Глава 2

Второй год оказался намного сложнее первого. Расписание стало настолько плотным, что на посторонние предметы почти не хватало времени. Мне не чаще раза в неделю удавалось просочиться на лекцию по боевой магии или на практикум по лекарству. Зато алхимии и артефакторике нас стали обучать более предметно и подробно. Я не вылезала из лаборатории, возвращаясь в комнату только под вечер. Все, на что хватало моих сил — это упасть и уснуть. Пришлось даже снизить нагрузку, поскольку организм требовал хотя бы иногда питаться и время от времени отдыхать.

Появился в моей жизни и еще один плюс — нас стали допускать в библиотеку Академии. Вот где я чуть было не поселилась! И несколько девочек с моего курса тоже. Вот только меня интересовали книги, а их — окна, которые выходили на дуэльную площадку. Несколько раз в неделю там проходили состязания между молодыми людьми из Академии. Ну… что сказать… фехтование на шпагах — это, конечно, красиво, но не до такой степени, чтобы постоянно пялиться. Тем более, что заканчивались эти дуэли всегда одинаково — побеждал один и тот же брюнет и посвящал свою победу одной и той же белокурой даме.

Пока мои однокурсницы протирали носами окна, я конспектировала книги. К счастью, университетская программа моего родного мира предусматривала обучение анализу источников и умению вычленять из текста главное. Я старательно собирала всевозможные варианты рецептов и готовилась к очередной летней практике, на которой я смогла бы проверить собственные теоретические выкладки. На втором году обучения программа преподавания алхимии расширилась, и включала в себя не только настои и мази, но и отвары, экстракты и даже яды. Список ингредиентов растительного, животного и минерального происхождения, которые требовались в процессе алхимических преобразований, рос и расширялся.

На сей раз я решила сделать упор на изучение боевых зелий. В данном мире пользовались ими весьма оригинально. Взрывчатая субстанция заключалась в стеклянный шарик, который разбивался при ударе. Метали эти шарики с помощью рогаток, пращи и даже руками. Я остановилась на последнем варианте, поскольку первые два не давались мне напрочь. Придумывая, как облегчить процесс, я вспомнила об игрушечном пистолете своего младшего брата. Грозное оружие стреляло пластмассовыми шариками, и я столько раз помогала его чинить, что прекрасно помнила, как он устроен. Проблема была только в том, что чертежей мало для того, чтобы воплотить изобретение в жизнь. Нужны еще и деньги.

Впрочем… пистолет вряд ли был выходом из проблем. Если стеклянный шарик взрывается от удара, то (помимо всего прочего) нужно было продумать механизм выталкивания. Нет, окончательно про идею забывать не стоило, но на данный момент она была не актуальна, и я отложила ее в долгий ящик.

Мое знакомство с боевыми зельями началось с попытки освоить взрывчатую смесь, специально разработанную против одной конкретной твари, называемой лесным трясинником. Дело в том, что из шкуры этих животных получались прекрасные защитные костюмы, необходимые любому алхимику, склонному к экспериментам. Некоторые ингредиенты чудовищно ядовиты, да и с готовым продуктом иногда требуется быть осторожным. Вся проблема в том, что стоит такой костюм нереально дорого, ибо лесной трясинник тварь редкая и весьма опасная. А потому алхимики частенько сами отправляются за его шкуркой. И далеко не всегда благополучно возвращаются после таких вылазок.

Охотники, как вы понимаете, тоже неохотно лезут сражаться с такими тварями. А вот студиозусам деваться особо некуда — практический зачет. И чем опасней тварь, тем больше шансов заполучить после школы нормальную работу. На лесного трясинника отправлялись охотиться сразу двое. Я была третьей в этой развеселой компании, причем поначалу брать меня не хотели. Типа, бесполезный груз. Но, благодаря моей прошлой работе, если я что-то и умела профессионально делать, так это как раз договариваться. Так что куда бы они делись.

Путешествие, надо сказать, получилось не из приятных. Во-первых, я действительно оказалась грузом. Отсутствие жестких тренировок сказывалось не лучшим образом, и я с трудом выдерживала нужный темп передвижения. Во-вторых, лесные трясинники не зря имели славу особо опасных тварей, и напали на нас совершенно неожиданно. Только когда нежная изумрудная травка начала колыхаться, мы догадались, что подступили вплотную к болоту. В-третьих, неопытные Охотники не смогли сразу же дать тварям должный отпор и были ранены раньше, чем успели достать стеклянные шарики, заполненные взрывающимся ядовитым настоем. Хорошо хоть я шла последней, и успела среагировать. В-четвертых, оказалось, что метать шарики в неподвижный камень и в юрких тварей — это две очень разных вещи. К счастью, я подозревала, что боец из меня так себе, и взяла запас.

Нужно сказать, взрывы впечатлили тварей донельзя. Они начали отползать, и мы сумели отступить. Три тушки, правда, я все-таки уцепила — не возвращаться же с пустыми руками после столь эпического сражения! Охотники отчитаются головами, а все остальное я заберу себе. И пусть только кто-нибудь попробует вякнуть, что это несправедливый дележ! Если Охотники так хотят стать героями — пусть возвращаются за лесными трясинниками сами. Трупов там еще несколько штук осталось. А лично я и так получила впечатлений — выше крыши. И повторять смертельно опасную вылазку не собиралась. Нет, не боевик я все-таки. Не боевик. Не хватает у меня здоровой наглости и авантюрной безбашенности. Так что, похоже, со специализацией алхимика и артефактора я определилась правильно. Ну… значит, продолжим ударно трудиться именно в этом направлении.

К своей второй летней практике я готовилась особенно тщательно. Во-первых, потому, что уже знала, чего от нее ожидать, а во-вторых, эта практика должна стать последней, а потому требовалось приобрести несколько необходимых вещей. Прежде всего, одежду. В начале второго года обучения нам выдали еще два платья взамен изношенных, и, скорее всего, в начале третьего года поступят так же, но к концу обучения выглядеть они будут не лучшим образом. Как ни береги, как ни штопай одежду, а за год интенсивной носки она истреплется.

Вторым пунктом плана стояло пополнение оборудования для занятий алхимией и артефакторикой. Причем часть я собиралась создать собственными руками. Дело в том, что все отвары, настои и мази готовились в горшках из глины. Она обрабатывалась специальным образом и, в результате, не вступала в реакцию с теми ингредиентами, которые в ней готовились. Готовые горшки стоили довольно дорого, как и лопаточки для помешивания, а глину для них можно было купить в ближайшем карьере, причем по весьма доступной цене. Мне требовалось приготовить особый отвар для замеса и специальный порошок для обжига. Ну, и доплатить гончару, поскольку я не уверена, что смогу самостоятельно вылепить идеально ровную посудину.

Стеклянные пробирки, колбы и флаконы, для хранения готовой продукции я планировала получить по бартеру. Вот ни за что не поверю, чтобы у мастеров не было ни одной болячки вроде артрита, остеохондроза или какого-нибудь профессионального заболевания типа катаракты.

С ингредиентами для амулетов и артефактов было сложнее — большая часть имела весьма ограниченный срок хранения, и запасать их впрок было нельзя. Хотя… мне бы, для начала, с процессом изготовления разобраться. После второго курса обучения я окончательно поняла, почему алхимия и артефакторика были разведены как разные дисциплины. Первое направление больше напоминало фармакологию, а второе — сборку тонких механизмов. И если с созданием амулетов проблем у меня не возникало, то изготовление артефактов давалось с трудом. Слишком много нюансов приходилось учитывать. Впрочем, и возможности на выходе получались весьма впечатляющими.

Амулеты выполняли только самые элементарные и довольно абстрактные функции — привлекали удачу, отгоняли плохие сны, добавляли уверенности… ну, в крайнем случае, могли бороться с сыростью в помещении или работать как «сигналка» при приближении нечисти. Артефакты выполняли более сложные функции. Могли служить навигатором, искать клады, открывать замки, защищать от магического воздействия, скрывать личность и много чего еще — в зависимости от фантазии, умений и магического потенциала мага, который будет их создавать. Именно поэтому артефакты стоили довольно дорого. Не каждый мог себе позволить.

Существовала и дополнительная сложность — единой книги с описанием изготовления артефактов и амулетов не было. Да и те разрозненные записи, которые встречались, оставляли желать лучшего, поскольку подробностями не блистали. Каждый маг старался хранить свои секреты, а потому общедоступными были только несколько схем не слишком сложных амулетов и артефактов. Такое положение дел, как вы понимаете, меня не радовало (с алхимией дело обстояло несколько лучше), так что приходилось выкручиваться. Для начала я попыталась исследовать уже купленный артефакт, распотрошив его на составные детали, но при открытии верхней оболочки содержимое тут же истлело. Затем я отправилась в библиотеку и покопалась в дипломных работах выпускников Академии. Однако там все тоже оказалось засекречено. Оставалось только экспериментировать, но мне пока не хватало знаний.

На время летней практики я вновь вселилась в сарай к дьорлу Лимису, но теперь я делила свое время поровну между лавками алхимика и артефактора. В конце концов, некоторые рецепты вполне можно усвоить на практике. Ну или хотя бы пополнить свою таблицу свойств ингредиентов и особенностей их взаимодействия друг с другом. Особенно меня раздражало то, что ради пары строчек интересной информации приходилось перелопачивать целые тонны беспросветной ерунды. Однажды, отвлекшись от учебы на местный рыцарский любовный роман, я нашла в тексте вполне действенный рецепт мази от прыщей. А в хвастливом жизнеописании известного архимага — ценные пояснения к изготовлению артефакта, расширяющего пространство.

Тренироваться я решила на кошках. Точнее, на собственном сундуке, который купила на прошлой летней практике. Я отнюдь не разочаровалась в покупке, но нет предела совершенству. Сначала я планировала приделать к сундуку колеса, а потом подумала — фиг ли его возить, пусть сам ходит, благо лапы у него есть. Создам из сундука артефакт. И, если получится, смогу потом поставить производство на поток. Будет у меня своя собственная, личная фишка. Нужно только ее продумать как следует.

Первым моим изобретением стала мазь, способствующая укреплению деревянного корпуса. Проведенные испытания показали, что пропитанная этой мазью шкатулка прекрасно переносит падения на булыжную мостовую, не подвержена огню и выдерживает средней силы удар меча. Следующий этап был сложнее — я должна была заставить сундук самостоятельно перемещаться. Причем именно туда, куда мне требовалось. Создание псевдоразумных существ относилось к некромантии, которая, как я уже говорила, была одной из обязательных дополнительных дисциплин. Отношения с этим предметом у меня были… сложные. Причем чисто психологически. При одном взгляде на оживший труп мой желудок стремился выползти наружу и сказать все, что он обо мне думает. И что самое обидное — некромантия давалась мне довольно легко. Никаких проблем с тем, чтобы поднять труп и контролировать его у меня не возникало.

Однако в данном случае самая большая сложность была вовсе не в моей непереносимости трупов. Дело в том, что ни в одной книге я не смогла найти даже упоминания о возможности задействовать в некромантском обряде обычную вещь. Наделить ее свойствами живого (точнее, не-мертвого) существа. Экспериментировать я начала со все той же шкатулкой. Мне потребовался почти месяц, чтобы понять, что нужно делать, дабы заставить ее вести себя, как мышь. Поскольку ни хвоста, ни лап у шкатулки не было, получилось не слишком впечатляюще.

Для сундука мне требовалось животное покрупнее. И я планировала использовать тело собаки. Ум, верность, способность к дрессировке — это именно то, что мне требуется. Разумеется, убивать животное я бы ни за что не стала бы (если оно мне не угрожает), так что пришлось немного подождать. Примерно раз в месяц тролли отправлялись истреблять бездомных собак, и мне оставалось только последовать за ними. Эти лохматые, ограниченные неандертальцы производили неприятное впечатление, но трудились на совесть, выполняя не только самую тяжелую, но и самую грязную работу.

Нужную мне тушку огромной рыжей лохматой собаки я заполучила только после трех часов гуляния по городу. Близко к троллям подходить не хотелось — смотреть на истребление животных было попросту неприятно, но и вмешиваться в процесс я не считала возможным. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, а уничтожение бродячих животных (не только псов, но и кошек, и крыс) вполне может уберечь город от эпидемии.

Первые шаги сундука были неуверенными, но уже к концу дня ситуация исправилась. Теперь дело было за тем, чтобы решить вопрос с подпиткой получившегося артефакта, его вместимостью и внутренним свойствам. С первым пунктом я справилась быстро — стандартные магические накопители еще никто не отменял. А вот дальше началось самое сложное. Изобрести заново возможность расширения пространства по обрывочным записям — это не такое простое дело. Пришлось перебрать несколько десятков вариантов сочетаний, и это я еще обошлась малой кровью, спасибо составленной таблице. Дополнительным нюансом было желание не только запихать в сундук как можно больше вещей, но и обеспечить их сохранность. А еще — возможность вытащить в нужный момент именно то, что нужно, а не то, что попадется первое под руку. И как подступиться к решению этого вопроса я пока не представляла.

В отличие от первой практики, вторая подразумевала выполнение определенных заданий. Два амулета и один артефакт по школьному заказу я сделала почти сразу (после возни с сундуком это оказалось не слишком сложной задачей), а вот по алхимии отставала от графика. Поскольку предмет был профильным, требовалось приготовить несколько разновидностей настоев, отваров, мазей, экстрактов, ядов и противоядий. Ингредиенты для них полагалось закупать самостоятельно, и дьорл Лимис только контролировал процесс. Не слишком тщательно, надо сказать. По-моему, он уже убедился в том, что я вполне компетентна, поскольку иногда скидывал мне свои заказы.

Из-за большой загруженности, заработать мне удалось меньше, чем в прошлом году. Я обзавелась одеждой, предпочтя штаны юбке (благо, выпускницам магических заведений это позволялось: неудобно подолом мести, охотясь за ингредиентами), и небольшим количеством инструмента для лаборатории. Плюс, некоторое количество денег я просто отложила впрок. Да, меня направят на работу, но кто знает, где она будет находиться, и кто должен оплачивать дорогу, включая возможные ночевки и питание.

Второй год обучения и последовавшая за ним летняя практика были жестоки к студиозусам — отсеялось больше половины. Теперь мирессин Азалия свирепствовала еще больше — ее неуемной энергии хватало на всех. А у меня, помимо учебы (которая изрядно усложнилась) имелись и дополнительные проблемы. Во-первых, из добытых шкурок лесного трясинника я начала шить себе защитный костюм. Вручную, ибо до швейных машинок в данном мире не додумались, а соответствующий артефакт слишком дорого стоил. Во-вторых, я продолжила эксперименты с сундуком. При наличии Академической библиотеки сделать это было проще. Прошерстив несколько томов, я примерно поняла, как навести порядок в сундуке. Сам процесс расширения пространства подразумевал создание подпространственного кармана, и дело было только в том, как его правильно организовать. Требовалось воображение и несколько вспомогательных амулетов. Разумеется, сильный маг мог обойтись и без подобных мелочей, но я такого уровня еще не достигла.

Воображение подсказало мне картинку стеллажа со множеством выдвигающихся ящичков, подписанных цветными чернилами. Ингредиенты, заготовки для артефактов, разные виды лабораторного оборудования, мои записи и много чего еще. Разумеется, заполнены были далеко не все ящички, но я специально планировала с перспективой.

Помимо мирессин Азалии, которая не позволяла засиживаться в библиотеке после ужина, отравляла мою жизнь и еще одна особа — мэльс Лейстринн. Миниатюрная блондинка с кукольной внешностью, похожая на инфанту Маргариту с картин Веласкеса, изо всех сил демонстрировала собственное превосходство и презрение к тем, кто не относился к первому сословию. Понятия не имею, какая муха ее укусила, и кто из низкорожденных перешел ей дорогу, но отрывалась она на всех. Впрочем, если учесть, что мэльс Лейстринн было примерно пятнадцать, подобное поведение странным не казалось. Дети и подростки часто бывают жестоки, унижая окружающих просто потому, что могут это делать. Мои сокурсницы расстраивались до слез, а меня она просто раздражала. Согласно нормам местного этикета, при приближении представителя первого сословия я должна была встать и смиренно слушать все, что мне соизволят сказать. А мне жалко было тратить время на то, чтобы выслушивать уничижительные речи от заносчивой блондинки.

К сожалению, в этот раз моя сдержанность оказала мне плохую услугу. Заметив, что меня не удается довести до слез, мэльс Лейстринн начала оказывать мне особое внимание. Я неизменно соглашалась со всеми ее уничижительными комментариями, но кажется, это злило блондинку еще больше. В конце концов, я научилась от нее прятаться, и накал страстей несколько спал.

Третий год обучения оказался еще более сложным, чем два предыдущих. Нагрузка возросла, и теперь было очевидно, что большинство студиозусов откровенно с ней не справляются. Теперь они отсеивались чуть ли не еженедельно — в основном на практических занятиях, где следовало доказать, что полученные теоретические знания усвоены верно. Многие из студиозусов просто не смогли усвоить столь большой объем информации за короткое время. Преподаватели, избавившись от откровенных лентяев и неумех, взялись за наше обучение всерьез, и старались впихнуть в наши головы как можно больше. Свободного времени практически не оставалось, и я была вынуждена отказаться от посещения лекций по боевой магии и лекарскому делу.

Чем ближе к концу подходил последний учебный год, тем больше я нервничала. У меня не было никакой уверенности в собственном будущем. Удастся ли сдать экзамены? (Преподы совсем озверели, дьорл Мозерис — так тот вообще устраивал проверочные испытания почти ежедневно). Какой контракт мне навяжут, и удастся ли мне его выполнить за три года? Куда меня зашлют «по распределению» (со времен Союза не вспоминала это словосочетание)?

Итоговая сессия оказалась чудовищным испытанием. Пять экзаменов по алхимии (как основному предмету), три по артефакторике, два зачета по боевым искусствам и два — по специальности лекаря. Причем ответы на часть вопросов, которые нам задавали, можно было найти только в ходе самообразования. Ни на лекциях, ни на практике преподаватели этих тем не касались.

Результат оказался плачевным. Экзамены сдали всего четверо ребят и я. Единственный алхимик этого года выпуска. Дьорл Мозерис сухо нас поздравил и велел быть через два часа в Большом зале Академии. Ух ты! До сих пор нас туда не допускали. Впрочем, еще в самом начале нашего обучения дьорл Мозерис сказал, что степень бакалавра автоматически переводит нас во второе сословие, а это уже что-то. Для представителей первого сословия, разумеется, мы так и остались недостойными, но теперь нам было позволено чуть больше.

Большой зал Академии особого впечатления на меня не произвел. Я рассчитывала увидеть нечто более торжественное и пафосное (с применением магии-то!). Ну, колонны, ну позолота, ну лепнина на потолке… и что? В музеях моего мира есть залы и понаряднее. Правда, на фоне парадной обстановки мы, в нашей потрепанной одежде, (велено было явиться именно в официальной школьной форме, а она за год явно износилась) выглядели откровенно жалко. Но, как я подозреваю, так было специально задумано. Торжественная церемония была ориентирована на представителей первого класса, а мы скромно ютились в уголке. Собственно, нашего присутствия, по большому счету, вообще не требовалось. После того, как выпускникам Академии вручили дипломы магистров, нас вывели из Большого зала и проводили до кабинета директора. И зачем мы тратили время на ненужное нам шоу? Чтобы впечатлиться чужим величием? Или проникнуться собственным ничтожеством? Бред какой-то.

В кабинет нас запускали по одному. Причем, (по закону подлости), меня оставили напоследок. Я вся издергалась, пока до меня очередь дошла. Тяжелая, обитая железными пластинами, дверь открылась, и я впервые переступила порог директорского кабинета. Грузный мужчина средних лет в наглухо застегнутом сюртуке больше напоминал отставного адмирала, чем ученого и уж тем более руководителя Академии. При взгляде на меня он сморщил свой породистый нос и кивком головы указал мне на расположенный в дальнем углу кабинета стол. Я осторожно за него присела. Прятавшийся в тени слуга бесшумно выскользнул откуда-то из-за тяжелых бархатных портьер и положил передо мной длинный счет к оплате.

В принципе, дьорл Мозерис предупреждал, что диплом нам вручат только после того, как мы подпишем несколько документов. Прежде всего — согласие возместить те деньги, которые были затрачены на наше обучение. Ну и, конечно же, сам контракт, обязывающий нас три года проживать в определенном городе и (в моем случае) бесплатно изготовить определенное количество конкретных артефактов, мазей, настоев и так далее по определенным расценкам, установленным Академией. Но несмотря на то, что я была предупреждена, предъявленный счет за услуги меня слегка ошарашил. Плата за учебу, за одежду, за кормежку и проживание в школе, за летнюю практику, проживание у алхимика дьорла Лимиса и использованные ингредиенты (гад, я большую часть ему возвращала!), за пользование библиотекой и даже за магические светильники (хотя начиная со второго курса изготавливали и заряжали их мы сами). Ко мне даже закралась предательская мыслишка о том, что не стоило посещать столько лекций и семинаров, тогда итоговая сумма была бы несколько меньше, но, во-первых, исправить ситуацию уже было нельзя, а во-вторых, лишних знаний не бывает.

Конечная цифра получилась ужасающей. По моему прерывистому вздоху слуга понял, что я дочитала список до конца, и положил передо мной еще один документ. Здесь был перечень зелий и артефактов, которые я имела право изготавливать, а так же расценки на них. Заниженные, как минимум, вдвое. Администрация того городка, в который меня направят, сможет выбрать, что ей заказывать, хотя основным потребителем станет тамошняя лечебница и артефактория.

Система была довольно простой. Я сама закупала ингредиенты, а готовую продукцию должна была сдать конкретному человеку, наделенному соответствующими полномочиями. Он оценивал полученный заказ по утвержденным Академией ценам, и мой долг уменьшался на соответствующую сумму. Спрос был гарантирован. Причем такой, что можно было работать круглосуточно. Вот только жить на что, если всю готовую продукцию отдавать в счет долга? А это значило, что довольно приличный объем зелий и артефактов нужно было делать на продажу — элементарно для того, чтобы покрыть собственные расходы. На жилье, на одежду, на питание, да на те же ингредиенты! Блин! Это сколько же мне придется бесплатно вкалывать на городскую администрацию, чтобы полностью рассчитаться?! По закону, если за три года я не расплачусь по выставленному счету, начнут капать проценты.

Я прикрыла глаза, потерла переносицу, и слуга положил передо мной еще один лист, содержимое которого буквально вогнало меня в ступор. Это был список моих собственных изобретений. Начиная с модифицированной мази от прыщей и заканчивая созданием сундука. Я невольно скосилась на браслет, обвивавший мое запястье. Я, конечно, подозревала, что он выполняет следящие функции, но не думала, что настолько. Все мои изобретения тоже были оценены (не слишком высоко, кстати), и я вполне могла частично расплатиться по счетам, если поделюсь рецептами и техникой изготовления с Академией.

Поскольку большая часть этих самых рецептов была мною составлена по разрозненным сведениям, имеющимся в книгах Академической библиотеки, упорствовать я не стала. Если задаться целью и посмотреть библиотечную карточку, где отражен список книг, которые я читала — их вполне можно изобрести заново. Единственное, что я не стала продавать — рецепт оживления сундука. Это была моя личная разработка, и с нее можно было поиметь немало денег.

Молчаливый слуга тут же пересчитал сумму моего долга (не сказать, что конечная цифра намного уменьшилась), и положил передо мной контракт. Надо же, мне на выбор давалось аж шесть населенных пунктов! Непонятно: если в стране не хватает алхимиков, зачем нас было так безжалостно «резать» на выпускном экзамене?

Впрочем, прочитав предлагаемые условия работы, я сильно усомнилась в том, что алхимики действительно необходимы. Администрация двух мегаполисов, например, вообще не снисходила до обещаний, считая, видимо, что для меня в принципе будет большой честью жить на их территории. В остальных четырех городах дело обстояло немногим лучше. Они одинаково обещали оплатить мне проезд и предоставить комнату на территории местной лечебницы, с правом пользоваться ее лабораторией. Полагаю, далеко не бесплатно, поскольку ничего подобного в условиях указано не было.

Собственно, мне было все равно, в каком из населенных пунктов начинать свою трудовую деятельность. При прочих равных условиях можно было применять научный метод «тык пальцем». Хотя… постойте-ка… Хлаеппо… где-то мне встречалось упоминание этого города. Ну конечно! В нудных и длинных мемуарах того самого архимага, который настолько был занят самолюбованием и самовосхвалением, что дал мне направление разработки артефакта, увеличивающего пространство. Если я правильно помню, Хлаеппо — это небольшой приморский городок. Учитывая местный климат, близость моря означала зелень, фрукты и тепло.

О домике на средиземноморском побережье я мечтала всю свою жизнь, так что просто не смогла пройти мимо такого предложения. В любом случае, мне придется начинать жизнь «с нуля», так что лучше выбрать для этого приятное место.

Я подписала счет за обучение, расценки на лекарства, которые должна поставлять, и замерла над контрактом. Мне требовалось выбрать имя, с которым я войду в новую жизнь. «Лесянка» явно не годилось. Даже не потому, что несло отпечаток третьего сословия, а диплом бакалавра автоматически переводил меня во второе. Мне в принципе давно уже хотелось вернуться к своему собственному имени. Пусть хоть что-нибудь останется от той жизни, которую я потеряла. Тем более, что Ольга — хорошее имя. Сильное. И привыкла я к нему за всю свою жизнь. Правда, для окружающего мира оно было непривычным, а потому я остановилась на варианте «Хельга». Правда, это слово было созвучно названию местной птицы, напоминающей ворону, но такие мелочи меня не смущали. Не Розалиндой же, в самом деле, называться! Или, прости господи, Розамундой. Это точно не для меня. Может, по местным меркам, имя «Хельга» и не очень красивое, но, по крайней мере, оно будет оригинальным. Директор Академии даже приподнял брови и несколько раз перечитал это имя прежде, чем внести его в диплом бакалавра.

Сборы были недолгими. Я переоделась, сдала свою школьную униформу (на тряпки, видимо) и поманила за собой сундук. Поняв, что секретом оживления вещей я делиться не собираюсь, Академия внесла в контракт пункт, который запрещал мне изготовление подобных артефактов до тех пор, пока я не рассчитаюсь с долгами. Сволочи! Подрезали мне крылья на взлете. Да кто им продаст эксклюзивный секрет за те гроши, которые они предлагают? Три года, рано или поздно, пройдут. И тогда я возмещу все свои убытки.

Сундук послушно посеменил следом за мной к ожидавшему нас дилижансу. Выбор сделан. Я, новоиспеченный бакалавр алхимии и артефакторики, направлялась в небольшой приморский городок Хлаеппо, где и должна была провести следующие три года. Дорогу (к счастью) мне оплачивали, так что хотя бы в ближайшие несколько дней деньги можно было не тратить. Это радовало. Мои финансы уже давно пели не романсы, а печальные погребальные саги. Как я ни экономила, как ни старалась подзаработать, итог был плачевным.

Итак, что у меня в активе? Диплом бакалавра. Уже хорошо. Профессия востребованная, с голоду не помру. Разбогатеть, конечно, тоже вряд ли удастся (по крайней мере, пока с контрактом не разделаюсь), но это лучше, чем ничего. Попала бы я в тело представителя «грязи», и вряд ли когда-нибудь сумела бы выплыть из этого болота. Еще что у меня есть? Сундук. Моя законная гордость. Удачная разработка, которая в дальнейшем может принести деньги. Сейчас он спокойно лежит у меня в ногах, но при надобности может самостоятельно передвигаться и реагировать на несложные команды.

Еще в активе имелся запас ингредиентов, готовые зелья, амулеты и артефакты, мои записи, и набор лабораторных предметов, на который, собственно, и ушло основное количество денег. Всё. На этом активы заканчивались. Ко всему вышеперечисленному богатству добавлялась только я сама. Изрядно похудевшая, (не потому, что в школе плохо кормили, а из-за собственной привычки засиживаться в библиотеке, пропуская обеды и ужины) и слегка повзрослевшая за три года обучения. Диплом бакалавра я все-таки получила, и теперь у меня была новая цель в жизни — развязаться с контрактом. Магический браслет на руке сменил цвет с медного на серебристый, но для меня он ничем не отличался от рабского ошейника. Да, теперь я имела большую свободу действий (отсутствие мирессин Азалии уже радовало), но осознавать, что я нахожусь под постоянным колпаком магического наблюдения, было неприятно.

Хлаеппо встретил меня пасмурным небом и мелким дождем. Дилижанс подъехал прямиком к зданию мэрии, и высадил меня у крыльца. Вот когда я порадовалась, что мой сундук может самостоятельно перемещаться! Как бы я таскалась с ним в руках — страшно представить. Встречать меня никто не вышел, и помочь не предложил. Дежуривший в холле чиновник смерил меня с ног до головы презрительным взглядом и, изучив диплом, пригласил следовать за собой. Ну да, знаю, выгляжу я не слишком презентабельно. На покупку хорошей одежды денег не было. Мешковатый мужской костюм (размера поменьше я не нашла, а нормально ушить по фигуре не сумела), дышащие на ладан ботинки (купленные летом с рук и явно видавшие лучшие времена) и длинный коричневый плащ — единственное, что осталось у меня от школьной униформы. Не знаю, почему про него забыли (может, он был списан уже на момент выдачи), но это была моя единственная теплая вещь. Залатанная, заштопанная, но незаменимая. Пока не начну зарабатывать.

Градоначальник тоже не пришел в восторг от моего явления. Он ворчал до тех пор, пока я вежливо не поинтересовалась — хочет ли он официально отказаться от услуг алхимика. Мне тут же были выданы бумаги и сопровождающий. Ну, что ж. Идем знакомиться с городом. И с будущим местом работы.

Хлаеппо произвел на меня приятное впечатление — здесь было уютно и относительно чисто. Каменные дома, мощенные булыжником мостовые, и магические фонари говорили об общем благосостоянии. Сомневаюсь, конечно, что так живут все жители городка, но в трущобы я лезть не собиралась.

Лечебница находилась в одном из вполне благополучных районов и обслуживала только представителей первого и второго сословия. Мало того, для них даже было два входа с разных сторон. Парадный, с улицы — для высокорожденных. Со двора (но тоже вполне приличный) — для торговцев, ремесленников и прочих представителей второго сословия. Меня провели через третью дверь — для персонала.

Глава лечебницы, тучный мужчина средних лет, изучал мой диплом минут пять, если не больше, после чего лениво позвонил в колокольчик, и я поступила в полное распоряжение мирессин Поплии, которая должна была меня курировать. Нда. А я-то уж размечталась, что отделалась от постоянного контроля. Сухощавая, с недовольным выражением лица и поджатыми губами, эта дама напомнила мне мирессин Азалию.

Выделенная мне комната для жилья оказалась похожей на лифт. Ладно, на грузовой лифт. Убогая каморка в шесть квадратных метров встретила меня пылью, паутиной, трещинами в старом дощатом полу и голыми стенами. Внутри не было ни одной вещи. Вообще. Причем за это убожество требовали вполне себе приличную плату! Да и доступ в лабораторию оказался, мягко говоря, ограниченным. Мне было позволено там изготавливать только то, что пойдет в оплату счета за учебу. Причем тоже далеко не бесплатно.

Как вы понимаете, такой расклад меня совершенно не устроил. В этой каморке даже жить невозможно, не то что изготавливать что-нибудь. А это значит, я не смогу заработать даже на то, чтобы оплатить это убогое жилье. Плюс мне нужно что-то есть, и пополнять свою лабораторию. Но зато я узнала, зачем экзаменационная комиссия так жестоко «резала» студиозусов. Те, кто отсеялся с первого курса — попадали в школу слуг. А те, кто провалил экзамены на втором и третьем, становились подсобными рабочими. Причем разного уровня, в зависимости от умений.

Если брать алхимиков, то самые низкооплачиваемые из них — это те, кому доверяли только готовить ингредиенты к работе (собирать, нарезать, измельчать и т. д.) и убираться в лаборатории. Чуть больше получали те, кто готовил простейшие зелья примерно трех первых ступеней. Причем и первых, и вторых никто не освобождал от обязанности расплатиться со школой за полученные навыки и знания. Получалось узаконенное рабство. Конечно, рано или поздно студиозусы выплачивали долг и даже могли подать прошение на переэкзаменовку и получение диплома бакалавра. Но сколько времени и сил им на это требовалось? Примерно 90 %, даже расплатившись по счетам, так и оставалось работать в лечебнице, контролируя новопоступивших студиозусов.

Впрочем, такая же ситуация была и у Охотников, вынуждая «срезавшихся» работать на службы городской безопасности, и в артефакториях. Город получал дешевых, пусть не слишком квалифицированных специалистов, и пользовался их услугами. Более того, те же несостоявшиеся алхимики могли варить зелья и выше третьей ступени, при условии, что их будет контролировать бакалавр. Понятно, что в реальности контроль если и осуществлялся, то не слишком тщательный, а студиозусы просто выполняли чужую работу.

В принципе, ничего удивительного в данном положении дел не было. Скорее, стоило бы насторожиться, если бы мне сразу предложили нормальное жилье и зарплату. И что теперь делать? Обидеться и ехать из этого города прочь? А куда? Во-первых, контракт у меня заключен именно с администрацией Хлаеппо, а во-вторых, не факт, что в другом месте будет лучше. И что условия более приемлемые предложат. В артефактории, которую я не преминула посетить, единственным плюсом было то, что предложенная для проживания каморка оказалась больше — аж целых девять квадратных метров. Но зато вообще не было лаборатории. Только мастерская.

Выход был один — поискать жилье в городе. По крайней мере, сориентироваться в местных ценах. Если самостоятельная жизнь окажется не по карману — придется возвращаться в лабораторию. Хотя это, конечно, последний вариант. Без возможности изготавливать зелья и артефакты на продажу я просто не выживу. Конкуренция и так довольно приличная, если учесть штат сотрудников в лечебнице и артефактории. Добавим сюда местный криминал, который наверняка имеется, и получим печальную картину. Чтобы хоть как-то заработать, я должна продавать хороший продукт. Желательно, лучше, чем у других. А для этого мне просто необходима работа в лаборатории. Замкнутый круг, короче.

Для того, чтобы найти нормальное жилье, я поступила, как полагалось законопослушному человеку — обратилась к местному главе гильдии городской безопасности, дьорлу Хайтрену. Орку, кстати. Высокий, мощный, покрытый зеленоватой шерстью, он выглядел довольно грозно. Услышав, что я бакалавр, он оглядел меня с ног до головы и безнадежно поинтересовался:

— Не Охотник, конечно же?

— Нет. Моя специальность алхимия и артефактология. А вам Охотник нужен?

— Нужен, — тяжко вздохнул дьорл Хайтрен, блеснув десятисантиметровыми клыками. — Желательно профессиональный. Есть у меня подозрение, что тварь, которую нужно угробить, по опасности соответствует примерно четвертой ступени.

Несчастный глава гильдии городской безопасности наверняка парился в плотном сюртуке со стоячим воротником, утяжеленном вставками из защитных артефактов, но снять его на службе, видимо, считал недопустимым. Впрочем, то, что он расстегнул пару верхних крючков — уже было уступкой неофициальной обстановке и личному удобству.

— Вы уверены, что тварь не опаснее четвертой ступени? — осторожно уточнила я.

— Какая разница?

— Могу помочь. Я, конечно, не Охотник, но нас учили справляться с различными монстрами, — пояснила я. — Для этого существуют боевые зелья.

Не сказать, что я мечтала изображать из себя Геральта и сражаться со злом, но деваться было некуда. Во-первых, хотелось заработать, а во-вторых, наладить с дьорлом Хайтреном хорошие отношения, чтобы с его помощью найти себе подходящее жилье за не слишком большую цену.

Глава гильдии городской безопасности задумался, а потом попросил предъявить мой диплом. А мне что, жалко что ли? Дьорл Хайтрен развернул свиток и завис, прочтя имя.

— Хельга? — недоверчиво переспросил он.

— Да.

— Не Розинда, не Цветиния, а Хельга?

— Точно.

— Хорошо. Я заключу с тобой договор на уничтожение тварей. И даже оплачу его так же, как Охотнику, — кивнул головой глава гильдии городской безопасности.

Почувствовав возможность размяться и справиться с надоевшей проблемой, дьорл Хайтрен оживился, и сам решил проводить меня до нужного места, прихватив с собой троих сопровождающих. Мой сундук послушно следовал за нами, вызывая заинтересованные взгляды.

— Примешь заказ на такую же вещь? — полюбопытствовал дьорл Хайтрен.

— Если только через три года, — вздохнула я. — Контракт.

— Вечно маги оставляют себе все самое лучшее…

Я, вздохнув, согласилась.

Первым, что я увидела, было море. Огромное, лазурное, спокойное — оно казалось бесконечным. Я вдохнула свежий, соленый воздух и несколько смирилась с неприглядной действительностью. Карты, конечно, мне выпали не самые лучшие, но отказываться от игры глупо. Это только в сказках является герою золотая рыбка и исполняет все желания. В жизни такого не бывает. Для того, чтобы чего-нибудь добиться, нужно постараться. И деваться мне некуда. Сбежать? А куда? Во-первых, я не настолько хорошо знаю окружающий мир, во-вторых, меня нигде не ждут, а в-третьих, маги, наверняка, имеют возможность найти меня и вернуть (и тогда будет еще хуже).

Вторым, что бросилось мне в глаза, оказались мегалиты. Монументальное сооружение метровой высоты, размером примерно 50 на 30 метров, производило неизгладимое впечатление. Четкие, ровные грани исключали природное происхождение этого монумента. Я настолько увлеклась разглядыванием этого сооружения, что не сразу обратила внимание на то, что осталась одна. Дьорл Хайтрен и сопровождавшие его стражники остались стоять на почтительном расстоянии от монумента.

— Ну, вот, мирс Хельга. Здесь-то твари и водятся, — оповестил меня глава гильдии городской безопасности. — Эта земля, конечно, находится уже за чертой города, но кровожадная зараза не сидит на своем кладбище, охотится по ночам.

— А это кладбище? — искренне удивилась я. — Не огороженное? Без жреческих пентаграмм?

— Да тут хоронят сброд всякий. Бродячих артистов, бандитов, нищих. Тех, за чьими телами родственники не приходят, — объяснил дьорл Хайтрен.

— И хоронят, наверняка, не соблюдая обрядов, — поняла я. — А потом вы удивляетесь, что здесь твари разные заводятся. Кого жители наблюдали? Куколку? Выползня? Или до вурдалаков дело дошло?

— Да кто бы знал! — сплюнул в сердцах дьорл Хайтрен. — Охранный артефакт показал опасность примерно третьей-четвертой ступени. А кто там был — неизвестно. От свидетеля осталась кровавая каша.

— Значит, вурдалак. Куколки далеко от кладбища не отходят, а выползни мясо не жрут. Только кровь пьют. Странное вы место нашли под кладбище для бродяг.

— Да про него всегда слухи нехорошие ходили. Из-за этого вот, — кивнул на мегалиты дьорл Хайтрен. — Поначалу администрация снести его хотела, да не справилась. Даже архимаг не потянул. А боевой столько запросил, что проще было объявить территорию зоной, не входящей в городскую ответственность.

— Чиновники во всех мирах одинаковые, — пробормотала я. — Ну, что ж, приступим.

Вопреки уверениям главы гильдии городской безопасности, закопанных тел на кладбище было гораздо больше, чем числилось в его отчетности. Похоже, не только администрация города здесь бесхозные трупы закапывала.

— Покойников для переучета поднимать? — поинтересовалась я.

— Сначала давай с тварью разберемся, — вздохнул дьорл Хайтрен. Видимо, боялся найти здесь какого-нибудь влиятельного горожанина, который числится пропавшим без вести.

— Здесь выползней нет. Даже куколок всего две, и те в самом начале формирования. Опасность чувствуется отсюда, — кивнула я на мегалитический куб. — Посмотрим.

Взобраться на монументальное сооружение метровой высоты проблемы не составило. Судя по оставшимся следам, оно было основанием какой-то постройки. Может, маяка? Симметрично просверленные отверстия диаметром сантиметров в десять, следы стяжки по периметру и квадратный проем метр на метр с ведущей вниз лестницей. Мда. Встречаться с вурдалаком в принципе вредно для здоровья, а уж столкнуться с ним в узком коридорчике — однозначно не вариант. Я осмотрелась по сторонам. Мегалитическое сооружение находилось относительно недалеко от обрыва. Причем берег имел форму ровного треугольника. Справа и слева от сооружения находились поросшие кустарником скальные выступы, а то место, которое народ превратил в кладбище, раньше явно имело какое-то технологическое применение, поскольку было поделено пополам ровной дорожкой из потрескавшегося бетона. Со стороны моря к мегалиту какие-то халтурщики пытались сделать пристройку. Неудачно. Мало того, что по сравнению с основным сооружением выглядела она коряво, так еще и из трех положенных стен сохранилось две. Вместо третьей был небольшой холмик, щедро усыпанный каменным крошевом.

Так, ладно, осмотреться тут я и попозже смогу. Сейчас нужно делом заняться. Я спрыгнула вниз и подозвала свой сундук, благо готовой продукцией я запаслась чуть ли не на все случаи жизни. В конце концов, сейчас середина дня, и твари не должны быть слишком шустрыми. И слишком голодными. Я взяла амулет-светилку, запаслась шариками с боевыми зельями и, взобравшись обратно на куб, начала спускаться вниз по лестнице. Амулет летел чуть впереди, ярко освещая пространство. Покамест ничего подозрительного я не ощущала, но расслабляться не стоило.

Длинный спуск (лестница уходила, как минимум, метра на два в глубину) наконец закончился, и передо мной предстало пустое пыльное помещение. Серые стены, затянутые паутиной углы, и два саркофага. Опа-на! Всё еще хуже, чем я предполагала. Одно дело — слушать лекцию о том, что вурдалаки, если их вовремя не уничтожить, начинают лепить гнезда, похожие на саркофаги и способны увеличивать свою популяцию, подкармливая куколок и выползней. И совсем другое — наблюдать эту картинку воочию.

В свое время сама идея того, что мертвые твари лепят гнезда так же, как ласточки, казалась мне довольно странной. Однако магическая составляющая таких саркофагов была сильна, подпитывая силы вурдалаков и наделяя их псевдоразумностью. Твари становились хитрыми настолько, что начинали осознавать эффективность охоты стаей. Разумные люди, правда, старались этого не допускать, периодически проверяя кладбища и уничтожая все подозрительное.

Я осторожно достала несколько стеклянных шариков, заполненных серебристым порошком. Это была моя собственная, проверенная на практике личная разработка, которая не просто взрывалась при сильном ударе, но и разрушала магическое поле нежити, упокаивая ее окончательно. Я сделала надрез на своем пальце и подушечками растерла выступившую каплю крови. Есть!

Вурдалаки покинули свои саркофаги раньше, чем я успела моргнуть. Мда. Что-то они чересчур шустрые для середины дня. Впрочем, ничего странного, если учесть, что их тут никто не гонял. Похоже, они слишком хорошо питаются. И чересчур спокойно живут.

Твари рыкнули и кинулись ко мне. От моего горла их отделяло три прыжка. Вурдалаки успели сделать один. Я метнула сразу два стеклянных шарика, раздался хлопок, и серебристая порошкообразная волна сбила вурдалаков с ног, накрывая их с головой. Твари дернулись несколько раз и затихли, но я не торопилась отходить от стены, выжидая положенных пять минут. А затем разбила еще пару стеклянных шариков, на сей раз наполненных розоватой пылью. Она, шипя, проползла по всему помещению, но сигнала опасности не последовало. Прекрасно. Моя экспериментальная алхимическая разработка оказалась удачной.

Достав амулет, облегчающий вес ноши, я вытащила одно из тел на поверхность и приглашающее махнула дьорлу Хайтрену. Однако он подходить ближе не спешил. Я пожала плечами и вытащила на поверхность второго вурдалака. Подозвав сундук, я достала из него нож и начала изымать из твари ценные ингредиенты. Еще полгода назад меня тошнило от подобного занятия, но со временем ко всему привыкаешь. Да, мерзко. Да, противно. Но зато очень прибыльно. Можно считать, что на трупах тварей я наживусь дважды — когда использую ингредиенты для изготовления чего-нибудь полезного и когда получу деньги за их убийство. Если глава гильдии городской безопасности действительно рассчитается со мной по расценкам Охотников, мне вполне хватит на неделю житья в приличной гостинице. Причем, включая трехразовую кормежку.