*** * ***

Едва слышно скрипнула дверь нужника, выпуская из него здоровенного косматого мужика который, полусонно потирая поясницу, закрыл дверь и поплелся в сторону привратницкой.

Когда он проходил мимо дровяного сарая, я взметнулся из-за угла, и нанизал его на саблю. Аккуратно перехватив оседающее тело, затащил за сарай, где кучей лежало четыре собачьих туши. В соседнем дворе яростно загавкала собака учувствовавшая, наконец, запах крови.

"И надо было этому уроду именно в три ночи посрать сходить", - мысленно ругался я, прикрывая тело найденной тут же рогожей.

Огромный дом Глазова, был передо мной. Охрана нейтрализована, пришлось повозиться с собаками, ну этих я просто усыпил, кинув мясо с добавлением сильного снотворного. Вечером, когда гулял, заглянул в лавку иностранного аптекаря. Честно говоря, когда увидел выложенное на прилавке, волосы на затылке зашевелились. Какой только наркоты там не было. Аптекарь спас себе жизнь, честно говоря, не подозревая об этом, когда подобрал мне снотворное. Купил, что надо, подумав: а лавку надо будет спалить вместе с ее хозяином.

В это время мужик под рогожей зашевелился. Оказалось пока я волок его под мышки, успел вылечить.

"Иногда эта способность меня бесит", - проворчал я, всаживая длинный боевой нож в грудь мужика-зомби. Секунду подумав, отделил еще и голову, вдруг эта сволочь опять оживет.

В общем, свободно бегающих собак я усыпил с помощью снотворного в мясе, а охрану, шесть здоровых лбов, в небольшой воинской избушке, прирезал во сне. Никакого сочувствия я к ним не испытывал, и так понятно что приблизил к себе он только верных людей. Перед тем как прикончить последнего я его пораспрашивал, так что знал, как добраться до спальни Глазова.

Подойдя к двери с задней стороны дома, которой обычно пользовались слуги, я стилетом отодвинул щеколду и проник внутрь, не забыв закрыть и запереть за собой дверь.

Дом спал, поэтому я старался тихо ступать и не скрипеть половицами. Не сказать, что это мне всегда удавалось, но на второй этаж я поднялся свободно, пока не обнаружили.

"Так, третья дверь справа от лестницы. Эта что ли?"

Дверь была заперта изнутри, надоже, как боярин беспокоиться о своей безопасности. М-да.

Возможности вскрыть не было, слишком близко подходила дверь, не давая возможности просунуть клинок. Пришлось воспользоваться запасным планом. Выйдя обратно во двор, я присмотрелся к дому, примерное расположение окон спальни я знал. И о подарок, одно было открыто.

По венцам сруба поднявшись до окна, одним движение скользнул внутрь мягко упав на руки, спустив ноги с подоконника, я замер и прислушавшись-осмотрелся.

Судя по храпу, хозяин дома спал в большой кровати с немалым количеством подушек. Встав на ноги и приблизившись, я заметил рядом маленькую девичью фигурку. Она могла мне помешать, поэтому я нанес удар кулаком по виску, отправив девку в глубокий сон без сновидений.

Луна не давала в полной мере осмотреть моего недруга, поэтому найдя подсвечник с тремя оплавленными наполовину свечами, почиркал кресалом и зажег их с помощью трута.

От ударов камня по кремню, хозяин проснулся, и тут же дернулся к стоявшей рядом тумбочке… или комоду. Слишком высок он был для тумбочки.

— Это ищешь? — негромко спросил я, показывая пистолет с самодельным кремневым замком.

— Ты кто? — пытался проморгаться он, и разглядеть меня. Приподнявшись на руках, он сел, облокотившись о подушки.

— Как сказал один штатовский киногерой: Я Враг твой. Как говориться на Руси, кто с мечом к нам придет тот по оралу и получит. Что урод, думал ты тут один попаданец?

Дернувшийся после моих слов Глазов, изумленно прищурился, вглядываясь в мое лицо освещаемое свечами и неуверенно спросил:

— Артур? Александров?!

Я на секунду замер, потом мягко повернулся и приблизился к кровати, изучающе поглядев на мужчину.

— Нет, не знаком, — был мой вывод.

— Я… — начал было говорить тот, но я жестом заставил его замолчать. Тот мой тонкий намек понял.

Убрав острие кинжала от глаза Глазова, сел на стул рядом с кроватью и сказал, играя клинком:

— Не говори, сам угадаю. Попаданец из будущего — это раз. Меня знаешь — это два. Депутат Верховной Рады — это три. Кто из моих знакомых соответствует этому критерию?.. — издевался я над Глазовым. — Только один человек. В детстве в одном со мной доме, но в другом подъезде, жила семья, причем достаточно хорошая советская семья. Дашко их фамилия. Украинцы по национальности и не коей мере не западенцы. Отец крепкий мужик, мастер на заводе, мать портниха в ателье. Старший сын инвалид войны, ногу потерял в Афгане. Второй сын пошел в МВД, старший офицер уже… Да вот беда, был в семье и третий сын. Как в сказке.

Прочистив горло, я прочитал с пафосом:

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба — на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак…
(Ершов).

— … ну дальше я не буду и так понятно. Как говорится в семье не без урода. Был у них и третий сын. Да вот беда, после развала страны Советов, когда все Дашко переехали на ридну Украину пошел этот третий сын страной руководить. То есть в депутаты. Вот у меня и встает вопрос, ты ли это Кощеюшка?

— Какой еще Кощей? — удивился тот.

— Ой, прости из образа не вышел. Жаба, ты ли это?! — спросил я.

— Не люблю, когда меня так называют, — скривился Глазов-Дашко.

— Значит все-таки ты, — констатировал я. — Только что-то на себя родного не похож. Что, чужое тело занял? Как помер-то, ушлепок?

— Взорвали, — поморщился Глазов-Дашко. — Сам тут как оказался?

— О, эта долгая и поучительная история, которую лучше рассказывать у камина и под бокалы глинтвейна. Так что тебе ее не услышать. Скажи мне Жаба, кто еще кроме посадника о тебе знает?

— Как ты?.. — начал было Глазов, но осекся. — Почему ты здесь? Что ты хочешь?

— Как говорил товарищ Мюллер, гася сигарету о глаз допрашиваемого: тут вопросы задаю я. Я не слышу ответ, Жабушка? Не нужно играть в Штирлица. Ты боишься боли и я это знаю как никто другой. Сколько раз тебя пинал во дворе. Говори.

— Посадник, больше никто, — с ненавистью выдохнул Глазов.

Усмехнувшись, я сказал:

— Знаешь Гриня, я до того привык при разговоре мысленно переводить язык собеседника на современный мне русский язык, что даже сейчас когда мы с тобой говорим на старо-славянском — начал понимать, что уже начал отвыкать от родного мне языка. Давай переходи на нормальный язык, все-таки в русском объема слов больше для понимания.

— Хорошо, — продолжал исходить ядом Глазов, но уже на нормальном современном русском.

— Расскажи-ка ты мне голубок свои планы на будущее. О захвате земель Красновских я в курсе. Кстати, твоей дружины, что работала под татей, уже нет. В живых я имею ввиду. Так что? Молчишь? О, как глазами засверкал. Уже боюсь-боюсь. Ты что голубок решил устроить тут оранжевую революцию?

— Москаль проклятый, — зашипел Глазов. — И в будущем вы нам житья не даете и сейчас. Украина независимая страна, мы устроим тут наши порядки. Вот когда я переберусь в Киев…

— Хайль Гитлер! — воскликнул я, вытянув руку вперед. Глазов машинально повторил мой жест, потом с недоумением посмотрел на вытянутую руку. Что-то невнятно пробулькал, он попытался с кровати прыгнуть на меня.

Встретившись лицом со стопой моей ноги, отлетел обратно, чуть не придавив своей тушкой бессознательную подружку.

— Ты Гриня ничуть не изменился, — вставая, сказал я. — А теперь давай пообщаемся серьезно. Все-таки расскажи-ка ты мне все свои планы на будущее. Где бумаги хранишь и деньги, может тогда я и отпущу… твои грехи.

— Вы москали нас всегда ненавидели, — прохрипел тот, пытаясь перевернуться на спину пока я связывал ему руку за спиной.

— Ой ли? Напридумывали тоже мне. У меня между прочим среди украинцев множество друзей, только у настоящих украинцев. Взять того же твоего брата Андрея. Постоянно с ним переписываемся в сети. Переписывались вернее.

— Не говори мне про него, я и тогда и сейчас ничего про него слышать не хочу.

— И про семью тоже? Твои родители старенькие, на куцей пенсии. Только почему-то помогают им старший брат с его инвалидностью, средний да несколько посторонних людей включая меня. Я сам не шикую, но своей маме и твоим родителям деньгами помогал. Так что не тебе мразь о ненависти говорить. Таких как ты я люто не люблю и искореняю как могу. Уж поверь мне… А теперь давай поговорим о серьезном…

Гриша Дашков держался полторы секунды, пока я не начал его пытать. Через полчаса я знал все, что мне было нужно, поэтому, не прощаясь, чиркнул кинжалом ему по горло, наблюдая как тот дергаться на кровати, захлебываясь кровью.

— Кошке кошачья смерть. Я собак люблю, а вот кошек терпеть ненавижу, — пояснил я Дашкову, но тот не дослушал, дернулся и замер навсегда.

Насвистывая, я двинулся было в сторону рабочего кабинета попаданца-депутата и замер на пороге. Секунду обдумывал пришедшую мысль и вернулся к кровати, приложив руки к ране. Буквально через секунду Глазов-Дашков дернулся и стал выхаркивать сгустки крови.

— Что это было? — прохрипел ничего не понимающий Глазов.

— Да ничего, не обращай внимание.

— Ты же меня убил, — неверяще произнес он.

— Тебе показалось… Я вот что спросить хотел. Ты знаешь как я погиб?

— Конечно, об этом все москальские каналы трубили. Два дома было взорвано террористами. Твоя панельная девятиэтажка сложилась как карточный домик. Брат отписал, Андрей, он на твои похороны ездил… Придурок.

— Хорошо, что сына тогда со мной не было, — вздохнул я.

— Чем больше вас москалей подохнет, тем лучше.

— Ну все, вопросов больше нет, — сказал я поднимаясь и снова чиркая Глазова-Дашкова по шее. Не обращая внимания как тот хрипит, умирая, направился к двери. Я уже открыл было дверь и вышел в коридор, но снова замер от пришедшей мне мысли. Потом обернулся и вернулся к кровати, склонившись над трупом-зомби.

— … урод, чтоб тебя… — захрипел снова воскрешенный Дашков.

— Я тут спросить хотел. Постарайся ответить честно…

— Говори падлюка. Ай… сволочь ты мне руку отрубил! — держась за обрубок заорал Глазов.

— Тс-с-с, — приложил я палец к губам. — Не перебивай взрослых.

Подвывая, тот попытался завернуть культю в простыню. Судя по его виду, он был на грани сумасшествия.

— Так вот, Гриня, ответь мне на такой вопрос, — сказал я, убирая саблю в ножны. — Почему ты сдал дружину Красновского? Месть за дочь? Или тебя привлекла должность тысяцкого?

Неожиданно Глазов хрипло-истерично засмеялся.

— Дочь, как же. Эту утку с похищением и запоем я сам пустил. Дочка она была не моя, а этого тела, поэтому я сам ее оприходовал, вкусной в постели оказалось, вот она слегка умом и тронулась. А тут случай представился от нее избавиться. Я от смеха умирал, видя, как воевода морально мучается, выполняя поручение московского царского человечка. Только через некоторое время эта сучка вернулась, правда, уже совсем не дружа с головой. Пришлось для виду ее в монастырь отправить, да прибить по дороге, некоторой информацией она владела.

— Ну ты и мразь, — сказал я с чувством, покачав головой.

— Да пошел ты. Что хочу то и делаю. Да с вами по-другому и нельзя… рабские людишки. Только истинные… хр-р-рсс, — захрипел Глазов когда я пережал ему трахею, на которой были видны два белесых следа.

— Ладно, все это на тебе Гриня, ответь-ка мне на еще один вопрос. Где посадник хранит казну? Только не говори, что ты не знаешь.

Второй пытки Грине не выдержать, он это прекрасно понимал, поэтому шипя от ненависти объяснил. Даже вспомнил, как видел, где посадник прячем важные бумаги, правда, произошло все это случайно. После того как Гриня все рассказал я сидел на стуле разглядывая потолок еще минуты три, под напряженно-испуганным взглядом Дашко, но потом встряхнулся и отрицательно покачал головой:

— Нет, больше вопросов у меня нет.

— А-а-а!.. — только начал издавать крик Дашко, как его голова покатилась по кровати и упала на натертый воском пол, разбрызгивая кровь.

Сплюнув на пол, я проверил как там девчонка, на всякий случай погрузил ее в более глубокий сон и направился в соседнюю комнату, где был кабинет Дашко, пора собирать трофеи. Пистоль Грини я прихватить не забыл.

У этого гада Глазова, бывшего Дашкова, было аж два кабинета. Один для официальных встреч на дому, он все-таки был новгородским воеводой, ну и тайный, для личных встреч.

Сперва тщательно я обследовал естественно небольшой кабинет для тайных встреч, ключи у меня были, взял у покойного. Особо не рассматривая что беру, охапками и кипами бумаг складывал все в мешок-наволочку. Влезло все, хотя я думал, места не хватит. Много было у бывшего депутата в тайничках секретных бумаг. Этих тайников у него в кабинете было аж шесть штук. Все осмотрел, все забрал. Деньги тоже были, что уж тут говорить, взял два небольших мешочка с золотом из НЗ воеводы и шесть с серебром. Благо тащить далеко не надо, лазутчики меня ждали у ближайшего угла с телегой. Специально подогнали ее с грузом тухлой рыбы, чтобы ночная стража особо не цеплялась. Правда, собаки вой подняли, но к данному моменту начали подуспокаиваться. Они часто гавкали, так что этому не удивлялись.

Утащив пухлую от бумаги наволочку к выходу, оставил ее там вместе с деньгами, после чего побежал осматривать другой кабинет. Там денег было не так много, но зато я обогатился еще на три пистолета, картами новгородских земель, списочным составом тысячи, что командовал Глазов, некоторыми приказами и несколькими другими ништаками, включая тремя подзорными трубами. Коллекционировал он их что ли? Были и другие вещи, но я их особо не рассматривал, все в мешки найденные тут же пихал. Больше всего меня восхитила ручная пушка, с кремневым замком. Я такую в фильме про пиратов видел, для усмирения бунтов предназначена. Только вот как стрелять? Приклад всю руку отсушит и плечо отобьет. Наверное, она к боку локтем прижималась, после чего производился выстрел. Так меньше шансов покалечится. Эту ручную пушку я тоже прихватил.

После второго захода я побежал с первым грузом к телеге. Сделав две ходки, велел вознице ехать сразу на постоялый двор. Я не идиот, везти такой компромат на борт "Беды", завтра-послезавтра дальними тропами все это будет у меня. А пока пусть побудет укрытым местным брезентом под охраной на ближайшем постоялом дворе. Благо они работали круглосуточно.

Телега тихо скрипя досками бортов, остальное все было смазано дегтем, укатила под охраной возницы и еще одного лазутчика, а я с третьим лазутчиком направился к дому воеводы. Пора избавляться от улик. Дом требовалось сжечь, это даст мне больше времени, однако я вспомнил, что оставил в спальне Дашкова девицу, вот за ней я и вернулся, пока лазутчик таскал солому в дом. Жечь ее за просто так было не по мне. Я не Дашко. Она же мне ничего не сделала, пусть пока живет, хотя это и претит моим принципам не оставлять свидетелей.

Небрежно бросив девку рядом с трупами охраны, я махнул рукой, приказав поджигать. Лазутчик рассмотрел в темноте мой взмах и зачиркал огнивом, высекая искры на трут. Одним махом я избавлялся от улик, а главное от бумаг, что могли остаться в доме, а они вполне могли остаться.

Тревога поднялась, когда мы удалились от дома воеводы метров на триста, с этим тут было строго, город почти весь был деревянный, но тут нам повезло, ветра не было, именно поэтому мы и использовали огонь для заметания следов.

— Где дом посадника? — спросил я у лазутчика.

— Следующий поворот, третий дом, командир, — также тихо ответил тот.

— А-атлично, — обрадовался я. — Как раз мимо аптеки пройдем.

Я помнил собственное обещание спалить аптеку, тем более это может отвлечь дворовых посадника. Всех их вырезать как в доме воеводы я просто не смогу до рассвета, банально не успею из-за большого количества.

Лавка аптекаря была в богатом районе города, где жили служивые и бояре, поэтому он также имел два этажа и довольно красивый вид, также у аптекаря имелся двор, но он был позади лавки-дома. Сама аптека находилась на первом этаже, а владелец со своими родными жил на втором. Жизнь аптекаря и его родных в этом случае меня волновала очень мало, сколько он русских людей отравил и "посадил на иглу" наподдается подсчету, вот я и собирался посчитаться. А тут такой хороший повод.

Лазутчик стоял на стреме а я проверил аптеку и двор на предмет охраны и собак, как ни удивительно ни того ни другого не было. Вскрыв дверь лавки, я пальцами придержал леску тревоги, видимо идущей к колоколу и, перерезав ее, пощупал, мысленно выматерился и начал сматывать. У меня лески для удочек нет, а тут такую отличную шелковую плетеную снасть как трос используют.

Закончив сматывать леску, я нашел среди товара несколько банок с плохоньким бензином и стал поливать товар, после чего несколько раз чиркнул креслом и отшатнулся от загудевшего пламени, моментально охватившего прилавки, и выбежал на улицу. Спасется аптекарь его счастье, нет, его проблемы.

От аптеки мы бегом побежали в сторону подворья посадника, крича во все горло:

— Пожар!.. Пожар!!!..

Лазутчика я отослал в сторону, чтобы он присмотрел за ситуацией со стороны, а сам укрылся в тупике рядом с домом посадника. Во дворе у него поднялся шум, просыпалась дворня и тут же с ведрами, деревянными баграми, окованными железом по краю лопатами и другими средствами пожаротушения побежали к аптеке, некоторые остались во дворе и стали поливать крыши дома и построек водой из колодца. В соседних домах занимались тем же.

Во дворе посадника командовал седобородый дед с обширной лысиной, но он ни как не мог быть посадником, его словесный портрет я знал. Повиснув на руках, я рассматривал дом посадника поверх забора и когда на крыльцо вышел дородный мужчина с окладистой бородой улыбнулся.

— Есть, — тихо шепнул я.

Все что надо я выяснил. Посадник не руководит лично пожаротушением, значит можно действовать. Одет я был как обычный отрок, сабли пришлось оставить у забора, так что на меня не обратили внимания, когда я быстрым шагом пересек двор и прошел к черному входу, которым обычно пользовалась дворня.

Народу в доме было не так много, но и они были не нужными свидетелями. Однако я благополучно миновал всех местных слуг и попал в хозяйскую половину. Идти пришлось с привычно-согнутой спиной и опущенной головой.

— Куда? — пригородил мне статный воин, он стоял на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Я дворовый холоп воеводы Глазова, с сообщением. Велели сказать лично, — вжав плечи, ответил я.

— Игорь, проводи гонца.

— Хорошо, — вставая с лавки, ответил другой воин. В небольшом тупичке их оказалось еще двое. Ценит свою жизнь посадник, как я посмотрю.

Следом за воином я прошел в хозяйские покои. Согласно рассказам Дашкова после лестницы третья дверь слева личная опочивальня, а прямо кабинет. Шли мы в кабинет, видимо посадник находился там.

Постучавшись, воин приоткрыл дверь и сказал:

— Владимир Рюрикович, к вам гонец от воеводы.

— Пусть заходит, — услышал я из-за приоткрытой двери.

Обращение к посаднику меня удивило, местные понятия требовали обращаться к хозяевам по-другому. Боярин — например. Видимо обращение по имени отчеству это новые веянья от Дашко, что он внедрял в местную жизнь. Надеюсь, до крайних мер в этом деле он не дошел.

— Проходи, — переадресовал воин, однако пропустив меня, сам не зашел следом, закрыв дверь и оставшись снаружи. Он не уходил, я слышал его дыхание, и не было шума удаляющихся шагов.

— Говори, — велел посадник.

Приблизившись быстрыми шагами в полупоклоне, я сообщил дражайшим голосом:

— Воевода велел передать вам что он… умер, — тихо добавил я и нанес удар в висок воеводы, вырубая его. Тот наклонился слегка вперед, чтобы расслышать, что я говорю, это позволило мне перегнуться через стол и нанести свой удар. Я часто пользовался этим психологическим ходом на понижении голоса при разговоре, чтобы противник был вынужден подаваться вперед, вслушиваясь. Правда, он не всегда срабатывал.

Дальше я действовал на скорости. В кабинете все произошло быстро и тихо, однако охранник мог мне помешать, поэтому требовалось заняться и им. Тихой сапой подскочив к двери, я резко распахнул ее и нанес удар сбоку в шею воину, он стоял спиной, но как раз начал оборачиваться. Лезвие кинжала вошло до самой рукоятки, пробив кожу с другой стороны. Странно, что шейные позвонки не перебил.

Подхватив его под мышки, быстро занес в кабинет и нанес два добивающих удара, а то он уже начал хрипеть, я успел его подлечить, пока тащил.

После этого я запер дверь, связал и начал хлопать по лицу посадника стараясь привести его в чувство. Касания лечебных ладоней почти сразу сказались.

— А?.. Што?.. — замотал тот головой.

— Что головка бо-бо? — усмехнулся я, держа наготове кляп. Мало ли заорать захочет.

— Ты кто? — продолжая трясти головой, спросил посадник, видимо я нанес слишком сильный удар и выбил воспоминание о своем приходе.

— Что уже не помните? Я от Глазова пришел… или правильнее сказать Дашкова? — теперь посадник слушал меня со всем вниманием, он, похоже, начал что-то понимать. — Он перед смертью попросил передать тебе привет. Вот, зашел и передал.

Посадник продолжал сидеть в кресле за столом, не дергаясь, скосив взгляд на лежавшего воина, он на секунду задумался, после чего спросил:

— Ты тоже из будущего?

— Именно. Только я из правильных попаданцев, а не из подобных Глазову. Насиловать собственную дочь мне и в голову бы не пришло. Ладно, не будем тянуть кота за хвост, хотя очень хочется. Кто еще знает о Глазове?

— Зачем тебе это?

— Хотелось бы знать. По словам Дашкова кроме вас двоих никто не знал о попаданце из будущего, всеми своими людьми вы манипулировали втемную. Вот мне и хотелось бы знать есть ли еще знающие люди и тайники с бумагами? Говори. Или ты будешь играть в молчанку?

Посадник усмехнулся, он отнюдь не был дураком.

— Живым ты меня не оставишь, а так как ты меня убедишь, то какой смысл рассказывать тебе что либо если я знаю свой конец?

— Конец бывает разный, — я запихнул в рот посадника кляп, и стал ломать ему пальцы, не обращая внимания, как его корчит от боли. Даже спинка кресла, к которой он был привязан затрещала от усилий посадника. Терпеливо ждать пока до посадника дойдет, у меня не было времени, вот и пришлось пользоваться популярными в этих веках пытками.

Закончив с ними, я дал минуту посаднику отдышатся, вращая глазами, и вытащил кляп.

— Кричать не советую. Помощи не будет. Я всех охранников перебил. Так что? Будем говорить? Покайся, смерть легче встретишь, клянусь.

Посадник заговорил, возможно, именно клятва его и зацепила, но скрывать он ничего не стал. Я знаю, могу улавливать подобные моменты.

Двумя ударами кинжала добив посадника, я осмотрел тайники и собрал все бумаги и два мешочка с золотыми монетами в небольшую кожаную сумку-портфель. Причем по виду советского образца портфель, видимо снова Дашков постарался, новатор долбанный. Было у посадника и серебро с золотом и каменьями. Но все они находились в его личной казне, в соседнем помещении. Однако прикинув, я понял, что хватит рисковать, пора уходить. Хватит на сегодня приключений.

Приоткрыв дверь, я выскользнул в коридор, закрыл дверь и, поставив на пол портфель, скользнул к лестнице, приготавливая метательные ножи. Мимо охраны мне спокойно не пройти.

Хватило четырех ножей, чтобы уработать троих стражников. Сделав контроль и забрав из тел инструмент, я сбегал за портфелем и, вернувшись к телам на миг замер. Рядом с лестницей на настенной держалке горела обычная керосиновая лампа. Немного топорно сделана, но точно керосиновая. Сняв ее со стен слегка обжигаясь о железо, пролил керосин на пол, и разбил лампу. Огонь тут же охватил половицы и сухие доски лестницы. Скрывать улики так скрывать.

— Пожар!.. Пожар!..

Лишние жертвы мне были не нужны поэтому измазав лицо сажей я и надрывался на бегу к выходу. Вынесло меня с десятком дворни что, испуганно крича, покидали дом. Только в отличие от них я рванул не за ведрами (которых, кстати, не осталось, все работали у аптеки), и за другими средствами. Я же выбежал на улицу и припустил в сторону тупика, где прихватив сабли, двинул уже подальше от дома посадника. На середине пути ко мне присоединился третий лазутчик, надо будет уточнить, как его зовут, и мы беспрепятственно добрались до причалов (слежки точно не было), где оба отправились спать. Правда я искупался за бортом, смывая пот, кровь и следы сажи. Одежда холопа, что была на мне, ушла на дно с камнями.

Запихнув портфель в один из сундуков, я завалился спать, велев будить меня часиков через пять.

Думаю, мне хватит поспать. На завтра дел много. Изучить бумаги посадника, встретиться с английским капитаном на предмет покупки его корабля, если конечно он хозяин. С купцом Шереметьевым вечером встретиться. Причина та же, только он продавал два больших морских насада. Честно говоря не знал что чисто речные насады можно сделать морскими, очень хотелось посмотреть что же это такое. Узнать продаются ли усадьбы в окрестностях, но у реки и дома в городе, забрать своих людей из усадьбы Красновских и вывезти казну. Решить проблему с рекрутами, что я набрал на землях Красновских. Проще говоря выкупить их у хозяев, ну и по мелочи. А этой мелочи набиралось воз и мелкая тележка.

Разбудили меня ровно к завтраку. Пока вахтенный убирал в каюте за Лаской, я узнал все свежие новости, одновременно умываясь. Вахтенные оказался очень словоохотлив и имел неплохую осведомленность. Оказалось, сгорело три дома и часть построек, благо до соседей огонь не добрался. Видимо проведение помогло… ну или отсутствие ветра. По словам матроса, сгорели дома воеводы, посадника и аптека французского немца. Последний чудом остался жив, но без гроша в кармане, все в дело пустил. Теперь же ему осталось идти по миру вместе со своей семьей.

Последнее меня заинтересовало, и я велел вызвать Немцова и приготовить второй прибор.

"Надо будет подобрать себе пару помощников-секретарей для официальных дел и неофициальных, а то я своего капитана гоняю", - подумал я, когда тот вошел в каюту. Мимо Немцова прошел вахтенный, гордо держа перед собой мой ночной горшок, не пустой естественно.

"Скоромнее надо быть, скромнее", - покачал я головой, и приветливо поздоровался с капитаном "Беды".

— Присаживайся, — указал я ему на стул напротив. — Мне уже сказали, что ты не успел позавтракать.

— Что-то случилось, князь?

С легкой руки Корнилова меня все стали называть князем, я не ругался и не поправлял. Тем более скоро это будет официальный титул. Пусть привыкают.

— Глазов как ты понимаешь, нас больше не побеспокоит. Разрубил я эту проблему.

— Я знаю. Посадник тоже упокоился, как и часть его семьи, — вздохнул Федор. — Четверо в огне погибли.

— Бывает, — ответил я, и наконец, принялся за завтрак.

Несколько минут в каюте стояло молчание, изредка нарушаемое громким чавканьем со стороны Ласки. Она тоже получила свою порцию.

— Аптекаря почто сожгли? — спросил Федор, когда мы закончили завтракать и принялись за чай.

— Торговал ядами, выдавая их за лекарства, — спокойно пояснил я. — Как раз насчет аптекаря я тебя и пригласил. Он хоть и мошенник, но способный. То есть зелья варить может, что нам пригодиться в будущем. Пошли к нему человечка и узнай, пойдет ли он ко мне на службу в будущий аптекарский приказ. Отправимся мы еще не скоро, но спецов надо набирать уже сейчас.

— Так он же травил нас, — не понял капитан.

— Это от незнания. Подучим, будет первоклассный специалист, причем на нашей службе. Главное он сам организует лабораторию по приготовлению разных препаратов. Некоторые яды могут быть применены и во благо.

— Да?

— Да. Сам подумай. Я разорваться не смогу и везде не успею, это значит на Новых Землях нужно будет организовывать лекарский приказ, чтоб тебе понятно было. Простенькие операции я их научу проводить. Вроде аппендицита, опыт на пленных наработают, но для этих операций и нужны наркотики. Ничего, организую исследовательскую медицинскую лабораторию, научаться со временем. Основы я им дам. А там сами знания наработают. Надо же с чего-то начинать. Лет через сто у нас будут неплохие врачи и хирурги… наверное. Вот я и говорю, надо с чего-то начать.

— Я понял тебя, князь. Сейчас же распоряжусь отправить человека за аптекарем.

— Хорошо, молодец, — благосклонно кивнул я. — У меня к тебе есть еще одна просьба. Нужны два помощника. Чтобы умели писать, читать и дружили с головой. Умными были, проще говоря.

— Я понял, что ты сказал, научился, — рассеянно ответил Федор, о чем-то раздумывая. — У нас на всех всего четверо умеющих хорошо писать и читать и все они учат по твоему приказу набранных для учебы людей. Есть у меня один паренек на примете из твоих артиллеристов. Думаю, он будет хорошим помощником. Он умеет писать и читать, я недавно об этом узнал. Мать его была из обслуги бояр, вышла замуж за мельника. Сама грамотной была, училась с детьми бояр, позже и детей своих научила.

Быстро перебрав все кандидатуры, я спросил:

— Семен, мельника сын?

— Он. Головастый парень и верный тебе. Бери, не пожалеешь.

— Молод еще, тринадцать лет. Но это в плюс, сам его натренирую. Иди, отправь гонца к аптекарю, и пришли мне Семена, я сам с ним поговорю.

— Хорошо князь… Разреши просьбу?

— Давай, в меру сил выполню, — пожал я плечами.

— Разреши мне со своими близкими отправиться с тобой на Новую Землю, — удивил меня просьбой кормчий.

Я на несколько секунд завис, осмаливая ситуацию. Потом согласно кивнул и сказал:

— Это твое решение, я только за. Даже дам тебе совет. Всех своих старших я планирую ввести в боярское звание перед отплытием. Там вы получите земли. Вот и предлагаю тебе продаться все что есть, и купить холопов и живность. Корабли я вам для перевозки предоставлю. На себя планируй один. Будет у тебя деревенька, а то и две. Только сразу предупреждаю. Людей набирай с правом выкупа, чтобы они в будущем выкупиться могли. Мне рабов не надо. Отработают, освободишь, а к тому времени с Руси новых поселенцев доставим, надо будет выкупишь. Глядишь, кто из старых холопов у тебя арендатором останется. Потом подойдешь, подробно объясню.

— Благодарствую князь, я согласен с твоим предложением. Сразу же как будет свободное время отправлю весточку своим чтобы прибыли в Новгород ближайшим транспортом.

— Ближайшим не надо, мы тут задержимся на четыре месяца, а то попадем в сезон штормов в Атлантике. Время есть, не торопись.

— Спасибо, князь, — слегка поклонился Федор, и вышел за дверь. Я просил не делать мне подобные поклоны, но видимо для Федора это была дань уважения.

Вахтенный убрал посуду, а я не успел разложить бумаги, что добыл у посадника, как в дверь постучались. Прибыл Семен, возможно, мой будущий секретарь.

— Проходи, — велел я ему, заметив, как в дверь просунулась конопатая любопытная мальчишеская голова, с форменной шапкой набекрень. Все строго по уставу. Написанный мной устав уже внедрился в дружину, и служба шла как надо. Сержанты ревностно следили чтобы никто не отходил от прописных правил.

Семен зашел и после моего разрешающего жеста присел на стул, на котором ранее сидел Немцов. Не нагибаясь, он опустил руку и погладил подбежавшую Ласку, руки длинные, да и щенок заметно подрос.

— Семен, я вот что тебя позвал. Как ты понимаешь, мне нужны свои верные и надежные люди, которые смогут держать язык за зубами. Ты еще конечно молод, но с возрастом этот недостаток проходит, к тому же я сам еще новик. Думаю предложить тебе работу моего человека для особых поручений и секретаря. Пока подучишься, дальше будет видно. Подумай, потом скажешь, что ты решил. Хорошо?

Надо отдать должное мальчику, он подумал секунд десять, после чего степенно сказал:

— Я уже выбрал, князь. Я буду с тобой всегда.

— Вот и ладно. Как с грамотой?

— Мама научила, умею читать, складывать и писать.

— Отлично. Так, вот тебе первое поручение. Пробегись по торговым рядам и узнай, где продаются усадьбы. Мне нужны те, что имеют выходы к реке Волхов со стороны Варяжского моря, чтобы там пристать была. Потом поспрашивай, продаются ли боярские дома в Новгороде. Производства какие, горшечная лавка, кузня или еще что. А лучше составь мне список всего, что есть производственное в городе и окрестностях. Список нужен полный. Вот держи тебе лист бумаги и свинцовый карандаш. Это на сегодня, завтра будет другое задание.

— Ага, — довольно кивнул Семен, принимая бумагу, карандаш и немного денег, чтобы можно было пообедать в городе.

— Это еще не все. Город ты плохо знаешь, мало ли. Скажи десятнику, чтобы выделил тебе двух бойцов для охраны.

— Князь, я лучше переоденусь в обычную одежду и так пробегусь, а то на меня все глазеть будут. За варяга как бы не приняли.

— Это называется создать имидж, — ответил я и задумался. — Ладно, твоя идея тоже хороша, как закончишь сразу ко мне. Доложишься.

— Ага, — кивнул Семен и быстро выбежал из каюты.

— Вахтенный! — крикнул я вслед постреленку.

— Здесь, — заглянул матрос.

— Лазутчики проснулись?

— Да, двое. Других двух со вчерашнего дня нет.

— У них свое задание. Давай мне обоих лазутчиков, после них позови Немцова.

— Хорошо, — вахтенных прикрыл дверь снаружи.

Через полминуты в дверь постучались и после моего разрешения в каюту вошли двое лазутчиков. Молодой, то есть паренек, и постарше.

— Как вас звать?

— Андрей Мельников, — кинул тот, что постарше.

— Артем Воронов, — озвучил себя младший.

— Хорошо. Вы свободные или в холопах у Красновских?

— Вольные люди, — ответили оба.

— Отлично. Тебя я назначаю старшим лазутчиком. Будешь получать плату как старший десятник. Обучение ваше я возьму на себя. Значит работа для тебя Андрей на сегодня вот какая. Узнай все, что можно об иностранном корабле, что пришвартован с другой стороны моста. Кто хозяин, кто капитан, все знать хочу. Потом займись купцом Шереметьевым. У меня вечером с ним встреча назначена, гонец к купцу уже отправлен, доложишься до его прихода. Тоже узнай, чем он дышит, какие беды у него, что имеет во владении. понятно сказал?

— Да, некоторые слова новые, но они понятные, — кивнул Андрей.

— Хорошо. Все иди.

Старший лазутчик, получив деньги на прокорм, вышел, молодой же остался.

— Для тебя у меня другое задание. Нужно найти несколько приказчиков, которым нужна работа. Чтобы обязательно грамотные и хоть немного честными были. Отправишь их ко мне. Скажешь, боярские дела будут вести. Нужно мне два-три вполне умелых хлопца. Понял?

— Да, князь.

— Все, это тебе на сегодня.

Передав пареньку десяток медных монет, я отправил его на поиски нужных мне знающих местную торговую кухню людей.

— Звал? — заглянул ко мне Немцов.

Отодвинув в сторону лист пергамента, что я читал, кивнул и велел проходить.

— Скоро у нас будет своя усадьба, по любому будет, так что нужно подумать, как вывозить людей из имения Красновский. Долго там задерживаться не стоит. Максимум через неделю требуется их забрать. Еще нужно узнать, можно ли выкупить людей у Красновских из тех, что мы набрали в дружину. Некоторые холопы, не вольные люди.

— Мне лично заняться этим?

— Сам решай, но держи это на контроле. Как только узнаем насчет усадьбы и земель, чтобы все было готово. Пока же сходи к Красновским и попробуй договориться о продаже людей, что к нам в боевые холопы пошли. Тогда мы не совсем по закону действовали, когда набирали людей. По Правде мы не правы. Этим нас могут прижать, поэтому требуется выкупить людей и покинуть усадьбу как можно быстрее.

— Выбора не было, голодали они, а сейчас на тебя молятся. Спасли, а боярыня их бросила, — ответил задумчивый Федор. — На базар я Авдея отправлю, пусть поспрашивают насчет усадьб и земель. Народ там много что знает, земля слухами полнится, как ты любишь говорить, князь.

— Этого не требуется. Семену проучил заняться этим.

— Ага, понятно, почему он ту холопскую рвань одел. Что ж, умно… К Красновским я сам схожу, к обеду как раз будет. Пошлю человека предупредить о приходе, чтобы ждали. Почто людей брать будем?

— По средней цене. Если будут поднимать, немного можно, если слишком дорого, то вернем людей.

— Они тебе крест на верность целовали, — тихо напомнил Федор.

— Да помню. Просто хотел предложить вариант, чтобы они сами выкупились, деньги мы бы им дали. Вместе с семьями бы выкупились. Ладно, давай работай по первому варианту. Если не получится, будем действовать по второму, хоть это и муторно.

Когда Немцов вышел я занялся бумагами. В течение двух дальнейших часов мне никто не мешал и я все больше и больше погружался в хитросплетения схем работы воеводы-попаданца и посадника.

Когда я прочитал один из последних листов, он как назло попался мне в самом низу, быстро его пробежал глазами, задумался и крикнул вахтенного офицера. Немцов уже полчаса как отбыл к Красновским.

— Командир? — вопросительно посмотрел на меня дежурный десятник.

— Наемную повозку для бояр, и четырех бойцов в сопровождение, — велел я ему.

Тот скрылся, а я прочитал лист уже более внимательно и вдумчиво. На нем можно было сказать прописано личное дело Глазова-Дашкова. То есть, то чем он владел лично, с другими торговцами и с посадником. Поворошив остаток бумаг, я нашел и другой лист с описанием уже характера покойного воеводы. Не знаю кто надоумил посадника написать все это, а рука точно была его, но наверное слизал все это с действий самого попаданца. Ох, надо бы почитать бумаги Грини, очень надо.

На первом листе были указаны все предприятия которыми так или иначе владел Глазов-Дашков. Вот десяток меня и заинтересовал, то есть те, кто единолично владел воевода-попаданец. Те, что были совместные с другими торговцами, меня не интересовали, а те, что были совместные с посадником, я пока отложил на более позднее время. Сейчас же надо было хапать, что можно. Ведь у Глазова нет родственников, он их сам извел, как указано из дела, и все отойдет городу, а этого допустить было нельзя. Рейдерский захват еще никто не отменял. Тем более подпись Глебова и посадника я знал и скопировать мог. Посадник будет моим видаком при продаже. Сделаю фальшивки купли-продажи. Но сначала нужно было осмотреть предприятия, поставить в охрану там своих людей и за ночь напишу фальшивки. Борзеть не будем, но три-четыре предприятия точно "куплю", те, что получше. Вот мне и надо осмотреть ради чего стоило бы рисковать.

"Эх, жаль, бумаг Дашкова нет в наличии, их мне только завтра с утра подвезут вместе со свежей рыбой для команды. Конспирация мать ее. А то уточнил бы по этим предприятиям, что и как", - вздохнул я и стал разбирать бумаги на три стопки. То, что пойдет в огонь, то, что в скрытный тайник, и то, что может пригодиться в будущем.

Вахтенный принес мне медный тазик, и я самолично сжег ненужные бумаги, после чего велел выплеснуть перемешанный пепел в воду. После ухода вахтенного спрятал остальные бумаги в сундуки и тайник. После чего потянувшись и почесав затекшую спину, вышел на палубу. Светило солнце, шумел город, орали чайки, а я стоял и блаженно улыбался, поглядывая вокруг. Яркая зелень деревьев, темноватая, но синяя вода Волхова, белые крепостные стены Новгорода. Лепота. Когда ты молод и в расцвете подростковых сил, то все тебе кажется ярким и живым. Счастливо вздохнув, я сбросил портки и рубаху, после чего запрыгнув на борт ушкуя, вниз головой бросился в голубые воды реки.

Бойцы и часть команды, что не гуляла по городу и работала по кораблю, с улыбкой наблюдали за мной, пока я, с удовольствием отфыркиваясь, крутился неподалеку от корабля. Народу было не так много. Пять воинов в полной сбруе. Включая десятника, шесть членов команды и трое мальчишек-артиллеристов, что обследовали одну из больших пушек. Вот и все, остальные отдыхали в городе согласно корабельному распорядку.

Поднявшись по сброшенной мне веревке с узлами на борт ушкуя, я отряхнулся, не обращая на то, что полностью голышом, и подошел к артиллеристам.

— Что у вас?

Один из мальчишек обернулся, это был командир орудия Игорь Семенов, и виновато пояснил:

— Запальное отверстие прогорело. Большое стало, часть огненной силы с несгоревшим порохом вырывается из него, и выстрел получается не таким мощным.

— Да?

То, что артиллеристы могут так складно говорить, было не удивительно, пока поднимались по рекам, я давал им уроки, успели нахвататься. Час артиллеристы, час стрелки, час команда ушкуя. Причем остальное свободное время они занимались грамотой. Мне были нужны грамотные люди. Я собирался строить государство на землях американских индейцев, вот мне и нужны были будущие сподвижники. Бояре. Кстати, я собирался давать боярское звание только воинам. Не торгашам или бывшим крестьянам, а только воинам.

— Хм? — я прочистил горло, сплюнул за борт и присел у пушки, заглянув в запальное отверстие и в дуло. — На мой взгляд, ничего страшного. Смотрите, что я предлагаю. Сейчас берете инструмент штатного кузнеца, что мы купили у немцев в Твери и наждаком счищаете весь нагар и обгоревший металл в запальном отверстии. После этого подбираете бронзовую конусообразную втулку, подравниваете наждаком на глазок, чтобы она плотно встала в запальном отверстии. Дырку втулке нужного размера просверлите в ручную, после чего просовываете тонкую веревочку через запальное отверстие, вытаскиваете через дуло, привязываете через дыру втулку, и тащите обратно, чтобы втулка плотно встала в запальном отверстии.

— Но она встанет не плотно, как сильно веревку не тяни, вряд ли что получится, — ответил командир орудия, мгновенно сообразив, о чем я говорю. Не зря я лично отбирал их в артиллеристы, туповатые тут не приживутся. Нужны именно такие вот умницы.

— Это так, — подтвердил я. — Подтащите к запальному отверстию втулку, проверите нормально ли она встает, если нет вытащите подравняете. Потом уже когда она встанет на место, сунете в дуло крепкую палку и молотком забьете втулку до предела. При первых двух выстрелах она уже встанет плотно. Вот и все решение. А сейчас бегом за инструментом и пошлите кого-нибудь к кузнецу за бронзовыми втулками. Возьмите побольше, чтобы запас был. Деньги в судовой кассе у дежурного офицера возьмете.

— Ясно, командир. Разрешите выполнять? — встал по стойке смирно старший артиллерист.

— Вольно, — улыбнулся я. — Действуйте. По окончанию доложитесь, я проверю.

— Есть.

Одевшись в парадную одежду, я повесил на пояс сабли и по трапу ступил на доски причала. Вахтенный офицер еще десять минут назад доложился, что требуемые повозки уже прибыли. Одна для меня, другая для охраны. Свое бы приобрести, но пока нет места, где содержать животину, смысла покупать коней и повозку не было. Тем более просто так повозки не продавались, делались только под заказ.

— Куда боярин, — спросил местный возница, пока мои воины садились в другую повозку.

— На Глазовскую ткацкую фабрику. Купил я ее у него по прибытию, хочу осмотреть свои владения.

— О-о-о, — только и протянул возница.

Причина такой реакции стала понятна, когда мы выехали на окраину и подъехали к высокому забору, остановившись у ворот которые охранял охранник с мечом на поясе и кожаной сбруей. Да и высокие деревянные корпуса, что скрывал забор, еще издалека привлекли мое внимание. Да и охрана давала понять, что производство прибыльное и дорогое.

Покинув повозку, я подошел к калитке.

— К кому? — хмуро спросил охранник.

— К себе, — спокойно ответил я. — Еще вчера купил у вашего бывшего хозяина фабрику и еще три предприятия. Похоже, правдивы были слухи, что Глазов в Киев собирался переехать, распродавая имущество.

Непринужденно выданная информация достигла ушей охранника, заставив его поморщится. Все знали о гибели посадника и воеводы.

— Я позову директора производства, — сообщил охранник и, пропустив нас во двор предприятия, поспешил ко входу.

"Ого, а Гриня я смотрю тут неплохо развернулся, даже ввел производственные термины и наименование должностей. Причем давно, служащие фабрики к ним привыкнуть успели", - лениво подумал я.

Я со своими воинами направился следом, не собираясь задерживаться у ворот. У входа в крайний корпус нас и поймал местный директор.

— Простите, вы кто? — вежливо поинтересовался он.

— Боярин Красновский, приемный сын бывшего воеводы. Вчера вечером я купил у Глазова эту фабрику и еще три производства. Вот решил проверить, что за покупки мне достались.

— Прошу прощения, боярин, но можно видеть бумаги?

— Можно, но чуть позже. Я не догадался их взять, они у меня на корабле. Сегодня не успею, объезжаю все купленное, но завтра обязательно покажу.

— Но…

— Я не все сказал, — холодно произнес я. — Охрану фабрик возьмут на себя мои люди. Вот эти два воина, позже прибудут еще люди. Если вы будете работать хорошо, то останетесь на своем месте, если нет, выкину за ворота. Теперь показывайте мне мои владения.

— Но так нельзя. Без бумаг я не имею права, что либо показывать вам, — возмутился директор, и тут же согнулся от удара приклада в живот. Мои воины не любили когда игнорировались мои приказы. Охранник что стоял рядом даже не дернулся, когда на него наставили сразу две пищали, только сбледнул слегка с лица.

Два воина и директор направились со мной в ближайший производственный корпус, один воин приглядывая за местным охранником остался у ворот, а четвертый воспользовавшись повозкой поехал на пристань, требовалось привезти четверых воинов чтобы взяли под охрану фабрику.

Когда мы зашли внутрь, то я прислушался. Среди перестука деревянных станков были слышны голоса, как мужские так и женские. Судя по всему, шло обсуждение смерти бывшего хозяина. Поглядев, как идет производство тканей, я довольно улыбнулся, подмигнул ближайшей женщине и, осмотревшись, направился к группке людей. Главенствовал там парень лет тридцати. Судя по виду местный начальник.

— Кто таков? — спросил я его.

Многие работники, заметив чужих, с интересом осматривали нас, что мне понравилось, производство не затихало не на минуту, а вот во втором цехе-корпусе было тихо, это я еще во дворе определил, хотя голоса я слышал и там.

— Артемий Вольский. Старший цеха, — спокойно ответил мужчина.

— Почему цех работает?

— Нам платят за работу. Нет работы — нет денег. Только не все это понимают, — стрельнув глазами в сторону директора, ответил парень.

— Это хорошо, что ты это понимаешь. Я вчера купил эту фабрику у боярина Глазова, видаком был боярин Дмитрий Борецкий, посадник. С той минуты фабрика принадлежит мне. Значит такой мой приказ. С этой минуты я назначаю тебя Артемий Вольский директором фабрики, мне понравились твои слова. Прошлого директора я увольняю. Значит так, четверо воинов охраняют фабрику, она должна продолжать работу. А ты Артемий, приготовь все документы по фабрике, техдокументы, по производству и по сбыту и доставишь их мне на пристань купца Черемухина, там стоит мой ушкуй "Беда". Там я живу, пока не купил дом в городе. Жаль не догадался взять его у Глазова, а то он похоже захотел переехать в Киев. Значит, жду тебя вечером. Все понял?

— Да, боярин, — поклонился Артемий.

— Этого гоните в шею вместе с охранником, — повернулся я к бойцам, подбородком указав на бывшего директора.

Не обращая внимания на вопли, я прошелся по цеху, поглядывая на станки и прикидывая как их демонтировать. Похоже, один корабль продеться полностью пустить на перевозку станков фабрики.

Ведь для чего я "скупал" производства и буду скупать ценных специалистов? На Новой Земле все это будет нужно, ладно несколько сот крестьян в деревушки, но для города-столицы княжества нужны производства и горожане, вот я и делал задел на будущее. Откуда брать материал для производств решу позже, там видно будет.

После осмотра фабрики и всех ее зданий, я довольно кивнул, заглянул по пути на склад готовой продукции и направился к воротам, которые взяли под охрану прибывшие бойцы. Уровень работы фабрики поражал, как и прикидки тех сил, что вложил в производство Глазов. Ведь как в это время работали с тканями? В эти времена не было ткацких фабрик нигде в мире. Красильщики или купцы скупали по деревням домотканое полотно — шерстяное, лен, дерюга из крапивы или конопли, и свозили к месту дальнейшей обработки. Так что фабрика Глазова новаторское решение для местных и, похоже, за нее будет изрядная борьба. Посмотрим кто кого.

Дальше наш путь лежал на стекольную фабрику. Не знаю, каких сил стоило Грине устроить это производство, но я искренне впечатлился. С этим производством тот же случай, как и с ткацкой фабрикой. Все стекло на Руси, привозное. Не было в это время подобного, так что, не смотря на все Гринины выходки, по деловой части я его искренне зауважал.

Правда фабрикой этот сарай с несколькими горнами и специалистами назвать было сложно, так, небольшое производство. Тут тоже рейдерский захват прошел без проблем. Оставив двух бойцов, я направился по следующему адресу, свечному заводику. Только тут я опоздал, во дворе уже суетились служивые людишки, описывая имущество. Чтобы не терять время на бодания, их нахрапом без бумаг не возьмешь, а так, где я побывал, попробуй через моих людей прорваться, поехал по следующему адресу, только находилась он за чертой города. Одним словом ехал я на лесопилку.

Мои надежды сбились. Водяное колесо и обычная дисковая пила. Правда все это не работало, рабочие сидели и ожидали, что будет в связи со смертью прошлого хозяина. Объяснив им ситуацию, оставил двух воинов для охраны и быстро направился обратно на "Беду". Нужно было прикрыть тылы. Когда я собирал бумаги Глазова, то прихватил несколько чистых листов с его личной эмблемой на верху листа. Только они лежали в мешке на постоялом дворе под охраной моих людей-лазутчиков. Поэтому пропустив попавшихся на выезде из города служивых людишек, усмехнулся и, опоздали голубчики, заехав по пути на нужный постоялый двор, не до конспирации, торопится надо, я направился на ушкуй. Бумаги подвезут через полчаса, поэтому я поспешил готовить писчие принадлежности и почитать бумаги купли-продажи посадника чтобы воспроизвести похожие на них фальшивки.

На пристани кутаясь в одеяла, сидела семья. В старшем мужчине я опознал аптекаря. Отмахнувшись от всех, велел дежурному поставить семью на довольствие, перенеся нашу беседу на более позднее время, отмахнулся также от лазутчиков, я собирался готовиться к созданию фальшивых документов купили-продажи. Они сейчас превыше всего. Я даже Семена не принял, хотя он подпрыгивал от переизбытка информации. Ничего через час займусь и ими, главное закончить с более важными делами. А производства якобы мной купленные того точно стоили.

Правда, у меня могут быть проблемы с моей легализацией. С этим мне могли бы помочь почивший Михалыч или на крайний случай его семья, но чего нет того нет. Так что я в подвешенном состоянии. А что тут делали с самозванцами, присваивающими себе дворянское звание, я знал. Казнили их. Поэтому и надо было продержатся и свалить отсюда к чертям собачьим, а лучше легализоваться по настоящему, вот я первые шаги и делал. Ничего, что-нибудь придумаем. Хм, у меня даже есть кое-какие планы на этот счет, по первым прикидкам должно выгореть. Нужно будет чуть позже обмозговать это дело.

Только одному я был вынужден дать три минуты времени, так как это дело не терпело отлагательств — это вернувшемуся от семьи Корнилову. Мы вчера договорились с мастером, что делал пищали и златокузнецом, хоть и немного припозднились, но обязательство нужно исполнять. Вот Корнилов и получив мешочки с серебром и немного золотом, с двумя воинами направился к оружейнику, от него на наемный склад, чтобы нанять пару телег для перевозки пищалей на склад, оттуда к златокузнецу на переделку и обратно. Его я и назначил ответственным за все операции, выделив в помощь и охрану трех воинов. Больше просто нет, все оставшиеся на охране предприятий, и обоих кораблей. Проводив Корнилова, я залез в тайник и стал более детализировано изучать бумаги посадника.

Следующие полтора часа мне никто не мешал. Вернувшийся от Красновских Немцов пристально смотрел за этим. Когда я полностью осознал местное правописание при составлении нужных договоров купли-продажи (бывало и на бересте все оформлялось, бумага дорога была) прибыли лазутчики с рыбой и бумагами Дашкова в одном из мешков.

Рыба пошла коку, а нужный мешок незаметно смогли пронести мне в каюту. Все-таки народу было на пристани немало, тем более количество увеличилось. Приходили незнакомые мне люди. Двое точно приказчики, если судя по виду и как с ними обращался младший лазутчик Артем.

За сорок минут я накидал на трех листах с гербом Глазова-Дашкова договора. Сравнил с уже имеющими и довольно кивнул. Один в один рука Грини, даже закорючка посадника была полностью скопирована. Сумму я ставил по примерным прикидкам, чуть завышая.

Убрав все бумаги посадника и воеводы в тайник, фальшивки к ценным бумагам в один из сундуков и после плотного обеда, который я пропустил, вернее даже уже полдника велел вызывать мне по одному всех собравшихся на пристани.

Первым ко мне прошел Немцов как старший на палубе.

— Докладывай, — велел я ему.

— Смог я обговорится с боярыней. Продает она тебе людей, ужо послала человека купить холопов у разорившихся бояр на московских землях. Там не урожай был, голодно. Еще просит личной встречи.

— Зачем?

— Сказала, продаст людишек тебе лично.

— Ладно… если так надо замараюсь, схожу к ней. Назначь встречу на вечер… Нет, сегодня не успею, завтра к обеду я буду у нее.

— Хорошо, я отправлю гонца.

— Это все?

— Да.

— Зови Семена. После него лазутчиков, и под конец аптекаря.

— Хорошо, князь.

— Кстати, задержись на минутку, — попросил я Федора, хотя он уже встал и подошел к двери. Вернувшись, к столу он сел на место и вопросительно посмотрел на меня. — Как ты понимаешь я липовый боярин, да и звания мне этого мало. С этой минуты, если кто будет спрашивать, я, Артур Кириллович Александров, князь государства Российского, что находится за океаном на царских землях. Поди проверь. Если кто будет интересоваться, почему представлялся боярином Красновским, так пусть отвечают, что Кузьма Михайлович стал мне приемным отцом, я не мог ему отказать. Это все ты должен пояснить команде и воинам. С лазутчиками я сам поговорю. Слухи обо мне уже должны пойти в городе, но нужно дать им правильное направление. Вот они все и пояснят любопытным новгородцам, что я младший сын царя Российского, не наследный. Попал на корабле в бурю, чуть не утонул, но спасся цепляясь за обломки. Попал в плен сперва к англичанам, бежал, потом попался к крымчакам, бежал и оттуда. Сейчас скупаю корабли и людишек, чтобы вернутся на родину. Как тебе?

Федор задумчиво сидел, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.

— Хорошая идея, князь. Так тебе действительно можно говорить с боярами и князьями как с равными. Да и видно, что ты высокородный, умеешь повелевать и держать себя. Так могут только боярское и княжеское сословие. Проверить они действительно не смогут, но вот вопросов зададут множество, особо, когда на Вече соберутся и тебя позовут. Откуда это государство взялось и другое. Даже почему имя у тебя как у нас.

— Сейчас им не до этого. Делят освободившиеся места. А когда вспомнят обо мне, я уже буду крепко стоять на ногах.

— Если тебя не признают, то ни дом не усадьбы ты не купишь. Не сможешь.

— Да это и так понятно. Много у вас тут законов. Вон, даже производства иметь боярину невместно. Как только Глазов с посадником эти неофициальные законы обошли? Наплевали на них что ли?

— Наверное, — пожал плечами Федор.

— Ладно, давай зови Семена. Разберусь с делами и будем встречать Шереметьева. Ужин в корчме заказали?

— Все самое лучшее.

— Вот и хорошо. Ступай.

Буквально сразу после Немцова в каюту прорвался Семен и затараторил от входа, но я жестом заставил его замолчать и усадил на стул.

— Успокоился? Теперь вдумчиво и подробно рассказывай, как у тебя день прошел есть ли новости?

— Есть, князь, — кивнул сияющий как новенький пятак Семен, доставая из-за пазухи помятый лист пергамента.

Взяв лист, я расправил его и стал вчитываться в каракули.

— Написано неплохо. Но явно второпях, не все могу разобрать. Давай ты мне все своими словами расскажешь, что и как. Начни с усадеб, есть, что в продаже?

— Да! — звонко воскликнул Семен и даже завозился на стуле от нетерпения все рассказать. — Боярин Трофимов уезжает на земли московского царя и продает все имущество, земли тоже. Правда их у него немного, три деревеньки да усадебка, но она находится у берега Волхова, и пристань есть. Еще у боярина был дом в Новгороде, но он его уже продал.

— Отличная новость. Боярин сейчас в усадьбе?

— Я говорил с его холопом, он сказал что да. У боярина насад и ушкуй, вещи грузят. Потом они вернутся сюда.

— Хорошо. Завтра после встречи с Красновскими и решения дальнейшей судьбы своих людей, отправимся на малом ушкуе к усадьбе. Поговорим с боярином и на земли посмотрим. Там если что и купим. Возьмем видаком кого-нибудь из соседей. Давай дальше, есть еще что?

— Из производств ничего в продаже нет, хотя сейчас до драк доходит, борются за имущество воеводы. Родственников то у него нет. Это все.

— Новости ты отличные принес. Вот тебе деньги за работу, купишь лакомства. Молодец, — протянул я несколько медных монет Семену. Тот таких огромных для него деньжищ не то что в руках не держал, не видел никогда. Поблагодарив, он забрал монеты и выбежал из каюты.

Следующим зашел старший лазутчик Андрей Мельников.

— Докладывай, — велел я ему.

— Корабль принадлежит франкским немцам, не аглицким, — сообщил он мне первую весть.

— О как? — оторвался я от бумаг записывая доклад Андрея. За Семеном я уже записал, ведя свое дневник. — Те самые франки которые не французы? Интересная информация… Давай дальше.

После доклада лазутчика стало ясно, что корабль называется "Святая-Луиза". Пришел он в Новгород с грузом мануфактуры, слитков хорошего железа и бижутерии. Капитан он же владелец и купец Антуан Ревьер, потомственный торговец в третьем поколении. Это его третий приход в Новгород и всегда прибыльный. На корабле тридцать шесть человек команды, сам корабль чуть больше "Беды", но имеет всего одну вертлюжную пушку. Продавать корабль, а уж тем более пушку Ревьер не собирался. Насчет продажи корабля к нему уже обращались с этим предложением. Про пушку и так понятно.

— Ясно, — записав информацию, сказал я. — Что по купцу Шереметьеву?

— Много долгов, князь, сейчас многое распродает. Есть два морских насада. Пока не продал. Имеет две лавки в Новгороде, два кабака и корчму с постоялым двором. Дом двухэтажный. Продает лавку и кабак с насадами. Думаю, не хватит.

Под конец нашей беседы я снова уловил несоответствие внешнего вида лазутчика и его доклада. Слишком правильная речь. Такое предстало воину, но никак не сиволапому крестьянину, что мы наняли в землях Красновских.

Задумчиво посмотрев на него, я спросил прямо:

— Речь у тебя слишком правильная. Кто таков на самом деле?

Несколько секунд Мельников пристально смотрел на меня, потом опустил взгляд и ответил.

— Был личным слугой князя Земельского. Когда он попал в опалу царю бежал в земли Новгорода. Меня искали, сильно искали. Слишком много я знаю о делишках князя и царя, вот и пришлось прятаться под видом крестьянина. Настоящее мой имя Сергей Новодворский из служивых.

— Понятно, — откинулся я на спинку стула. — Мне сразу бросилось в глаза не соответствие твоему виду и дел… Михайлов был в курсе? В подобное совпадение я не верю.

— Да, он знает кто я. В молодости он у меня отроком начинал. Я его учил меч держать и таиться в засаде, когда воином был, потом он в Новгород к родственникам переехал. У него меня тоже искали.

— За что искали спрашивать не буду. Захочешь сам расскажешь. Ты мне ответь на один вопрос. Тебе можно верить?

— Да, князь. Я клянусь тебе в верности. Я умею только служить, крестьянская жизнь не для меня, было время понять это.

— Хорошо. Будешь у меня на контроле. Остаешься пока на прежней должности. Значит, слушай сюда. Берешь Артема и идете на базар, он до вечера работает как ты знаешь. Там обо мне ходят слухи, правдивые и нет. Нужно взять роспуск слухов в свои руки. Кликни Артема, объясню вам обоим… Значит слушайте вот что. Два года назад из приморского города Санкт-Петербург государства Российского вышел в море большой торговый корабль с младшим сыном царя на борту…

Говорил я с подробностями, лазутчики внимали мне со всем вниманием, запоминая, что я говорю. Сегодня же им нужно будет все это рассказывать в кабаках и в торговых рядах. Мне нужно было главное, чтобы эти слухи дошли до именитых людей города, и они к ним прислушались. Поверят или нет, это их проблемы, но я собирался играть именно от этого.

Наконец я закончил, немного погонял их вопросами, проверяя, как запомнили, после чего выдав денег, велел переодеться в одежды моей команды и велел Артему задержаться.

Сергей вышел, а я велел младшему лазутчику докладывать, кого он привел.

— Личные люди воеводы Глазова. Тот погиб в огне, вот они и ищут работу.

— О как? Быстро, — снова откинулся я на спинку стула и с некоторой растерянностью провел пальцами по вихрам, но быстро вернулся к реальности и приказал. — Отправляйся со старшим в город, у вас есть задание, а ко мне позови приказчиков.

Когда Артем вышел, послышались голоса и после стука в каюту вошли двое мужчин. Один лет тридцати с шальными глазами, он у меня сразу вызвал антипатию, и моложе, лет двадцати двух-двадцати трех.

— Кто такие будете?

Оба сорвали шапки с голов и, держа их в руках представились. Первым начал старший:

— Игорь Грищенко, с Киева. Работал у боярина Глазова уже шесть лет. Работал с купцами и боярами, даже с иностранными, — набивал он себе цену, но я уже все понял и решил не брать. Этот явно по темным делишкам Грини, второй с открытым взглядом явно работал по белому.

— Сергей Руссов из Новгорода, князь. Работал у боярина Глазова четыре месяца, занимался поставками.

— Поставками чего? — уточнил я и тут же получил честный и прямой ответ.

— Поставками всего.

— Хорошо. Ты Сергей меня устраиваешь. А ты Грищенко нет, причин объяснять не буду. Свободен.

Как только недовольный подручный Грини вышел, я посмотрел на приказчика и сказал:

— Вот тебе первое проверочное задание. Мне нужны мастеровые людишки, что бояре продают, что из закупов. Интересует всех направлений работы. Кузнецы, строительные артели, плотники, печники, горшечники, лавочники, и так далее. Нужно примерно человек пятьдесят с семьями. По покупкам мастеровых не ко мне, а к моему помощнику Семену, он и будет отвечать за людей. Это все. Сейчас оформим тебя на работу, и держи аванс. Выйдешь за дверь позови иностранца.

После приказчика в каюту прошел в сопровождении вахтенного аптекарь. Он уже не кутался в одеяло, пугая прохожих исподним, а был в простой заметно ношеной одежде горожанина. Видимо кто-то подарил по доброте душевной погорельцам.

— Что же вы Карл Лехтиганс так опростоволосились? Всего месяц как купили дом и лавку под аптеку, и ничего не успели заработать?

— Все деньги вложил в дело, боярин, — вздохнул аптекарь. Говорил он откровенно плохо, но понять было можно.

— Князь, — поправил я его. — Меня интересуют ваши умения и если они устроят, желание работать на меня. Скажу сразу, идем мы на новые богатые земли, заселим их и введем под крыло государства Российского, откуда я родом. Если вы меня устроите, то получите все что нужно для лаборатории для варки лекарств и должность главного аптекаря моего города. Будете также получать плату за обучение будущих аптекарей и лекарей. Теперь я хотел бы слышать от вас то, что меня устроит.

Аптекарь желал служить у меня, у него действительно ничего не осталось, а друзей он завести не успел. Главное я понял, что он не плохой алхимик по местным понятиям. То есть знал многое из химии, и это мне было нужно. Поэтому обговорив все условия найма официально все оформили. Причем я взял его на работу от имени княжества Российского. То, что оно еще не существует, из моих людей знали всего четверо.

К этому времени Немцов нашел дом, что сдается в наем и снял его на пару месяцев, по местным временным меркам. Туда я и отправил аптекаря с семьей, велев ему узнать, где можно купить оборудование алхимика, ведь все что принадлежало Лехтигансу, сгинуло в огне. Также я выдал ему небольшую сумму на расходы для семьи.

После отъезда аптекаря, Немцов сообщил о сразу двух посетителях. Ну о купце Шереметеве я был в курсе, он как раз вылезал из своей пролетки. Второй был служивый нового посадника, то есть главы Новгорода и новгородской республики боярина Старикова, которого сегодня назначили на эту должность. Вот это было странно, обычно шла свара за это место, пока не выбирали нового посадника. А тут почти сразу и без споров появился этот Стариков. Анализ дал понять что против старого посадника и Глазова была своя противоборствующая группировка и она после гибели владык взяла все в свои руки. Быстро и качественно. Надеюсь, мы уживемся. Иначе и быть не может… Для местных естественно. А то мало ли, начнется с моей руки уменьшение их поголовья.

В Новгороде не было своего хозяина, было Вече, где временным главным выбирались из своих бояр. Именно поэтому и называли Московские люди местную систему "Новгородской вольницей". Мне это нравилось, можно более спокойно решать свои дела. Не было того контроля как в Москве, а посадник… а что посадник? Разве он может за всем уследить? Да и если сможет, так все мы люди, все мы в состоянии договориться друг с другом.

Задумавшись, анализируя принесенные новости, я велел Федору:

— Давай гонца, решим это дело. Потом купца. Вынеси ему пока бокал вина. Но не извиняйся за задержку, князю это невместно.

— Хорошо, — кивнул Федор и вышел за дверь, через минуту он открыл ее снова, и пропустил ко мне в каюту немолодого служивого в кафтане. Ранее он служил под началом Борецкого, бывшего посадника. Теперь работал на нового.

— С чем пришел? — спросил я у него.

— Новый посадник боярин Стариков, велел тебе прибыть к нему домой и объяснить, почему твои людишки захватили чужое добро.

— Значит так, смерд! — рявкнул я. — Я князь по рождению и не позволю, чтобы всякие холопы мне тыкали и высказывали не уважение. Немцов!

— Князь? — заглянул к нам Федор.

— Взять, всыпать ему десять плетей. При каждом ударе словесно объясните, как должен вести себя холоп перед князем. Выполнять!

— Есть.

Двое крепких ушкуйников схватили служивого под руки, быстро разоружили, освободив от ножей и возмущенного потащили на палубу. Через минуты стали слышны хлопки и вопли боли. И все это под аккомпанемент скрипнувшей двери, пропустившую ко мне в апартаменты дородного купца.

— Здравия желаю, князь, — низко поклонился купец.

"Вот, так бы сразу, а то взяли моду не уважать меня", - все еще отходил я от накрученного гнева.

Ладно, воинам и ушкуйникам что шли со мной, кланяться мне не обязательно. Мы в походе, а в походе это делать не принято, если конечно князь или боярин не из спесивых. Но чужие служаки уж больно вольно себя ведут. Я их научу Российскую власть уважать. Весь Новгород нагну.

— Проходите, присядьте. Разговор у нас до-олгий будет.

Купец насторожился, бросил на меня пристальный взгляд из-под густых бровей и, подойдя к стулу осторожно присел. Было видно, что купец мужик был битый и умел понимать ситуацию.

— Без малейших проволочек я хочу сообщить вам, что хотел бы купить два насада, что вы выставили на торги. Я знаю о вашем бедственном положении. Беды излишне часто преследовали вас, но я смотрю, вы не сломались и раз за разом выбираетесь из долговой ямы. Мне нравится ваша деловая хватка и умение выкручиваться из любой ситуации. Кроме покупки двух судов у меня к вам есть предложение. К концу лета, ближе к сбору посевов я со своими людьми отправляюсь в Новые Земли. Не туда, откуда родом, но и они богаты природой, и понимающий человек быстро станет там очень обеспеченным человеком. Я воздвигну город и в этом городе мне нужны также купцы, лавочники и торговцы. Я пока никого не набрал, так что у вас есть приоритет на первое место в купеческой гильдии будущего княжества Российского. У вас десять дней чтобы принять решение, так как ваш недруг что вам вредит и рушит все ваши начинания, своего не оставит, а со мной вы начнете жить с чистого листа. Теперь давайте поговорим о главной причине вашего прихода. Это покупка морских судов. Во сколько вы их оцениваете? Должен признаться, что мой кормчий уже осмотрел их и признал годными к использованию, так что я ожидаю ответа.

— Три рубля золотом за каждое судно, князь, — выдохнул купец с таким видом, как будто бросается в прорубь.

— Хм, на треть завысили, но зная ваше бедственное положение, не буду торговаться. Считайте это вложением в будущее. Позовите видаков и сразу закончим с этим делом. Суда пока путь постоят у вашей пристани. Мои команды заберут их чуть позже.

— Хорошо князь, — уже бодрее ответил Шереметьев.

"Я не я буду, если он не согласится плыть со мной. Хотя насчет недруга я слукавил. Гриня мертв, и пакостить уже не будет. Нужно будет посмотреть на дочку купца, неужто она действительно такая красавица?"

Покупка насадов прошла быстро. Известив об этом Немцова, велел искать молодых ушкуйников для формирования команд, что согласны пойти ко мне на постоянную службу. Кормчих для них нужно будет отбирать особо. Как меня уже известили, к "Беде" уже начали подходить охочие люди. Буквально час назад подошло пятеро боевых холопов, которых отпустил разорившийся боярин. Они искали крепкого и рачительного хозяина. Обо мне уже пошли слухи, вот они и подошли на удачу. Их тестировал один из десятников. Трое еще ничего, но двое были староваты для нас. Хотя как я понял, один из пожилых боевых холопов был неплохим сабельником. Если все срастется и вернувшийся от оружейника Авдей возьмет их, то поставлю этого старика учителем сабельного боя для пушкарей. У меня было мало времени заниматься ими, а тут вроде неплохой учитель нарисовался.

Перед самой темнотой пришел новый директор ткацкой фабрики со знакомым портфелем для бумаг и передал мне бумаги по делам фабрики. Так же я предъявил ему документ купли-продажи, чем подтвердил покупку. На изучение фабричных документов у меня ушло чуть больше часа, после чего я отпустил директора, предупредив его о проверке, что проведу завтра утром.

На этом мой день закончился. Служивого отправили обратно, правда идти он не мог, и его положили в телегу. Купец уехал по своим делам, видимо торопясь отдать долги, а я до самой зари сидел и читал бумаги Грини. Нет, все-таки я рад, что прикончил эту мразь. Такого начитался, уснуть не мог. Надо его несколько раз убить, хотя… я, кажется это уже сделал. Но заслужил, честно заслужил.

На следующие дни у меня запланирована каждая минута, но на вечера я нашел себе занятие, когда ознакомился со сводом законов Новгородской республики из бумаг посадника. Пора писать свод законов княжества Российского, вот и буду этим заниматься. А то скоро уже бояре появятся и служивый люд, а законов княжества еще не существует.

Утром, не особо выспавшись, я искупался в прохладных водах Волхова, чтобы прогнать полусонное состояние, кстати, забавная тенденция наметилась в последнее время, сперва мальчишки-артиллеристы стали следовать моему примеру, теперь можно и взрослых видеть пока еще неумеюще плавающих у берега или бортов ушкуев. Воины, пыхтя как паровозы, спокойно, как линкоры бороздили воды Волхова и гордо поглядывали на зрителей. Были тут и такие из местных. Честно скажу, на купальщиков поглядывали, открыв рот от удивления. Не принято тут так было, в воде только полоскали белье, да брызгалась ребятня на мелководье.

После завтрака поехал инспектировать свои предприятия. Фальшивки купли-продажи я захватить не забыл, нужно будет показать начальникам производства, тем, что я оставил на месте или поставил новых.

— Командир, — поймал меня у повозки Семен.

— Говори, — кивнул я ему, с интересом посмотрев на два десятка парней и парубков, что кучкой топтались на набережной, и пристально наблюдая за нами. Судя по дранной одежде это дно Новгорода. У меня таких было много, почти все артиллеристы, да и Семен через это прошел.

— Ваш приказ выполнен, — важно сказал Семен. — Есть уже двадцать три добровольца из сирот Новгорода.

— Вот даже как? — сняв ногу с подножки, я вернул ее на утрамбованную землю и направился к добровольцам. Крикнув заодно старшего артиллериста, Немцова и старшего десятника Ивана Стольничева, что принял десятки вместо Корнилова. Именно он принимал пятерых боевых холопов что пришли вчера пробуясь на место. Всех пятерых взяли. Трое пошли в десятки, уже с некоторой оторопью начали осваивать пищали, четвертый учителем и инструктором к пушкарям. Я его проверил он действительно неплохо бился на сабле, а вот пятый поступил на службу в тыловую часть. Стар он был для боев, а вот как ротный старшина самое то. В данный момент он изучал свои обязанности и выслушивал Немцов, который объяснял ему суть его будущей работы. Ничего, через пару недель надеюсь, он освоится и у нас будет крепкий тыл.

Когда командиры подошли я им велел:

— Посмотрите. Подойдет вам кто?

Семенов, четырнадцатилетний парубок подошел к парням и стал с каждым перебрасываться несколькими словами. Некоторых он отводил в сторону, от других отходил, с сомнением качая головой. Отобрав семерых, он отошел в сторону продолжая беседовать с выбранными рекрутами. Теперь настала очередь старшего десятника. У артиллеристов при выборе рекрутов всегда была поблажка. Немцов забрал пятерых, что покрепче в команды насадов, решив ими усилить профессиональные команды. Десятник сгреб оставшихся восьмерых человек. Были там и одиннадцатилетние пареньки и шестнадцатилетние парубки. Для молодежи у нас всегда найдется работа. Подносчики боеприпасов, разведчики, помощники медиков. Пора вводить и медслужбу. Исполняющий обязанности начальника тыла у нас уже есть. Начальником я планировал поставить Сергея Руссова, бывшего Глазовского приказчика, думаю, он потянет. Знаний пока у него необходимых нет, но парень вижу сметливый, освоится.

— Семен, — тихо окликнул я своего секретаря. — А что, девчат среди сирот нету?

— Почему нет, есть, — удивился паренек.

— Они мне тоже нужны. Будут обстирывать воинов, кормить, да и врачевать раненых. Так что давай и их собирай. Только тех, кто никому не нужен и живет на улицах. С весны после боя с московским войском таких много должно быть. У церквей поищи, они обычно там побираются.

— Я знаю. Поищем, князь, — уверено кивнул Семен. — Я у парубков поспрашиваю, они местные, всех знают.

— Вот и молодец.

Убедившись, что всех добровольцев разобрали по подразделениям. Я принял клятву на верность ото всех рекрутов и, передав старшим командирам определенные суммы на оснащение новичков, то есть на закупку тканей и на пошив формы, с покупкой амуниции и, вернувшись в повозку, велел ехать по первому адресу.

Ничего, это их не первые рекруты и что делать и покупать они знают.

Осмотрев все три производства, я предъявил на каждом бумагу купли-продажи, чем полностью подтвердил, что я теперь хозяин предприятий и введя некоторые новшества. Директор ткацкой фабрики еще вчера видел документ подтверждающей покупку фабрики, но я показал еще его работникам, чтобы они тоже его видели. Это так, больше для самоуспокоения, вряд ли кто из них умеет читать, максимум пара человек.

На каждом предприятии я велел директорам подготовить еще по три смены рабочих пообещав прислать к ним новичков. И так же попросил провести опрос, согласится ли кто из старых работников сменить место жительства, перебравшись в другой город. То, что этот город пока у меня еще в планах, я тактично умолчал.

Они также должны были подобрать начальников будущих цехов и директоров, кто согласится перебраться в другие города с повышением должности и зарплаты. Набор будущих работников из неблагополучных семей я поручил Семену, который сопровождал меня и новому приказчику. Слух о том, что я набираю людей на Новые Земли, уже стали циркулировать по городу, как сообщил мне приказчик. Он кстати попросился с нами, сообщив, что у него молодая жена и годовалый сын. Было видно, что он умел держать нос по ветру и то, что скоро Новгород присоединится к Москве, было ясно. Что ж, похоже, у меня все-таки появится начальник тыла.

Пока ехали, я объяснил ему, какое у меня есть свободное рабочее место, описав особенности службы и то что несколько подчиненных у него в раличии уже есть, включая зама по военным вопросам. Это я про того боевого холопа. Голова у него ясная, так что старик был на месте. Надеюсь, они сработаются друг с другом. Подумав, Сергей дал согласие.

После этого я заехал к мастеру, что делал пищали. Пообщался с ним, узнал, доволен ли он, потом на склады где застал Корнилова. Тот еще вчера отправил десяток пищалей мастеру златокузнецу, и тот за полдня сделал на пяти пищалях кремневые замки. Было видно, что его впечатлила доплата за скорость и качество что он так расстарался. Вот как раз к моему приезду Корнилов рассматривал доставленные от златокузнеца пищали, что привезли всего полчаса назад. Проверял качество отделки и как замки высекают искру. Крепко ли зажаты кремни.

— Ну как? — спросил я его, беря из берестяного короба похожую пищаль.

— Проверить только стрельбой можно, а так искру высекает исправно, — ответил Авдей.

— Давай проверим. Воин! — окликнул я одного из своих бойцов, что сопровождали меня. — Поставь те два чурбака к стене.

— Тут будем стрелять? — удивился Авдей.

— Стены сарая сложены из больших и толстых стволов деревьев, картечь не пробьет, да и стены заглушат выстрел, мало кто снаружи услышит. Кто-нибудь даст мне пороху и свинца?

Первым подскочил Семен, и подал мешочки с порохом и с пулями от своего пистолета. Пыжи были в мешочке с пулями. Поэтому я быстро снарядил пищаль, благо шомпол был в наличии и, вскинув оружие, без задержки спустил курок. Грохнул выстрел и меня сильно толкнуло в плечо, как я не прижимал к себе несуразный приклад.

— Нормально, трещин нет, ствол выдержал полуторную мерку пороха. Хороший мастер делал, — сделал вывод я после осмотра пищали.

Тут грохнул выстрел, и пламя вырвалось из дула второй пищали, что держал Корнилов.

— Да, хорошее оружие, — подтвердил Авдей, убирая пищаль на место. — Чурбаки снесло и бревна стены повредило, но не пробило. Приклад сильно неудобен, нужно будет передать их нашим плотникам, чтобы сделали такие же приклады как у нашего оружия.

— Да. Они закончили с переделками и сейчас не заняты, можешь отправлять первую партию. После переделки сразу поставка в сотню. Кстати, у нас два десятка добровольцев из сирот, про боевых холопов ты знаешь. Восемь попали в стрелецкую сотню, раскидайте их по десяткам, а пока их поставят на довольствие и выдадут форму. Будут еще девчата, но основную массу я раскидаю по предприятиям, чтобы перенимали науку. Те, что с понятием, то есть думать умеют, в лекарки.

— Тут недалеко в деревне живет лекарка, которую все хвалят. Можно с ней договориться, чтобы взяла учениц.

— Времени мало, но спасибо, я подумаю.

— Когда мы возвращаемся в усадьбу Красновских? — спросил Корнилов.

— Мы вернемся. Ты тут с приказчиком останешься, будешь следить за производствами и поставкой вооружения.

— Но я же…

— Для этого тебе и дается приказчик, будешь наблюдать, как он работает и учится. Кстати, познакомься. Сергей Руссов. С ним ты и будешь работать. С сегодняшнего дня Сергей отвечает за обеспечение нашего тыла. Производство тоже на нем. Твоя задача контролировать только военные поставки.

— А я тебя знаю, — посмотрев на приказчика, сказал Корнилов. — Ты сын Игоря Руссова, лавочника с мясных рядов.

— Это я, — подтвердил тот.

— Вот и познакомились, — влез я. — Насчет возвращения за своими людьми, дня через три-четыре, как только куплю усадьбу. Есть тут одна наводка. После обеда поеду узнавать.

— А если ее купили?

— Вряд ли, три деревеньки, усадьба, и все в лесах, пахотных земель почти и нет, только на прокорм холопов. Пойду на малом ушкуе, он быстрее будет. Ладно, ты продолжай заниматься вооружением, а я дальше инспектировать…

После проверки всех вложений, я даже в тот дом заехал, что мы сняли и где жила семья аптекаря, мы вернулись к пристани, где покачивались оба наших ушкуя. Хотя нет, с другой стороны пристани появился незнакомое судно, чуть дальше было видно, как подходит еще одно, той же постройки. Похоже, Федор выполнил мою просьбу и перегнал купленные насады. Хотя можно было повременить, так как суда находились на приколе с другой стороны моста и чтобы перегнать их к нам, пришлось снимать по две мачты на каждом корабле, сейчас они шли на веслах. Команды мы еще не набрали, так по три-четыре человека на каждое судно, но видимо Федор, просто нанял перегонные команды.

Покинув повозку, я быстрым шагом, отчего свита перешла на бег, сопровождая меня, направился к пристыкованому судну. Нужно самому осмотреть насады и прикинуть, подойдут ли они для атлантического плаванья, сколько людей можно взять и животины. Так-то у меня всего одно судно, не считая насады, подготовлено к длительному плаванью. Это "Беда". Малый ушкуй чисто речное судно.

После осмотра трюма и небольших кают, палубы были крыты, я спросил у сопровождавшего меня Немцова, как признанного эксперта по новгородским судам:

— Это точно насады? Странная постройка.

— Я тоже впервые вижу такие суда, но основа взята с насадов, поэтому их так и называют. Но это морские суда, они могут ходить по большим волнам.

— Сколько один насад может взять груза, людей и скотины?

— Считая команду из двадцати человек, то около ста человек. Животных — пять лошадей столько же коров. Двадцать овец или коз. Кур десятка три. Столько же гусей или уток. Еще еды чтобы прокормить их на время плаванья и воды. Но немного. Если брать больше воды и еды, то места для людей и животных становится меньше. Смотреть надо.

— Хм. Насады одинаковые. Значит на все три судна можно взять около трехсот человек. Два десятка лошадей, столько же коров, сколько то мелкой живности. Нет, маловато будет, да и ход только прибрежный, чтобы набирать воду и закупать продовольствие, нам ведь неделями плыть в отрыве от большой земли… Минимум тысячу человек за один переход, вот сколько нам надо.

— Я узнавал у местных корабелов, почти готовы три морских ладьи, и два ушкуя. Если их перекупить они станут нашими. Все суда строятся с расчетом ходить в дальние моря. Большие. Про речные не узнавал, но и они есть.

— Хорошо. Займись этим, пусть Сергей-приказчик тебе поможет. Он местный, может что посоветует. Займись этим сейчас же. И еще, если дать заказ еще на десяток ладей, за сколько они их сделают?

— В Новгороде всего три артели корабелов, именно у них мне и нужно будет выкупить строящиеся суда, — задумчиво стал жевать губы Федор.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал я, спускаясь по трапу с палубы насада на пристань, и с подозрением глядя на пять всадников, что спускались к нам от стен Софийской стороны города. Это были явно служивые люди.

— Одно судно обычно строится сто дней, если есть хорошие высушенные материалы.

— Три артели три судна, — задумчиво пробормотал я. — Когда будешь выкупать суда, узнай все по моему вопросу. Пообещай, что лесопилка, что делает доски, будет работать в основном на них, а не на продажу. Я удвою плату, если они сделают по два судна за тот же срок, но чтобы они были в идеальном состоянии и выдержали дальний поход. Чтобы бы на них пошел лучший материал. Вечером жду доклада по всем этим вопросам.

— Хорошо, сделаю, — ответил Федор. Тоже с интересом наблюдая за всадниками, что остановились у начала причалов и о чем-то говорили с часовым не пустившим их к нам. Туда уже спешил старший десятник, узнать в чем дело.

— Люди боярина Старикова, судя по одеждам, — сказал я.

— Да. Похоже.

— Я ожидал, что новый посадник быстрее отреагирует на порку своего служивого, а тут только на следующий день, да и то ближе к обеду.

К нам быстрой трусцой приближался десятник, придерживая на ходу меч к боку. Еще вчера вечером после порки человека посадника я перевел стрелков на осадное положение, усилив посты и охрану на предприятиях, в ущерб охране ушкуев. Всего три человека считая одного десятника на два ушкуя и теперь еще на два насада. Но у меня команды кавалерийскими ружьями были вооружены, так что не стоит сбрасывать со счетов и их, тем более прогулки по городу я отменил и все были на месте, сейчас команды ушкуев, стараясь держать оружие при себе, осматривали насады.

— В чем дело, Иван? — спросил я у десятника. Этот старший десятник мне нравился своей деловой хваткой и бережливостью людьми. У меня на него были свои, можно сказать немалые планы.

— Посадник Стариков просит тебя князь принять его приглашение и посетить его дом.

— Когда?

— Сейчас.

— Хм, — задумался я. — Ладно, сейчас переоденусь в парадную одежду и посещу посадника. Четверку воинов со мной. Одним словом как обычно.

— Хорошо, — десятник поспешил обратно сообщить гонцам.

Повернувшись к Немцову, я сказал:

— Занимайся тем, что я тебе поручил, а я после посадника посещу Красновских. Списки тех, кого надо выкупить у тебя?

— Да, мы дополнили их еще тремя. Сейчас принесу.

Пока Немцов возился у себя в каюте я, быстро переоделся, не забыв надеть кольчугу двойного плетения скрытого ношения. Так же я взял все бумаги, что мне могут пригодиться, поместив их в портфель.

На входе приняв три листа со списками тех, кого нужно выкупить из холопов Красновских, и направился к повозке, рядом с которыми ожидали гонцы и мои воины.

Сама дорога до жилища нового посадника не особо запомнилась, ехали по улицам, сопровождающие нас слуги Старикова разгоняли прохожих с нашего пути. Я больше думал о предстоящем разговоре. Одно то, что она назначена не в местном кремле, а в личном жилище боярина давало подсказку, что встреча будет скорее неофициальной. Хотя многое государственные служащие, даже "новгородской вольницы", брали работу на дом, но думаю тут другое.

Стариков жил в большом деревянном трехэтажном тереме буквально в восьми домах от пожарища посадника, в трех домах от аптекаря, и двух, но уже с другой стороны, от воеводы. Кучно тут жили местные олигархи.

Дворовый служака распахнул ворота, и мы вкатились во двор расписного терема посадника. Меня встречали на крыльце, выказывая дань уважения, как и положено, по приезду гостя богатого сословия, как здесь называли дворян. Причем встречали родственники посадника, но его самого не было. Это не было неуважением. Просто посадник не мог сам встречать неизвестного и непонятного гостя до официального подтверждения его сословия. Такие вот тут хитросплетения в местной политике. Я это сразу понял и в обиде не был. По-другому посадник поступить просто бы не мог. Вот если бы он меня встречал на крыльце я бы побыстрее свалил отсюда. Все что не понятно — опасно.

— Здравствуй гость дорогой, — низко поклонилась жена посадника, протягивая мне жбан с напитком. По местным традициям я должен осушить его до дна. Бывало в таких случаях, весельчаки-хозяева наливали вместо легких напитков, вроде кваса или сбитня — перевар, тот же самогон, и гости не могли его не выпить. Традиция. — Прими, не побрезгуй.

Мне же повезло, в кувшинчике был обычный, но удивительно вкусный квас.

Выпив его до конца и показав что тот совершенно пуст (жара, не трудно было), я протянул его обратно хозяюшке и трижды поцеловал ее. Все как и положено.

— Спасибо, хозяюшка.

Зардевшаяся моложавая женщина пригласила меня пройти. Воины остались во дворе, а я направился следом за хозяйкой, поглядывая по сторонам, а также на трех холопов и холопок дворни, что сопровождали нас. Вроде засады нет, все в порядке.

Хозяйка довела меня до одной из комнат и, распахнув дверь, пригласила пройти. Эта была что-то вроде гостиной в местном исполнении. То есть для гостей. Меня привлекли в ней не только стекла в окнах, но и две настоящие картины. Именно к ним я подошел и стал изучать.

— Нравится? — услышал я за спиной. В комнате точно никого не было, я специально осмотрелся, а тут даже дверь не скрипнула, как прозвучал незнакомый голос. Обернувшись, я заметил у двери незнакомого мужчину в боярских одеяниях. На вид ему было чуть за сорок. Окладистая борода по местной моде доходила до середины груди и явно была гордостью владельца. Настолько пышной и ухоженной она была.

— Неплохо. Никогда не слышал о Боттичелли, однако писано мастером, — улыбнулся я. — Я не особый поклонник живописи, но немного разбираюсь. Жизнь научила.

— Что вы скажите об этой картине? — поинтересовался посадник, подойдя к крайней картине, где были запечатлены охотники на пикнике.

— Думаю, художник получит признание благодаря тонкости и выразительности своего стиля. Ярко индивидуальной манере художника присущи музыкальность легких, трепетных линий, прозрачность холодных, изысканных красок, одушевленность ландшафта, прихотливая игра линейных ритмов. Похоже, он всегда стремился влить душу в новые живописные формы, — глядя на картину говорил я.

Думаю, запудрил посаднику мозги своими возвышенными фразами по самое не хочу, но тот похоже быстро оправился.

— Я впервые встречаю столь тонкого знатока живописи, — с откровенным восхищением сказал Стариков. — Я купил эту картину, когда был в Венеции. Город построенный на воде изумил меня. Так же его мастера, жители и художники.

— В Венеции красиво, особенно их лодки с поющими гондольерами. Вы позвали меня поразить своими картинами или будет разговор на другую тему? Мне, конечно, все интересно, но через час у меня назначена встреча с боярыней Красновской. Не хотелось бы заставлять вдову ждать.

— Да-да, конечно, князь. Пройдемте ко мне в кабинет. Встреча у нас чисто деловая. Поэтому извините, что не приглашаю к столу.

"Ого, Стариков меня признал. Картины что ли повлияли?" — изумился я, следуя за посадником, который описывал свой дом и объяснял, сколько пришлось вложить сил, чтобы его построить.

Мы прошли в другое помещение, вот это уже понятно, что рабочий кабинет, если его назвать так по современным меркам. Настоящее мужское убежище, куда нет хода никому кроме хозяина. Я даже полку с настоящими книгами увидел, чему искреннее удивился, зная, сколько они стоят. Правда на полке было четыре фолианта, но и это для этих времен очень круто. Я знаю, сам купил одну такую, чтобы воины учились по ней читать. Как же они бережно ее использовали, но для пяти десятков человек жаждущих знаний надолго ее не хватит, как не береги. Ничего, научатся. Жаль только что она описывала какого-то святого. То ли Луку, то ли Стефана. Я не совсем понял, так, пролистал, проверяя знакомые ли буквы или иностранщина какая.

Присев на удобный оббитый стул с высокой спинкой и подлокотниками я принял не принужденную позу, положив локти на подлокотники и сложив руки. Стал играть большими пальцами, вопросительно поглядывая на посадника. Это он меня пригласил, вот я и ожидал продолжения.

— Хм. Кажется, Артур Кириллович?

— Именно так. Мой отец Кирилл Второй. Царя Российский. Я у него третий сын и имею по сословию звание княжича. Как третий сын наследником не являюсь, поэтому решил попутешествовать, волей Творца оказался тут, на прародине наших предков, — ложь легко слетала с языка, и ничего мне не стоила.

— Вы хотите сказать, что царство, о котором мы ничего не слышали, происходит от нас?

— Скорее да чем нет. Много выходцев с Руси осело у нас, впоследствии образовалось царство, которым в данный момент правит мой отец. Даже язык несколько схож.

— Немного стало понятно. Теперь давайте оговорим о незаконном захвате предприятий Глазова, — продолжил посадник, вернувшись к деловому виду.

— Почему незаконном? — удивился я, открывая портфель и доставая документы. — У меня все бумаги на руках, можете ознакомиться.

Посадник минуты три изучал все три договора купли-продажи, как я их называю, в местной терминологии название у них было другое. Но я не заморачивался и не запоминал. Моя терминология логичнее и запоминать не надо всякую не нужную шелуху.

— Да, все верно, — нехотя признал посадник, возвращая бумаги. Похоже, руки посадника и воеводы он хорошо знал, не зря я старался.

— Я не понял вашего недовольства. Вы расстроены, что не успели купить их? — закинул я удочку, закрывая портфель.

— Да, — честно ответил посадник.

— Для закрепления хороших отношений я вас порадую. К концу лета, то есть после сбора урожая я отплываю со своими людьми на Новые Земли, что номинально принадлежат нашему Царству, но не заселены. Хочу создать свое княжество, раз появилась такая возможность. Перед отплытием я распродам все имущество. Могу уступить их вам по той же цене что и купил, даже можно бартером, вещами то есть. Как вам Михаил Петрович такое предложение?

— Мне оно нравится, но вы ведь княжич что-то потребуете взамен?

— Конечно, — кивнул я с улыбкой. — Я отплываю с ограниченным числом мастеров. Вот если бы вы позволили моим людям поучиться у мастеров на ваших предприятиях, включая бумагоделательной, что стала вашей после гибели в огне Глазова, то мы договоримся. За обучение я уплачу.

— Я согласен, хорошее предложение. Какие у вас планы на будущее?

— Набираю работников для города. Куплю холопов для своих земель расселив их по деревням и селам. Куплю корабли, подготовлю команды и отплыву. Не буду загадывать, но возможно следующим летом вернусь. Людей мало, буду покупать холопов. А то они у вас мрут как мухи от голода и мора.

— Хорошо. В таком случае у меня нет к вам княжич никаких претензий, даже за то, что вы выпороли моего ближнего слугу. Понимаю, сам виноват, за грубость получил, за то прошу прощения.

— Мне тоже понравился наш разговор. У меня есть помощник Сергей Руссов, приказчик. Именно через него и будем проводить людей для обучения. Я пришлю его к вам сегодня вечером. Обговорите условия и плату.

— Этим займется мой ближний помощник. Не тот, которого выпороли, другой. Он достаточно умен и справится с этой задачей.

— Вот и хорошо. Я надеюсь, у вас нет больше ко мне вопросов? — вставая со стула, спросил я.

— Только один. Расскажите про вашу встречу с воеводой Глазовым.

— Да встреча как встреча, — вернувшись на место, ответил я. — Это было вечером еще до темноты. Мой человек сообщил, что приказчик Глазова некий Грищенко пустил слух о продаже некоторых производств. Я заинтересовался и повстречался с Глазовым. Там еще был посадник и, кажется, они были в соре. Но к моему удивлению продажа прошла без проблем, и я вернулся на свой корабль.

— Хм. Странная история там произошла. Похоже, вороги изничтожили воеводу. Мы нашли тела охранников и челяди. Все мертвы. Да и у посадника странный был пожар, — задумчиво пробормотал посадник. — Аптека эта еще.

"Оп-па, а о девке ни слова. Странно", - подумал я.

— Про аптекаря я знаю. Нанял его к себе на службу.

— Мои люди осмотрели все три пепелища никаких следов ворогов. Даже странно.

— Я в этом мало понимаю. Мое дело битвы на поле брани, — пожал я плечами, показывая свою несостоятельность в подобных делах. — Думаю, боярыня Красновская уже заждалась.

— Ах да, — очнулся посадник, и встал, протянув мне руку. — Очень приятно было с вами познакомиться. У меня будет к вам один вопрос. Вы отбываете на свободные земли, набирая только холопов и свободных людишек, или берете и бояр тоже?

— Почему нет? Если только он купит себе корабль. На моих к сожалению места нет и не планируется. Только для челяди, грузов и животины. К чему это вопрос, боярин?

— Меня попросили поинтересоваться, некоторые граждане нашей республики.

— Вот как? — задумчиво протянул я. — Весной у вас была битва с войском московским и хоть номинально была ничья, фактически вы проиграли. Скоро Новгород присоединится к царским землям. Некоторые бояре, что против московского царя, поняли, скоро их свободе наступит конец и ищут выход из этой ситуации? Не так ли?

Назад: Владимир Поселягин Дите. Князь

Дальше: Двадцать шесть лет спустя