Глава седьмая

– Треклятая свора игрушечных солдатиков, вот кто они такие, эти преторианцы! – высказался Макрон, когда они шли по улочке, ведущей к таверне, которую им назвал Фусций. Уже наступила ночь, и они закутались в плащи, защищаясь от ледяного холода зимней ночи. По обе стороны улицы сплошной тёмной массой возвышались громады дешёвых многоквартирных жилых домов, в которых лишь изредка виднелись лучики масляных ламп или сальных свечей, мигающих внутри. Гнусная вонь – смесь запахов пота, канализации и гниющих овощей – наполняла воздух. Макрон резко выдохнул: – Бездельники, только и делают, что к парадам готовятся.

– А я думал, тебе нравится именно этот аспект нашей новой службы, – ответил Катон. – Ты ж сам мне не раз говорил, что именно муштра сделала римскую армию столь успешной в бою.

– Да-да, конечно, но только если не перебарщивать, – мрачно признал Макрон. – Дело-то в том, что муштра готовит людей для боя, а не для бесконечных парадов и прочих церемоний. Они ж должны быть солдатами, а не бесполезными убогими украшениями.

– Ну, это как поглядеть… У них есть свои положительные стороны, порыв, например, стремительность. И когда им приходится сражаться, они уж не посрамят чести и репутации гвардии.

Макрон искоса посмотрел на Катона и тут же споткнулся о тушу дохлой собаки.

– Вот дерьмо! Весь в тухлятине перемазался, все калиги запачкал… – Он остановился, чтобы почистить калиги, поскрёб ими о стену. – Что я хотел сказать, так это то, что шансов увидеть преторианцев в бою столько же, сколько вероятности застукать целомудренную весталку на пьяной оргии. Случается, конечно, но не слишком часто.

– Нас сюда не сражаться прислали. И я не желаю оставаться в преторианской гвардии дольше, чем будет необходимо. Мы тут оказались с одной-единственной целью.

– Да знаю я, найти и покарать изменников.

– Вообще-то я рассчитываю наконец получить от этой змеи Нарцисса всё, что нам причитается.

Макрон засмеялся и похлопал друга по плечу.

– Вот тут ты совершенно прав, парень!

Катон улыбнулся. Как бы ни ненавистна ему была необходимость вновь зарабатывать повышение до ранга префекта, было неплохо уже то, что они с Макроном теперь были на равных – оба рядовые. У них, конечно, возникали моменты напряжённости в отношениях, когда Макрону приходилось считаться с более высоким чином Катона, но теперь Катон уже сожалел о той лёгкости, которая существовала между ними в прежние годы. Такое положение, конечно, изменится, как только они выполнят это задание, с грустью подумал Катон. Если Нарцисс сдержит своё обещание, тогда его чин префекта будет подтверждён, и он получит под команду когорту вспомогательных союзнических войск. А Макрон, по всей вероятности, получит назначение в легион, и им придётся расстаться. При условии, естественно, напомнил себе Катон, что их задание будет успешно выполнено.

– Кажется, это вон там. – Макрон указал в дальний конец улицы, где была небольшая площадь с общественным питьевым фонтаном. В начале вечера поднялся сильный ветер, он по большей части разогнал тучи дыма, висевшие над Римом, так что теперь на небе поблёскивали звёзды, бросая на город слабый свет, выделяя очертания крыш жилых домов на склонах Эсквилинского холма. Когда они вышли на эту площадь, увидели справа аккуратно нарисованную вывеску «Винная река». Дверь под вывеской на секунду растворилась, изнутри на площадь выплеснулись взрывы смеха и крики, оттуда, пошатываясь, выбрался на площадь человек и начал блевать, едва освещаемый тёплым светом, отбрасываемым лампами и свечами, что горели внутри.

– А вот и отрыжка этой реки, так сказать, её излив.

– Очень смешно. Пошли тогда к истокам. У меня глотка пересохла.

Катон придержал друга за руку, стараясь его вразумить.

– Конечно, надо выпить. Только не напивайся. А то ещё проговоришься.

– Можешь на меня положиться. Я буду трезв, как невинная весталка.

– Это не слишком впечатляющее сравнение, если судить по некоторым сплетням.

Они пересекли площадь и аккуратно обошли мужчину, склонившегося над сточной канавой и продолжавшего извергать из себя выпитое и съеденное. Пройдя через двери внутрь, Катон увидел, что таверна большая и простирается далеко в глубь здания, под жилыми помещениями выше этажом, который опирался на толстые колонны, разделявшие зал. Таверну уже заполняли вечерние посетители, и нагретый воздух здесь был пропитан дымами от коптящих ламп и свечей и кислым, едким запахом дешёвого вина. Пол, вымощенный каменными плитами, был покрыт тонким слоем соломы и опилок. По прикидке Катона, здесь сейчас в большой тесноте скопилось более сотни мужчин и несколько женщин, все столы были заняты, так что некоторые клиенты сидели, просто привалившись к стенам. Здесь собрались небольшими группами закончившие дежурство гвардейцы, а также солдаты из когорт городской караульной стражи. Остальные были гражданские лица.

– Эй! Идите сюда!

Они обернулись на этот призыв и рассмотрели Фусция, жестами призывающего их к себе из угла зала невдалеке от входа. Он сидел у длинного стола с несколькими другими преторианцами. Перед ними стояло несколько кувшинов с вином.

Катон и Макрон пробрались к их столу, и Фусций, уже успевший принять несколько чарок вина, представил их своим товарищам.

– Парни! Тут у нас двое новых ребят, про которых я вам говорил. Ну, может, уже и не ребят, а? – Он обнял вновь прибывших за плечи и задышал в лицо Катону, повернувшись к нему и пьяно улыбаясь. – Вот это – Капитон. А тот – Каллус.

– Калид, – спокойно поправил его Макрон. Он оглядел стол и всех сидевших за ним, кивнул в знак приветствия. Преторианцев было девять, трое выглядели как ветераны, остальные были молоды, с юными лицами, как у Фусция. Большая часть из них, судя по виду, приняла на грудь не меньше, чем Фусций, а вот ветераны держались лучше, явно более устойчивые к вину, и вроде бы сохраняли определённый уровень трезвости.

– Присаживайтесь, – продолжал Фусций, но, посмотрев вокруг, заметил, что свободных скамеек возле этого конца стола нет.

Он повернулся к соседнему столу, за которым сидели трое щуплых юнцов в компании толстой шлюхи, накачивая её вином.

– Встать! – приказал им Фусций. – Слышь, подъём! Мне нужна ваша скамейка!

Один из юнцов оглянулся и буркнул:

– Отвали! Найди себе другую скамью. Эта уже занята.

– Сейчас освободится. Когда преторианец приказывает тебе встать, ты, чтоб тебя разорвало, встаёшь и валишь прочь. Ну, вставай!

– Может, ты нас силой заставишь? – Юнец холодно улыбнулся, и его рука скользнула вниз, к поясному ремню.

Фусций отступил вбок, чтобы юнцам был виден весь стол с сидевшими за ним его товарищами.

– Ну, если ты нас вынудишь…

Преторианцы уставились на юнцов. Те поняли намёк и быстро поднялись на ноги, грубо подхватили шлюху, которая заворчала, протестуя против такого обращения. Она уже так набралась, что её ноги не держали, и парням пришлось волочить её сквозь толпу. Фусций подтащил скамейку к столу и жестом пригласил Катона и Макрона садиться.

– Ну вот. Пейте. – Он взял ближайший кувшин, подтянул его поближе, увидел, что он пуст, и потянулся за другим, потом наполнил две кружки доверху и подтолкнул их к Катону и Макрону, пролив немного вина на стол.

Они взяли предложенные кружки и подняли их, приветствуя остальных гвардейцев. Катон сделал вид, что отпил огромный глоток, но тут же выпустил большую часть вина обратно в кружку, потом опустил руку под стол и незаметно вылил остальное на пол. Макрон сделал приличный глоток и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Аххх! Недурно!

– Конечно. – Фусций улыбнулся. – Для преторианцев они держат приличное пойло, потому что мы хорошо платим, так что они не осмеливаются подавать нам что-то второсортное.

– Понятно. – Катон вытянул губы, потом снова поднял свою кружу и притворился, что делает ещё глоток.

– Ну и как вам ваше новое положение? Какие первые впечатления? – спросил один из товарищей Фусция. – Вам не кажется, что это самое лучшее назначение во всей армии? Или нет?

– Ну, между преторианской гвардией и настоящей армией огромная разница, – сказал в ответ Макрон. – Да, это отличное назначение, но это не для настоящего солдата.

Катон скривился, увидев, какое ледяное выражение появилось на лицах остальных гвардейцев. Потом один из них, постарше возрастом, громко фыркнул и засмеялся. Остальные тоже заржали.

– Типичный легионер, чтоб его Вулкан забрал! – заявил другой ветеран. – Они думают, что армия – это только они. А потом заявляются сюда и дерут нос выше некуда. Вздор! Послужат с годик в гвардии и забудут, что когда-то были легионерами.

Макрон наклонился вперёд и ткнул пальцем в сторону этого ветерана.

– Ну вот что. Ты сам не знаешь, о чём толкуешь. Так что если будешь выказывать неуважение к легионам в присутствии Капитона и меня, мы можем принять это близко к сердцу и обидеться. И тогда выбьем из тебя эту дурь вместе с дерьмом. Я правильно говорю, Капитон?

– Что ты несёшь? – Катон бросил на Макрона яростный взгляд.

– Да вот я тут немного прошёлся насчёт всех этих самовлюблённых и самодовольных недоносков. Обрыдли они мне по самое не могу. Только и делают, что прихорашиваются и выпендриваются, как будто это самое главное. – Он отпил ещё вина и продолжил: – Жалованье у них вдвое больше, чем у нормальных солдат, сидят себе тут и в ус не дуют, тогда как настоящие солдаты рискуют жизнью, сражаясь за Рим…

– И что с того? – отреагировал другой ветеран, сидевший за дальним концом стола. – Ты отслужил своё в действующей армии, участвовал в кампаниях, так же, как и я, а всё это – давно нам обещанная награда. Мы её заслужили. Ну и какие у тебя проблемы?

Макрон уставился на него, потом осушил свою кружку и поставил её на стол с резким стуком и пренебрежительно фыркнул:

– Да никаких. Давай, наливай ещё.

Все сидевшие за столом преторианцы разразились смехом, а Фусций налил вина в кружку Макрона. Посмотрел на Катона, но тот отрицательно мотнул головой и улыбнулся.

– Скажи-ка, – сказал Катон, – а как насчёт всей этой муштры? Как я слышал, вас здорово гоняют, а? Я-то думал, что в гвардии служба нетрудная. А тут говорят, что префект Гета готовит преторианцев к настоящей войне. Это так?

– Проклятый Гета! – резко бросил один из молодых гвардейцев. – Не успел Криспин уйти в отпуск по болезни, Гета сразу же начал гонять нас, прямо как рабов! Марш-броски, упражнения с мечами, эти клятые подъёмы по тревоге, что ночью, что днём… Он вроде даже хочет убедить императора послать нас на какую-нибудь поганую войну! – Гвардеец посмотрел на остатки вина в своей кружке. – Клянусь богами, нас наверняка пошлют в Британию расчищать и подчищать там всю эту кровавую кашу!

– Ха! – Фусций хлопнул ладонью о ладонь. – Как тесен этот мир! Наш друг Капитон только что из Британии. И Калид тоже.

– Неужели? – Один из старших преторианцев с трудом сосредоточил внимание на вновь прибывших. – Ну и что там? Мы побеждаем?

Катон вытянул губы:

– Сперва надо точно определить, что такое «побеждаем».

– Точно определить? – Гвардеец нахмурился. – Что за бред! Мы либо побеждаем, либо нет. Так как там на самом деле?

– Ты должен извинить моего друга, – вмешался Макрон. – Он считает себя философом. А истина в том, что кельты оказались более крепкими ребятами, чем предполагал император. Мы довольно легко можем громить их на поле битвы, вот они теперь и перешли к другой тактике – нападают на наших парней из засады, а потом убегают без оглядки, как зайцы. Может, они и трусы, но они изматывают нас, убивая одного за другим. Если хочешь знать моё мнение, Рим вполне мог бы обойтись без этих болотных варваров. Императору следует отозвать войска домой.

– А что насчёт их друидов? – спросил один из молодых.

– А что такое?

– Ну, если мы не уничтожим их в Британии, тогда придётся опять драться с ними в Галлии, а потом и вообще везде, куда они могут сбежать. Ну, так я слышал, по крайней мере.

– Тогда лучше бы тебе забыть то, что ты слышал, – резко и ядовито бросил Макрон. – Я вот что тебе скажу, друиды уже сломлены. И убрались к себе в горы. С ними покончено. То, что тут болтают о том, что нам пришлось вторгнуться в Британию, чтобы спасти её от этих проклятых друидов, это всё наглая ложь. Существует только одна причина, по которой наши легионы оказались в Британии. Чтобы император выглядел настоящим военачальником-победителем. Ни один более или менее приличный император ни за что не стал бы рисковать своими людьми, только чтобы получше выглядеть в глазах толпы.

Катон внимательно следил за реакцией преторианцев на высказывания своего друга и отметил, что по большей части они одобрительно кивают. Недовольство политикой императора в отношении Британии было явным. И потаённый смысл последней реплики Макрона от него не ускользнул.

– Он долго не протянет, – пробурчал кто-то.

– А что потом, идиот? – резко спросил ветеран. – Думаешь, мы так сразу найдём императора получше, чем Клавдий? Думаешь, он только и ждёт, чтобы его позвали?

– Да хуже и так уже некуда. Этот парень, Нерон, у него доброе сердце и он любит гвардию. То и дело появляется у нас в лагере. Он о нас позаботится.

– Да я всё это уже видел! Молодой Гай Калигула был такой же добренький, а чем всё это кончилось?

Тут внезапно послышался громкий шум, и в таверну ввалилась группа боевых на вид парней в грязных туниках. Они явно уже успели как следует выпить и теперь пребывали в приподнятом настроении – пока их вожак не заметил преторианцев и не поднял руку, останавливая своих приятелей. Остальные посетители уже нервно оглядывались на вновь пришедших, разговоры за столами начали стихать.

– Нет, вы только поглядите, парни! – заорал он, обернувшись через плечо. – Нас нынче осчастливили своим присутствием игрушечные солдатики императора! Вы только поглядите на них! Наливаются винищем. Жрут от пуза – лучший хлеб, самое отборное мясо…

– Это ещё кто такой? – спросил Катон.

– Цестий, – ответил Фусций. – Главарь Виминальской банды грабителей. Очень мощная банда. Они время от времени заходят сюда выпить.

– Он и сам по себе смотрится неплохо. На вид очень крутой и мощный мужик.

– Так оно и есть. Он борец, раньше на арене выступал. Голыми руками ломал противникам шеи, двоих так угробил.

Цестий сложил на груди свои огромные руки и некоторое время пристально смотрел на преторианцев. Потом продолжил:

– Ну да, конечно, они-то живут припеваючи, пока остальной Рим голодает. В жизни не видел такую свору женоподобных красавчиков и бездельников. Все такие хорошенькие, наглаженные и начищенные, всё блестит и сияет, а сами-то – сплошное дерьмо. Ни единого настоящего солдата среди них. А я видал более приличных ребят, настоящих солдат, да только они сидят в канавах и просят милостыню.

Некоторые из посетителей уже поднимались из-за столов и, стараясь делать это незаметно, устремлялись к выходу. За ними потянулись и остальные, а преторианцы, сидевшие за другими столами, начали вылезать со своих мест и неверными шагами подтягиваться к столу, за которым пребывали Катон, Макрон и их новые приятели.

– Кажется, будет драка, – пробормотал Катон.

– Возможно. – Макрон кивнул. – Вот и поглядим, на что способны эти преторианцы, из какого они теста.

– Откровенно говоря, всем нам было бы лучше остаться целыми.

Катон уставился на Цестия. Могучий главарь банды уже двигался через пустеющий зал по направлению к ним. Хозяин таверны поспешно убирал со стойки кувшины с вином и глиняные кружки – сколько удастся успеть спрятать, прежде чем начнётся погром. Часть он уже умудрился упрятать за прилавок и потянулся за остальными, пока ещё было тихо. А Цестий и его головорезы подтягивались между тем к столу преторианцев. Катон отметил, что многие из них достаточно нахальны и наглы, чтобы плевать на законы – за поясами у них торчали ножи. У других имелись тяжёлые кожаные сапы – мешочки с песком или свинцовыми опилками. Катон не прихватил с собой никакого оружия, а быстрый взгляд вокруг убедил его, что лишь немногие из преторианцев явились сюда вооружёнными, по большей части, небольшими ножами для резки хлеба и мяса.

– Действующий закон запрещает носить в городе оружие, – громко провозгласил он. Образовалась короткая пауза. Все поглядели на него с изумлением и интересом.

Цестий остановился в нескольких шагах от солдат.

– Эта таверна на моей земле. И здесь действуют мои законы. Боюсь, вам придётся покинуть это заведение, ребятки, – добавил он с притворной вежливостью. – Прямо сейчас.

Фусций оглянулся по сторонам, на остальных преторианцев, и его рука скользнула под плащ, но Макрон перехватил её.

– Слушай, приятель, мы тут просто тихо сидим и выпиваем. – Макрон улыбнулся Цестию. – Сам ведь видишь, вокруг благодаря вашему появлению полно места и для вас, и для нас.

У Цестия чуть приподнялся угол рта, это он так улыбнулся, насмешливо и издевательски.

– Ага, именно этого я и хочу – тихо посидеть и выпить, а банда трепливых преторианцев мне мешает. Портит настроение. – И он ткнул пальцем себе за спину. – Так что убирайтесь.

У Макрона был расстроенный вид.

– Ну, зачем же так сразу… – Он помолчал, потом потянул носом. – Кроме того, от тебя и твоих друзей так воняет, словно вы только что вылезли из канализации. Не обижайтесь, от вас и впрямь жутко разит дерьмом. И вообще, давайте жить тихо, зачем нам ссориться, а? Вы можете тихо-мирно выпивать вон там, в уголке. Мы даже можем заплатить за первую выпивку, как ты сам утверждаешь, мы в состоянии себе это позволить. Давайте, садитесь. – Он протянул руку к ближайшему кувшину и наполнил кружку. Повернулся к Цестию, шагнул к нему и протянул кружку. Цестий инстинктивно перевёл взгляд на кружку. И тут Макрон врезал ему кувшином в лицо. Раздался звук бьющейся глины, в стороны хлынули потоки красного вина. Цестий пошатнулся, отступил на шаг. Из его разбитого носа текла кровь. Макрон отшвырнул ручку кувшина, и его командный голос, натренированный на плацу, заполнил всё помещение таверны: – Всем стоять!!!

Схватив табуретку, Макрон бросился на остальных членов банды. Один из них – у него явно было побольше ума и самообладания, чем у остальных – прыгнул вперёд, прикрывая собой главаря, и чуть присел, ожидая удара, а табурет Макрона уже заканчивал описывать в воздухе крутую дугу. Те преторианцы, которые ещё не успели как следует набраться, тоже полезли в драку, раздавая удары направо и налево, а остальные последовали за ними, хотя и неуверенно держались на ногах. Бандит, оказавшийся перед Макроном, поднял руку, прикрываясь от удара, но его локоть тут же резко вошёл в контакт с головой, раздался хруст сломанной кости и крик боли. Катон сжал кулаки, высматривая подходящего противника.

– Чего ты ждёшь? – заорал Макрон, обернувшись через плечо. – Приглашение тебе требуется? Бей!

Обе стороны примерно соответствовали друг другу по числу участников, так что драка тут же заполнила собой всё пространство таверны.

– Не на-а-адо!! – завопил хозяин, хватая со стола кувшин, когда тот уже был готов свалиться на пол и разлететься вдребезги, когда на стол навалились двое дерущихся, пытаясь ухватить друг друга за глотку. Вокруг уже падали и разбивались столы и скамьи вместе с глиняной посудой и кувшинами, по полу разливались лужи тёмно-красного вина. Катон рванул вперёд, подняв кулаки. Один из преторианцев перед ним отлетел вбок, за ним открылся приземистый мужик с копной чёрных волос на голове. Катон прыгнул вперёд и врезал ему правым кулаком в лицо. Удар пришёлся в челюсть, рот противника с громким стуком захлопнулся, и мужик упал на колени. Катон полностью использовал полученное преимущество, ударив его с обеих сторон по голове, и мужик свалился набок, уже без сознания.

Быстро оглядев зал, он отметил, что Макрон по-прежнему продолжает нападать на Цестия, быстро нанося удары кулаками по голове и телу противника. Тот, несмотря на это, держался на ногах, отражал удары, прикрывался кулаками, блокируя атаки Макрона. Он помотал головой, смахивая текущую кровь, потом бросился на Макрона с глухим рёвом, хорошо слышимым, несмотря на вопли, стоны, выкрики и грохот, заполнявшие таверну. Цестий ударил левой, это был настоящий боксёрский удар, и он угодил Макрону в плечо, заставив отступить на шаг. За ударом слева последовал замах правой и мощный удар, но у Макрона было достаточно времени, чтобы уклониться от него, уйти нырком и нанести ответный удар снизу вверх. Голова Цестия резко мотнулась вверх, но он сделал шаг вперёд и снова ударил Макрона, на сей раз попав ему кулаком в рёбра, в середину груди, и тут же в лицо, под левый глаз, отбросив противника назад. Макрон отлетел, ударился о стол, за которым сидел незадолго до драки. Кружки и кувшины с грохотом и звоном полетели на пол и разбились. Макрон от удара слегка ослеп и теперь мотал головой и часто моргал. А гигант-бандит наступал на него. Он гнусно улыбался и продолжал наносить удары – в живот, потом в лицо, по губам. Разбил Макрону нижнюю губу.

Тут до Катона дошло, что, если он немедленно не вмешается, Макрону придётся туго, он будет избит. Он отбросил в сторону кого-то из преторианцев, пытаясь пробиться к другу. Удара сбоку он не успел заметить, но его голова вдруг мотнулась в сторону, и в глазах всё расплылось, раздвоилось. Он инстинктивно пригнулся и поднял кулаки, прикрываясь от следующего удара, который угодил ему в локоть. Впереди он увидел Фусция, который уложил своего противника и теперь добивал его с помощью отломанной от табурета ножки.

– Фусций! – заорал Катон. Молодой гвардеец оглянулся, и Катон крикнул: – Помоги Макрону!

Фусций недоумённо нахмурился, и Катон почувствовал, как в животе у него всё сжалось: он понял, что допустил ошибку. Он резко вдохнул и снова крикнул:

– Помоги Калиду!

Протянул руку и показал направление. Фусций обернулся, увидел, как главарь банды наносит удар за ударом, ухватил покрепче свою ножку от табуретки и прыгнул Цестию за спину, поднимая своё оружие.

– Берегись, Цестий! – проорал кто-то, и главарь начал разворачиваться, но было уже поздно. Ножка табуретки с треском врезалась ему в макушку. У него отвалилась нижняя челюсть, он застонал-зарычал, а Фусций ударил его снова, два раза. У него из головы хлынула кровь, волосы сразу прилипли к черепу. Фусций изменил тактику и теперь засадил концом ножки гиганту в живот, отчего тот согнулся вдвое.

– Так его! – заорал Катон, пригибаясь и продолжая пробиваться к Макрону. Он обменялся несколькими ударами и пинками с двумя бандитами и наконец оказался рядом с Макроном. А Фусций между тем врезал противнику коленом в лицо, а затем ещё несколько раз ударил его ножкой табуретки по голове, пока тот не свалился на спину, разбросав руки и свалив вместе с собой ещё двоих. Все вместе они образовали на полу живописную кучу тел.

– Внимание, ребята! – раздался чей-то голос. – Кто-то караульную стражу вызвал! Сваливаем отсюда!

Первый из бандитов сумел выбраться из свалки и рванул к выходу. Другие, согнувшись и пошатываясь, побежали за ним.

– Цестия свалили! Эй, кто-нибудь, помогите мне!

Двое бандитов поспешили к своему вожаку, пребывавшему в полубессознательном состоянии, подхватили его под руки. Фусций рванулся было к ним, намереваясь ударить главаря бандитов ещё пару раз, но остановился, вроде как осознав, что нарушает неписаные законы кабацкой драки, пытаясь ударить беззащитного. К этому времени желание воспользоваться преимуществами создавшейся ситуации у многих уже испарилось, вожака бандитов волокли к выходу, а он всё пытался встать, брыкаясь и стараясь найти опору под ногами. Обе стороны решили, что уже хватит, пора разойтись, и понемногу отступали в разные стороны, оставляя за собой груды обломков столов и лавок, битой посуды и лужи разлитого вина. Хозяин таверны в ужасе прикрыл ладонями лицо, весь содрогаясь от рыданий.

Катон опустился на колени рядом с другом. Макрон полусидел, привалившись к колонне, глаза моргали, кровь струилась из разбитой брови, носа и губы.

– Эй, Калид! – громко позвал его Катон. – Слышишь меня?

– Урррргх! – Макрон облизал губы и скривился от боли, потом выплюнул кровавый сгусток. – Проклятье! Что тут произошло? Кто это мне так врезал? – Тут он сумел наконец разлепить веки и открыть пошире глаза. И узнал Катона. – Дружище! На нас напали! К оружию!

– Хорошо ему досталось! – Фусций засмеялся, опускаясь на колени рядом с Катоном. – Выбили ему мозги!

Катон кивнул. Он опасался, что в таком состоянии Макрон может сказать что-то, что их выдаст.

– Фусций, притащи кувшин воды. Быстро!

– Ага, сейчас. – Гвардеец поднялся и направился к хозяину таверны. Хозяин тяжко вздохнул и пошёл выполнять заказ. Катон нагнулся к уху Макрона и прошептал:

– У нас была драка, и тебя свалили. Но с тобой всё в порядке, ничего серьёзного. Ты только помни о нашем задании. Ни слова, пока окончательно не придёшь в себя, понял? Макрон! Ты меня понял?

– Ага… Мы подрались… Пасть держать закрытой.

– Вот и отлично. – Катон вздохнул и похлопал друга по плечу. Потом поднялся на ноги. Фусций как раз вернулся с кувшином воды и передал его ему. Катон отступил на шаг и, примерившись, опорожнил кувшин прямо на лицо Макрона. От этого потока воды Макрон дёрнулся вбок и начал отплёвываться. Глаза дико расширились, вид у него стал такой, словно он готов наброситься на первого встречного. Потом он узнал Катона, открыл было рот, чтобы что-то сказать, нахмурился, вспомнив предупреждение друга, и захлопнул пасть. Глубоко вздохнул, потом невнятно спросил:

– А этот куда делся?

– Он уже вне игры. Спасибо Фусцию. Если бы не он, ты бы уже был на пути в царство мёртвых. Фусций, помоги-ка мне поставить его на ноги. Пока городская стража не явилась.

Но было уже поздно. Грохот калиг, топающих по мощённой камнем улице, эхом разнёсся по площади за дверями таверны. Преторианцы ещё помогали своим поверженным товарищам подняться на ноги, когда в таверну ввалились первые стражники. За ними вошёл опцион с длинным жезлом в руке. Он огляделся.

– Ну и что тут происходит? Мне доложили, что тут драка.

– Ничего подобного, – протестующее заявил Катон. – Мы тут сидели и выпивали, а потом ввалилась эта виминальская банда, напала на нас и устроила тут погром.

– Как же, так я тебе и поверил! – Опцион недовольно засопел. – Клятые преторианцы считают, что мне ничего не стоит запудрить мозги!

– Да это истинная правда, парень! – крикнул ему Катон. – Они только что отсюда смылись! И сейчас бегут к Виминалу. Если не будете тут зря тратить время, то вполне успеете их перехватить.

– Догоните их, поймайте! – заорал опциону хозяин таверны. – Кто-то же должен заплатить за все мои убытки!

– Только не мы, – твёрдо заявил Катон. – Император такого не допустит. Он никогда не сдаст своих преторианцев. Так что догоняйте этих бандитов.

Опцион прикусил губу, потом развернулся и вышел из таверны.

– Пошли, ребята, – услышал Катон его голос из-за двери, а потом удаляющиеся шаги «ребят».

Катон поднял Макрона на ноги и забросил руку друга себе на плечо. Фусций подхватил его с другой стороны.

– Преторианцы! – крикнул Катон. – Мы уходим.

Они, пошатываясь, выбрались наружу и пошли прочь от площади, вверх по улице, по направлению к преторианскому лагерю.

– Спасибо, что помог, – сказал Катон Фусцию, скрипнув зубами. – Вероятно, ты спас Калиду жизнь.

– Ага, точно, спас. – Молодой гвардеец явно гордился своим подвигом. – Как думаешь, он очухается?

– Очухается. С ним и похуже бывало.

– Ну и хорошо.

Потом они некоторое время шли в молчании, пока Фусций не спросил:

– Кстати, а кто такой Макрон?

У Катона ёкнуло сердце.

– Макрон? Видимо, я выпил лишнего. Был у нас такой приятель в Британии – Макрон. Я оговорился, вот и всё.

– Ага, бывает, – невнятно произнёс Фусций. – Оговорился, значит.