Книга: Пустошь
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая

Глава девятая

Для начала я делаю именно то, что велит Деклан – перестаю сопротивляться. Я ложусь левой щекой на землю и мысленно прокручиваю в голове его слова.
«Сделай то, о чем я попрошу, и я сам отведу тебя к границе».
Может быть, я все-таки выберусь из «Пустоши»? Меня охватывает радостное возбуждение, но ему на смену тут же приходят такие горькие мысли, что внутренности сводит судорогой, а к горлу подступает тошнота.
Нет, Деклан не собирается меня убивать. Этому парню, этому модератору нужна моя помощь.
Он хочет меня использовать.
Я запускаю руки в траву и делаю такой глубокий вдох, что чуть не закашливаюсь от сильного запаха сухих сорняков и земли.
– Сдашь кому? – с трудом спрашиваю я наконец.
– Не усложняй себе жизнь.
– Это угроза?
– Нет, это совет – в придачу к предыдущей угрозе.
Деклан устраивается поудобнее. Теперь вес его тела давит мне на поясницу. Я жалобно стону и бормочу нечто, неразборчивое даже для моих собственных ушей.
– Сейчас я тебя отпущу, – медленно произносит Деклан таким тоном, словно насмехается. – Я не намерен тебя убивать, но без колебаний ударю током, если понадобится. Поняла?
В ответ я только сдавленно крякаю.
Когда Деклан встает с меня, я перевожу дыхание и переворачиваюсь на спину. Пока он перекладывает свой драгоценный электрошокер из левой руки в правую, я взмахиваю ногой, метя ему в коленки, но Деклан отступает назад с почти неправдоподобной грацией и протягивает мне руку.
Я бросаю на него яростный взгляд, отталкиваю предложенную руку и с трудом поднимаюсь с земли. По затекшим ногам бегают мурашки. Когда мне удается выпрямиться, я выпаливаю:
– Я не собираюсь тебе помогать.
– Это еще почему?
Потому что от забора, за которым ждет свобода, меня отделяет всего несколько сантиметров. Перебраться на ту сторону я могу и без помощи Деклана. Потому что если я не выберусь из «Пустоши» прямо сейчас, то могу погибнуть. Возможно, я продержусь еще один день или даже три года, но рано или поздно эта игра сведет меня в могилу.
Потому что мне не нравится, когда меня используют.
– Я хочу отсюда выбраться. – Я сорвала голос, пока билась на земле в истерике, и мне приходится откашляться, прежде чем продолжать. – Что тебе один персонаж? Ты же можешь закрыть глаза на мой побег, можешь…
– Никому не удавалось сбежать из игры. Никому даже в голову не приходило попробовать.
У меня пропадает голос, и я шепчу, словно растерянный ребенок:
– Но ведь это возможно?
– Еще вчера я бы ответил: «Нет». Никто не пытается сбежать, потому что никто не осознает, что с ним происходит. Кроме тебя. Ты абсолютно вменяема, и я хочу знать почему. Что случилось с твоим чипом? Почему ты стала разумной?
– Какая разница? Что тебе до того, жива я или мертва, вменяема или нет? Просто отпусти меня. Я…
– Хватит хныкать, Вертью. Помолчи и отдышись.
Деклан сует мне под нос металлическую фляжку с какой-то жидкостью. Я тупо смотрю на нее.
– Не привередничай – пей! Вся вода в «Пустоши» отравлена, а ты воротишь нос от фильтрованной?
«Я ворочу нос от воды, которую мне предлагают разработчики этой изуверской игры», – хочется мне ответить. Деклан несколько раз встряхивает фляжку, и жажда пересиливает благоразумие. Такой воды пить мне еще не доводилось: она сладковатая, с каким-то легким привкусом. Я приканчиваю ее так быстро, что снова закашливаюсь.
– Обо мне не беспокойся – мне пить не хочется, – сухо произносит Деклан, когда я бросаю ему пустую фляжку. Он роняет ее на землю и нагибается, чтобы поднять. Не теряя ни секунды, я выхватываю из кобуры «глок» и ногой вышибаю у него из рук электрошокер, который со звоном ударяется о забор в нескольких шагах от нас. Какое-то время Деклан стоит неподвижно, только кадык ходит вверх-вниз, потом склоняет голову на бок. Уголки его губ подергиваются.
– Ну, и что это ты делаешь? – невозмутимо спрашивает он.
– Я не буду тебе помогать, Деклан. Модератор. И я выберусь из этой игры сегодня же.
Деклан со вздохом садится на землю и качает головой.
– Вертью, ты…
– Заткнись!
Продолжая метить ему в сердце, я пячусь задом, пока не поднимаю сначала электрошокер, потом плоскогубцы. Я кладу его оружие рядом с собой и принимаюсь за секцию забора, которую пыталась оторвать раньше. Работать приходится одной рукой, не сводя глаз с Деклана.
– Если бы ты не целила в меня этой штукой, я бы сказал, что твоя настойчивость очаровательна.
Я фыркаю, а Деклан улыбается.
Я вспоминаю, как он опрокинул меня на землю. При одной мысли об этом ребра снова начинают ныть. Я крепче стискиваю пистолет и плоскогубцы.
– Давай же, подойди, – говорю я. Звучит это настолько в стиле моего геймера, что по спине пробегает дрожь. – Только учти: мне приходилось убивать и раньше.
Ему незачем знать, что на самом деле убивал другой человек, а сама я после каждого убийства по нескольку дней не могла прийти в себя.
Деклан молчит. Не успеваю я обрадоваться, что он намерен вести себя тихо и позволит мне спокойно закончить с забором, как он начинает смеяться – громко, захлебываясь, пока к лицу не приливает кровь. Проходит почти минута, прежде чем я решаю, что с меня довольно. Я отбрасываю плоскогубцы с такой силой, что они отскакивают от земли. Потом поворачиваюсь лицом к Деклану. Он стоит, согнувшись пополам, и задыхается от хохота.
– Над чем это ты смеешься?
– Над тобой. Твои старания… умиляют.
Похоже, злорадство – распространенная черта в мире, к которому принадлежат Деклан с Оливией. Но я готова почти на все, лишь бы туда попасть. Я не позволю этому мальчишке меня остановить.
– Закрой рот, пока я не прострелила тебе коленки!
Несколько минут я тружусь в тишине, изо всех сил дергая плоскогубцами за металлическую сетку. Обе руки у меня болят: одну оттягивает пистолет, другая устала от работы. В голове пульсирует кровь, все тело сотрясает дрожь. Остается только надеяться, что Деклан этого не замечает. Он сдавленно хихикает и дергает левой ногой, как будто собирается встать. Видимо, все-таки заметил…
– Даже не думай! – шиплю я, проводя по мокрому лбу тыльной стороной руки, в которой держу плоскогубцы.
– Я решил тебе помочь.
– Тогда сделай, как я просила, и закрой рот.
– Ты не поняла: я решил тебе сообщить, что это не выход из «Пустоши».
Плоскогубцы едва не выскальзывают у меня из руки.
– Прекрати!
– Прекратить что? Пытаться помочь? Ты хочешь выбраться отсюда – ничего не имею против. Но хотя бы выслушай. Ты зря возишься с этой сеткой, потому что выход в той стороне.
Деклан указывает на восток – туда, откуда я пришла.
Нет. Он ошибся. Наверняка ошибся. Именно здесь карта меняет цвет. Именно здесь я нашла забор с колючей проволокой. Не может быть, что его поставили просто так.
– Не ври!
Деклан поднимает перед грудью руки и качает головой.
– Зачем мне врать, позволь спросить? Ты держишь пистолет, направленный мне в сердце. Правда, пистолет доисторический, и еще не известно, умеешь ли ты им пользоваться. Ну да не суть. Мое оружие тоже у тебя. Преимущество на твоей стороне, Вертью.
– Выход должен быть здесь, – шепчу я.
Деклан хмыкает:
– Выход в мир иной – возможно. Выход из «Пустоши» – нет.
Я вздыхаю. Плечи у меня опускаются.
– За этим забором – самые жуткие в игре людоеды. Переберись на ту сторону, и тебя зажарят еще до захода солнца.
Я стискиваю зубы:
– Людоеды так не делают. Они не убивают сразу.
Деклан приподнимает одну косматую бровь, медленно встает на ноги, по-прежнему держа руки перед собой, поворачивается к забору и долго глядит на виднеющийся за ним ровный пейзаж.
– Еще как делают.
Мне хочется заорать на него, назвать лжецом. Но что-то в его голосе меня останавливает. Злоба? Страх? Жалость? А потом я понимаю, что это: презрение к себе. То же чувство звучало в моем собственном голосе, когда я разговаривала с двумя умирающими от голода и жажды мальчишками.
Что если Деклан говорит правду? Что если я ошиблась и зря проделала такой долгий путь? Что если…
– Как выбраться из игры? – хрипло спрашиваю я. – Это вообще возможно?
– Я же как-то в нее попал, верно? Выход к юго-востоку отсюда.
К юго-востоку…
– Докажи!
Не опуская рук, Деклан делает несколько шагов в сторону рюкзака. Я тоже подхожу поближе. От долгого стояния на коленях ноги совсем затекли. Такое чувство, что я иду по пояс в грязи. Я стараюсь сохранять бесстрастное выражение лица, чтобы Деклан не догадался, как мне больно двигаться.
– Мне нужно достать аку-планшет, – бормочет Деклан, роясь в рюкзаке. – Вряд ли я что-то смогу доказать, если ты пустишь мне пулю в лоб, едва я…
– Доставай уже!
Деклан вынимает из рюкзака прозрачный квадратик вроде того, который носит с собой Оливия, и нажимает на иконку в голографическом меню. Появляется виртуальная клавиатура. Деклан несколько минут вводит какие-то коды, потом кладет планшет на землю и отходит назад на пять, шесть, семь шагов.
– Дотронься до него пальцем. Я отключил тактильное распознавание на десять минут, так что поторопись. Еще не хватало, чтобы ты сбила настройки и планшет начал отвечать на твое прикосновение вместо моего.
Справиться с устройством получается не сразу: трудно держать в одной руке планшет, в другой – пушку и одновременно следить за Декланом. Наконец экран загорается. Ладонь слегка покалывает – похожее ощущение охватывает голову, когда Оливия выходит из игры. Передо мной возникает медленно вращающаяся трехмерная карта Нашвилла. К моему разочарованию, дома и улицы на ней не подписаны, а месторасположение персонажей не отображается. На северо-западе, где я сейчас нахожусь, не видно ничего особенного. Зато почти в ста километрах к юго-западу от Демонбрен-стрит, откуда я сбежала всего два дня назад, карту пересекает тонкая линия. Участок по другую сторону границы закрашен желтым, и по нему идет надпись жирными черными буквами: «Соединенные провинции (СП)».
У меня такое чувство, что я задыхаюсь.
Нет. У меня такое чувство, будто Деклан хватает меня за горло и несколько раз ударяет о железный забор, а я наблюдаю со стороны, как бы вне собственного тела, и даже не пытаюсь его остановить.
– Значит, придется отправиться на юго-восток, – тихо говорю я.
– Милости просим. Только ты не пройдешь и трех километров.
– Это еще почему?
– Потому что я пошлю за тобой команду модеров. Тебя поймают прежде, чем этот забор скроется из виду.
Деклан приближается, глядя мне прямо в глаза. Ему наплевать, что у меня в руке пистолет. Когда я повожу головой и с усилием сглатываю, он даже не обращает внимания. Он сосредоточен на одном – подойти ко мне на расстояние вытянутой руки.
– Обещаю: ты сильно пожалеешь, что тебя сразу же не убили из электрошокера.
– А если я застрелю тебя прежде, чем ты успеешь настучать?
– Тогда, возможно, тебе удастся перейти границу прежде, чем модераторы проверят игровые отчеты за последний квартал. У тебя примерно… – Деклан бросает взгляд на циферблат наручных часов, – … двадцать девять дней до того, как они просмотрят видеозаписи, изучат статистику персонажа и отправят тебя в ремонт. Но даже если ты сумеешь сбежать, тебе все равно крышка. В СП невозможно жить под вымышленным именем: там повсюду сканеры сетчатки и отпечатков пальцев. Даже все аку-планшеты запрограммированы на тактильное распознавание, а без планшета ты сразу будешь бросаться в глаза. Эти штуки выпускает правительство. Без них никак. Кроме того, по ту сторону границы твой мозг будет по-прежнему соединен с мозгом игрока. Геймер может в любой момент зайти в игру и пригнать тебя обратно. Хотя, скорее всего, он тебя просто убьет.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но Деклан меня перебивает:
– Я могу сделать так, что твой чип уничтожат, как только ты выйдешь из «Пустоши». Тогда никто не сможет тебя вычислить – ни модеры, ни геймер. У меня есть друзья, которые за пару минут присвоят тебе любое имя и внесут его во все базы данных. Они обеспечат тебя всем необходимым, чтобы выжить в Провинциях. От тебя требуется только сказать «да».
Двадцать девять дней – достаточный срок, чтобы разработать и осуществить план побега. Если я всего за пару дней прошла такое большое расстояние, значит, смогу сделать это еще раз. Надо просто дождаться, чтобы Оливия опять куда-нибудь уехала.
Однако, если Деклан прав – а в случае с границей он оказался прав, – за пределами «Пустоши» мне долго не продержаться. Деклан деактивирует мой чип, и тогда Оливия больше не сможет мной пользоваться.
Если я скажу «да».
Если позволю ему пользоваться мной вместо Оливии.
– Какая нужна помощь? – цежу я сквозь зубы.
Деклан расплывается в улыбке, как будто выиграл решающий бой. Наверное, так смотрит людоед, прежде чем позавтракать своей жертвой.
– Меня послали в игру, чтобы найти одного персонажа и отправить его в починку. В последний раз его видели в Нашвилле.
Пугающе похоже на мой случай. Каким-то чужим голосом я спрашиваю:
– Тебе поручено найти меня, да?
Деклан закатывает глаза:
– Не думай, будто на тебе свет клином сошелся. Нет, я ищу другого персонажа – парня, который пропал с наших радаров.
Я с шумом выдыхаю и даже не пытаюсь скрыть облегчение. Значит, пока я в безопасности, а это уже что-то, верно?
– Тогда при чем тут я?
– В «Пустоши» навигационная система на моем планшете не работает, я могу ориентироваться только по карте. Ты хорошо знаешь город. С твоей помощью я быстрее найду персонажа и выберусь отсюда. Это секретное задание, и время на его выполнение ограничено.
В жизни не слышала ничего нелепее.
– А если я тебе помогу, ты выведешь меня из игры?
– Клянусь жизнью.
– Сколько это займет?
– Несколько дней. Максимум – неделю.
– А у тебя не будет из-за меня неприятностей? Полчаса назад ты говорил, что побег запрещен законом.
Деклан пожимает плечами и выдавливает из себя улыбку, больше похожую на гримасу.
– Ты же сама сказала: один человек погоды не делает. Мой босс никогда не узнает, что я помог тебе сбежать. Мне позарез нужно найти пропавшего персонажа, и я готов нарушить ради этого парочку правил.
Предложение Деклана мне не по душе. Выходит, я должна вернуться в бар на Демонбрен-стрит и позволить Оливии управлять собой, когда ей вздумается. А все свободное время проводить с парнем, который ничем не лучше самой Оливии.
Зато он не сдаст меня модераторам. И у меня по-прежнему остается шанс спастись, хотя теперь он кажется гораздо призрачнее.
– Хорошо, я помогу тебе, – нехотя киваю я.
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая