Глава двадцать восьмая
Кинт привел девушку в парк, где молча немного побродили по одной из множества узких тропинок, нашли свободную скамейку и присели на нее.
— Что же ты от меня хочешь? — не выдержала девушка молчания Кинта и его взгляда.
— Для начала узнать, как тебя зовут… в прошлую нашу встречу было как–то все…
— Шагэ…
— Просто Шагэ?
— Шагэ Вьени.
— Меня зовут Кинт Акан.
— Не могу вспомнить… из–за чего давали второе имя в честь терратоса, — наморщила лобик девушка.
— Это имя сначала давали тем, кто не мог назвать имена своих родителей, а потом его давали всем, кто попадал в школы сирот.
— Верно… Ты наемник?
— Отчасти.
Кинт продолжал рассматривать девушку, пытаясь понять, чего от нее можно ожидать, она избегала его прямого взгляда, но страх уже прошел.
— Послушай, тот случай… мне просто показали тебя и все, я думала, что это будет простой грабеж, да, я далеко не ангел, но я не участвую в нападениях с убийствами.
— Понятно… а те двое во дворах с палисадниками?
— Они бы просто припугнули того торгаша, ну может пару синяков поставили…
— Значит, ты этим и живешь?
— Да, — Шагэ развернулась к Кинту и со злостью в глазах уставилась на него, — от этих толстосумов не убудет! Они всех используют… они использовали моего отца, а когда он заболел, его вышвырнули, как ненужную вещь и он умер в муках… они использовали моего брата и его завалило в руднике… моя мать не перенесла горя и я осталась совсем одна, на улице…
— И теперь ты используешь их?
— Да!
— Хм… и сколько ты получила бы из карманов того торгаша?
— Нисколько, мне платят другие люди за мою работу.
— Поправь меня, может я и не прав, но мне кажется, в этом случае тебя тоже используют.
— Может быть, но мне за это неплохо платят.
— Много?
— Тебя это так сильно интересует, или ты хочешь предложить мне больше?
— Посмотрим, — Кинт немного улыбнулся и снова поправил выбившуюся прядь волос из–под шляпки Шагэ.
— Сорок кестов серебром… в неделю.
— Шикарно! И кто же такой щедрый?
— Тебе лучше не знать, и мне лучше не болтать с тобой об этом. Мне еще отдуваться за то, что произошло…
— Просто скажешь, что тот тип был с охранником, который не показывался. Я так понял, он не местный и наверняка уже либо покупает билет на станции на ближайший паровоз, либо стегает коней своей повозки, убираясь отсюда прочь…
— Да, и за это я получу на двадцать кестов меньше.
— Что ж придется мне компенсировать тебе убыток, — сказал Кинт, отсчитал двадцать монет и протянул их Шагэ.
— Ты, правда, не держишь на меня зла?
— Нет, твоя роль в том спектакле мне понятна, да и получила ты свое тогда.
— Значит, отдай мне пистолет, и я пойду.
Кинт достал хронометр и посмотрел на стрелки.
— Время обедать и я приглашаю тебя составить мне компанию.
— Ты что… хочешь просто переспать со мной? Так скажи об этом прямо, для чего вся эта благородная чушь?
— Хорошая идея, кстати… но у меня к тебе другое предложение, пойдем, расскажу за обедом.
Шагэ согласилась пообедать, возможно, из чувства самосохранения, но скорее, ее подстегивал авантюризм и, чего уж, простое любопытство. Через двадцать минут Кинт и Шагэ сидели в уютной кабинке недешевого ресторана при роскошной гостинице. Официант принес вина, холодные закуски и сообщил, что горячее будет подано в течение получаса.
— Так какое у тебя предложение? В жены позовешь? — хмыкнула Шагэ.
— Нет, в жены не позову, не хочу оставлять детей сиротами.
— Даже так… — Шагэ сделала два больших глотка вина и спросила, — а что же тогда?
— Есть у меня подозрение, что круг твоего общения весьма специфический, и ты можешь… эм… знать о вещах, происходящих в этом городе, о конкретных, незаконных вещах.
— Ты говоришь как инспектор тайной жандармерии…
— Имела с ними дело?
— Доводилось.
— Нет, я не инспектор, но меня очень интересует все, что связано со станцией и, к примеру, с намерениями совершить налет на паровоз в одной из рощ на север от города и ограбить почтовый вагон.
— Откуда ты знаешь? — у Шагэ округлились глаза.
— Эм… — Кинт не знал что ответить, он просто предположил… предположил и угадал, — это моя работа.
— Вот как… тебя нанял кто–то из депо?
— Это не важно, так что, расскажешь? Ты получишь вознаграждение за информацию, и в дальнейшем будешь получать, если подобного рода информация будет ценной.
— Для меня это очень рискованно… я… я иногда сплю с одним парнем, и он очень болтлив, но, он болтлив только со мной, причем рассказывает это сам, если я начну что–то выспрашивать, то он сразу заподозрит… — Шагэ прикусила губу, некоторое время смотрела в глаза Кинту, потом словно приняла некое решение встала, выглянула в зал из–за плотной бархатной шторы кабинки и сев на место спросила, — а сколько я получу, если расскажу?
— Я знаю одного человека, который в данной ситуации ответил бы, что ты получишь свою жизнь, но я не он, поэтому предложу тебе пару золотых кестов авансом, а там посмотрим…
— Горячее, — донеслось из–за шторы.
— Подавайте, — ответил Кинт.
Когда официант расставил блюда на столе и удалился, Шагэ опять быстро выглянула в зал и села на место, выпила вина, глубоко вздохнула и сказала:
— Сегодня ночью двое ребят из банды этого сопляка, Кривого Закта…
— Это которые на днях убили лавочника?
— Ты и это знаешь?
— Да, но меня интересует только то, что касается станции и железной дороги, — ответил Кинт, и мысленно поблагодарил Небеса за очередное «попадание в десятку», — так что там сегодня ночью?
— Они поедут в Сырую рощу, что рядом с брошенной мельницей и разберут полотно.
— Ясно.
— Ну, вот… это и разболтал мой ммм… приятель, а завтра, когда паровоз остановится, его ограбят.
Кинт молча положил на стол два золотых кеста, затем разлил вино и поднял свой бокал.
— Я хочу, чтобы с этого дня ты сообщала мне все, что будет касаться станции, железной дороги и всего, что может к этому относиться.
— А если… если узнают, что это я? — ответила Шагэ и положила руку на золотые монеты.
— Будь осторожна, — Кинт положил ладонь на руку Шагэ, — но, в случае опасности, ты можешь рассчитывать на мою защиту.
Шагэ неловко улыбнулась и, опустив глаза, вытащила руку из–под руки Кинта и убрала монеты в кармашек на груди, внутри корсета.
— Договорились, странный ты…
— Это точно, — подмигнул ей Кинт, — ешь, мясо остынет.
Расставшись с Шагэ, Кинт поймал повозку и попросил отвезти его домой, где он быстро покидал в дорожную сумку оружие и снаряжение, вернулся к ожидающей его повозке и отправился в управление депо.
Забросив сумку в свой временный кабинет в управлении, Кинт быстрым шагом прошел по коридору и постучал в дверь кабинета Тьетэ.
— Прошу! — ответил Тьетэ.
— Господин Тьетэ, — с порога начал Кинт, — сегодня ночью в Сырой роще будет испорчено полотно, а утром, когда состав остановится перед поврежденным участком, на него будет совершен налет.
— Откуда… откуда вы это узнали? — вскочил Тьетэ со стула.
— Случайно… но теперь подобная информация может поступать регулярно, только за нее нужно будет платить и, кстати, за информацию о завтрашнем нападении я расстался с двумя золотыми кестами.
— С деньгами разберемся, позже… так… — Тьетэ начал прохаживаться по кабинету, потом подошел к карте на стене, — Сырая роща, значит… Что вы предлагаете, Кинт?
— Я предлагаю, чтобы с вечера, пока еще не стемнело, вы отвезли меня и Грата в эту рощу, мы предотвратим порчу полотна и задержим вредителей, если получится, если не получится, то…
— Мне не важно, что будет с вредителями, Кинт, предотвратите это!
— Хорошо… А вы, если есть возможность, то на рассвете должны прибыть в рощу со звеном городских жандармов, мы устроим засаду налетчикам.
— Возможность использовать городских жандармов есть, но…
— Вы им не доверяете?
— Да, как это не прискорбно.
— Я знаком с одной охранной артелью, их трое, но им нужно будет заплатить.
— Нет, Кинт, я против не потому, что надо платить, просто в данной ситуации я вообще теперь боюсь спугнуть… Налетчиков надо уничтожать! Я поеду с вами.
— Господин Тьетэ, а если налетчиков будет дюжина, а то и не одна? Кстати, что будет в том составе?
— Еще один злосчастный почтовый вагон с деньгами для строителей!
— Понятно… я, пожалуй, выйду, покурю, подумаю…
— Курите здесь! Подумаем вместе… — Тьетэ подошел к окну и распахнул его, он заметно нервничал.
Набив трубку, Кинт присел у окна, закурил и несколько минут смотрел на карту на стене.
— Ну, что вы молчите, Кинт?
— А почему называется Сырая роща?
— Это сейчас важно?
— Может быть.
— Раньше, лет двести назад река была, по руслу несколько мельниц стояло, потом высохла почти и превратилась в болота, их там много кругом и в самой роще топи встречаются, от того и «сырая».
— А знаете что, господин Тьете, вам не нужно с нами ехать в рощу, найдите нам с Гратом двух строевых лошадей, мы предотвратим повреждение полотна, уничтожим вредителей, дальше сделаем так…
Ночь была прохладной, Кинт с Гратом, привязав лошадей на краю рощи, затаились в колючем кустарнике. Они ждут уже около трех часов, а обещанных Шагэ вредителей все не было.
— Кинт…
— Что?
— Ты ей доверяешь?
— Нет, однако… она, конечно, хитрая и судя по всему жадная, но не самоубийца.
— А вдруг мы их пропустили? Вдруг они где–то в другом месте будут орудовать?
— Вряд ли, тут одна дорога из Латинга, кругом болота, а через рощу вот эта тропа идет.
— А этому парню веришь?
— Сарту?
— Да.
— Ему доверяю, проникся парень вроде и, похоже, сделал выбор… я его час уговаривал вернуться в банду свою…
— А не заподозрят?
— Не должны, они этим убийством лавочника весь район депо на уши подняли, с двумя из банды городовые покончили, а Сарт им наплетет, что прятался на окраине где–нибудь… поверят. Да и ценный он для банды, юркий, он у них по окошкам лазил да на посылках был… Не должны заподозрить.
— Хорошо бы, — согласился Грат, — о! Слышишь?
— Похоже, дождались… давай–ка подальше немного от тропы уйдем.
Кинт и Грат вскочили на лошадей и, немного отъехав от лесной тропы, остановились. Кинт запустил руку в гриву лошади и погладил ее по шее, чтобы успокоить. Скрипя осью, в рощу въехала повозка и остановилась, на ней немного повозились, затем зажгли два фонаря, и повозка тронулась дальше. На ней ехало четыре человека, взрослый мужчина и трое парней.
— Давай, потихоньку за ними, — сказал Кинт и несильно придавил пятками.
Лошадь медленно пошла вперед. Повозка отъехала недалеко, вероятно, на какое–то оговоренное расстояние и остановилась. Послышалось бряцанье железяк.
— Все, лошадей привязываем и пошли.
Поставив один фонарь на шпалу на невысокой насыпи, а второй повесив на оглоблю, ночные вредители разбирали инструмент из мешка, который они скинули на землю.
— Я вот тут поддеваю, ты сюда бей, ты крути гайку, а ты малой, по сторонам смотри, — раздался хриплый голос пропойцы.
Звяк! — первый удар кувалдой совпал с ударом прикладом в висок мужика, в тусклом свете фонарей упавшего на насыпь, пару раз мелькнул сапог и два приклада. Все произошло очень быстро — двое парней лежат и стонут, мужик отключился, а Сарт молча отступил к повозке, наблюдая за сценой захвата вредителей.
— Не стой веревку вон возьми, обыщи и вяжи всех, — рявкнул на Сарта Кинт, приведя его в чувство.
— Угу, — опомнился он и, схватив из повозки моток веревки, присел над парнем лет двадцати, с изуродованным шрамами лицом, обыскав, бросил на насыпь револьвер и нож, и начал его старательно связывать.
— Ну и крыса ты, Сарт, — прошипел со злостью Кривой Закт, — не жить тебе.
— Заткнись, — ткнул его прикладом карабина Грат, наступив ногой на спину второго парня.
Через десять минут на насыпи лежали три ножа и два револьвера, а вредителей побросали связанными в повозку. Кинт отвел Сарта чуть в сторону…
— Они как–то должны были сообщить, что все сделано?
— Да, надо было повозку бросить у коновязи заведения мадам Жусэ.
— И все?
— Да, это такой знак, что все успешно выполнено, пути разобраны… Кинт…
— Что?
— Мне, правда, не жить если узнают…
— Не узнают, поедем обратно, будем через старый мост проезжать, сбросим их в реку, найди только несколько булыжников, и обвяжи их веревкой…
— Хорошо, — Сарт громко сглотнул, подобрал фонарь и пошел вдоль тропинки искать булыжники.
— Ну что, Кинт, можно ехать обратно? — подошел Грат и повесил на лечо свой карабин.
— Да, можно ехать, — ответил Кинт, — трофеи подбери… поедешь за нами, мою лошадь с собой поведешь, а я с Сартом до моста на повозке, там избавимся от этих троих.
— Подожди, мы не передадим их в городскую жандармерию?
— Нет, Грат, не предадим.
Грат некоторое время смотрел на Кинта, а потом, хмыкнув, сказал:
— Мне–то что, все равно на каторге сдохнут.
— Не обязательно, если сдать их в жандармерию, то у нашего парня могут быть проблемы.
— Да, среди городовых продажных хватает.
— Вот и я об этом, господин Тьетэ так и сказал, что не доверяет жандармам.
Через полчаса повозка остановилась на мосту, речка была неширокая, неглубокая, но очень быстрая. Первым Кинт выволок из повозки мужчину, который уже не дышал, вероятно, Кинт снова не рассчитал силу удара и проломил ему голову прикладом. Сарт трясущимися руками привязал к ногам мертвяка булыжник, а Кинт перекинул тело через бревно ограждения моста. Внизу раздался плеск, и течение пронесло тело прочь. Тут Кривой Закт каким–то образом высвободился и хотел сам прыгнуть с моста, но Грат единственным выстрелом прострелил ему голову и тот уже мертвым полетел вниз.
— Ты хороший стрелок, Грат, а тебе, Сарт нужно поупражняться вязать узлы, — сказал Кинт, выволок третьего мычащего вредителя с тряпкой во рту, обнял его за шею, раздался хруст, и третье тело полетело вниз, — все. Сарт, едешь в Латинг, бросаешь повозку у того борделя, и со всех ног мчишься в депо, понял?
— Угу, — кивнул Сарт, забрался на повозку и хлестнул лошадей.
Слабый свет луны, закрываемый медленно ползущими по небу облаками, немного освещал дорогу, по которой удалялась повозка.
— Ну что, — оказавшись в седле, спросил Кинт, — поскакали в депо, а то, наверное, Тьетэ там совсем извелся.
— Да, скоро рассвет.
Вернувшись к управлению, Кинт и Грат застали Тьетэ у входа в контору сидящим на ступенях, до этого он ходил взад и вперед, периодически останавливаясь и всматриваясь в строну ворот, и когда увидел в предрассветных сумерках фигуры двух всадников, облегченно выдохнул, посмотрел на стрелки хронометра и опустился на ступеньку.
— Очень долго, Кинт…
— Это уже не от нас зависело, они приехали разбирать пути под утро.
— И как?
— Пути целы, вредители… эм… наказаны.
— Понятно… Коней здесь оставляйте, их утром заберут, садитесь в повозку и поехали на станцию, там все готово, а мне еще ехать долго.
Подготовленный состав из пяти пассажирских вагонов, одного почтового и двух грузовых платформ еще стоял в тупике, примерно час до рассвета и на станции никого не было, кроме двух обходчиков, что сидели вдалеке на перроне и громко переговаривались.
— Это Тьетэ, — постучал он по двери почтового вагона.
Сначала кто–то посмотрел в одно из трех маленьких зарешеченных окошек, лязгнул засов, дверь открылась и в дверях показался жандарм.
— Все готово?
— Да, господин Тьетэ.
— Ну что, Кинт, удачи вам.
— И вы поспешите, — сказал Кинт и полез в вагон.
Когда со стороны ратуши донесся звон утреннего колокола, а на перроне уже собирались пассажиры, состав подали к станции. На перрон въехал оббитый железными пластинами фургон, из него выскочило несколько жандармов и они оттеснили всех от почтового вагона, после чего из фургона в вагон загрузили несколько опечатанных деревянных ящиков.
— Ну вот, — жандарм закрыл дверь и сел на лавку у стены, — можете вылезать.
Кинт и Грат выбрались из–под мешков и тюков, что еще вчера загрузили из почтовых повозок.
— Тебя как звать? — Кинт повесил карабин на торчащий из стены гвоздь.
— Дьен.
— Кинт, это Грат… послушай, Дьен, у нас со вчерашнего вечера ни крошки во рту, ставь–ка чайник, — сказал Кинт и достал из дорожной сумки сверток.
— Да, поесть не помешает, — обрадовано сказал Грат, подошел к окошку, чуть приоткрыл его и посмотрел на перрон, — Кинт, иди, глянь… я знаю того парня, он из квартала ремесленников, у них там в кабачке компания шулеров, да ночными разбоями промышляют.
— Ну–ка, — Кинт отстранил от окна Грата.
Двое стояли на углу здания станции и буквально сверлили глазами почтовый вагон, как только раздался второй гудок паровоза, означающий, что через пять минут отправление, эти двое прыгнули в повозку и быстро поехали в сторону пригорода.
— Ну вот, можно и перекусить теперь спокойно, — Кинт стал разворачивать на столе сверток, в котором лежали несколько вареных яиц, пара лепешек и пара кусков вяленого мяса.
Раздался третий гудок, паровоз, шипя и пыхтя, потащил состав по пригороду, где ехал медленно, а выехав из Латинга, стал разгоняться.
