Эпилог

Утро выдалось на редкость тёплым. Если бы не разноцветный ковёр из опавших листьев, можно было бы с уверенностью сказать — на дворе апрель.

Блаженно потянувшись, Алексей расстегнул куртку, закрыл глаза и прижался спиной к нагретой стене.

Тепло-то как. Красота. Почти курорт. Видимо, малый ледниковый период, или как он там, прошёл, или ещё только впереди. Всё равно хорошо…

Чья-то тень упала на глаза.

— Спишь, Олекший? — послышался деликатный шёпот Онтея.

Прикрываясь рукой от нещадно бьющего в глаза солнца, Алексей приоткрыл левый глаз.

— Нет, а что?

Мужики как-то неуверенно переглянулись.

— Дык это…

Получив тычок под рёбра, Онтей запнулся и с вызовом глянул на Лара.

— Чего ты?

Кузнец многозначительно пошевелил кустистыми бровями.

— Не лезь. Без тебя разберутся.

Гордой сокрушённо вздохнул.

— Бузят чисто дети малые… Олекший, Гертруда-то дома? Дело у нас к ней…

— И к Луше тоже, — быстро встрял Онтей.

Тычок вышел гораздо ощутимей.

— Да чего ты?

— А того!

Сдержав улыбку, Алексей пожал плечами.

— Дома все.

Загадочно переглянувшись, мужики сняли шапки и степенно прошли в избу.

Разговор вышел недолгим. Не прошло и пяти минут, как делегация быстро ретировалась. Может, показалось, но приятели выглядели несколько смущённо.

Проводив заинтересованным взглядом куда-то подчёркнуто озабоченно спешащих мужиков, Алексей усмехнулся. Мало ли. Видимо, какие-то свои секреты. Не для чужих ушей.

Дверь скрипнула. Кутаясь в шаль, Гертруда шагнула через порог и остановилась, восторженно глядя на солнце.

— Ой, батюшки святы! А теплынь-то какая! Прямо весна на дворе.

Алексей улыбнулся.

— Вот и я тоже. Млею, можно сказать.

Гертруда задумчиво прошлась взад-вперёд и с трудом уселась рядом.

— Даже и не знаю с чего начать…

— Что-то случилось? — встревожился Алексей. — Только не говорите, что эта штука воскресла.

— Нет-нет, боже упаси! После такого трудно воскреснуть. Дело в другом, — чуть замявшись, Гертруда глянула в глаза. — Что вы думаете, чтобы поселиться тут насовсем, в качестве, скажем, полноправного члена общины?

— Ну-у-у, я, конечно…

— Скажу даже более откровенно. К примеру, в качестве мужа Луши или Филиски…

Алексей поперхнулся от неожиданности.

— Кх… Кого-кого? Мужа?

— А что, неужто не нравятся? — несколько обиженно глянула Гертруда. — Прямо ни одна?

— Да я, — Алексей судорожно сглотнул, подбирая слова. — Вообще-то это называется из огня да в полымя! Какой муж! Да мне хоть лет-то сколько, вы знаете?

— А кстати. Действительно, сколько вам лет?

— Вообще-то всего двадцать!

— Всего? — поражённо глянула Гертруда. — Это вы называете всего? Голубчик, да вы давно уже зрелый муж! Во сколько же лет у вас там женятся?

— По-всякому, — остыл Алексей. — Бывает что и в восемьдесят…

— Восемьдесят? Выходит, я и сама ещё невеста хоть куда! — Гертруда восхищённо захохотала, вытирая выступившие слёзы. — Ох, и шутник же вы, право… И всё же хорошенько подумайте, прежде чем сказать твёрдое нет. Поймите, к вам назад дороги нет, а здесь вас знают и любят, и давно уже приняли за своего. Вот вам мой добрый совет. Осядьте здесь, остепенитесь. Глядишь, хоть внучаток понянчу на старости лет…

Алексей уклончиво пожал плечами.

— Понимаете, не то чтобы нет. Просто всё это так неожиданно.

Вот они, оказывается, почему такие хитрющие уходили. Сосватали давно уже. А вообще, чёрт знает что творится. Застали практически сонным, врасплох. Наверно, надо бы сказать по случаю чего-нибудь подходящее, историческое.

— Допустим, жених почти согласен. А невеста? Или её мнение здесь никого не интересует? Домострой, стерпится-слюбится? Нормальный подход…

— Что вы! — всплеснула руками Гертруда. — Луша-то? Разве не видите, как она на вас смотрит? Да когда пленницы дома были, она места себе не находила от ревности, уж можете мне поверить, я-то людей насквозь вижу…

Немного помолчав, лукаво поинтересовалась:

— Ну так что, прикажете засылать сватов? Алексей сокрушённо вздохнул.

— Эх, вот что с вами делать. Засылайте!