Глава 48
– Хочу увидеть одного человека.
Егор молчит некоторое время.
– Бро, ты думаешь это хорошая идея? – осторожно говорит он. – Врачи говорили, что тебе не следует…
– Плевать на врачей, – грубо обрывает Стас. – Я должен ее увидеть. Она сейчас на выпускном? Мы подождем у ее дома, когда она вернется.
Стас резко выкручивает руль, поворачивая.
– Там, в этой гребаной школе, были врачи. У нас постоянно был осмотр. И вот врачи сказали, что я уже нормальный. Не представляю угрозы для общества. Я много думал о ней, о нас с ней…
– Стас, слу… – тихо говорит Егор.
Но Стас продолжает тараторить, не давая другу вставить хотя бы слово.
– Все эти долбаные два года я думал о ней. Больше всего на свете я хочу ее увидеть. Как думаешь, она простила меня?
– Стас. Послушай меня…
– Нет, ты послушай. Она не могла не простить. Мы же… Мы были детьми. Я был психованным подростком, но теперь я вырос. Все изменилось. Она поймет. Она увидит… Все будет хорошо.
– Стас, ты…
Но Стас снова не дает ему сказать.
Егор вздыхает, достает телефон. Что-то говорит в трубку, но Стас не слышит его. Он слишком возбужден и слишком погружен в свои мысли о ней… чтобы услышать друга. Егор убирает телефон в карман.
Стас смотрит на дорогу. Мертвой хваткой держится за руль так, что белеют костяшки пальцев. Он продолжает быстро говорить:
– Мы будем вместе. Все изменилось. Мы все забудем, начнем все с чистого листа. Я знаю, чувствую, что она думает обо мне. Я изменился. Эта чертова школа реально изменила меня. Я больше не представляю для нее опасности. Не сделаю ей больно. Она ждет меня, я уверен в этом.
– Она сейчас у фонтана. Если хочешь увидеть ее, езжай туда, – Егору все-таки удается вставить реплику между бурных потоков эмоциональной речи своего друга.
Стас резко жмет на тормоз, разворачивает машину и продолжает вслух выплескивать эмоции.
Они подъезжают к фонтану, Стас сильно нервничает.
– Господи, я увижу ее, увижу! А как я выгляжу? Волосы не торчат? Может, куртку снять? Или лучше в куртке?
Егор лишь тяжело вздыхает. Кладет руку на плечо другу и говорит:
– Я хочу показать тебе кое-что важное. Сейчас… Остановись подальше… Так, чтобы свет от фонаря на нас не падал, да выключи фары. Смотри туда.
Егор указывает пальцем на фонтан. Время за полночь, у фонтана почти никого нет. Стас ничего не понимает. Зачем вставать так далеко? Почему они все еще не выходят из машины? Но он послушно смотрит туда, куда показывает Егор.
Стас будто падает с крутого обрыва. Разбивается о скалы. Снова и снова. Острые камни разрывают плоть. Сдирают кожу с костей.
Одинокий фонарь освещает тротуарную плитку и несколько скамеек вокруг него, на одной из которых сидит влюбленная парочка.
Девушка в длинном зеленом платье и парень в костюме. В руках у девушки – маленькая роза. Девушка улыбается. Ее глаза светятся счастьем.
А она повзрослела. Превратилась в настоящую леди. Лицо такое взрослое… Глаза горят… Где же та девчушка с пухлыми щеками и затравленным взглядом?
В машине некоторое время стоит гробовая тишина. Егор не убирает руки с плеча друга, осторожно говорит:
– Они вместе уже года полтора. У них, походу, все серьезно. Не отрывая глаз от влюбленной парочки, Стас сдавленно произносит:
– Почему ты не сказал? Когда я был еще там, в школе. Мы же созванивались с тобой… Ты мог бы сказать.
Егор качает головой.
– О таком нельзя сказать. Тебе было бы все равно, ты бы не поверил. Это надо видеть. Теперь ты видишь все сам. Я хотел, чтобы ты понял. Она счастлива. Все это время была чертовски счастлива.
Стас смотрит на нее. Взгляд, полный боли. Взгляд раненой собаки. Боль, отчаяние, необыкновенная теплота и нежность – все смешалось в этом взгляде. Он смотрит на ту, которая никогда не будет ему принадлежать.
Стас хватается за ручку двери, но замирает, раздумывая.
Егор видит этот жест и говорит:
– Посмотри на нее, она прямо светится от счастья. А он нормальный. Отличный парень. Серьезный. У них все серьезно. Его Макс зовут, они на курсах познакомились. Я знаю его, пересекаемся иногда.
Стас дергает за ручку. Егор быстро говорит:
– Пойми, все изменилось, когда ты уехал. В школе все стало по-другому. Стыдно сказать, но стало лучше. Все стали дружнее. Больше некого было бояться. Шляпа ходит по школе такой важный, с модным портфелем. Его все любят. Он добился одной из самых симпотных девчонок в школе. Дашки. Часто вижу вместе их две парочки. Два других мальца, Серега и Антон… Они стали участвовать в КВН. Очень смешно шутят. Их обожает вся школа.
Стасу сложно дается понимание того, что все, что осталось от тебя в мире, который ты знаешь и любишь, – это следы разрушения. А без тебя мир потихоньку восстановился…
Стас делает попытку выйти из машины. Егор крепко сжимает его плечо, не пуская. Его голос становится громче и резче.
– Они по субботам гуляют вокруг этого чертового фонтана. И покупают сладкую вату. Они идут, держась за руки, мило разговаривают и жрут свою сладкую вату. И ходят в кино. И везде всегда вдвоем.
Еще одна попытка выйти из машины, на этот раз действия Стаса более решительные. Егор с силой поворачивает его к себе, трясет за плечи. Его голос переходит на крик:
– Твою мать, да он же подарил ей огромного плюшевого медведя!
Стас тяжело вздыхает. Все, что он подарил ей, – это шрамы. Он отстраненно смотрит куда-то вдаль. Егор говорит спокойнее:
– Как-то я встретил их в парке. Они катались на карусели. Карусель, сечешь? Карусель на цепочке. И они так мило смотрелись… Они сидели на соседних креслах и в полете держались за руки.
Стас так сильно сжимает руки в кулаки, что пальцы немеют. Карусель отчетливо засела в его мозгу. Он видит перед собой, как оборачивает цепь от карусели вокруг шеи этого парня. И сдавливает.
Цепочная карусель. Разноцветные сиденья… Зеленые, желтые. Красные… и все кружится. Все цвета смешиваются, и он видит перед собой радугу.
– А еще он написал ей песню! Песню написал, понимаешь? Стас тихо произносит:
– Что ты знаешь о нем?
– Он хорошо учится. Ходит на уроки гитары. Любит походы. У него хорошие родители. Он уже знакомил ее с ними. Я как-то видел вместе всю его семью и ее. Бро, у них все идеально. Не удивлюсь, если они поженятся. Она счастлива. Реально счастлива. Не разрушай ее. Ты уже сделал это однажды. Ей с таким трудом удалось снова склеить себя по кусочкам.
Стас опускает голову. Медленно убирает руку с двери.
– Не буду.
Он смотрит вперед и представляет себе другую жизнь. Представляет себя на месте этого парня. Как он покупает ей сладкую вату. Как катает на качелях. Как они вместе идут рука об руку. Как они сидят вдвоем на крае обрыва у костра, а он играет ей на гитаре.
Они катаются на карусели. Он сжимает ее руку. Они остаются на месте, а вокруг них кружится разноцветный мир.
Он думал о ней все эти долбаные два года.
Черт возьми, сколько боли он ей принес.
Причинять людям страдания – вот что всегда доставляло ему удовольствие.
«Ты просто не умеешь веселиться», – говорил он тем своим друзьям, которые были против его странных забав.
Причинять другим боль – это казалось ему забавным.
Но не с ней. Чувства, которые он испытывал к ней, были гораздо сильнее. Ненависть. Желание втоптать в грязь. Унизить. Уничтожить, растерзать. Порвать на кусочки. Обвинить ее в том, что с ним произошло.
Но где-то глубоко в нем хранились теплые чувства к ней. Он хотел тянуться к ней, видел, что она видит в нем эти чувства и тоже тянется к нему. Но тут же в нем вскипала ярость и желание растерзать ее.
Кто смог бы помочь ему избавиться от своей злобы? От ненависти? Кто бы научил его дарить добро? Научил бы его не причинять боль девушке, которая для него дороже его собственной жизни. Простил ли он ее? Давно простил. «Любить девушку и одновременно хотеть сжечь ее – это нормально? Вы сможете мне помочь? Кто-нибудь сможет мне помочь? Вы сможете оставить мне только первое чувство, любовь?»
Но никто не в силах ему помочь.
Поэтому ему нужно было, чтобы она его возненавидела. Чтобы для нее он повернулся одной-единственной стороной. Монстра. И чтобы их дороги разошлись.
Новая мысль навязчиво лезет в голову. Им просто не суждено быть вместе.
Он хочет разрыдаться, заплакать, как ребенок. С безнадежным отчаянием. С горькой обидой на весь этот… несправедливый мир. С обидой на всю человеческую природу. На свой воспаленный мозг.
«Я устал, устал притворяться пустым».
Кто он? Дворовый пес, озлобленный на весь мир. С совестью, ободранной до самых костей.
Битое сердце – только на разборку.
«Я мразь без пола и личности. Пустое злобное Ничто».
Он вновь переводит взгляд на нее. Осторожно приоткрывает дверь. Егор тревожно смотрит на него. Стас кивает ему, показывая, что все в порядке.
Он выходит из машины, облокачивается на дверь. Вдыхает вкусный ночной воздух. Наблюдает за ней. В его взгляде – только теплота и нежность.
Что он может сделать? Если только поцеловать ветер и послать его ей.
Он никогда не умел играть на гитаре. Все, что он умел, – это разрушать. И сейчас ему вдруг до безумия захотелось научиться чему-то. Игре на гитаре, танцам, рисованию, скейтборду… Всему, чем увлекаются люди. Ему, как никогда прежде, захотелось тянуться к людям.
Он смотрит на нее в последний раз.
А она улыбается. Смотрит на своего парня. Нежно проводит пальцем по его щеке.
– У тебя будет сказочная жизнь, милая, – Стас шепчет ветру. – Сказочная – потому что в ней не будет меня.
Он резко разворачивается и садится в машину.
– Ну что? Куда едем бро? – спрашивает Егор.
– Мы едем домой, – отвечает Стас.
Он мчится по дороге. Огни фонарей сливаются в одно сплошное пятно. Глаза застилает мокрая пелена. Ха! Неужели? Он что, умеет плакать? Выходит, что так. Он вжимает педаль газа в пол. Мимо проносятся дома и огни.
Он мчится прочь из этого города. Мчится прочь от той, с которой никогда уже не будет вместе.
Его голубые глаза настолько яркие, что буквально подсвечивают все вокруг синевой.
А перед глазами мелькает вся жизнь. Воспоминания о той жизни, которой у него никогда не было. И никогда не будет. Жизнь, которая возможна только где-то там, в параллельной Вселенной.
Он жмет на газ.
– Ты бы полегче… – тревожно говорит Егор. Скорость увеличивается, огни вокруг мелькают все быстрее.
У нее свой путь. А какой же твой путь, Стас Шутов? Где же твоя дорога?
Он жмет на газ, а огни по бокам сливаются в одно сплошное пятно.
* * *
По лесу бегут мальчик и девочка.
Они играют в «войнушку», снова в одной команде. Разведчики. Их цель – найти вражеский лагерь и захватить их флаг.
Одного из врагов они находят довольно быстро. Он прячется в овраге в кустах и не видит их. Они осторожно подкрадываются к нему. Мальчик стреляет.
– Ты убит, – важно говорит он ему. – Иди домой.
Они выбираются из оврага и быстро бегут в лесную чащу. Продолжают поиски врагов.
– Я вижу врага, – шепчет мальчик. – Он идет оттуда, значит, их лагерь там. Пошли!
Они пробираются вглубь леса.
– Может быть, ты все-таки ошибся? – спрашивает девочка через некоторое время. – Мы идем уже долго.
– Нет, надо пройти еще.
Мальчик уверенно идет вперед. Девочке ничего не остается, как следовать за ним. Становится очень холодно, девочка вся дрожит. Вскоре они видят просвет. Выходят к ручейку. Ручеек – граница военного поля. За реку заходить нельзя.
– Пойдем влево, – говорит мальчик. Подруга послушно бредет за ним.
Идти вдоль ручья еще холоднее. У детей стучат зубы. Девочке хочется, чтобы война побыстрее закончилась. Втайне она мечтает о том, чтобы ее убили и можно было пойти домой, где так тепло и сухо.
– Ты слышишь голоса? – спрашивает ее друг через пару минут.
Она останавливается и прислушивается.
– Нет, я ничего не слышу. Хотя… – Она тоже слышит тихие голоса и смешки. – Что, пойдем на голоса?
Он смотрит на нее, раздумывая. Смотрит в ту сторону, откуда доносятся голоса.
– А ты знаешь… – говорит он. – Нет. Давай не пойдем. Так холодно и мокро… Пойдем лучше ко мне домой, сделаем какао. А всем скажем, что нас убили?
Девочка радостно кивает.
– Пойдем!
Она хватает друга за руку, и они быстро бегут из леса.
Они бегут домой.
