Глава 8
– Когорта! – воскликнул, резко развернувшись, центурион Максимий. – Боевое построение! Сомкнуть ряды!
Легионеры принялись формировать сплошную стену поднятых щитов, а своих центурионов Максимий отослал к их подразделениям. Тем временем разведчики поднялись по склону, и декурион в сопровождении троих своих всадников осторожно подъехал к воротам. Помедлив мгновение возле трупа, они исчезли внутри как раз к тому времени, когда Катон подбежал к стоявшему во главе Шестой центурии Фигулу.
– Что там такое, командир?
– У тебя что, оптион, глаз нет? – буркнул Катон. – Смотри сам.
Фигул прикрыл глаза ладонью от солнца и воззрился в сторону ворот. Услышав позади приглушенный, встревоженный ропот, Катон гневно обернулся через плечо и рявкнул:
– Молчать!
Однако от него не укрылось, что один солдат, не удержавшись, сказал что-то соседу. Резко развернувшись, центурион шагнул к нему и, тыча пальцем ему в грудь, требовательно произнес:
– Ты. Да, да – ты нарушитель приказа. Как тебя зовут?
– Тит Велий, командир.
– Так какого же долбаного хрена ты, Тит Велий, позволяешь себе распускать язык в строю после того, как был отдан приказ молчать?
Катон смотрел прямо в глаза легионеру, который был лишь чуточку пониже центуриона ростом, но зато несколькими годами старше и гораздо более крепкого телосложения. На своего центуриона он смотрел без всякого выражения.
– Не слышу ответа!
– Мне просто показалось, что у нас неприятности, командир. Вот и все.
Он на миг встретился с Катоном взглядом и тут же снова уставился прямо перед собой с отрешенным видом.
– Оптион! – выкрикнул Катон, ноздри которого раздувались от гнева.
– Я здесь, командир! – доложил торопливо подбежавший Фигул.
– Проследи, чтобы Велий понес наказание. Десять дней чистки нужников.
– Будет исполнено, командир.
Катон отступил на шаг и оглядел строй.
– Это для начала. Следующий любитель поболтать в строю будет разгребать дерьмо двадцать дней.
С этими словами Катон отвернулся от солдат и снова устремил взгляд в сторону форта. Ворота так и оставались открытыми, прибитый к ним человек был неподвижен. Крепость не подавала ни малейших признаков жизни. Пугающую неподвижность нарушали лишь медленно кружившие над валами вороны. Молодой центурион внимательно оглядел окрестности, но вокруг было пусто. Ни батавов, ни врагов, ни единого туземца.
Наконец после показавшегося бесконечным ожидания из тени надвратной башни выехал декурион с разведчиками. Не теряя времени, всадники припустили рысью к Максимию, который сам от нетерпения сделал несколько шагов им навстречу. Что и понятно – его не могла не волновать судьба гарнизона.
– Ну?
Декурион выглядел потрясенным.
– Они все мертвы, командир.
– Все? Весь гарнизон?
– Полагаю, да, командир. Точного подсчета я, конечно, не производил, но там более сотни мертвых тел. И, похоже, мало кому из них посчастливилось умереть быстрой смертью.
Некоторое время Максимий хмуро молчал, но потом встряхнулся и отдал приказ:
– Декурион, собери своих разведчиков. Отыщи следы тех, кто это сделал. Когда выяснишь, куда они удалились, доложишь мне.
Отдав честь, декурион развернул коня, поскакал к своим солдатам и, построив их, довел до сведения приказ командира когорты. Тем временем Максимий направился прямиком к мертвой цитадели и первым вошел в ворота.
Кавалеристы галопом ускакали на север на поиски врага, а когорта так и осталась стоять неподвижно под палящим солнцем, с беспокойством дожидаясь возвращения командира. Времени прошло немало, по прикидкам Катона, около четверти часа, и в конце концов он нетерпеливо хлопнул себя по бедру.
– Думаешь, с ним там что-нибудь случилось, командир? – осторожно поинтересовался Фигул.
– Надеюсь, что нет. Но лучше бы ему вернуться поскорее. Мы не можем позволить себе терять время. Он сам получил на сей счет приказы.
– Может, кто-нибудь сходит, проверит, все ли с ним ладно?
Катон устремил взор вдоль колонны, высматривая других центурионов. Макрон встретил его взгляд и потряс рукой в воздухе, выказывая раздражение.
– Пожалуй, ты прав, – сказал Катон. – Нужно, чтобы кто-то его нашел. Оставайся здесь.
Сопровождаемый удивленными взглядами Феликса и Антония, Катон бегом припустил вперед и остановился рядом с Макроном.
– Время, на хрен, уходит! – бушевал Макрон.
– Знаю. Нам следовало двигаться, а не торчать здесь столбами.
– Но сначала следовало получить в крепости шанцевый инструмент.
– Значит, надо забрать его и двигать к броду. Должен же кто-то занять там позицию…
Пока Макрон скреб подбородок, обдумывая сложившуюся ситуацию, к ним подошел центурион Туллий. Обветренное лицо видавшего виды воина выражало тревогу.
– Что, по-твоему, нам следует делать?
Макрон воззрился на Туллия с удивлением. Как старший по положению после Максимия, Туллий должен был сам принимать решения, а не спрашивать совета или интересоваться чьим-то мнением.
Однако заслуженный ветеран смотрел на более молодых командиров с надеждой и ждал, чтобы они высказались.
– Кому-то нужно будет пойти туда, – помолчав, промолвил Катон.
– Но он приказал нам оставаться с нашими центуриями.
– Послушай, – встрял Макрон, – мы не можем позволить себе проторчать тут до конца этого хренова дня. Нам приказано занять брод. Кто-то должен добраться до Максимия. И не теряя времени, его и так уже потеряно больше, чем можно.
– Может, ты и прав. Но кто?
– Да какая разница? – фыркнул Макрон. – Вот ты возьми да сходи.
– Я? – Туллия эта идея явно не воодушевила. Он покачал головой. – Нет, я лучше останусь с когортой. Вдруг это ловушка – нельзя допустить, чтобы когорта лишилась и командира, и старшего из центурионов. Вот что, Катон, отправляйся ты. Тебе всяко сподручней.
Не вступая в пререкания и не позволив себе выказать ни малейших признаков неудовольствия, молодой центурион повернулся в сторону укрепления и припустил бегом вверх по склону. Почти в то же самое мгновение в воротах показалась фигура Максимия, шагавшего вниз, в противоположном направлении. Завидев собравшихся центурионов, он побагровел от гнева. Командиры вытянулись в струнку.
– Это еще что такое? Кто разрешил вам покинуть свои подразделения?
– Но, командир, мы беспокоились о твоей безопасности, – попытался оправдаться Катон.
– Кроме того, – резонно указал Макрон, – мы выбиваемся из графика, командир. К настоящему времени нам следовало уже занять позиции у брода.
Резко развернувшись, Максимий ткнул его пальцем в грудь и злобно отчеканил:
– Не смей указывать мне, как исполнять свои обязанности, центурион.
– Но, командир, я только хотел напомнить…
– Молчать! – выпалил Максимий прямо в лицо Макрону. Несколько секунд два командира мерились взглядами, тогда как окружающие смотрели на них с беспокойным удивлением.
Разрядил обстановку Катон.
– Хм… командир? – промолвил он, прокашлявшись.
– Что?
– Там кто-нибудь выжил?
– Никто.
– И никаких следов центуриона Порция?
При звуке имени своего друга Максимий вздрогнул.
– О, с ним все в порядке. Собственно, я и задержался, потому что его искал.
– Не понимаю.
– Он не понимает – может, прикажешь мне написать картину? Одно скажу: попадись мне в руки ублюдки, которые это устроили, я клянусь своей фамилией, что смерть их будет долгой и мучительной.
Издалека донесся топот копыт, и все взоры обратились к склону, по которому скакали разведчики. Один из них осадил коня возле группы центурионов, основательно обдав их грязью, соскочил на землю и, тяжело дыша, отсалютовал Максимию.
– Докладывай!
– Командир, мы их нашли.
Кавалерист указал большим пальцем за плечо, на север, в направлении Тамесиса.
– Они там, в паре миль отсюда. Пешие. Движутся на запад, вдоль берега.
– Сколько их? – спросил Катон.
– Три, может быть, четыре сотни, командир.
Максимий одарил Катона убийственным взглядом, после чего указал разведчику:
– Ты докладываешь мне, парень.
– Так точно, командир, – растерялся кавалерист. – Есть, командир. Виноват.
Командир когорты сурово кивнул:
– Ладно. Мы их перехватим. Возвращайся к своему декуриону. Продолжайте следить за ними. О любом изменении маршрута докладывать мне. Приказ ясен?
– Так точно, командир.
– Тогда исполняй.
Махнув рукой разведчику, Максимий снова повернулся к своим центурионам. Усталый всадник, взобравшись в седло, еще не успел отъехать, а командир когорты уже высказал свои соображения:
– Скорее всего эта группа послана специально проводить диверсии в нашем тылу.
– Рейдовый отряд? – удивился Катон.
– А что же еще?
Катон пребывал в растерянности.
– Ну, это же очевидно…
Макрон только головой покачал, поражаясь неосмотрительности юного друга.
– Очевидно? Прекрасно, центурион, раз так, не сочти за труд поделиться своими тактическими озарениями с простыми смертными.
– Это разведывательный авангард армии Каратака. Он послал их проверить обстановку у бродов.
– Но с чего тогда они напали на укрепление?
– Скорее всего потому, что гарнизон аванпоста заметил этих разведчиков. Каратак не хотел оставлять в живых тех, кто может сообщить противнику о передвижении его сил…
– Но зачем была нужна такая жестокость? Эти зверские пытки?
– Это же варвары, – пожал плечами Катон. – Жестокость для них в порядке вещей. Они даже не осознают, что в этом есть что-то дурное.
– Чушь. Все они прекрасно осознают… проклятые мучители. А еще лучше осознают, когда им придется за все это заплатить.
– Командир, а как быть с нашими приказами? – попытался вмешаться Макрон, но Максимий, оставив его слова без внимания, повернулся к колонне.
– Когорта! – проревел он во всю мощь своих легких. – Приготовиться к маршу!
– Но если броды останутся без прикрытия, Каратак сможет…
Максимий развернулся и с жестокой улыбкой на лице процедил:
– Макрон, нам вполне хватит времени и разобраться с нашими дикими друзьями, и прикрыть брод. Положись на меня.
– Но, командир, весь шанцевый инструмент в крепости.
– Мы еще успеем туда вернуться.
– Если нам придется еще и возвращаться…
– Чтоб тебе провалиться, Макрон! – проревел Максимий, сжав кулаки. – Бери свою центурию и отправляйся с ней за этими проклятыми кирками да лопатами. Встретимся у брода.
– Есть, командир.
– Когорта! – Максимий поднял правую руку и указал вперед. – Шагом марш!
– Третья центурия – разойдись! – скомандовал Макрон.
Его бойцы отступили с дороги, по которой остальная когорта с центурионом Максимием во главе форсированным маршем двинулась через склон по направлению к Тамесис. Пропустив большую часть колонны вперед и убедившись, что Максимий не оглядывается, Макрон ухватил за руку проходившего мимо Катона и торопливо заговорил:
– Послушай меня: дело оборачивается дерьмом. Максимия явно не туда занесло. Если он захочет посчитаться за своих приятелей из форта, это может обернуться для тебя и остальных ребят большой бедой.
Катон медленно кивнул.
– Сам вижу. Постараюсь сделать, что смогу, хотя тут от меня мало что зависит. Увидимся у брода.
– Надеюсь. Будь осторожен, парень.
– Я всегда осторожен, будто ты не знаешь.
Катон улыбнулся другу и вновь повернулся к своим солдатам.
Макрон проследил за тем, как его друг занял место впереди Шестой центурии рядом с Фигулом, проводил колонну взглядом и, только когда ее хвост скрылся за холмом, приказал своим бойцам подняться по склону. Шли молча. К скрипу амуниции и звяканью оружия примешивалось лишь хриплое карканье воронья, для которого в крепости нынче был настоящий пир.
