Глава одиннадцатая

— У меня такое предположение, господин Кинт, что вы намеренно избегаете моей кухни, — сказала мадам Поль, когда Кинт спустился утром в холл, чтобы набрать кувшин питьевой водой из большого бака.

— Ни в коем случае, — улыбнулся Кинт, — обещаю исправиться и прямо сейчас позавтракать и оценить вашу кухню.

— Вот это другое дело, вам подать в комнату или позавтракаете в зале с другими постояльцами?

— В комнату.

Кинт уже заканчивал завтрак, когда в дверь постучали…

— Открыто!

— Доброе утро, Кинт, — Морес вошел в комнату с саквояжем и деревянным ящиком звукописца. Капитан выглядел уставшим и измученным, круги под глазами, серое лицо, но он все же изобразил некое подобие улыбки.

— Доброе утро. Вы плохо выглядите, капитан Морес.

— Надо просто выспаться… ну что, у меня, к сожалению, очень мало времени, давайте приступим.

— Давайте, — Кинт опрокинул кружку морса себе в рот, составил тарелки на поднос, а поднос отнес на лавку у двери…

— Опрос свидетеля по делу о нападении на геологическую экспедицию ведет Капитан Морес Таг, сего пятого дня, второго месяца, шесть тысяч девятьсот двадцать восьмого года полного летоисчисления… — начал Морес, включив звукописец и закурив, — господин Кинт Акан, расскажите все в подробностях с момента открытия профессором Дактом «прототипа».

— После того, как профессор испытал «прототип», он телеграфировал в столицу, — прокашлявшись, начал Кинт…

Процедура опроса закончилась ровно к тому моменту, как мадам Поль постучала в дверь.

— Вам подать обед, господа?

— Если только быстро, — складывая бумаги и убирая несколько использованных цилиндров звукописца в саквояж, ответил Морес.

— Уже несу… — мадам Поль скрылась за дверью.

— Что дальше?

— Мне нужно пару дней, потом будет ясно… либо сам приду, либо с мадам Поль передам записку.

— Понятно, а потом?

— Живи, строй свою жизнь… Связь со мной можно держать через мадам Поль, то есть, на ее имя шли телеграммы с пометкой «Моресу». Как я и говорил, как только обстановка в управлении жандармерии изменится, то могу ходатайствовать о твоей мобилизации в жандармы, ну и рекомендации напишу, правда, сам понимаешь, больше чем до помощника инспектора ты не дослужишься, но и это очень и очень хороший вариант.

— Я подумаю.

— Подумай. И, кстати, вот, — Морес достал из саквояжа и положил на стол небольшой бумажный сверток, опечатанный сургучом, — это вознаграждение от управления за помощь в уничтожении банды.

— Это приятно, — Кинт взял сверток и взвесил в руке.

— Там тридцать кестов золотом.

— Ого! Щедро. А что это за банда, пленных удалось разговорить?

Морес сел на стул и тяжело вздохнул.

— Мы их называем «черный корпус». Пленные… с ними все плохо, один перегрыз себе вены на руках, второго застрелила охрана при попытке нападения. Это очень подготовленные и отчаянные люди, мы давно пытаемся на них выйти, но бесполезно. Пару раз даже в преступное сообщество внедряли агентов с целью выйти на «черный корпус», но агентов след простыл. Да, то нападение на пост корпуса охраны дорог… ну, когда ты один выжил, это тоже их работа.

— Сурово…

— Да, Кинт, очень сурово, и все больше загадочно и опасно. Не могу распространяться, но хочу предупредить, терратос ждут большие потрясения в ближайшем будущем.

— Война?

— Не исключено… Деятельность шпионов соседнего терратоса не дает покоя, но это все ерунда по сравнению с тем, что может произойти внутри терратоса.

— Что именно?

— Кто–то стравливает гильдии, а чем это грозит, не мне тебе объяснять.

— И кто этот «кто–то» вы тоже не знаете?

— К сожалению, да.

— Ваш обед, господа, — дверь открылась и вошла мадам Поль, катя перед собой низкую тележку на колесах.

Обедали молча, Кинт молчал от того, что голова была совершенно пуста и он не имел ни малейшего желания забивать ее проблемами, Морес, наоборот, молчал потому, что в его голове постоянно шел какой–то мыслительный процесс, и он, жуя, смотрел в одну точку.

— Так что думаешь делать в столице?

— Съезжу в школу сирот, проведаю могилы близких мне людей, затем немного развлекусь и поеду, наверное, в Латинг, попробую обосноваться там, мне понравился этот город.

— Хороший город, главное, воздух чистый. Ты мне обещал, что покажешься врачу.

— Да… только какому?

— Я сейчас напишу адрес.

Как только Морес ушел, Кинт сразу начал переодеваться. Стянув с себя надоевшие и тесные одежды, достал из сумки новые шерстяные брюки, свитер, свой выцветший жандармский китель и суконный бушлат.

— Вот, теперь я даже чувствую себя лучше, — сказал Кинт, пристраивая портупею с двумя пистолетами поверх свитера.

Затем китель, поверх него бушлат, пояс с револьвером и ножнами палаша. Ссыпав в карман горсть монет, вышел из комнаты и закрыл ее на ключ.

Присев на длинную лавку под навесом перрона, Кинт пыхтел трубкой и наблюдал за суетой на железнодорожной станции. Мимо сновали носильщики, степенно прогуливались встречающие или ожидающие отправления люди. Кинт тоже ожидал, в его кармане лежал кусочек картона с номером вагона и красной печатью — билет на паровоз до маленькой товарной станции рядом со школой сирот. Вытряхнув уже прекратившую тлеть трубку, Кинт убрал ее в карман, еще раз осмотрелся и направился к киоску в конце перрона, где торговали пивом.

— Задержитесь, пожалуйста, — кто–то потянул Кинта за рукав.

Уже готовый выхватить палаш Кинт обернулся — рядом стояли два патрульных жандарма.

— Предъявите ваш жетон гражданина, — сказал один из жандармов, лицо которого Кинту показалось знакомым.

— Что–то случилось? — Кинт потянул шнурок на шее доставая жетон.

— У нас приказ проверять всех подозрительных.

— И чем же я подозрителен.

— Вы не похожи на жителя столицы.

— Ясно… вот пожалуйста, — Кинт показал жетон.

— Кинт Акан… Кинт? Не может быт! — жандарм начал приглядываться к лицу Кинта, — ну, точно! Кинт, это же я, Вилт… ну, как же! Я… моя кровать была напротив твоей, через проход стояла в казарме сиротской школы… ну?

— Точно, — узнал Кинт, — ты еще воровал одеяла у тех, кто ночью вставал в туалет.

— Верно… — засмущался Вилт, — ну, я же был почти самый младший в отряде, вечно мерз по ночам.

— Ага, смешно потом было наблюдать… ты умыкнул одеяло, а тот приходит, смотрит, что одеяла нет, ложится и ждет, когда кому–то еще не приспичит, и всю ночь эта возня потом с перетаскиванием одеял.

— Да уж, — рассмеялся, Вилт, — Ты какими судьбами здесь?

— Так, в гости заехал… сейчас вот собираюсь в школу сирот, проведать могилы наставника Чагала и Вакта.

— Да уж… не повезло вам тогда на посту.

— Угу.

— И со стариком Чагалом какая–то непонятная история вышла… я слышал.

— Точно, непонятная.

Пыхтя и выпуская клубы пара, паровоз тащил вдоль перрона пять пассажирских вагонов.

— Мне пора, — протянул руку Кинт, — может, увидимся.

— А запросто! Если что, то прямо у дежурного по станции спросишь, где меня найти, у меня тут постоянный пост, да и живу недалеко… женился два года назад, дочь растет.

— Рад за тебя, — улыбнулся Кинт, — ну, бывай.

Действительно, радуясь за Вилта, Кинт сидел в купе и смотрел в окно. Ведь сколько выпускников так и не смогли устроиться в жизни после школы сирот и, пойдя по наклонной, растворились в пороке и темноте переулков или на бедных окраинах городов. А Вилт молодец, в городской жандармерии служит, жилье в столице, жена, дочь… Сироте о таком варианте только мечтать. Да он всегда смышленый был, этот Вилт, несмотря на то, что действительно, младше других был на пару лет.

Пива Кинт так и не успел купить, поэтому, когда сосед по купе предложил налить вина, Кинт с удовольствием согласился.

— А вы из военных? — интересовался приличного вида мужчина, худощавый, с длинным лицом и взъерошенной копной волос, в клетчатом костюме и берете.

— Дорожная жандармерия.

— Вот как! У меня дед служил в дорожной жандармерии, ох и суровый был, — улыбнулся сосед, — а я вот все больше по технике… Кьенэ меня зовут, инженер Кьенэ. Еду в Майнг, у меня там пара проектов. Вы бывали в Майнге?

— Да, бывал.

— И как вам? Очень, очень индустриально развитый город… а университет! Какая работа там была мной проделана! А вы были на выставке в Актуре?

— Какой?

— Как? Уже неделю как идет выставка последних достижений инженерной мысли!

— Я пару дней как в столице…

— Обязательно, обязательно посетите выставку!

— Постараюсь, — улыбнулся Кинт и поднял стакан с вином, тем самым, прервав поток эмоций соседа…