Глава 3
Первым делом мне в лицо ударил порыв холодного ветра, да так, что я с трудом на ногах устояла. Затем моя одежда вымокла до нитки под проливным дождем. Это что за разгул стихии? Тут всегда такая погода?
Все небо затянуто черными тучами, лужи по колено и, куда ни глянь — палатки, палатки, палатки… Болотного мерзкого цвета… И здесь мне предлагается жить?
Рассерженная и мокрая ведьмочка пошла на поиски справедливости, искать, на ком сорвать злость. Опираясь на метлу, чавкая грязью под когда-то идеально чистыми ботиночками, решительно направилась к единственной прилично выглядящей палатке, самой большой, кстати, и красного цвета.
Откинула полог и зашла внутрь.
— Че надо? — поинтересовался недовольный голос.
— Вам все перечислить? — также недовольно ответила я и обвела внутреннее, не отличающееся чистотой, убранство взглядом.
Вдоль стен в одну кучу свалены обшарпанные сундуки, у некоторых крышки съехали в сторону и показали миру содержимое. А именно разнообразный хлам: от треснувших и поэтому уже негодных сианитов, использующихся обычно для освещения, до мужских пантолонов, стеснительно выглядывающих из-под ржавого капкана для умертвий. На полу разбросаны обрывки бумаги, на мягких стенах крупным корявым почерком — нецензурные надписи. Очень нецензурные, наверное, авторы с троллями консультировались, причем весьма успешно. По смыслу догадалась, что написаны они "благодарными" адептами факультета Контроля.
А посреди этого великолепия возвышается удивительно чистый стол с креслом.
— Десять часов отработки, — лениво распорядился полулежащий в кресле и плюющий в потолок упитанный гоблин. — За нарушение субординации.
Метла в руке напряглась. Опыт общения с гоблинами она сегодня получила и бить их ей очень понравилось.
— Хрен тебе, — ответила невежливая я, крепче сжимая в руке метлу.
Гоблин подавился очередным плевком и обратил на меня внимание.
— Новенькая, что ли, — прищурив желтый глаз, сообразил он.
— Это временно, — заверила я. — Где вещи можно оставить? Тут?
— Нет ничего более постоянного, чем временное, — философски заметил гоблин. — Так что вещи бросай в своей палатке, а здесь нечего мне помещение загромождать.
Я еще раз скептическим взглядом обвела незагроможденное на его взгляд помещение, отопнула в сторону крупный осколок стекла, но он сделал вид, что не заметил намека.
Придвинул с края стола к себе журнал, смахнул с него пыль, открыл и долго смотрел в него с умным видом. Потом широко зевнул, развернул журнал вверх ногами и снова туда уставился.
— Палаточный городок номер пять, градовый сектор, десятое строение, — произнес он наконец. — Как звать, адептка?
— Анэлия Рид, но можете не тратить время на запись, через пару часов вычеркивать придется, только в деканат сбегаю, — соизволила я предупредить.
Он старательно записал мое имя в журнал, проигнорировав предупреждение. Дело хозяйское, мне его чернил не жалко.
— Да-да-да, — обреченно закатил глаза, когда закрыл журнал. — Проходили мы это, с каждым проходили. И — я здесь ненадолго, и — я здесь по ошибке, и — я здесь жить не буду, и — спасите, помогите, выпустите меня отсюда — тоже слышали. И ничего — учатся, живут и не вякают.
— Слабохарактерные у вас адепты просто, — вынесла я вердикт. Куда им до маленькой ведьмочки с большим потенциалом.
— Ну, не скажи, — неожиданно обиделся гоблин. — Для слабохарактерных они с завидным упорством пытаются сжечь мою палатку и взорвать деканат.
— И как? — затаила я дыхание.
— Не горит, и не взрывается! — радостно оскалился гоблин, показав мне два ряда заостренных зубов.
— Это пока, — вырвалось у меня неосознанно. Вот еще, руки о чужой деканат пачкать! Кому надо, тот пусть и взрывает, меня это не касается. Я не сегодня, так завтра точно, на Ведовский вернусь… Правда в голове сразу вспомнился рецепт нужного зелья…
Даже головой пришлось потрясти, чтобы согнать видение, в котором разлетался в щепки незнакомый кабинет…
— О, ну тогда ты точно останешься, нам такие нужны, — непонятно за что похвалил меня гоблин. — И да, отказную можешь рвать при мне, прямо тут, как все… Люблю это зрелище!
И он указал на усыпанный обрывками пол. Я презрительно скривилась.
— У каждого своя коллекция, — невинно пожал он плечами. — И мою попрошу не топтать!
Я демонстративно вытерла об его коллекцию грязные ботиночки, наблюдая, как зеленый цвет кожи меняется на пурпурный в крапинку.
Но сразу видно, что он давно этот пост занимает. Два глубоких вздоха, сложенные ладошки напротив груди и злость его отпустила. А он заодно и меня решил отпустить. Точнее избавиться.
— Дуй отсюда, у меня дел по горло, — внаглую соврал он, снова устраиваясь в кресле поудобнее и закидывая босые ноги на стол.
— И каких же? — не удержалась я от вопроса.
— Тебя заселять, — равнодушно закинул он руки за голову и приготовился дальше украшать потолок своими плевками.
— Ах, так ты, плевун ушастый, от своих обязанностей коммендантских отлынить решил, — догадалась я.
— Дуй, говорю, отсюда, — повторил гоблин.
Но ведьмочки лентяев бессовестных, ох, как не любят, поэтому докапываются.
— А проводить? А место жительства показать? А с правилами ознакомить? — исключительно для того, чтобы каждое с особой жестокостью могла нарушить, спросила я.
— Бедненькая, так ты заблудиться боишься? — сделал вид, что пожалел меня и не расслышал всего остального, комендант. — Тогда кротика возьми, он дорогу покажет.
Достал из ящика стола самого настоящего слепого и черного, но поразительно крупного крота, и швырнул в мою сторону.
Крот сделал сальто и ловко вошел в земляной пол, словно профессиональный пловец. Через два шага вынырнул из ямки, разбросав вокруг землю, и оглянулся на меня, требуя идти следом за ним.
Я бросила последний, преисполненный достоинства взгляд на ленивого гоблина и последовала за кротиком, который снова разрыл землю и выглядывал любопытными глазками уже из следующей норки.
Выйдя из под защиты палатки под проливной дождь, я порадовалась наличию сумки, которую тут же расположила у себя над головой. Избалованная метла тут же присоседилась рядом, прижимаясь ко мне черенком и щекоча прутиками волосы.
— Веди меня, мой пушистый друг! — торжественно обратилась я к кротику. Он фыркнул и повел.
Сначала через сектор номер один, о чем сообщала огромная табличка: " Сектор 1. Ливень". Да, именно с этого сектора и началось мое знакомство с палаточным городком.
Затем, промокшая насквозь, я зашла на территорию сектора номер два.
"Сектор 2. Вьюга" гласила табличка. Мокрая одежда тот же час стала колом, дыхание перехватило, а ветер, вперемешку со снегом, сбивал с ног и валял меня в обнимку с метлой в глубоких сугробах.
До третьего сектора я дошла на чистом энтузиазме, представляя, как буду громить свою палатку. И надпись меня сначала даже обрадовала: " Сектор три. Жара". Первые две минуты я согревалась и высыхала. Потом захотелось пить, потом захотелось в сектор номер два, потом захотелось кого-нибудь убить и сдохнуть.
"Сектор четыре. Гроза" принес облегчение лишь до тех пор, пока молния не попала в меня, поставив волосы дыбом. Палатку свою я громить уже не собиралась… Я хотела ее уничтожить с особым цинизмом и останки принести в деканат, заставив самого декана ползать передо мной на коленях и целовать подол обгоревшего платья.
О, а вот и мой сектор, кровожадно усмехнулась я. " Сектор номер пять. Град". И за какие такие заслуги все самое хорошее мне достается? От болезненных ударов по нежной коже не спасала даже сумка над головой. Крот перестал показывать мордочку из-под земли и ориентировалась я лишь на пропаханный в ней след. Наконец кротик остановился возле небольшой таблички с уже знакомыми мне огненными буквами.
" Градовый сектор. Десятое строение" гласила надпись посреди пустого пятачка земли. И внизу мелким шрифтом: " Условия, максимально приближенные к полевым. Палатку ставьте самостоятельно". Это что — я зря шла? Да мне даже ломать нечего! А под столбиком с табличкой стояла упакованная в чехол палатка и несколько железных колышков. Высшая степень несправедливости!
Ругаясь во всю глотку, я обошла вокруг столбика с табличкой раза три, не веря своим глазам и окружающей жестокости, когда услышала сзади вежливое покашливание.
— Вы, должно быть, новенькая? — раздался приятный баритон. — Я могу помочь?
Я резко обернулась и уперлась взглядом в желтые глаза с зеленым отблеском. Оборотень! — промелькнуло в голове раньше, чем я смогла увидеть собеседника целиком. Молодой парень, мой ровесник, в непроницаемом даже для града плаще, любопытно меня разглядывал. Каштановые кудри намокли и беспорядочно падали на высокий лоб, губы застыли в благожелательной улыбке.
— Кого убить в первую очередь за эту погоду? — поинтересовалась я, не утруждая себя вежливостью и знакомством.
— А это на твой выбор, — усмехнулся он. — Хочешь стихийников за то, что они когда-то тренировались на этом полигоне, а хочешь — декана, который решил, дословно цитирую: " Это самая лучшая тренировочная база, что я видел. А град сделать сможете?".
— Декана, — решила я.
— Прекрасный выбор! — одобрил оборотень и протянул ладонь со светлыми коготками. — Джей!
— Анэлия Рид, — официально представилась я и пожала его руку. — Надеюсь, вас не затруднит показать мне деканат?
— Что вы! — шутливо поклонился оборотень. — Провожу! А заодно палатку к вашему возвращению поставлю, ведьмочки к этому вряд ли приспособлены…
— А ведьмочки в этом и не нуждаются, ведьмочки скоро вернутся в свое общежитие и забудут весь этот кошмар, — уверенно произнесла я.
— Я на всякий случай поставлю, — ушел он от ответа, скинул с себя плащ, одел на меня и взял за руку, поторапливая в обратный путь.
— А деканат у нас в Западном крыле Главного корпуса на третьем этаже, — пояснил он и повел снова через все пять секторов, обняв за плечи и прикрывая от непогоды своим горячим даже через слои одежды телом.
В сам главный корпус Джей не пошел, промямлив что-то нечленораздельное. Зато моей уверенности не поубавилось! Даже наоборот — я решила добиться справедливости за всех невинно промокших и замороженных адептов.
Злая, мокрая ведьмочка, с сумкой и метлой подошла к деканату, оставляя за собой мокрый след из стекающих с одежды струй воды.
Ударом ноги распахнула дверь, ввиду того, что обе руки были заняты, и решительно вошла внутрь.
— Если вы сейчас же от меня не откажетесь, то я буду жить прямо здесь! — с порога заявила я и бросила сумку на пол. Она с грохотом приземлилась и все присутствующие вздрогнули и посмотрели на меня. Один только мужчина не вздрогнул, на столе которого стояла табличка: "Декан факультета Контроля за магическими воздействиями магистр Эллиан Гадтер". Он заполнял какой-то документ и оторвался от него не сразу, а выждав паузу после моей пламенной речи. Пепельные волосы показались мне смутно знакомыми. И очки тоже.
— Ящерица… — выдохнула я и испуганно зажала рот ладонью.
— Позорная, — холодно закончил он за меня, смерив взглядом из-под очков. Да, он меня тоже узнал…
Все вокруг притихли и я имела возможность присмотреться к нему. Если бы не видела его в боевой трансформации, ни за что бы не догадалась, что это василиск. Широкоплечий, с гордой осанкой, тонкими жесткими губами. Ну разве можно заподозрить, что у такого симпатичного мужчины парализующий, а в минуты дикого гнева и смертельный взгляд, и хвост зеленый отрастает?
Он медленно оторвал ручку от бумаги и положил ее на стол. И вроде такое привычное и обычное действие вызвало в стенах деканата панику. Тихую безмолвную панику.
Два стола с замдеканами мигом опустели, а три адепта, пришедшие договариваться насчет пересдачи чуть ли не ползком сбежали из кабинета. Кстати, первый раз увидела, как вампиры бледнеют…
Я с ним осталась один на один.
И я подумала, что вряд ли он будет целовать подол моего обгоревшего платья, а вслух почему-то спросила:
— А вас все боятся, да?
Он промолчал.
Взял с края стола папку, тщательно изучил ее содержимое и шумно и очень печально вздохнул.
— Так, значит, ректор решил очередное недоразумение мне сослать…
— Почему это недоразумение? — обиженно спросила я. — Я, между прочим, отличница…
Вместо ответа он стал зачитывать строки из приказа:
— Грубое нарушение техники безопасности при работе с опасными и вредными веществами… Попытка приворота высокопоставленного лица с целью соблазнения…
— Почему попытка? — перебила я его. Смело подошла к столу и взяла за краешек приказ, поворачивая к себе. — Вы точно правильно прочитали? Весьма даже удачный приворот…
Увидев, как плотно сжались его губы и напряглась рука, я осеклась и даже слегка смутилась. И даже руку от бумаги отдернула. И даже на два шага назад отошла.
— Да я, вообще-то, случайно, — решила оправдаться я на всякий случай, потупив взор. — Я и не хотела вовсе… Я бы в здравом уме и не стала никого привораживать! Вас, кстати, даже два раза пообещала не приворожить и не соблазнить!
— Рад безмерно, — процедил он сквозь зубы тоном, далеким от дружелюбного. — Я могу продолжать?
Я великодушно кивнула.
Он раздраженно встряхнул приказ и снова зачитал:
— Срыв практического занятия по Темной Магии, срыв лекции у некромантов…
— А это, вообще, не я! — возмутилась несправедливо обвиненная ведьмочка. — Это девочки меня спасали…
Громкое шуршание сминаемого в кулаке приказа заставило меня остановиться.
— А вас все боятся, потому что вы неуравновешенный? — опасливо косясь на пришедший в негодность документ, невинно поинтересовалась я.
— Я — уравновешенный, — отчеканил он. Так, что я убедилась — псих, валить мне надо с этого факультета и побыстрее.
— А вы всегда такая говорливая, непочтительная и бесстрашная? — задал он встречный вопрос.
— Нет, только когда терять больше нечего, — призналась я, так и не поняв, укор это больше или комплимент.
— Уверены, что вам совершенно нечего терять, адептка Рид? — выждав паузу, проникновенно спросил он.
Я мысленно сравнила свою бывшую теплую уютную комнату в общежитии со сложеннной палаткой под градом. Строгую, но справедливую профессора Грэдис с навевающим страх на своих студентов и подчиненных магистром Гадтером. Представила диплом со специальностью ВЕДЬМА, который превращается в прах…
— Теперь уже — да, — еле слышно ответила я.
Ответ его не устроил. Он промолчал, но я чувствовала его неотрывный взгляд. Я молчала, опустив глаза. В воздухе нарастало напряжение, почти физически ощущалось, даже мороз по коже.
Хлопнула входная дверь и за моей спиной послышались шаги. Я вздрогнула и, прижав к себе метлу двумя руками, обернулась.
— Милочка, вы здесь? Что-то случилось? — разрядил обстановку знакомый бес, державший в руках стопку книг.
— Ой, а вас, что, не додушили? — удивленно спросила я, убедившись в его полном здравии.
— Ну как же не додушили, что вы, как можно, — он, похоже, даже обиделся, что я могла так подумать. — А кого бы еще вместо меня в командировку до самого Загробного мира отправили? Все сделал в лучшем виде и вернулся. Некроманты, они свое дело знают… Оживили. А магистр Гадтер — тем более. Только ты из виду скрылась, на раз мне шею сломал!
С такой гордостью о собственном убийстве мне еще никто не сообщал. Даже неловко стало.
— Рада за вас, — робко кивнула я, прикрываясь метлой. Психи, кругом психи…
— Хотите, в следующую командировку вас с собой возьму? — воодушевился бесенок, складывая книги на соседний стол.
— Благодарю покорно, — я неосознанно отошла подальше от бесенка, поближе к декану. Потом вспомнила, что в командировку отправлял именно он, и застыла на месте, раздумывая, общество кого из них безопаснее для юной ведьмочки, любящей жизнь. — Боюсь, я еще не удостоена подобной чести…
— Так за компанию, — предложил бес, невинно моргая черными круглыми глазками. — Магистр Гадтер, поспособствуете?
У меня кровь в жилах застыла от подобной перспективы.
— Адептам запрещено, — отрезал декан, вызвав во мне волну благодарности. — И Загробный мир не лучшее место для развлечения молоденьких ведьмочек, Флип.
Флип разочарованно вздохнул и сел за стол, на который только что взгромоздил свои книги. "Секретарь" прочитала я на стоявшей табличке.
— Как тебе на новом месте? Понравилось? — спросил секретарь, с искренним участием, без тени издевки в голосе. Моя злость вспыхнула новыми красками.
— А вам бы понравилось жить на пустыре под градом? — злобно прищурив глаза, спросила я.
— Под градом? — недоверчиво переспросил он и переглянулся с деканом.
— Под ним самым! После дождя, снега, жары и попавшей в меня молнии, я просто мечтала оказаться под градом! — в голосе проскользнули истерические нотки.
— Так градовый сектор для пятикурсников! — удивился Флип. — Туда первокурсники и не доходят обычно, еще на третьем секторе сдуваются и разворачиваются! А самых дохлых старшекурсники выносят…
Вместо заготовленной гневной тирады я оказалась только способной застыть с открытым ртом.
— У нашей новенькой поразительный талант "правильно" знакомиться, — слегка улыбнулся краешком губ мой новый декан. — Как ты коменданта Фергюса обозвала? Мне просто любопытно…
— Плевун ушастый… — вспомнила я вслух. А потом резко спохватилась. — Но это потом, а сначала просто… послала его просто…
И окончательно смутилась, разглядывая с повышенным вниманием свои грязные ботиночки.
— А что? За дело так-то, — вступился за меня бесенок-секретарь. — У него морда наглая давно лопаты просит!
И обращаясь к василиску:
— Может пора его на место поставить?
— Он мне не мешает и не подчиняется, у него свое руководство есть, — пожал тот плечами.
Чувство несправедливости всколыхнулось в маленькой ведьмочке особенно остро и заставило посмотреть декану прямо в… очки.
— Как это не мешает? Как это не подчиняется? Вы декан или кто? — начала я возмущаться, размахивая руками и метлой. — Ваши адепты живут в пыточных условиях, а вам все равно?!
— Трудности закаляют характер, — невозмутимо ответил он.
— А уютное и теплое жилище его улучшает, — не согласилась я. А потом кто-то вредный с наклонностями самоубийцы дернул меня за язык. — Или вы стремитесь к тому, чтобы ваши адепты вымерли, как почти все василиски?
С глухим стуком тело потерявшего сознание бесенка упало на пол. Ручка в руке декана Контроля за магическими воздействиями разлетелась на мелкие кусочки. Тоже мне, себя-то контролировать не может, а еще декан!
— Слышь, ты, — резко начал он, упираясь сжатыми кулаками в стол и приподнимаясь со своего кресла. Я в сторону отпрыгнула, метлой прикрылась, а чувство самосохранения внезапно вернулось и пригрозило завязать мой язык в узел. Если выживу.
А декан взглядом убийственным сквозь очки сверлит, того гляди — лопнут, дышит тяжело так, угрожающе. Губы плотно сжались, ноздри раздулись, а я, хоть и маленькая и худенькая ведьмочка, но не настолько, чтобы за черенок метлы полностью спрятаться, но попытку такую предприняла…
Он шумно и медленно выдохнул, потом также шумно вдохнул, обратно опустился на свое место и попробовал исправиться:
— Слышь, вы…
Сам понял, что получилось не очень. Опять пара глубоких вдохов, потом смел осколки ручки прямо на пол, пальцами потер виски и вроде как успокоился.
— Адептка Рид, уйдите с глаз долой, искренне вас прошу, — устало произнес декан.
А я вроде как и рада бы последовать его совету, но совесть врожденная не дает. И чувство несправедливости, будь оно не ладно.
— А я не могу… — прилагая все усилия, чтобы не заикаться призналась я, выглядывая из-за метлы.
— Что еще, адептка? — откидываясь на спинку кресла, спросил он с безнадежностью в голосе.
— А я боюсь, что ваш секретарь в незапланированную командировку может отправиться, — отставляя метлу в сторону и опускаясь перед бесенком на колени, ответила я. — Вам не стыдно до нервного срыва доводить помощников?
— Адептка Рид… — донеслось раздраженно.
— Не все же время на некромантов надеяться, — перебила я, подтаскивая к себе сумку с вещами.
— На ведьм никогда не надеялся, некроманты надежнее, — насмешливо ответил василиск, вроде даже злиться перестал.
Но я уже была вся при деле. А до меня в такие моменты достучаться трудно, лучше даже не пробовать, поэтому и отвечать не стала, и насмешку проигнорировала. Похлопала для начала бесенка по щекам, потом приподняла веко, убеждаясь, что зрачок на свет реагирует. Достала нужные порошочки, смешала компоненты за долю секунды и поднесла к его носу. Секретарь вдохнул, закашлялся и сел на пол, цепляясь за мои плечи.
— Милочка, вы как? С вами все нормально? — спросил он почему-то меня, хотя я собиралась задать подобные вопросы ему.
— Я — прекрасно, в отличие от вас, — я встала и протянула ему руку, чтобы помочь подняться на ноги. Он от помощи отказался и встал сам, держась за край стола и слегка пошатываясь.
— Вы удивительная, — сказал он, растекшись в широкой улыбке, но опасливо косясь на свое начальство. Я на всякий случай срочно порошки перепроверила — вдруг компоненты приворотного под руку попались? Убедилась, что ничего подобного не произошло, и только тогда неуверенно улыбнулась в ответ.
— Ну, так что? — вспомнила я, повернувшись лицом к декану. — Оформите на меня отказную?
— Тебе надо, ты и оформляй, — равнодушно ответил василиск и, снова вооружившись ручкой, стал делать пометки в своих бумагах.
Обрадованная, я села напротив секретаря, который уже занял свое рабочее место и любезно протянул мне и бумагу, и ручку, и принялась за составление спасительного документа. Через пять минут я с гордым видом положила его перед деканом. Тот отвлекся от своей работы, взял в руки бумагу, прочитал и вернул мне, снова уткнувшись носом в документацию.
— А подпись поставить? — растерянно напомнила я, держа в руке отказную.
— А разве я говорил, что подпишу? — не поднимая очкастых глаз, глухо спросил он.
— А что, не подпишите? — еще более растерянно уточнила я.
— Нет, и не собирался.
— А как же нарушение техники безопасности, срыв уроков, приворот… — промямлила я, ничего не понимая. Он должен был с криком "Ура! " подписать мне документ и избавиться навсегда.
— А как же — я отличница, я неспециально и я не буду никого привораживать? — откровенно улыбаясь, спросил он, отняв взгляд от работы. И улыбка его показалась мне довольно-таки зловещей…
— Да вы… Да вы… — нужных слов почему-то не находилось. — Да вы права не имеете!
— Чего я там не имею? — усмехнулся он.
Я даже не придумала, что ответить! Нервно прошлась по кабинету, судорожно сжимая в руке отказную, и попробовала еще раз. Гордость — прощай!
— Подпишите, пожалуйста, — очень вежливо попросила я, снова положив листок перед ним. А он смотрит на меня через очки, молчит и улыбается, не скрывая ехидства.
— Пожалуйста, — придвинув отказную к нему ближе, тихо попросила я опять.
Он в ответ руки на груди демонстративно сложил и улыбаться продолжает. Молча, издевательски!
— Ты, отказную-то, милочка, с собой забери, — негромко посоветовал бесенок со своего места. — Коллекцию Фергюса пополнишь, он, глядишь, на радостях-то тебя в первый сектор переселит…
Вот радость-то немыслимая! В сырости жить, под вечным ливнем… Этак я не ведьмочкой скоро буду, а в кикимору болотную превращусь, а того гляди и лягушкой заквакаю… Ну уж нет!
— Я там жить не буду! Сами живите, раз так нравится! — отказную со стола сцапала, но рвать не стала, сложила аккуратненько и в сумку положила. Подпишет, никуда не денется. А сама на сумку села, так же, как он, руки на груди скрестила и ультиматум выдвинула:
— Раз отказную не подписываете, то я здесь останусь. Там мокро, холодно, грязно, не хочу туда.
— Думаете, у меня силы не хватит вас за дверь вынести вместе со всеми пожитками? — спокойно ответил он. — А надо ли до этого доводить, адептка Рид?
От его спокойствия холодом веяло, я даже в сумку крепче вцепилась, но с места не сдвинулась. А он продолжил говорить, только нотки в голосе жестче стали:
— С этого дня вы учитесь на моем факультете, посещаете учебные занятия с группой КМВ-198, не прогуливаете, прилежно учитесь, живете там, куда вас поселили, преподавателям не хамите, и не забываете, что я ваш новый декан. Иначе я подпишу вам совсем другой документ — на отчисление. За этим дело не станет. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли.
Как уж тут не понять! Все поняла, прямо в этот миг и поняла, что взорвать деканат — благое дело. Но тут заступничество пришло откуда не ждали.
— А что вы, магистр, о ведьмочках знаете? — подал голос бесенок. — Они ведь правда в тепле и уюте жить должны, им самой природой предназначено. Да и хрупкая она такая, только посмотрите, а вдруг под дождями да снегами простудится, заболеет, вечно на больничных сидеть будет… Никакой учебы ведь не получится, не жалко вам ее?
Я притихла, реакции декана ожидая. Я жалость не люблю, но тут надежда на спасение появилась, поэтому бесенку простительно. А вдруг проймут холодного ящера слова секретаря?
— Я, Флип, о ведьмочках знаю достаточно, — растягивая слова, ответил ему декан. — Болеть не будет — на то она и ведьмочка, других лечит и себя тем более сможет. А тепло и уют при желании они где угодно сделать могут.
Потом мне ободряюще улыбнулся:
— Я верю в вас, адептка, обустраивайтесь на новом месте, вам там еще пять лет жить… Ужасного дня!
Не проняло, значит. Мне от его ободрения фальшивого еще хуже стало, но я так просто не сдамся. Сумку на плечо закинула, метлу в руку взяла и уже на пороге остановилась:
— Если уж вы, магистр Гадтер, так хорошо ведьмочек знаете, то должны понимать, что я не отступлюсь. Я к вам завтра приду. И послезавтра. И каждый день ходить буду, пока не отпустите меня на мой родной факультет.
— Я очень надеюсь, что у вас хватит ума этого не делать, — услышала я напутствие в спину и громко захлопнула за собой дверь.
Далеко от деканата не ушла, не смогла. Свобода казалась так рядом, одна подпись гадская от нее отделяла… Да и не захотела в палаточный городок возвращаться. Села на широкий подоконник и пальцем стала на стекле узоры выводить. Ну как узоры… Слова матерные… Злость кипела, мстительные планы один другого краше ярко рисовались в моем воображении. За что? Вот за что мне все это? За то, что пробирку над огнем передержала? Несправедливость кругом…
— Пссс… — услышала я рядом.
Оглянулась. Адепты всех мастей мимо как ходили, кто одиноко в лекции уткнувшись, кто в компании друзей, весело смеясь, так и ходят, на меня не смотрят.
— Пссс… — опять настойчиво кто-то внимание привлечь пытается.
Я головой во все стороны завертела, кто это балуется?
— Пссс… — из-за широкой колонны появилась растрепанная шевелюра с рожками. Секретарь взгляд мой поймал и пальцем к себе поманил, воровато по сторонам оглядываясь.
Я ладонью слова матерные со стекла стерла, с подоконника спрыгнула, вещи с собой брать не стала и подошла к нему.
— Меня зовете? — уточнила я, приближаясь.
— Тихо ты, — одними губами шепнул бесенок. За руку меня схватил, к себе за колонну дернул, от глаз посторонних спрятав.
Я на него непонимающе посмотрела, а он мне опять шепотом говорит:
— Руку дай сюда.
— Зачем это? — и обе руки за спину спрятала.
— Дай, говорю, не бойся, ведьма ты или трусиха?
Еще и дразнится?! Мало было мне его начальника с издевками, а он тут еще и на происхождение надавить решил…
— Ведьма! — ответила я гордо, и руку протянула. — Учтите, если что-то плохое сделаете, я на вас весь свой ведьминский арсенал и продемонстрирую, чтобы не сомневались!
— Милочка, как подумать-то так про меня смогли? — укоризненно покачал он головой.
Взял мою руку и надел на указательный палец колечко, которое тут же по размеру подошло. Золотое, красивое, с изумрудиком — как раз к браслету комплект. А пока я любовалась, Флип так же шепотом говорил:
— Не гоже вам, милочка, по бушующим стихиям туда сюда шастать, вам и на практике нагрузок хватать будет… Вы место палатки своей хорошо запомнили? Представить сможете?
Я кивнула. Не скоро еще забуду, как бы ни старалась.
— Замечательно! — обрадовался явно что-то задумавший бесенок. — Значит так — рассказываю: сейчас берете свои вещи, представляете свое новое место жительства и поворачиваете колечко камнем вниз. Как повернете, так там и окажетесь! Не придется по всем секторам идти! А когда обратно повернете — вернетесь прямо сюда, в это самое место, где я колечко на вас надел. Нравится?
— Ой, спасибо огромное! Очень нравится! — я с восхищением смотрела то на колечко, то на бесенка. — А я с его помощью хоть куда смогу попадать?
— Нет, — с сожалением ответил он. — Первое место назначения — это место, где я вам его надел, то есть — здесь, а второе — то место, куда в первый раз с его помощью перенесетесь. Так уж настроено, ничего сделать не могу…
— Да мне все равно нравится, спасибо! — в порыве радости в щечку его чмокнула, тот заметно смутился, а я на месте подпрыгивать начала, в ладоши хлопая, — очень уж не терпелось этот подарок в действии испробовать, тем более, что палатку мне Джей обещал поставить, не смотря на мои протесты. Не все на этом факультете гады-то, оказывается.
— Ладно, милочка, носите, не снимая, нужная вещь, — махнул мне на прощанье рукой Флип и пошел обратно к деканату.
Я тоже задерживаться здесь не стала, вещи с подоконника в охапку схватила, глаза зажмурила и повернула колечко.
