НЕОБЫЧНЫЕ ЖЕРЕБЕЙ И КАРТЕЧЬ

Раньше Камышин был крепостью. И когда подошел к нему Емельян Иванович Пугачев, то все уже было начеку – солдаты в ружье, пушки все заряжены. Комендант и офицеры не думали сдаваться. Они от своих верных людей знали, что у Пугачева в обозе нет ни ядер, ни картечи, ни жеребеев. А так, с одними пиками и шашками крепости не возьмешь. Офицеры выйдут на крепостной вал, посмеиваются и кричат пугачевцам:

– У нас для каждого из вас свинцовой каши вдоволь приготовлено, поближе подходите, досыта накормим. Не то что у вас – раз выстрелить из пушки нечем.

Досада возьмет пугачевцев, бросятся па крепость, но не успеют добежать до ее вала, как по ним бить начнут картечью, да так, что волей-неволей назад повернешь.

Узнал об этом Емельян Иванович. Кликнул к себе своего главного начальника над пушками Ивашку Творогова.

– Это что же ты делаешь, почему у тебя пушкари гуляют без дела, ни одного выстрела не дали по крепости, почему ты не потешишь господ офицеров, да так, чтобы они от страха зубом на зуб не попадали?

Ивашка Творогов только руками разводит:

– Ведь нечем!

– Как так?

– Да так, когда мы брали Саратов, то все ядра, жеребей и картечь извели.

Задумался Емельян Иванович, а потом спрашивает у Ивашки Творогова:

– Никак мы в Саратове немалую казну захватили?

– Десять возов меди да два воза серебра – отвечает ему Ивашка Творогов, – только ведь на них сейчас ни жеребеев, ни картечи не купишь.

Емельян Иванович на него поглядел и говорит:

– Вижу, у тебя нет смекалки. Пали по крепости пятаками да целковыми, они будут не хуже жеребеев и картечи.

Ивашка Творогов не стерпел тут:

– Ведь жалко стрелять деньгами.

– Раз я приказываю тебе, выполняй и не вздумай ослушаться. Наше дело не казну наживать, а бить господ дворян.

Не посмел Ивашка Творогов ослушаться Емельяна Ивановича. Начали пушкари серебряными целковыми да медными пятаками по крепости палить. Не выстояла она, сдалась. Солдаты коменданта и офицеров веревками повязали, посадили под караул и открыли крепостные ворота.

Говорят:

– Мы вам не черти, чтобы каленые пятаки считать. Помилуйте!

И Емельян Иванович всех их помиловал, зачислил к себе в войско. К простому народу он всегда был милостлив, для него ему ничего не было жаль, за него он и сложил свою голову.