, — так же едва слышно ответила она и подмигнула, потом нагнулась к самому моему уху и продолжила: — Очень нежный, Полин, рекомендую. Да и для первого раза подойдет тебе. — Мадам выразительно посмотрела на меня.
А я перевела взгляд на Роже. Определенно, он мне нравился, пусть и в маске. Мой взгляд остановился на крупных, сочных губах, и я вдруг поняла, что хочу их поцеловать. Сердце едва не выскочило из груди от всплеска желания и светлой силы, требовавшей выхода, и я решительно распахнула дверь.
— Удачи, Птичка моя, — раздалось вслед пожелание мадам, и я сосредоточилась на мужчине на диване.
Поймала слегка удивленный и заинтересованный взгляд Роже, смело шагнула вперед, не обращая внимания на шепотки остальных девушек, и плавно опустилась на его колени.
— Привет, — мурлыкнула я и прижалась к его таким манившим меня губам.
На них остался слабый привкус вина и вишни, и это опьянило не хуже чем алкоголь. И хотя я не умела толком целоваться, ведь до сих пор у меня не было возможности встречаться с мужчинами и позволять им такие вольности, меня это ничуть не смутило. Я погладила языком мягкие губы Роже, попыталась их раскрыть, но… мужчина с тихим смехом отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Новенькая, да? — спросил он, и я кивнула. — И целуешься в первый раз? — Он склонил голову к плечу, и я опять кивнула без всякого стеснения. — Хочешь научиться? — чуть понизив голос, снова спросил Роже.
— Вы поможете, мессир? — проворковала я, обведя пальцем контур его губ.
Желание бушевало в крови, обжигало изнутри, стекало к низу живота вязкой лавой, и я с трудом контролировала себя.
— Выбираешь меня, малышка? — вместо ответа уточнил он.
Я же молча усмехнулась, и в следующий момент в моей руке оказалось пушистое перо, окрашенное в золотой цвет. Проведя им по лицу Роже, я склонилась к самым его губам, таким соблазнительным и вкусным, и выдохнула:
— Да.
После чего аккуратно заправила знак за его маску — там перо помешает меньше всего. Одна рука мужчины тут же обвилась вокруг моей талии, усадив удобнее на коленях, а пальцы другой мягко ухватили за подбородок.
— Тогда урок первый. — Роже улыбнулся, погладил мои пересохшие губы. — Не напрягай их, расслабь и чуть приоткрой. — Он наклонился и легонько провел по ним языком. — Вот так…
Роже не торопился делать поцелуй страстным, продолжая ласкать мои губы, и я таяла от этих нежных прикосновений, в какой-то момент с удовольствием включившись в пикантную игру. Я оказалась способной ученицей, как выяснилось вскоре, поскольку сидела практически верхом на Роже, то отлично чувствовала, как мне в низ живота упирается нечто твердое. Что именно, я прекрасно понимала — все же, живя в борделе, крайне сложно не замечать некоторых вещей. Да и Жени прочитала мне краткую лекцию о том, что происходит между мужчиной и женщиной, и даже показала — через потайной глазок. Ну… Признаться, любопытство и желание оказаться на месте той женщины одолевали меня с одинаковой силой, и вот сейчас, похоже, настал тот долгожданный момент, когда все случится.
— А если теперь вот так? — вкрадчиво произнес Роже, оторвавшись от моих губ и потянувшись за долькой сочного персика в вазе.
Я проводила фрукт заинтересованным взглядом, и, когда мужчина аккуратно взял его зубами и посмотрел на меня с молчаливым приглашением во взгляде, я поняла, чего он хотел. Наклонилась, запустив ладони под его рубашку, обхватила губами дольку… А Роже ловко втянул ее в рот, и поцелуй вышел с привкусом персика. Мой язык невольно потянулся слизнуть сладкий сок и встретился с языком рыжего… Мм… вкусно, однако! Корсаж, стягивавший грудь, стал тесным, захотелось избавиться от него и вздохнуть свободнее. Я отстранилась от Роже, подняла одну бровь и медленно потянула за ленты на корсаже.
— А ты быстро учишься, Птичка, — хохотнул он, стерев большим пальцем сок с моего подбородка.
Я усмехнулась, чуть подалась вперед и поймала его палец, медленно его облизав. Да, и это тоже видела — одна из девочек проделывала нечто похожее, только совсем не с пальцем. Роже замер, улыбка пропала с его лица, а дыхание стало прерывистым. Я выпустила подушечку, прикрыла глаза ресницами и одним движением избавилась от корсажа, небрежно бросив его на пол. Утром одна из служанок вернет в мою комнату.
— Как тебя зовут, Птичка? — тихо спросил он.
— Полин. — Я потянулась за большой клубникой, не сводя с Роже взгляда, откусила, но глотать не стала, так и держа кусочек в зубах.
Роже понял правильно, и через несколько мгновений я повторила его фокус с персиком. Не отрываясь от моих губ, рыжий подхватил меня за попку, легко встал и направился к двери. А я упивалась сладостью поцелуя, наслаждалась жаром, текшим по венам, и предвкушала, как очень скоро сгорю без остатка в чистой страсти, отдамся на волю умелых рук этого Роже, и он научит меня не только целоваться. Мадам Жиан правильно подсказала мне, кого выбрать.
Как мы добрались до моих комнат, я, признаться, не помнила, полностью погрузившись в восхитительное волшебство проснувшихся эмоций: целовался Роже действительно что надо, у меня аж голова кружилась и по спине то и дело прокатывалась горячая дрожь. Время от времени приходилось отрываться от таких соблазнительных губ и восстанавливать дыхание, ибо воздух заканчивался в легких очень быстро, но надолго меня не хватало, и я снова жадно приникала к его сладкому рту. Когда за нами захлопнулась дверь моей спальни и меня опустили на пол, я, не дожидаясь, сама принялась стаскивать с Роже рубашку, на что получила ехидное замечание:
— Какая ты, оказывается, горячая штучка, Полли, для девственницы-то!
Я не стала ему объяснять, что у магов Жизни отношение к сексу совсем другое, чем у обычных женщин. Он для них — необходимая часть их дара, неотъемлемая и важная. Именно поэтому такие, как я, крайне редко заводят семью…
Поздним вечером, бордель «Золотые колибри»
— Полин, Птичка моя, безумно рад тебя видеть! — вырвал из воспоминаний радостный голос Поля — я, оказывается, уже успела наполовину преодолеть лестницу, пока делала экскурс в прошлое.
А внизу стоял Поль — высокий, гибкий, мускулистый, с гладко зачесанными назад светлыми волосами, собранными сзади в аккуратный маленький хвостик. Он белозубо улыбался, раскинув руки, его глаза блестели предвкушением, и я улыбнулась в ответ, помахав рукой с золотистым пером. Да, сегодня он — мой, как и в предыдущие разы и, возможно, в следующие свои посещения. Пока Поль мне не надоел и магия раз за разом откликалась на него, значит, он — мой постоянный клиент. Шагнув с последних ступенек, я обвила руками его шею, наощупь вставив перо в хвост, и прильнула к губам, прижавшись всем телом к мужчине. Сильные руки тут же обняли, приподняли и понесли снова наверх. Сила, перемешанная с жарким желанием, пылала внутри огненным факелом, требуя выхода, отключая сознание и оставляя только инстинкты. Где-то на границе мелькнула шальная и совсем не к месту мысль, а как было бы, если бы я, допустим, позволила Гастону прикоснуться к себе… А потом мне стало не до размышлений — мы с Полем добрались до моих покоев.
Я не помнила, как разделась — или меня раздели? — как и то, в какой момент на Поле не осталось одежды. Когда магия Жизни требует выхода, я становлюсь сгустком чистой силы, в которой сгорают ощущения и эмоции и остается одна только жажда: дарить себя, дарить радость и счастье, отдать часть того света, что наполняет до краев. Это — особенность таких, как я, за эту способность нас и ценят некроманты и стремятся заполучить. Мы — Жизнь, мы — свет, мы — все то, что олицетворяет радость существования в этом мире, и только благодаря связи с нами некроманты могут вернуться с той стороны, где порождения Смерти уязвимы и их можно уничтожить. Но сейчас я не хочу об этом думать, сейчас я — чистое наслаждение, пьянящее удовольствие, и большего мне не надо… Об остальном подумаю утром.
На следующее утро, дом Гастона Лорана
«Его величеству от начальника стражи некромантов города Парижа Гастона Лорана. Ваше величество, прошу дозволения на посещение дома терпимости в связи с предсказанием сонхау». Гастон еще раз перечитал прошение, поморщился, небрежным движением ладони высушил чернила и аккуратно сложил листок. Досадная, но необходимая формальность, Наарэми крайне щепетильно относится к соблюдению протокола. Хорошо бы Анжуйский оказался на месте в своем кабинете в Консьержери, а не умотал в очередной рейд куда-нибудь в предместья Парижа. Гастон недовольно поджал губы: хоть Ален Дерош и являлся его непосредственным начальником, но отношения у них не сказать чтобы ровные. Лорану не всегда нравились методы работы брата короля, да и то, как часто у него менялись якоря, тоже не прибавляло Гастону любви к начальству. Хорошо, что Анжу редко лез в его дела, довольствуясь отчетами. Но когда все же решал показать, что он — глава некромантов Франции… Лоран на несколько мгновений задумался, а не пойти ли напрямую к королю, минуя Дероша, но потом отказался от этой идеи. Скандал будет знатный, Анжуйский тоже не любил, когда действовали через его голову. Особенно он, Гастон. Некромант ухмыльнулся, хмыкнул и встал. Капнув воском, запечатал послание, дабы Дерош не сунул свой любопытный нос в то, что его не касается напрямую, и вышел из кабинета, направившись к выходу из дома. Естественно, Анжуйский будет спрашивать, что за послание королю, но черта с два Гастон признается. Нечего его светлости знать, что Лоран нашел якорь после трех лет безуспешных поисков. А в том, что Полин ему проиграет в следующий раз, некромант не сомневался.
Захватив посох, в навершии которого красовался такой же черный бриллиант, как и в кинжале, Гастон вышел из своего дома, располагавшегося недалеко от Лувра и сада Тюильри на тихой и уютной улочке Сент-Оноре. До Консьержери идти недалеко, по Ракушечной улице к Новому мосту и дальше по набережной. Извозчика Гастон решил не брать, ему нравилось гулять по Парижу, вдыхать соблазнительные запахи свежеиспеченных круассанов и багетов из ближайших булочных, любоваться на спешащих по своим делам обычных людей и неторопливо прогуливавшихся аристократов. В уютных кафе за столиками под навесами сидели посетители, за чашечкой кофе или бокалом вина обсуждая утренние новости и сплетни, разглядывая прохожих и проезжающие мимо экипажи. На окнах и балкончиках стояли ящики с цветами, добавляя ярких красок, и крайне сложно становилось представить, что с наступлением темноты улицы разительно менялись.
По мощенным булыжником мостовым проезжали богатые кареты, телеги с товарами, всадники, раздавались резкие окрики кучеров, разгонявших зазевавшихся прохожих, — и весь этот гомон создавал неповторимый голос Парижа. Рассеянно скользя взглядом по жителям славного города, Гастон подумал, что ровно с заходом солнца все изменится и на улицы выползут совсем другие твари, другие постоянные обитатели Парижа. И наступит время некромантов, падальщиков, как их называли на жаргоне, и это прозвище многих из них изрядно бесило. Гастон мысленно усмехнулся: кличка как нельзя точно отражала суть работы некромантов, и обижаться тут не на что. Безопасными по ночам оставались только окрестности Лувра и острова Сите и Сен-Луи, где селились высшая знать и приближенные ко двору, на этих кварталах стояла охранная магия самого короля Наарэми.
Пройдя по Гревской площади мимо Лувра, Гастон прошел по мосту, прогулялся по набережной и подошел к центральным воротам бывшего королевского дворца — именно здесь, вместе с тюрьмой и Департаментом по борьбе с нежитью, располагалась и городская стража Парижа. У Гастона тоже имелся свой кабинет, поскольку он сам являлся начальником. Над главным входом в Консьержери красовался герб, выложенный целиком из черных бриллиантов: скрещенные посох и меч над кучкой костей в обрамлении колючего узора, повторявшего татуировку на запястьях некромантов. Охотников рискнуть и отковырять самый ценный драгоценный камень не находилось: мало того что Консьержери охранялась королевской гвардией, так еще и охранная магия не оставляла никаких шансов. Превзойти придворного мага Наарэми, тоже чистокровного альва, не сможет ни один житель Парижа.
Гастон пересек двор, в котором уже кипела жизнь, и подошел к входу, кивнул дежурному — тот узнал начальника стражи и почтительно склонил голову. Через гулкий холл Лоран направился к широкой лестнице в углу, улиткой завивавшейся наверх. Здесь тоже толпился народ: некроманты и простые люди, работавшие в Консьержери. Кто-то узнавал Гастона и здоровался, кому-то Лоран на ходу пожимал руку. Коридоры с дверьми, небольшие гостиные для отдыха, приемные — и везде народ переговаривался, что-то обсуждал, спорил, мимо то и дело пробегали посыльные с ворохом бумаг и озабоченными лицами. Департамент по борьбе с нежитью занимал первые два этажа южного крыла здания, и кабинет герцога Анжуйского находился посередине. Секретарь его светлости наверняка подскажет, на месте ли глава французских некромантов.
Лоран дошел до широких распахнутых дверей с позолоченной резьбой, около которых застыла в почетном карауле стража — пара королевских гвардейцев, — и вошел в приемную. Как всегда, в ней толпились люди, большинство из них имели посохи и кинжалы. Кивнув нескольким знакомым, Гастон сразу направился к секретарю, господину Андре Гравелю.
— Доброе утро, Андре, — поздоровался начальник городской стражи и улыбнулся.
— Доброе, мессир Лоран, — степенно ответил средних лет мужчина с намечающейся лысиной и поправил очки на круглом, гладком лице — в его предках где-то отметились эльфы, поэтому выглядел господин Гравель на тридцать, хотя на самом деле ему было больше.
— Его светлость у себя? — спросил Гастон, кивнув на кабинет.
— Нет, мессир, господин герцог в командировке в Сен-Клу, — не обрадовал ответом секретарь. — У вас что-то срочное? Его светлость вернется через пару дней…
— Спасибо, Андре, — перебил его Гастон и покачал головой. — Дело несрочное.
— Всего хорошего, мессир Лоран, — попрощался господин Гравель и вновь углубился в бумаги.
Покидая приемную, Гастон не сдержал усмешки: судьба явно благоволит к нему. Конечно, Наарэми может тоже заинтересоваться странной просьбой младшего сына его советника, но начальник стражи полагал, что объяснение насчет пророчества сонхау снимет все вопросы. Королю вряд ли есть дело до того, нашел Лоран якорь или нет. А вот Анжуйскому давать пищу для размышлений в этом направлении очень не хотелось, и чутью своему Гастон привык доверять. Да и предсказательница намекала, что Птичка может привлечь внимание других. Хорошо у Анжу сейчас был маг Жизни, но, учитывая скорость, с которой тот менял якорей, все может очень быстро поменяться. Отдавать Полин Дерошу Лоран не собирался. Гастон покинул Консьержери и направился обратно к Лувру, на его губах играла легкая улыбка. Все складывалось даже лучше, чем если бы он подал прошение через Анжуйского. Неизвестно, когда герцог отдал бы его Наарэми, а так Гастон сразу получит разрешение и наконец сможет отправиться в «Золотые колибри» на законных основаниях, не размахивая жетоном сонхау. Его мысли свернули на вчерашнюю встречу с Полин, и улыбка на губах некроманта стала шире, а изнутри защекотало предвкушение — они скоро снова увидятся.
Полин. Красивая, яркая, притягательная. Перед глазами Гастона стояло ее лицо, небрежная улыбка, изящная фигурка, которую он, будучи нормальным мужчиной, конечно же оценил по достоинству. Даже то, с какой настороженностью она отнеслась к его появлению, лишь разжигало азарт. Полли все равно станет его якорем, и никуда ей не деться. Ну а там… Они будут жить в одном доме, и ее неприязнь очень скоро исчезнет, Гастон не сомневался — он собирался приложить все усилия к завоеванию Птички. Кроме того, что она сразу понравилась ему как женщина, перевод их отношений из чисто деловых в гораздо более личные имел под собой множество приятных сторон. Нить Жизни связывала крепче, чем кош, и усмиряла как темную силу некроманта, так и светлую — мага Жизни. По крайней мере, Шанталь, его прежний якорь, легко согласилась стать еще и его подругой, и Гастон старался, чтобы девушка не пожалела о принятом решении. Жаль, что она так нелепо погибла три года назад… С тех пор Лоран довольствовался случайными любовницами, маскируя татуировку иллюзией, потому как специфика его дара не позволяла иметь постоянную из простых людей. Темный дар забирал силу у женщин, и после одной ночи с некромантом им по несколько дней приходилось отлеживаться в постели с ужасной слабостью и головокружением. Потому указ одного из прошлых королей и запретил некромантам посещать бордели.
Мысли Гастона снова свернули на Птичку из «Золотых колибри». Маг Жизни, с которым он сыграл вничью.
— А ты с секретом, Полли, — вполголоса протянул он, глядя перед собой и шагая по Новому мосту. — И я его разгадаю, — уверенно добавил Гастон.
Лоран обманул девушку, сказав, что ни разу не проигрывал, — за три года, что он без якоря, проигрышей было несколько. Некромант специально не искал магов Жизни, просто всегда носил с собой карты на случай встречи, и почему-то судьба не давала ему возможности найти замену Шанталь, хотя по силе Гастон считался третьим после короля и его брата. Сейчас же вообще вышло совсем чудно. Ничья… Это о многом говорило, в частности о том, что дар у Полин не ниже среднего, раз ее неосознанное желание смогло повлиять на карты. До выигрыша недотянула, но на ничью хватило. Мужчина усмехнулся, черные глаза блеснули предвкушением. Они увидятся снова, и уже сегодня днем. Но… Гастон решил не торопиться с повторным предложением и для начала стоило просто ближе познакомиться с Полин, показать ей, что бояться нечего. Независимо от предсказания он хотел, чтобы Полин стала его якорем.
А еще забрать ее из борделя — тут Гастон перестал улыбаться, черные глаза прищурились и опасно блеснули. Нет уж. После проигрыша ни один мужчина не притронется к его Птичке, что бы она ни думала по этому поводу. В борделе она точно больше жить не будет, и точка. Понадобится — перекинет через плечо и донесет до своего дома пешком, пусть при этом и придется пересечь половину города. Правда, почти наверняка она будет громко возмущаться… Гастон снова усмехнулся и глубоко вздохнул, унимая взметнувшийся азарт. Это было бы забавно, посмотреть на возмущенную Полли, наверняка ее щеки раскраснеются, глаза засверкают, а ротик приоткроется от избытка эмоций. Ох как вовремя сонхау прислали ему весточку! Гастон снова ненадолго нырнул в воспоминания недавних дней о том, как же так получилось, что он вообще оказался в «Золотых колибри».
Несколькими днями ранее, особняк маркиза де Шабли
Настойчивый стук в дверь спальни отдавался в висках, и ввинчивался в мозг, вызывая желание запустить в незадачливого визитера чем-нибудь потяжелее.
— Мессир Лоран, проснитесь! Мессир Лоран!
Голос дворецкого в доме маркиза Оллсинэля де Шабли Гастон не спутал бы ни с каким другим. Тщедушный старичок обладал густым басом, способным мертвого поднять из могилы, особенно когда надо было дозваться дрыхнувшего без задних ног хозяина или его гостя. Глухо застонав, Гастон оторвал тяжелую голову от подушки и уставился мутным взглядом на дверь.
— Бернар, чтоб к тебе зомби с утра пожаловал! — поморщившись, рявкнул некромант. — Что случилось?!
Вставать катастрофически не хотелось, от слова «вообще». Хотелось пить, а еще лучше — фирменной настойки Оллсинэля от похмелья, которую тот делал по рецепту своего папы-эльфа. Славно они вчера погуляли, отмечая последний холостой день какого-то из друзей маркиза — у того вскоре должна была состояться свадьба.
— Мессир Лоран, вам послание! — зычно сообщил Бернар и снова настойчиво постучал.
Пробормотав проклятие, Гастон сполз с кровати, стянул со стула небрежно брошенные туда накануне штаны и оделся. Рубашку он проигнорировал — вряд ли дворецкий упадет в обморок от вида голого мужского торса.
— Ну? — недовольно поинтересовался Гастон, распахнув дверь и хмуро глянув на Бернара. — Раз уж разбудил, принеси того пойла, которое у Сина в отдельном шкафчике хранится.
— Да, мессир. — Сухонький дворецкий склонил голову и протянул ему маленький серебряный поднос. — Просили вам передать, и срочно.
Увидев, что там лежало, Гастон мигом пришел в себя, даже остатки хмеля выветрились из головы и похмелье отпустило. На сложенном листке бумаги — плоская перламутровая пластинка с древними рунами. Несколько минут некромант гипнотизировал послание взглядом, потом забрал пластинку и бумагу, кивнул Бернару.
— Спасибо. Неси настойку. Син проснулся? — уточнил он насчет хозяина дома, своего друга, полуэльфа, из-за чего тот пользовался бешеным успехом в высшем свете.
Среди аристократов полукровок мало, эльфы все же предпочитали выбирать пары из своих и редко обращали внимание на людей. Поэтому полукровки вызывали неизменный интерес, особенно у дам.
— Еще нет, мессир, — с поклоном ответил Бернар. — Приказать подать завтрак?
— Пока только настойку, — задумчиво произнес Гастон и закрыл дверь.
Послание от сонхау. Об этом говорила пластинка и то, что оно прибыло не в его дом, а туда, где он ночевал, хотя к Оллсинэлю Гастон попал случайно. Зашел, как говорится, в гости и остался до утра. Чуть прищурившись, он развернул записку и прочитал: «Сегодня в час ночи. Святилище у кладбища Монмартр».
— А-а-а-а, посох мне в печень! — раздраженно вздохнул Гастон и небрежно бросил лист на стол.
Ехать среди ночи через полгорода, да еще к кладбищу, — прелестная перспектива. Самые опасные места как раз около кладбищ и еще на Монпарнасе, где находились катакомбы. Туда в течение долгого времени свозили кости с переполненных после моровых поветрий погостов Парижа, и теперь под землю даже днем соваться было очень опасно. Конечно, особые печати придворного мага запечатали основные выходы, но кто знает, сколько их еще… Гастон тряхнул головой и вернулся к посланию. Придется ехать, куда деваться.
