Глава 13

– Где там Лилька? – спросил Иван, торопливо поворачивая шампуры на мангале. – Мясо будет готово с минуты на минуту. Оно и так довольно сомнительного качества, а если его пересушить, станет вообще несъедобным.

– Она обещала быть через минуту, – сообщил Нев, появившийся на террасе с тарелкой нарезанных овощей и зелени. – Уже заканчивает свой анализ.

– Дались ей эти таблетки, – проворчал Ваня. – Какая теперь уже разница?

– Ее ведь отравили этими таблетками, – заметил Войтех, откинувшись на спинку плетеного стула и вдыхая сладковатый аромат дыма, перемешанный с запахом жареного мяса и подгоревшего лука. – Я бы на ее месте тоже хотел знать наверняка, что там.

– Я уже знаю, что там, – послышался со стороны дома голос Лили.

Пока остальные занимались шашлыками, она покопалась в оборудовании Войтеха и решила, что вполне может попробовать провести химический анализ таблеток, найденных в кармане умершего Алексея. В лаборатории Смоленска в ее крови нашли только ЛСД, но Саша заявила, что не слышала о случаях смертельной передозировки этого препарата, Интернет был с ней согласен, поэтому Лиля пыталась найти какие-то примеси, которые могли бы повлечь за собой летальный исход у остальных пострадавших. Лаборатория могла что-то пропустить в анализе.

– И что же? – Саша, сидевшая на перилах террасы, чтобы не мешаться под ногами, заинтересованно посмотрела на Лилю.

– Амфетамин, – коротко ответила та.

– Амфетамин? – переспросил Дворжак, посыпая солью дольку огурца. Он не помнил, когда последний раз ел что-то, кроме кофе, поэтому ждать шашлык не было никаких сил. – Это же стимулятор нервной системы, так? Гораздо более опасный наркотик, чем ЛСД, если не ошибаюсь.

– Его передозировка может привести к смерти? – уточнил Нев, с тревогой глядя на Лилю. Волноваться сейчас было бессмысленно, ведь все закончилось хорошо, но он ничего не мог с собой поделать.

– Это же наркотик, и, как сказал Войтех, гораздо более опасный, чем ЛСД, – ответила та. – Конечно, его передозировка может привести к смерти.

– Кстати… – Саша задумчиво уставилась на этикетку бутылки с пивом, которую держала в руке, что-то вспоминая.

– Кстати?… – поторопил ее Ваня.

– Кстати, если я не ошибаюсь, амфетамин в первую очередь влияет на сердечно-сосудистую систему. Я не нарколог, но кое-что из курса наркологии помню. Он вызывает тахикардию, спазм сосудов и повышение артериального давления. Вкупе с галлюцинациями от ЛСД все это легко может привести к инфаркту миокарда и остановке сердца, то есть к нашей предполагаемой смерти от страха. Это были не сердечные гликозиды, а амфетамин.

– А ларчик просто открывался, – заметил Ваня, собирая шампуры и поднимаясь с ними на террасу. Лиля и Нев помогли ему уложить шашлыки на большую тарелку.

– А откуда в ЛСД мог взяться этот амфетамин? – поинтересовался Нев, вслед за остальными беря себе шампур с сочными кусочками свинины.

– Если и ЛСД, и амфетамин производили в одной лаборатории, они могли смешаться, – предположила Лиля. – Я даже не сразу его нашла. В первой таблетке, которую я анализировала, никаких посторонних веществ не нашлось, зато во второй содержание амфетамина оказалось довольно серьезным. Я проверила еще несколько таблеток ради интереса, где-то примесь есть, где-то нет, концентрация разная. Похоже на случайность. Скорее всего, за одним столом паковали ЛСД, за другим – амфетамин. Посуда общая, ничего не очищается должным образом

– Наверняка, – согласилась Саша. – Таких случаев много. Никто ж контролем качества в таких местах не заморачивается. Если такой «товар» распространялся активно на празднике пять лет назад, то пять смертельных случаев – это еще, считай, повезло. Дворжак, – она повернулась к Войтеху, – дай мне один шампур, пожалуйста, спускаться лень. И овощей на тарелку положи. Только посоли хорошо.

Войтех выразительно изогнул бровь, но поскольку Саша сказала «пожалуйста», ему пришлось положить на тарелку все, заявленное ею, встать и подать ей.

– За столом тебе было бы удобнее, – заметил он.

Саша растерянно посмотрела на него, потом перевела взгляд на тарелку, которую уже успела взять. В одной руке тарелка с едой, в другой – бутылка с пивом, поставить все это уже некуда, она и так сидела на довольно узких перилах. Так можно запросто уронить все это на землю, а то и самой упасть.

– Ненавижу, когда прав кто-то другой, а не я, – вздохнула она, слезая с перил и усаживаясь за стол.

– Как трогательно, – прокомментировал эту сцену Иван, покосившись на Лилю, но та о чем-то думала и не обращала на Сашу и Войтеха никакого внимания. – Кстати, Витек, ты чего пьешь минералку? Ты там что-то заявлял про свое чешское происхождение и любовь к пиву.

– Я и не отказываюсь, – Войтех вернулся на свое место, – но при всем уважении к вашей прекрасной стране, это, – он кивнул на бутылку в руках Вани, – не пиво.

– Какие мы нежные, – фыркнул Сидоров. – А ты думаешь, в этом Демидове можно найти что-то более приличное?

– Из Москвы с собой ты привез ничуть не лучше. Моя чешская природа протестует. Поэтому я лучше буду пить минералку.

– Как показывает практика, трезвый водитель лишним не бывает, – заметила Саша.

– То есть мы можем предположить, что все смерти – и пять лет назад, и в этом году – произошли от некачественного наркотика? – Нев попытался вернуть разговор в русло их расследования. – Но почему тогда Лилия осталась жива? И почему все-таки полиция скрывает истинную причину смерти этих людей?

– На первый вопрос могу предположить, что Лиле просто повезло: она была здесь не одна, мы быстро ее нашли и так же быстро отвезли в больницу, – отозвалась Саша.

– Да и если Алексей подкинул таблетку Лиле в кофе, то она могла раствориться не полностью, поэтому ей досталась доза поменьше. Или он сам потом принял двойную дозу, – Войтех задумчиво гонял вилкой кусок мяса по тарелке. – Что касается полиции, если тут налажена наркоторговля, то кто-то из них может быть в доле. Вот вам и повод скрывать правду.

– Вообще в эту схему все гладко ложится: праздник – лучшее место, чтобы толкнуть дурь. Кто-то берет ЛСД, чтобы обострить ощущения, а кто-то при этом немного ошибается с дозировкой. Будь это качественный продукт, ничего страшного не случилось бы, но таблетки клепают в каком-нибудь подвале, где за соседним столом пакуют амфетамин. Посуда общая, поэтому в таблетке ЛСД оказывается левый наркотик, который делает передозировку смертельной. Эта девочка Света, скорее всего, просто поплыла, потом ударилась головой, а когда ее закололи всякой фигней, получилась глухая несознанка. Алексей после смерти брата впадает в глубокое отрицание, создает в своей фантазии монстра, ответственного за все, которого пытается потом вывести на чистую воду. Но ничего не получается, монстра нет, а тут снова праздник, и бедняге совсем срывает крышу. А когда он решил, что делом заинтересовалось телевидение, тут ему уже было не до реальных доказательств, нужно было срочно предъявить что-то репортеру, – Ваня кивнул на сестру. – Тогда он и начинает свою мистификацию, которая хуже всего заканчивается для него самого. Все сходится.

– А зачем он сам принимает наркотик? – не понял Нев.

– Да черт его знает, может, он уже сидел на них. Или просто минутный порыв. Или ему это все осточертело, – Ваня пожал плечами, жуя перышко зеленого лука. – Кто знает, что у него в голове творилось?

– Получается, я виновата в том, что с ним произошло, – печально констатировала Лиля. – Это из-за меня он подумал, что историей заинтересовалось телевидение.

– Если уж на то пошло, то виноват я, – возразил Войтех. – Я тебя к нему послал с этой легендой.

– Не придумывайте себе вину там, где ее нет, – махнула рукой Саша. – Он мог давно уже сидеть на наркоте. И монстра этого в своих галлюцинациях мог придумать. Никто из вас ни в чем не виноват. Мне вот другое интересно: ЛСД здесь купить, по всей видимости, не проблема. Но вот этот аппарат, которым он из строя камеры выводил, он где взял?

Ваня подпер рукой щеку и с интересом посмотрел на Сашу.

– Айболит, у тебя дома компьютер есть? – спросил он.

– Есть, конечно, – непонимающе ответила Саша.

– И Интернет в нем есть?

– Естественно, я же с вами как-то на форуме и в Скайпе общаюсь. К чему ты клонишь?

– А о такой зверушке как интернет-магазины ты слышала? – Ваня проигнорировал ее вопрос.

– Сидоров, не держи меня за дуру, – Саша начала заметно злиться. – Я в них даже покупки делаю, когда нет времени по обычным ездить. Или когда мне нужна вещь, которую в Питере не купить.

– Тогда откуда у тебя такие вопросы? – Ваня изобразил неподдельное удивление.

– Иван прав, – Войтех улыбнулся. – В интернет-магазинах и на аукционах можно купить что угодно. Думаю, и такую штуковину при желании найти можно. Стоит только задаться целью.

– Ну ладно, с Алексеем разобрались, – вынуждена была согласиться Саша. – В дом к нам тоже он мог залезть, чтобы напугать и подкинуть доказательства существования чудовища. Особенно если узнал, где Лиля остановилась. А на озере что было? Наш катер заглох и не желал заводиться, его раскачивало так, что мы все запросто рисковали оказаться в воде. А когда качка прекратилась, катер тут же завелся.

Ваня почесал покрытую двухдневной щетиной щеку, потом пожал плечами и посмотрел на Дворжака.

– Я-то тут при чем? Меня с вами даже не было, – удивился тот.

– Да мало ли что это могло быть? – Ваня принялся размышлять вслух. – Может, течение какое-то, может, мы сами как-то лодку раскачали. Мотор мог просто заглохнуть, я вообще-то не спец по такому виду транспорта. Могла жара повлиять, или лодка старая…

– Мне больше интересно другое, – перебил Войтех, – что выводило из строя камеры пять лет назад и почему барахлила аппаратура у организаторов праздника?

– То есть что выводило камеры из строя, я тебе не очень наглядно продемонстрировал? – удивился Ваня.

– Пять лет назад у Алексея не было причин этим заниматься, – менторским тоном заявил Войтех. – В этот раз все понятно: он видел помехи на записях, он сделал это частью фантазии о чудовище, потом нашел способ это имитировать. Что на самом деле было причиной помех пять лет назад?

– Оборудование хреновое, вот что было, – не сдавался Сидоров. – Откуда эти организаторы твои? Из Смоленска? Ну и что у них могли быть за камеры? Небось еще в прошлом веке устарели. Как и микрофоны, или что у них еще ломалось?

– А телефон Кости? – Войтех тоже был упрям. У него пока не все сходилось.

– А не могли подобное оборудование использовать наркоторговцы? – неуверенно предположила Лиля. – Сами подумайте: сейчас ведь действительно везде камеры. Кто-то снимает в целях обеспечения безопасности, кто-то себе на мобильник – как в таких условиях работать людям, занимающимся противозаконной деятельностью? Я уже не говорю, про диктофоны, микрофоны и прочую прослушку.

– Это уже не наркоторговцы, а какие-то шпионы тогда, – пробормотал Войтех, нахмурившись. Он не мог не признать, что в словах Лили есть рациональное зерно.

– Или это все вообще может быть никак не связано, – высказала Лиля еще одно предположения, понимая, что версия с предусмотрительными наркоторговцами Войтеху кажется слишком сложной. – Просто Алексей отобрал факты, которые выглядят загадочно, чтобы подпитать свою фантазию. Саша, – она повернулась к Рейхерд, – наверняка в психиатрии есть для этого какое-то определение, да?

– Наверняка, – кивнула Саша, пытаясь вспомнить, говорила ли она когда-нибудь Лиле, что хотела быть психиатром. Или Войтех ей и это рассказал? Впрочем, чтобы она говорила это Войтеху, она тоже не могла вспомнить, но ему она говорила много, могла и забыть. – Только я не психиатр. А ни в анестезиологии, ни в реаниматологии подобного определения нет.

– А, ну да, – Лиля смутилась. – Иногда кажется, что если человек врач, то он все должен знать, – она улыбнулась.

– Угу, мне вот тоже в конторе недавно бухгалтер одна выдала: «Иван, вы же физик, и в компьютерах разбираетесь, почините нам чайник электрический, а то третий день чая себе заварить не можем», – Ваня с таким выражением изобразил голос никому не знакомой бухгалтерши, что все дружно рассмеялись.

У Войтеха никак не проходило зудящее ощущение того, что он что-то упускает. Это было похоже на навязчивое желание вспомнить что-то забытое. Некоторые вещи не сходились, прямых доказательств было мало, зато догадок – хоть отбавляй. И все же в криминальную версию укладывалось больше фактов, чем в аномальную. И если первая просто оставляла несколько белых пятен, то вторая требовала предположения, что кто-то нарочно пытается подсунуть им историю с наркотиками.

Он снова подумал о человеке, которого не смог разглядеть в ночной темноте, и другом, которого заметил на месте обнаружения тела Алексея. Почему ему кажется, что это был один и тот же человек? Почему ему кажется, что это важно? Чертовы предчувствия и видения могли бы быть более конкретны. Или ему уже просто на почве собственной лжи везде мерещатся заговоры и тайные наблюдатели? Так начинается паранойя?

Но против фактов не попрешь, а подшить к будущему отчету свои предчувствия он не мог.

– Ладно, придется, видимо, смириться с тем, что в этот раз ничего аномального не произошло, – подытожил он свои мысли вслух.

– Это даже статистически более вероятно, – Нев снял очки, чтобы их протереть, но почему-то передумал и водрузил их обратно на нос. – Не может же нам каждый раз попадаться что-то аномальное. Это редкость.

– По-моему, все логично, – согласилась с ним Саша, – в прошлый раз была аномалия, зато пикник никакой. В этот раз пикник ничего, но без аномальщины.

– По идее, в следующий раз нас снова ждут призраки? – поддержал Иван. – Которых я снова не увижу.

– Меня устроит любой вариант, – признался Нев. Бутылка пива сделала его более откровенным. – Мне нравится с вами путешествовать. Вы все славные ребята, с вами весело.

– Да уж, весело – не то слово, – усмехнулась Лиля. – Давно я так не веселилась, курса со второго, наверное.

– Вот сейчас замолчи, – Иван предупредительно поднял палец. – Не желаю слушать, чем ты там на втором курсе занималась.

– Ой, еще скажи, что ты этим не занимался.

– Я не на химфаке был…

Пока Сидоровы по традиции пререкались, а Нев с улыбкой за ними наблюдал, Войтех придвинулся к Саше.

– А ты не очень разочарована результатом нашей поездки? – спросил он. – Прерванный отпуск того стоил?

– Я похожа на разочарованного человека? – улыбнулась в ответ Саша. – И потом, я не люблю пассивный отдых. Десять дней на пляже были тем максимумом, который я могла выдержать. Дальше я потащила бы Макса либо по экскурсиям, либо по дискотекам. Ни то, ни другое он на дух не переносит. Так что это было неплохое развлечение. Я же тебе говорила, я не люблю скуку. Наши поездки – замечательное разнообразие в жизни. Мне кажется, небольшое разочарование испытываешь только ты, – добавила она. – Тебе так хотелось, чтобы в озере действительно жило Нечто, способное убивать людей одним своим видом?

Войтех не был уверен, что ему этого хотелось. Особенно когда она так это формулировала. Но он был уверен, что его наниматель этого очень хотел. И еще он был уверен, что все-таки упустил в этой истории нечто важное, но ни того, ни другого сказать Саше не мог. Поэтому он просто пожал плечами.

– Так определенно было бы интереснее.

– А что бы мы делали, если бы все-таки его обнаружили?

На случай, описанный Сашей, у него были вполне четкие инструкции: попытаться определить сильные и слабые стороны существа, чтобы потом передать эту информацию Директору. Для чего ЗАО нужны эти сведения, было вполне очевидно, но Войтех получил прямое указание не пытаться поймать существо самостоятельно. В его задание входило только обнаружение и наблюдение.

– Попытались бы понять, что это, – как можно безразличнее ответил он. – Существо или бесплотный дух – в таком роде.

– А потом? Уж явно не поймать, так? Если бы там было что-то смертельно опасное, преимущество было бы на его стороне. Уничтожить?

– Сомневаюсь, – покачал головой Войтех. – Какое право мы имеем уничтожать его?

– Значит, просто убедиться, что там что-то есть, – констатировала Саша. – То есть я была права, ты просто хочешь доказать сам себе, что в мире существует что-то, неподдающееся обычному объяснению.

– Ты упускаешь главное, – поправил ее Войтех. – Не только убедиться в его существовании, но и понять, что оно из себя представляет. По возможности. Ликвидация точно не в моей компетенции. Если только это не самозащита.

Саша, наверное, продолжила бы спрашивать, но Сидоровы наконец перестали спорить, и на какое-то время за столом воцарилась тишина, нарушаемая только звяканьем посуды, хрустом огурцов, шипением пенящегося пива. Потом Ваня внезапно поинтересовался:

– Дворжак, а вот скажи мне, чего тебя вообще понесло в космонавты?

Войтех напрягся, готовясь к очередной насмешке в свой адрес, но тон Вани в этот раз звучал совсем иначе: в нем слышался только интерес. Войтех посмотрел на Сашу, вспоминая, как объяснял свое решение ей. Она истолковала его взгляд по-своему.

– Потому что первым не русским и не американским космонавтом был Владимир Ремек, который полетел в космос за два года до его рождения, – ответила она, а затем повернулась к Дворжаку: – Я правильно запомнила?

– Молодец, теперь я знаю, что ты меня слушала, – улыбнулся Войтех.

– И что с того? – Ваня непонимающе нахмурился. – Полетел и полетел.

– Мне было десять лет, когда я об этом узнал. А как ребенок в десять лет мог представить себе свое гипотетическое космическое будущее? Гагарин в шестьдесят первом был первым в космосе, экипаж «Апполона-11» в шестьдесят девятом – первым на Луне. В семьдесят первом на нашей орбите появилась первая космическая станция. В семьдесят восьмом в космос отправился первый чех, то есть космос стал доступен для кого-то, кроме сверхдержав. Я родился в восьмидесятом. Когда мне было десять, Штаты еще планировали полет на Марс, казалось, это дело нескольких лет. К тому времени, как я бы вырос, мы должны были уже покинуть пределы Солнечной системы. По крайней мере, я смотрел все возможные фильмы и сериалы на космическую тему и был уверен, что так и будет. Что как минимум на моем веку какой-нибудь Энтерпрайз отправится исследовать миры и галактики. Вступит в контакт с разумными существами из других миров. – Он посмотрел на Ивана, как будто проверяя, не собирается ли тот все же пошутить что-нибудь на эту тему, однако тот оставался серьезен. – Я мечтал оторваться от земли, увидеть много интересного, может быть, сделать какое-то открытие и увековечить себя, как это сделали Гагарин, Армстронг и Ремек. Я был мечтателем, а эта профессия казалась мне достойной мечтой.

– А чего ты тогда свой рапорт не забрал? – в голосе Вани первый раз за все эти дни прозвучало сочувствие. – Тебе же предлагали.

– Я задаю себе этот вопрос каждый день, – признался Войтех после продолжительного молчания. – И, кроме глупой гордости, ответа лучше пока не придумал.

Ваня понимающе хмыкнул и резко сменил тему:

– Завтра с утра пораньше выезжаем?

– Да, думаю, чем раньше, тем лучше, – кивнул Войтех. – Кстати, Нев, Саша, в прошлый раз я подбрасывал до дома Ваню и Лилю, в этот раз могу довезти вас до Смоленска. Вы оттуда на поезде поедете?

– Да, я планировал возвращаться так же, как ехал сюда, – кивнул Нев. – Не знаю, какие планы были у Саши.

– Саша искренне надеялась, что ее вернут в аэропорт. Или хотя бы на Ленинградский вокзал, – она улыбнулась. – Четыре часа в «Сапсане» я еще могу выдержать, но семнадцать в обычном поезде станут фатальными для моей психики. Ненавижу поезда.

– Могу и до Москвы тебя докинуть, – Войтех безразлично пожал плечами, хотя оставаться с ней в замкнутом пространстве наедине так надолго определенно было опасно для его секретов.

– И как ты на своей крохотной машинке с двумя пассажирами, всем этим багажом и оборудованием поместишься? – демонстративно удивился Ваня. – Давай мы Сашку в Москву вернем. Так сказать, где взяли, там и положим. Или… – он прищурился, – вы езжайте с Сашей, а мы Нева в Смоленск закинем.

Саша с сомнением посмотрела на Войтеха. Она не была уверена, что он действительно хочет везти ее в Москву. Она ведь так и не пообещала ему не задавать никаких вопросов, а теперь, когда тема космоса перестала быть запретной, их у нее рождалось еще больше. Дворжак казался ей слишком рациональным и слишком прагматичным человеком для того, чтобы мечтать исследовать галактики и вступать в контакт с внеземными цивилизациями, поэтому ей хотелось прояснить этот вопрос до конца, но она прекрасно понимала, что он, скорее всего, не будет рад подобным расспросам. Он ведь именно этого и пытался избежать последние дни.

– Пожалуй, я с Сидоровыми поеду, – с улыбкой ответила она. – Еще подерутся без меня, оно нам надо? А ты останешься должен мне реабилитационную чашку кофе.

– Хорошо, – кивнул Войтех. – Буду должен.

– А что ты себе нормальную машину не купишь? – поинтересовался Ваня, все это время разглядывавший маленький седан.

– Меня моя машина устраивает. Чехия выпускает качественные автомобили. Особенно с тех пор, как Шкода присоединилась к концерну Фольксваген. А что, на твой взгляд, в ней не так?

– Она маленькая! Не мужская какая-то…

– О, ну начинается, – Лиля закатила глаза. – Не слушай его, Войтех.

– В самом деле, откуда такое разделение на мужские и женские машины? – Саша предсказуемо поддержала Лилю. – Моя, например, больше твоей. Я теперь стала меньше похожа на женщину?

– Нет, ты просто стала похожа на ценителя правильных машин, – тут же сдал назад Ваня. – Значит, ты меня можешь понять: Шкода Фабиа – это вообще не машина. Кстати, не знал, что их делали седанами.

– Меня она вполне устраивает, – Войтех пожал плечами. – У меня нет комплексов, которые нужно было бы компенсировать размером моей машины. И если в случае Саши я могу предположить, что именно компенсирует невысокая хрупкая женщина, то в случае с тобой я просто теряюсь, – он изобразил на лице ангельскую невинность.

Лиля громко рассмеялась, а Иван нехорошо прищурился.

– Иди ты знаешь куда?

– Не я начал разговор о размерах, – парировал Войтех.

Чтобы не допустить продолжения спора, Лиля поспешила перевести разговор:

– Ты хоть в этот раз не пропадай, на форум заходи, в Скайпе появляйся, – попросила она Войтеха. – Может быть, кофе как-нибудь выпьем после работы? Все-таки в одном городе живем, необязательно только на исследованиях встречаться.

– Отличная идея, – Войтех кивнул. – Я позвоню, – пообещал он.

– Меня позвать не забудьте, – буркнул Ваня.

– Очень ты нам там нужен…

У Сидоровых завязался новый виток взаимных претензий и возражений, но никто уже не обращал на это внимания.

Звонок будильника тупой болью ввинчивался в мозг где-то в районе левого виска. Лиля зарычала, вытянула руку из-под одеяла и изо всех сил хлопнула ладонью по стареньким часам, отмечая про себя, что еще несколько таких ударов – и им придет конец.

В комнате наступила блаженная тишина, и Лиля снова положила ладонь под щеку. А все знакомые еще удивляются, почему она заводит этот доисторический будильник, которому на механическом кладбище еще с прошлого века прогулы ставят, вместо того, чтобы установить необходимое приложение на смартфон. Разве позволишь себе таким образом выключить будильник на дорогом телефоне? Как минимум глаза открыть придется, чтобы посмотреть, куда нажать нужно.

Разрешив себе поваляться в постели еще десять минут, Лиля все-таки поднялась и наощупь отправилась в ванную. Голова все еще болела. Чертовы врачи в провинциальной больнице, по всей видимости, решили перестраховаться и влить в нее месячный запас успокоительного. Или она действительно так плохо выглядела? Лиля не очень хорошо помнила все произошедшее.

Прохладный душ и чашка крепкого кофе подействовали лучше любой таблетки. Лиля распахнула настежь окно, облокотилась о подоконник и выглянула на улицу. Свежий воздух окончательно выветрил головную боль. Однако долго медитировать над чашкой кофе времени не было: накануне Лиля договорилась заскочить утром к своей подруге-терапевту за больничным, который позволил бы ей оправдать свое отсутствие на работе.

Где-то в коридоре коротко пиликнул мобильник, возвещая о пришедшем сообщении. Оставив чашку на подоконнике, Лиля отправила искать телефон.

«Как ты?»

Сегодня Ваня был на удивление немногословен. Вчера по дороге в Москву он, как обычно, болтал без умолку, но ради разнообразия больше не вспоминал Дворжака. То ли исчерпал весь запас своего красноречия, то ли решил пожалеть нервы и так неважно выглядевшей сестры. Высадив Сашу на вокзале, он привез Лилю домой и даже попытался остаться с ней на ночь.

– Вдруг тебе что-то понадобится, я должен быть рядом, – безапелляционно заявил он.

В другое время Лиля не стала бы возражать, но она ждала важный звонок и не знала, когда именно он будет.

– У меня спать негде, – сказала она. – Ты же не хочешь всю ночь провести в кресле?

– Раскладушку поставлю, – не сдавался Иван. – В первый раз что ли? Саша сказала, что действие твоего ЛСД еще в течение нескольких дней может проявляться. Вдруг тебя снова накроет?

– Два дня прошло, и ничего не было. А Саша вообще не нарколог, откуда ей знать такие подробности про ЛСД?

– Она врач. Наверное, если бы не знала, не говорила бы.

Но Лиля была непреклонна.

– Ну и черт с тобой, – в итоге махнул рукой брат, а потом все-таки добавил: – Если будет плохо или покажется что-то, сразу звони, поняла? Я приеду.

– Не покажется, – отмахнулась Лиля, закрывая за ним дверь.

Написав брату смс и заверив его, что с ней все в полном порядке, Лиля вернулась на кухню в надежде допить кофе, пока он окончательно не остыл, но телефон зазвонил снова. На этот раз это был тот самый звонок, который она ждала еще вчера. Уже по приветствию своего собеседника Лиля поняла, что сегодня он не был настроен на длительную беседу с описанием всех подробностей. Ее это более чем устраивало: подробные расспросы заставляли чувствовать себя нашкодившей первоклашкой в кабинете директора. Свое дело она знала хорошо и считала, что от нее требуется лишь результат.

– Да, привет, – поздоровалась она. – Все в порядке, они ни о чем не знают… Никто не знает.

Звонившего было плохо слышно, поэтому Лиля забрала с подоконника чашку, прошла в комнату, куда не доносился шум с улицы, и опустилась в удобное кресло, прижимая трубку к уху плечом.

– Хорошо, я все поняла, – через некоторое время сказала она. – Я позвоню ему… Нет, я уже в норме, опыт не пропьешь. Я все-таки дипломированный химик, определить себе безопасную дозу ЛСД могу.

После этого она снова несколько минут молча слушала, попивая кофе. Все, что ей говорили, она и так прекрасно знала, поэтому позволила себе мысленно перебирать гардероб, решая, что надеть. Ей показалось, что на улице было достаточно тепло, но собирался пойти дождь. Наконец ее собеседник поинтересовался, остались ли у нее какие-то вопросы. Она отставила пустую чашку на маленький столик и переключилась на разговор.

– Только один: почему мы это защищаем?

Ответ, каким бы он ни был, оказался очень коротким. Лиля понимающе хмыкнула. Хотела спросить еще про смерть блоггера, но не решилась: боялась, что ей не понравится ответ. Очень уж кстати погиб Алексей.

– Хорошо, я все поняла, – кивнула она. – Денису скажи в следующий раз так не светиться. В остальном он молодец. Да, пока.

Лиля сбросила звонок, на секунду задумалась, а потом сразу набрала другой номер, надеясь, что ее звонок не покажется слишком ранним.

Войтех ответил уже после второго гудка.

– Я тебя не разбудила?

– Нет. Что-то случилось?

Лиля улыбнулась. В голосе Войтеха ей послышалась искренняя тревога. Тоже волнуется за нее после всего, что произошло на озере? Это было приятно. Хоть она часто злилась на брата за его чрезмерную опеку, она не могла не признать, что любила, когда за нее переживают. Она всегда была любимицей в семье, и с тех пор, как стала жить отдельно, порой ей не хватало заботы.

– Я просто хотела напомнить тебе, что ты обещал мне кофе, – весело сказала она.

– Я обещал позвонить, – педантично поправил Войтех.

– Я не из тех, кто умеет ждать.

В трубке ненадолго повисло молчание.

– До вечера подождешь? Можем и поужинать заодно.

– Я надеялась, что ты это предложишь, – Лиля улыбнулась. – Часов в восемь?

– Хорошо. Выбирай место и пришли мне адрес потом. До вечера.

Лиля попрощалась с ним и посмотрела на часы. Нормально позавтракать времени уже не было, поэтому придется обойтись одним кофе. Она запланировала много дел на сегодня, пора было собираться. Поесть она всегда может где-нибудь в городе. А то и заехать в ту кафешку возле Ваниной работы и вызвонить на совместный обед его. Заодно он убедится, что с ней все в порядке, и вечером уже не станет ее тревожить, а значит, ужин с Войтехом пройдет без помех. Сидоровы могли сколько угодно спорить и ссориться, но действительно волновать друг друга никогда не хотели.