Глава двадцать шестая

Накормив Сарта обедом в кабачке у депо, без изысков, но питательно, и отправив его обратно к Энсэ с наказом ждать вечером у управления, Кинт вдоль путей пошел к станции. Здание почты и телеграфа ему снова напомнило об экспедиции, точнее о людях с которыми он в ней познакомился. Вечно думающий о чем–то своем профессор Дакт, Волье, друг и хороший стрелок и бесшабашный Крей, бывший сослуживец и старший товарищ. Все они остались там, на севере… наверное, их оглоданные зверьем кости уже показались из–под растаявшего снега. Тряхнув головой, будто старясь выбросить из головы неприятные мысли, Кинт вошел в здание почты. Тут все так же — отдельное окошко для приема и выдачи телеграмм, два больших стола с писчими принадлежностями и пустыми бланками, еще одно окошко для писем и прочих почтовых отправлений.

— Здравствуйте, — дождавшись небольшой очереди, Кинт склонился над окном и показал жетон гражданина, — посмотрите, нет ли для меня писем.

Седой стрик кивнул, поздоровавшись, поправив фокусировку окуляров, прочитал цифры и символы на гурте жетона, записал их на листок и ушел в подсобку, сгорбившись и шаркая ногами. Вернулся он с конвертом в руках и вручил его Кинту. «…Ткацкий квартал, западный сектор, гостиница мадам Поль Таг» — прочитал Кинт обратный адрес.

— Это что же… Мадам Поль родственница Мореса? — пробубнил Кинт, уселся за один из столов и вскрыл конверт.

«Здравствуй, Кинт!

Покрутив лист бумаги с двумя строчками, Кинт положил его в карман и принялся писать ответ.

Прежде чем положить письмо в конверт, Кинт еще раз перечитал его и в конце дописал — «Устроился на службу в северо–восточный трест железных дорог, буду делать то, что умею».

Заплатив два серебряных кеста за доставку письма, Кинт покинул почту. Настроение немного улучшилось, после письменного общения с Моресом Кинт дошел до широкой мощеной дороги, что, огибая старые дома, тянулась от вокзальной площади в центр, поймал повозку и поехал к ратуше.

Вероятно, был какой–то праздник, потому что у ратуши было много народа, играл маленький оркестр, а кабатчики из расположенных рядом заведений выставили столы с напитками и угощениями, стояли повозки, с которых раздавали какие–то продукты нищим.

— Какой–то праздник? — наклонился Кинт к вознице.

— Ты чего, не местный? — хмыкнул возница, — сегодня последний день зимы, и в Латинге существует старая традиция — торгаши задабривают небеса, раздавая еду нищим.

— Понятно, я недавно здесь живу, буду знать.

— Вот, знай… приехали, пара кестов с тебя, — натянув вожжи возница остановил повозку.

— Не подскажите, где в Латинге обычно проводят время отставники? — спросил Кинт и протянул монеты вознице.

— Подскажу… два места всего, если на вон том перекрестке свернешь направо, и пройдешься до развилки, то прямо перед развилкой будет погребок с вывеской «Жандармский ужин», там найдешь и вояк, и городовых и жандармов из разных корпусов… все там спиваются понемногу.

— А второе место?

— Второе далеко, и не каждый раз они там бывают, точно не знаю, но вроде раз в неделю собираются пострелять. За станцией воздухоплавания, дальше, в степь, в часе езды на юг, будет старый пост дорожной жандармерии, при нем гостиница и ресторан. В какие именно дни они там собираются я не знаю… Можешь в погребке вот узнать.

Поблагодарив возницу, Кинт направился в погребок. Праздник на пощади, похоже, идет давно, потому, повозки с которых раздавали продукты, пустея, начинали разъезжаться, остались лишь кабатчики, которым постоянно подносили бочонки, оркестр и горожане, те, что не из бедных. Перед входом в погребок у коновязи стояли несколько лошадей, отчего Кинт сделал вывод, что не совсем пропойцы отдыхающие здесь отставники, раз хватает денег на содержание лошади. Спустившись по каменным ступеням, Кинт толкнул тяжелую дверь в прочном проеме цоколя… В нос резко ударил запах пива, прикрыв за собой дверь и прервав упавший на каменный пол луч солнечного света, Кинт снял шляпу, кивнул хозяину заведения у стойки и осмотрелся… У одной стены было несколько высоких столиков, столешницы которых были сделаны из крышек от больших бочек, стульев рядом не было, то есть за этими столиками можно было стоя быстро перекусить, выпить кружку пива и уйти, не занимая места в заведении. Один такой столик был занят тремя городовыми, которые вовсе не отставники, а самые настоящие, действующие, просто зашли поесть. У другой стены стояли два длинных стола, лавки, а в середине зала вокруг нескольких подпорных колонн из почерневших от времени толстых брусьев, подпирающих такие же толстые балки, с десяток круглых столиков, за каждым из которых поместятся максимум три человека. Тусклого света от светильников на стенах и от маленьких окошек в одной из стен, почти под потолком, на это время суток хватало, но вечером и ночью тут, похоже, совсем унылый мрак. Под потолком висят облака табачного дыма, посетителей немного, кроме трех городовых, была еще пара седых стариков, что сидели за длинным столом у стены, и еще двое мужчин стояли у стойки, чередуя глоток из высокой кружки с затяжкой трубки и выпусканием дыма к потолку. Все повернулись на посетителя, остановившегося у дверей.

— Заблудился? — громко спросил хозяин, большой крепкий мужчина в фартуке на голый торс. Вряд ли ему было прохладно, обильная рыжая растительность покрывала его руки, грудь, плечи и должно быть спину.

— Нет, — ответил Кинт и подошел к стойке, — пива, пожалуйста.

Обратив внимание на револьвер в кобуре Кинта, один из мужчин спросил прищурившись:

— Дорожный жандарм?

— Да.

— Понятно, еще один не состоявшийся монарший служака.

— Пожалуй, так.

— Проездом или решил в городе торгашей поселиться? — хозяин поставил перед Кинтом высокую кружку с золотистой пенной шапкой, — эта за счет заведения, следующая — пять медяков.

— Благодарю, — Кинт присел на высокий стул у стойки и отпил сразу половину.

— Дарг, — хозяин протянул большую волосатую ручищу Кинту, — мастер–канонир пятого пехотного полка южного армейского корпуса.

— Мастер–жандарм корпуса охраны дорог, Кинт Акан.

— Спасибо, Дарг! — городовые, что стояли у стены, попрощались и пошли к выходу, приводя в порядок мундиры — застегивая все пуговицы и поправляя ремни.

— Бывайте, — кивнул им Дарг и снова обратился к Кинту, — так как, живешь здесь или проездом?

— Теперь живу.

— Ты если поболтать, в кости поиграть, то приходи вечером, а в выходной здесь не протолкнуться… все собираются, и ищут…

— Что ищут?

— Смысл жизни, ага… на дне кружки. Таких как ты, троих знаю, один частенько заходит, а двое других вроде с торгашами в обозах ходят, они реже бывают.

— Я как раз об этом хотел спросить, у меня охранный патент, хочу набрать людей и желательно из дорожных жандармов, так как работа предстоит подобная.

— Патент, — одобрительно кивнул Дарг, — патент это хорошо, но я не слышал, чтобы кто–то на него раскошелился из тех, кто сюда заходит, может и будут желающие, но кестов на патент не наскребут.

— У меня патент с правом найма.

— А вот это уже интересно, тогда другой вопрос… ты вот что, приходи вечером, я переговорю кое с кем и, может, будет тебе пара бойцов.

— Я слышал, за городом еще отставники собираются.

— Да, есть такие, — нахмурился Дарг, — некоторые из них и тут появляются. Странная у них компания. Слухи ходят всякие… Я познакомлю тебя с одним из них, если представится возможность, а там уж они решат, пригласить тебя или нет.

— Понятно… Спасибо за пиво, тогда я ужинать дома не буду, и приду вечером.

— Приходи, познакомишься с ребятами.

Добравшись до депо на повозке, Кинт дошел до старого форта, то есть до территории управления, и заглянул к сторожу, что жил в подвале единственной башни, что осталась от стен. Горбатый старик, с парой зубов на весь рот, за несколько серебряных кестов согласился на время, пока идет ремонт в будущей казарме, приютить у себя Сарта.

— Как прошел день? — спросил Кинт у Энсэ, когда подошел к закончившим на сегодня работу артельщикам.

— Успели, что сегодня хотели сделать… все старье вырвали с корнем, мусор выгребли, считай, стены да крыша осталась, кровля, кстати, отличная, черепица старая, толстая, не первую сотню лет лежит, мхом покрылась, да и балки как камень, чем их пропитывали раньше, ума не приложу… Так что завтра все известью забелим, поставим окна и будем полы стелить…

— Быстро вы, — хмыкнул Кинт.

— Сломать много труда и умения не надо… да, парень тот, что ты привел, молодец, наравне со всеми работал, не отлынивал, молчит только все время, что–то там себе думает.

— Ему есть о чем думать… Где он, кстати?

— В казарме, инструмент собирает.

Через несколько минут артельщики уехали, Кинт проводил три их повозки взглядом и повернулся к присевшему в проеме снятой двери казармы Сарту.

— Где сверток, что я принес?

— В кабинет же отнес.

— Иди забери, — ответил Кинт и осмотрелся.

Вернувшись со свертком Сарт замер, ожидая следующей команды.

— У старой каменной поилки для лошадей, что рядом с колодцем, я видел два жестяных ведра стоят, — показал Кинт рукой на колодец в паре десятков шагов, — тут вон много досок старых, что наломали… огонь есть чем развести?

— Есть, — закивал Сарт.

— Слушай дальше, разведешь огонь вот тут у камня, нагреешь воды и отмоешься, все, что в свертке твое, потом отработаешь… найдешь там мыло, мочало и полотенца, белье нательное чистое там же и форма, вроде должна как раз быть, но если велика, ничего, отъешься. Там же ботинки и портянки.

— Спасибо, Кинт… я отработаю, я…

— Не перебивай! Никогда не перебивай старшего! И привыкай, ты теперь курсант… так, что я хотел… а! Все тряпье, что на тебе отстирать и высушить. Все это ты должен сделать дотемна, потом, уже в чистом, идешь к сторожу в башню, я договорился, поживешь у него, пока казарма ремонтируется. И вот это на ужин тебе и на завтрак, — протянул Кинт несколько кестов серебром. — Все понял?

— Понял.

— Нужно отвечать «Так есть!», Понял?

— Так есть! — выкрикнул Сарт, пустив петуха.

— Выполнять!

— Так есть! — снова выкрикнул Сарт и заметался со свертком в руках.

Сначала он с ним побежал к колодцу, потом вернулся, припрятал сверток в казарме, снова побежал к колодцу и, подставив ведро под толстую чугунную трубу, начал качать воду.

Кинт, чуть улыбнувшись, прошел к зданию управления и, присев на ступеньки, раскурил трубку.

— Строго вы с ним, — оказывается, Тьетэ все это время стоял в тени тамбура и наблюдал за Кинтом и Сартом.

— Иначе нельзя, я уже был один раз с ним добр, даже слишком, но сделал только хуже, — не поворачиваясь, ответил Кинт.

— Как прошел первый день службы?

— Это еще не служба, господин Тьетэ, это так, подготовка… Сейчас на ужин поеду в центр, поговорю там с отставниками, возможно, будут кандидаты в звено.

— Проверять их будешь?

— Обязательно, я по–своему, да и вы, должны по–своему их проверить, как меня, через тайную жандармерию.

— Будет кого, проверю…

— Надеюсь, что будет, — Кинт вытряхнул пепел на землю, кивнул попрощавшись и оправился через депо на станцию, — до завтра.

— До завтра, — махнул рукой Тьетэ, и зашел обратно в здание управления.

В погребке отставников, как прозвал его Кинт, народу было много, но свободные столики еще оставались, было еще больше табачного дыма под потолком, больше света от светильников на балках, стоял гомон разговоров, а также иногда раздавалось веселое хихиканье и смех нескольких девиц, которых тискали подвыпившие отставные вояки. На вошедшего Кинта никто не обратил внимания, лишь хозяин заведения ему кивнул и пригласил к стойке.

— Добрый вечер, — Кинт подошел к стойке и снял шляпу.

— Привет, разносолов нет на ужин, не выходной. Могу подать мясо на ребрах, овощи и пиво… или что покрепче?

— Пива.

— Ну, бери вот пиво, — Дарг поставил на стойку высокую кружку, — и присаживайся за свободный стол, ужин сейчас принесут.

Отпивая понемногу пиво, Кинт рассматривал публику, все отставники были старше Кинта лет на пятнадцать, не меньше и в основном это были армейцы. Подали ужин и, пережевывая мясо, Кинт думал о том, что тяжело будет заставить людей, отслуживших не один десяток лет, подчиняться и принять его, в их понимании сопливого мальчишку, как командира. Задумался на эту тему Кинт крепко и даже не заметил, как к столу подошел крепкий парень, загорелый, в бушлате дорожного жандарма и немногим старше самого Кинта, может на года на три…

— Присяду?

— Конечно, — ответил Кинт.

Парень поставил свою кружку, не сгибая правой ноги, присел за стол.

— Дарг сказал, что ты ищешь отставных дорожных жандармов для работы.

— Верно.

— И что за работа?

— Работа дорожного жандарма, точнее железнодорожного.

— Хм… и в чем она заключается?

— Сопровождение составов, охрана путей и разведка маршрутов следования.

Парень задумался, помолчал немного, потом, кивнув на свою ногу, сказал:

— У меня колено простреляно, врач сказал, что гнуться уже не будет толком никогда, но в седле сижу крепко, стреляю…

— Плохих стрелков в дорожной жандармерии не было.

— Точно, — чуть улыбнулся парень.

— Ты служил где?

— Береговой форт, на восток от столицы.

— А чем занимался после упразднения службы?

— Чем только не занимался, — ответил парень, чуть наклонился над столом и прошептал, — стыдно сказать, но даже в борделе проституток охранял полгода.

— Ну… любая работа, если она выполняется хорошо, достойна уважения.

— В Латинг осенью приехал с одним торгашом, конюхом у него служу и сторожем заодно.

— И много платят?

— Еда, жилье и сорок кестов серебром в неделю.

— Жить можно… но скучно.

— Точно, сил нет как тоска порой разбирает.

— Тебя как звать?

— Грат, Грат Тэрэс.

— Кинт Акан, — протянул руку Кинт.

— Так ты из…

— Ага, из них.

— Да уж, значит, к службе привык с детства.

— Так и есть… Ты вот что, завтра утром, с первыми колоколами на ратуше, появись у ворот депо, там еще кабачок рядом и парк вдоль путей.

— Да, бывал там.

— Ну, вот подходи, если есть рекомендательные грамоты какие, то приноси, наниматель проверять тебя будет, так нужно, серьезное дело затеваем.

— Понятно, — кивнул Грат, а в его глазах, которые до разговора с Кинтом были тусклы, теперь начинал разгораться огонь.

— И если все сложится, то ты будешь иметь жилье, питание, обмундирование, вооружение, кест с четвертью золотом в неделю, а также возможность получить пулю в другое колено, ну… или в лоб, — улыбнулся Кинт, — как, устраивает?

— Меня такой вариант очень, очень устраивает.

— Еще пива?

— Да можно.

Кинт подошел к стойке и положил на нее золотой.

— Еще два пива, а на остальное, всем присутствующим выпивки, за знакомство вроде как.

— Вот это по–нашему! — хлопнул своими огромными ладонями Дарг, — Эй ребята, наш новый друг, мастер–жандарм Кинт Акан, в честь знакомства угощает всех выпивкой!

В погребке одобрительно загудели, кто–то присвистнул, отставники потянулись к стойке, а Кинт подхватил кружки и вернулся за стол.

До дома Кинт добрался глубокой ночью, на повозке, в компании еще пятерых вояк, которые всю дорогу распевали пехотные марши, голосами, не имеющими никакого намека на присутствие слуха, но громко и весело. Пошатываясь, Кинт протопал мимо сторожа, кивнув и похлопав его по плечу, добрался до флигеля, где по пути от двери к кровати разделся и рухнул на постель.

Как ни странно, утро не принесло никаких неприятных последствий, в виде головной боли и прочего, кроме мелкого моросящего дождя, но пока Кинт приводил себя в порядок, умывался и грел чайник, дождь закончился, и появилось солнце, сообщая своими яркими и теплыми лучами, что грядет весна. Быстрым шагом Кинт уже дошел до парка, когда со стороны центра города донесся звон колокола ратуши.