Глава тридцать первая

Аромат бульона из тушки небольшого пушного зверька, обитающего в этих местах, распространился по гроту и перебил запах сырости и плесени, к которому Кинт уже принюхался за два дня. Тушка уварилась, мяса с нее было малая горсть, и Кинт не заметил, как проглотил его. Зато остался целый котелок бульона, третью кружку которого, сидя на тряпье у костра, с наслаждением теперь можно прихлебывать.

– Недосолено, ну ничего, соль мне для другого нужна. – Кинт посмотрел на свежую повязку, обильно смоченную крутым раствором соли, в ране дергало, но было уже не так больно, да и отек чуть уменьшился.

Две кружки бульона пришлось растягивать еще на два дня, так как больше ничего в силок не попалось, а попытку приманить кого-то покрупнее и похищнее на шкурку зверька Кинт отмел сразу, ему отсюда еще уходить, а вдруг на запах падали карху заявится? Нет, с хозяином этих мест, огромным зверем, напоминающим собаку и дикого кабана одновременно, и здоровый-то человек избегает встречи, что уж говорить… Карху сам, конечно, редко нападает на человека, но если почует слабость или болезнь, может и убить. Местные называют карху каменным падальщиком, почему? Кинт как-то не интересовался, один раз пришлось встретиться с карху в патруле на горной тропе, с которой зверь сходить не собирался. Жандармы выстрелили не по одному разу, а карху, свалившись в ущелье, взревел, поднялся на лапы и побрел прочь, оглядываясь и скалясь.

Через два дня Кинт решился покинуть свое убежище, голова уже не кружилась, дрожь в ногах исчезла да и рана начала затягиваться. Давно не слышно звуков выстрелов и канонады, зато весь день доносится крик стервятника. Если живой человек близко, эту огромную птицу и не видно, сторонится, а вот если мертвечина любая, то она сначала кружит час-другой, сообщая сородичам о находке, а потом камнем вниз, где только у земли снова раскрывает крылья и садится прямо на тушу с видом «это моя добыча». Бывали случаи, что и одинокого путника на тропе в пропасть столкнет…

Перебрав вещи и сложив в старую, но еще достаточно крепкую седельную сумку все, что решил взять с собой, Кинт разделся донага, привязал связанный из нескольких кусков шнур к сумке и присел у каменной чаши. Сил плыть и тащить с собой сумку не было, поэтому решил так. Предстояло нырнуть и проплыть под каменной стеной, а потом еще до берега озера добраться, пусть и крошечного озера, но полноценно работает только одна рука. Привязав конец шнура к ноге, Кинт еще раз осмотрел грот и сказал вслух:

– Ладно, парни, не скучайте.

После чего соскользнул в ледяную воду…

– Значит, все обыскали? – Привычным жестом заложив руки за спину, полковник Морес прохаживался по просторной комнате в одной из башен Северного форта, где он решил устроиться на время поисков пропавшего командира горной армии.

– Все, господин полковник, – ответил Локт.

Он виновато смотрел в пол и в то же время уже вторую неделю истязает себя обвинениями в пропаже, а скорее всего, и возможной смерти командира.

– Не обвиняйте себя, мастер-жандарм Локт. – Морес давно уловил нестроение командира разведчиков. – И не вздумайте что-нибудь учудить без приказа, отряд пока под моим командованием, помните?

– Так есть, помню! – Локт вытянулся, кивнул, но продолжал смотреть в пол.

– Война еще не закончена, скоро решающая битва у Майнга, противник стягивает все силы туда. А тут, на севере, остались разрозненные группы в горах, здесь, в форту, нужно заново организовывать службу… да вы сядьте. – Морес кивнул на лавку у старого стола, с лопнувшей от времени столешницей, сам сел на табурет напротив и, положив руки с ухоженными ногтями на стол, спросил: – Трупа ведь не нашли?

– Так есть, не нашли, – хотел было вскочить Локт, но Морес жестом остановил его: – Парень, ну которому я приказал остаться с командиром, нашелся… как решето, там же, на берегу… а Кинта нет.

– Да уж, – Морес побарабанил пальцами по столу, – и с воздуха все осмотрели по руслу. Может, вы все же что-то упустили?

– Я все рассказал, господин полковник, – ответил Локт и наконец поднял глаза. – Нас проводили, но Кинт будто почувствовал что, подал сигнал быть готовыми к бою и вошел в шалаш. Слышно плохо было, но, судя по интонации Кинта, он был знаком с этим…

– Артолэком.

– Да, с ним. И судя по интонации, Кинт был очень разозлен, я не знаю, что там произошло, но когда еще один человек Артолэка вошел в шалаш, через минуту закричали «тревога», было два выстрела, а потом и Кинт выскочил… Лицо белое, взгляд бешеный… он приказал, чтобы я вывозил Сарта. Через час езды наткнулся на своих ребят, они с отрядом гренадеров шли. Одним из разведчиков отправил Сарта в форт, а сам обратно… Тот отряд распался на мелкие группы и ушел. Мы, конечно, успели уничтожить порядка сорока человек, но остальные ушли. Каторжане, воры, убийцы, – Локт поджал губы, – это не солдаты, вообще, плохая идея была, хоть и традиция со времен Таргала Объединителя…

– Тут я согласен с вами, к тому же у меня есть кое-какие сведения про этого Артолэка, которые выяснились буквально на днях.

– А что с Сартом?

– Я заберу парня к себе, присмотрю.

Кинт четыре дня пробирался на юг по горным тропам, пока не уткнулся в железнодорожное полотно, ведущее от Тека к Мьенту. Раздобыть коня посчастливилось после часа пути от грота, вероятно, он принадлежал кому-то из бандитов Арка, даже можно было выбрать, порядка десятка лошадей блуждало в лесу. Иначе Кинту вряд ли удалось бы продолжить путь, все же переоценил он свои силы. Также, продвигаясь по руслу, удалось раздобыть карабин, кое-какие припасы в разгромленном лагере и еще раз посмотреть на труп Арка. Тел бывших каторжан хватало, по пути Кинт насчитал около двадцати, останавливался, не испытывая угрызений совести, мародерствовал и ехал дальше, а потом, хвала небесам, Кинт первым заметил дозорных кочевников и поспешил скрыться в чаще.

Несколько всадников догнали Кинта, когда он ехал вдоль полотна в сторону Тека. Дослав патрон в ствол карабина, Кинт развернул коня и стал дожидаться их. Разглядев вымпел кавалерийского корпуса терратоса Аканов, Кинт выдохнул и сунул карабин в притороченный к седлу чехол. Не доехав до Кинта пару метров, всадники остановились, а седой мужчина с нашивками капитана на рукаве спросил, опустив руку на рукоять револьвера в кобуре:

– Кто такой?

– Капитан Кинт Акан, дорожная жандармерия, – ответил он и кивнул, согласно уставу.

– А не дезертир?

– С чего вы взяли, капитан?

– Жетон гражданина?

– Есть.

Подъехав ближе, капитан кавалеристов присмотрелся к жетону, объехал Кинта кругом, внимательно рассматривая, и сказал:

– Вот что, капитан, Кинт Акан… следуй-ка за нами, и без глупостей, что-то вид у тебя совсем не дорожного жандарма, да и нет тут таких на пару суток езды, мы их работу сейчас и выполняем…

– За вами это куда?

– Полевой лагерь у нас тут недалеко, час на юг ехать… Специально здесь, чтобы таких, как ты, вылавливать.

– А каких это таких? – ухмыльнулся Кинт и уже пожалел, что поехал вдоль полотна.

– Дезертиров, недобитых северян и прочих бандитов, что с приходом нашей победоносной армии прячутся здесь, как мыши за метлу.

– Вот как… Ну, мне надо совсем в другую сторону, в Тек, а потом в Северный форт, там отряд мой. Кстати… а Тек взяли?

– Взяли, взяли… А в Северном форту отряд полковника Мореса, или ты и есть полковник Морес Таг, начальник контрразведки северного фронта? – хмыкнул капитан. – Все, сказочник, оружие передай-ка и поехали, разберемся.

– Ума у тебя, капитан… – вздохнул Кинт, вынул револьвер из кобуры, карабин из чехла и отдал одному из всадников.

– Что?

– Поехали, говорю, а то стемнеет скоро, а я уже четвертый день в пути.

Пререкаться с капитаном кавалеристов у Кинта не было ни настроения, ни желания, да и собственно уставы патрульных разъездов позволяют стрелять в случае неподчинения.

«Ладно, у парней своя служба, просто выполняют приказ, патрулируют… чего уж, да может, и к лучшему – горячего поесть случится», – подумал Кинт, достал трубку и табак, добытый в ранце одного из мертвых каторжан, и закурил.

– Служба вестовых у вас своя? – спросил Кинт после тридцати минут пути и подъема на невысокий холм, откуда было видно ферму и рядом с ней несколько палаток полевого лагеря.

– Что? А, нет, служба вестовых из Мьента, в лице двоих сопляков в мундирах пехотинцев, – ответил капитан.

– Послать бы в Северный форт вестового, сообщить полковнику Моресу обо мне, в отряде наверняка думают, что я погиб.

– Послать… – хмыкнул капитан, – а вдруг что серьезное, а у нас вестовой просто так катается.

– Почему же просто так, вы же хотите выяснить, кто я?

– Ага, – зевнул капитан.

– Понятно… ну, можно телеграмму дать, у меня в отряде эфирный телеграф есть.

– Слыхали? – обратился капитан к подчиненным и воздел указательный палец к небу. – Телеграф… эфирный…

Кинт придержал коня, поравнялся с капитаном и спросил его шепотом:

– Капитан, ты что, действительно дурак или прикидываешься? Контуженый?

– Да ты! – Капитан резко схватил Кинта за шиворот и свалил вниз. – Ну-ка, вяжите его! Да пнуть пару раз разрешаю, для науки…