Книга: Последняя осень. Стихотворения, письма, воспоминания современников
Назад: С. Ю. Куняеву
Дальше: С. В. Викулову

С. П. Багрову

Здравствуй, Сережа!
Видел литстраницу в «Ленинском знамени» — твой рассказ и свои стихи. Твой рассказ мне понравился. За свои стихи благодарен тебе и редакции.
Снимки тоже получил. И тоже большое тебе спасибо. Но тут у меня к тебе вот какое дело: не смог бы ты отпечатать еще и послать снимки, где сидят на колодце Ленька Богданов, Лев Николаевич и я с ними? Это ты зафотографировал у нас во дворе. Этот снимок, конечно, нужен не мне, а Льву Николаевичу и Леньке, так что послать его можно и неспешно, хоть тогда, когда меня и в Николе не будет.
В Николе я решил прожить вплоть до сентября, т. к. в лесу поспело много брусники. Да и рыжики, должно быть, скоро пойдут.
По-прежнему пишу иногда стихи. Написал после тебя еще 6 стихотворений. Несколько из них посылаю тебе, просто так, почитать.
Ну, будь здоров, Сережа!
Да, я так и не сумел послушать твое выступление по радио. Получил твое письмо уже после выступления и поэтому ничего не знал о нем. А сплю я обычно часов до девяти, так что случайно услышать тебя в эфире тоже не смог: ты ведь говорил по радио часов в 7?
Всего тебе наилучшего!
Салют городу Тотьме, реке Сухоне, всем ее островам и заливам!
Крепко жму руку.
С приветом Н. Рубцов
Осень 1964 г.
* * * * *
Дорогой Сережа!
Добрый день!
Я уже три дня в Николе. Один день был на Устье в дороге. Пришлось топать пешком. Не знаю, как бы я тащился по такой грязи столько километров… с чемоданом! Хорошо, что ты любезно оставил его у себя.
Что новенького в твоей жизни? В личной и общественной? Продолжаешь ли работать над повестью?
Вчера я отправил Каленистову заметки о той учительнице и стихотворение. Стихотворение писать было тяжелей, ей-Богу! Ты сам знаешь, почему это. Можно было бы подумать еще и над прозой, и над стихами, если б я точно знал, что еще будут ходить пароходы. Ведь если они на днях перестанут ходить, этот мой материальчик мог бы сильно задержаться, и тогда я был бы виноват перед Каленистовым.
Сережа, я здесь оказался совсем в «трубе». На Устье у меня потерялись или изъялись кем-то последние гроши. Сильно неудобно поэтому перед людьми в этой избе, тем более что скоро праздник. Может быть, поскольку я уже подготовил материал, Каленистов может послать мне десятку (только мне ничего и не надо за эту командировку)? Непосредственно к нему с этим вопросом я решил не обращаться, т. к. плохо знаю его. А вообще надо бы обязательно хоть немного поддержать эту мою избушку.
Праздник я проведу здесь, а потом уеду куда-нибудь. Плохо, что здесь, в Николе, не найдешь никакой литературной работенки, ни постоянной, ни временной, а без работы жить невозможно.
Здесь выпал, день назад, первый снег. Сегодня растаял. Картины за окном очень унылые. Грибов в лесу нет, стихи не пишутся — я как будто бы сел на мель. Хорошо еще, что можно поразмышлять, подумать, что же делать дальше. Хорошо еще, что в Тотьме есть ты, и можно написать тебе письмишко.
Между прочим, сейчас за окном, над этой унылой дорожной грязью, над скучной осенней травой заиграло солнышко.
До свидания, Сережа!
От всей души желаю тебе весело проводить праздник и в остальном — всего наилучшего. Сердечный привет Любови Геннадиевне, бабушке.
С искренним приветом Н. Рубцов
30 октября 1964 г.
Назад: С. Ю. Куняеву
Дальше: С. В. Викулову