Святой долгое время провел в гараже, прежде чем набрался смелости войти в дом.

Дыры от трех пуль он зашпаклевал и покрасил быстро высыхающей черной эмалью. Но оставались еще две глубокие вмятины на кузове и длинная царапина на левом заднем крыле, скрыть которые было невозможно. Кроме того, у него треснуло левое зеркало заднего вида, а запасного не было, поэтому пришлось снимать оба, и треснувшее левое, и целое правое, и закрашивать следы от болтов, но дыры на месте шурупов бросались в глаза все равно. Проблемы не было только с номерными знаками: у Святого были припасены несколько номеров, все фальшивые, и нью-йоркский номер он заменил на коннектикутский.

После этого он решил было перекрасить всю машину целиком или, по крайней мере, верхнюю часть кузова, но вскоре пыл у него прошел, и Святой занервничал снова. Если он будет волноваться, Небесная это заметит, и тогда ему несдобровать, поэтому он решил идти в дом и во всем повиниться.

Скорее всего, она уже его хватилась. Двадцать пять лет она распоряжалась им, как своей собственностью, и теперь, когда он, беспомощный и бездомный, попал в переделку, бегать от полиции в одиночку, прятаться он не станет — в случае чего отвечать они будут вместе. В конце концов, идея с сундуком принадлежала ей, а он только выполнял задание.

И Святой крадущейся походкой двинулся по тропинке к дому, пряча двустволку за спиной, как будто выслеживал врага.

Закрыта, да и то неплотно, была только внутренняя дверь. Святой насторожился. Когда же он заглянул на кухню, то от удивления даже зажмурился. Небесная сидела на кухонном столе, пила чай «сассафрас», курила марихуану и была явно довольна жизнью. В первый момент Святой подумал, что она нашла то, что искала, и в глазах у него потемнело от злости, но затем он сообразил, что это маловероятно. Он переступил через порог и закрыл за собой дверь.

В кухне было два окна, сбоку и сзади, но оба из-за жары были наглухо закрыты ставнями, поэтому дневной свет пробивался только сквозь жалюзи на внутренней, выходившей на задний двор, двери. Покрытый черно-белой клеенкой кухонный стол был вплотную придвинут к боковому окну. Газовая плита стояла у задней стены, а под вторым окном стояла заправленная армейским одеялом койка Святого.

Небесная была в том же самом широком черном платье, что и накануне. Она сидела на краю стола положив ногу на ногу и демонстрируя кружевные оборки своих многочисленных нижних юбок. В одной руке она держала трубку, а в другой — как всегда, отставив мизинец — чашку горячего чая. Рядом с ней на столе лежала ее черная вышитая бисером сумка, а черно-белый полосатый зонтик стоял в углу.

На холодильнике работал маленький электрический вентилятор, который разгонял терпкий запах жженых листьев конопли и нежный аромат чая «сассафрас».

Небесная с любопытством взглянула на Святого из-за дымящейся чашки.

— Явился наконец, — процедила она.

Святой кашлянул.

— Как видишь, — буркнул он.

Напротив Небесной за столом сидел Мизинец, который был настолько выше ее, что казалось, будто у стола, взобравшись на стул, стоит богатырского сложения карлик. Мизинец перевел взгляд с Небесной на Святого.

— Ты Гаса видел? — спросил он Святого своим плаксивым голосом.

— Сказала же: все сейчас расскажу, — огрызнулась Небесная.

Святой не мог понять, что она затеяла, и решил поэтому пока помолчать. Он сел на койку, рядом положил двустволку и, нагнувшись и сунув под кровать руку, достал оттуда ржавую железную коробку, где хранилось все его имущество. Из кармана брюк он извлек ключ, свисавший с пояса на длинной медной цепочке, и вставил его в огромный висячий замок, на который была заперта коробка.

Две пары глаз внимательно следили за каждым его движением, но Святой этого не замечал. У него была своя собственная спиртовка, своя чайная ложка, свой шприц — чужим он не пользовался.

Они молча следили за тем, как он смешал порцию героина с порцией кокаина, зажег под спиртовкой огонь, поднес ложку с порошком к пламени, набрал наркотик в шприц. Укол пришелся в левую руку, чуть повыше запястья. Когда игла вошла в вену, его желтые гнилые зубы обнажились в зверином оскале, а когда вышла — вялый, мокрый рот приоткрылся, издав едва слышный вздох облегчения.

Небесная допила чай и, глубоко затягиваясь сладким дымом марихуаны, в упор смотрела на Святого, дожидаясь, пока наркотик на него подействует.

— Что с сундуком? — спросила она наконец.

Святой обвел глазами комнату, как будто рассчитывал найти сундук здесь. Никакой истории в свое оправдание он не придумал, да и взгляды, которые он украдкой бросал на Небесную, ничего ему не говорили: со стороны она выглядела совершенно спокойной, даже равнодушной, однако по опыту он знал, что это ничего не значит. Придется выдумать все от начала до конца. Мало того что он упустил этот проклятый сундук, он еще вдобавок пристрелил какого-то брюхастого подонка, и тут уже ничего не попишешь. Ну и наплевать, черт возьми, стар он, чтобы волноваться по пустякам.

Облизнув пересохшие губы, Святой пробормотал:

— Мы с тобой пошли по ложному следу. В сундуке ни черта не было. Грузчики приехали, взяли его, отвезли на пристань и там оставили. Я поехал за ними, но, увидев, что в сундуке ничего нет, подумал, что произошла ошибка, и погнал назад, к тебе, но тебя уже не было. Вот я и решил, что ты уже нашла то, что искала, если вообще было что искать.

— Я тоже подумала, что мы с тобой только время зря потеряли, — загадочно произнесла Небесная.

Разбитое лицо Мизинца скривилось от злобы:

— Вы искали карту Гаса. Потому и вкололи мне такую дозу. Вы с самого начала хотели выкрасть у Гаса карту сокровищ, вот и подговорили жену его убить.

— Никто твоего Гаса не убивал, — спокойно возразила Небесная. — Я сама видела, как он разговаривал с грузчиками, когда…

— Видела живого Гаса?! — воскликнул Мизинец, таращась от ужаса.

— Не только видела, но и касалась его рукой, — продолжала Небесная, не обращая никакого внимания на слова Мизинца. — Когда грузчики приехали за сундуком, он отправил вместе с ними свою карту.

Мизинец недоверчиво уставился на нее.

— Ты видела, как Гас давал им карту сокровищ?! — тупо переспросил он.

— А что ты так удивляешься? Ты же сам говорил, что он собирался отправить карту в Гану по почте.

— Но ведь я-то думал, что его уже в живых нет, — пробормотал, окончательно растерявшись, Мизинец.

Святой переводил остекленевшей взгляд с одного на другую. Он не верил своим ушам.

— Сейчас-то его, может, и убили, — сказала Небесная, — но, когда я туда приехала, он был жив. А Джинни и африканец складывали вещи. Джинни убирала квартиру — сегодня ведь должны были въехать новые жильцы.

Мизинец был потрясен. Он разинул рот — хотел что-то сказать, но тут с улицы послышался автомобильный гудок.

— Это Анджело, — равнодушным голосом сказала она, окинув Мизинца и Святого быстрым, проницательным взглядом.

Вид у обоих сделался почему-то вдруг виноватый, затравленный.

Небесная криво улыбнулась.

— Сидите тихо, — сказала она. — А я пойду узнаю, что ему в такую рань понадобилось.

— Но ведь сегодня ж не его день, — плаксивым голосом произнес Мизинец.

Святой бросил на него злобный взгляд.

— Конечно, нет, — так же спокойно сказала Небесная, слезая со стола.

Переднюю дверь всегда держали на запоре, поэтому она вышла сзади и по тропинке обогнула дом. Ее длинная юбка цеплялась за высокую высохшую траву, к подолу приставали шипы и колючки, но Небесная всего этого не замечала.

За рулем сверкающей черной спортивной машины с белыми матовыми дисками на колесах сидел смуглый черноволосый крепыш в голубой соломенной шляпе с серой шелковой лентой, в зеленых солнечных очках в толстой оправе фирмы «Полароид», в темно-сером чесучовом костюме, в белой шелковой рубашке и вязаном темно-вишневом галстуке. Это был Анджело, местный детектив, сержант полиции.

Когда он увидел Небесную, его скуластое загорелое лицо расплылось в широкой белозубой улыбке.

— Как успехи, Поднебесная? — весело спросил он.

— Как обычно. — Она положила руку в длинной черной перчатке на приоткрытую дверцу машины и с недоумением посмотрела на сержанта. Ее черная приколотая к седому парику соломенная шляпка переливалась на солнце, точно откормленный таракан.

— Ты в этом уверена? — Сержант явно что-то скрывал.

— На что ты намекаешь?

— Я из отделения, — сказал он. — Как только увидел ордер на арест, сразу к тебе. По старой дружбе.

Небесная всмотрелась в темно-зеленые стекла очков в надежде увидеть его глаза, но увидела лишь свое отражение. Она испытала неприятное предчувствие и на всякий случай огляделась по сторонам — нет ли за ними слежки.

В вилле напротив, единственной в квартале, не считая дома Небесной, жила многодетная итальянская семья, которая настолько привыкла к тому, что у ворот Небесной чуть ли не каждый день останавливается роскошный спортивный автомобиль, а в ее доме, особенно по ночам, творится что-то и вовсе непонятное, что уже давно перестала обращать на все это внимание. Сейчас никого из итальянцев видно не было.

— Хватит говорить загадками, — сказала Небесная. — Выкладывай, зачем приехал.

— Слушаюсь, — хмыкнул сержант. — Так вот, сегодня утром, примерно в половине седьмого, в районе гавани из двустволки был убит человек. — Он внимательно следил за Небесной из-под затемненных стекол, но выражение ее лица не изменилось. — Как свидетельствуют очевидцы, сидевший в машине выстрелом из двустволки уложил наповал стоявшего на тротуаре. Возле трупа был найден короткоствольный крупнокалиберный револьвер с глушителем, из которого недавно стреляли. По мнению полиции, вооруженный револьвером пытался пристрелить сидевшего в машине, по нарвался на пулю сам. Револьвер с глушителем выдает в нем профессионала. Как бы то ни было, — с расстановкой добавил он, выжидая, как отреагирует Небесная, — убийце удалось скрыться.

Небесная никак не отреагировала.

— А я-то тут при чем? — только и сказала она.

Анджело пожал плечами:

— Какая-то темная история. Описания машины, в которой сидел убийца, да и самого убийцы противоречивы. Удалось, правда, установить, что это черный лимузин, но какой марки, никто не заметил. Вместе с тем один свидетель утверждает, что в машине сидел маленький, щуплый негр с седыми курчавыми волосами, в старомодной фуражке шофера.

— Так вот ты куда клонишь! — взвилась Небесная. — Красиво, ничего не скажешь.

— Никуда я не клоню. Все это сплошные домыслы. Пока известно одно: на машине остались следы от пуль. Дело в том, что сзади стояла еще одна машина, где сидел друг убитого. Увидев, что его приятель упал, он открыл огонь по передней машине и всю ее изрешетил. Это единственная улика, которой располагает полиция.

— А что со вторым бандитом? — помолчав, спросила она. — Он тоже скрылся?

— Нет. Тут, надо сказать, убийце повезло. Второй бандит погнался за ним на «бьюике», столкнулся с грузовиком и тоже отправился на тот свет.

Лихорадочно соображая, как вести себя дальше, Небесная, словно в задумчивости, прикрыла свои водянистые, с желтоватым отливом глаза.

— Их кто-нибудь опознал? — спросила она, выдержав паузу.

— Бандитов? Пока нет. Но я же тебе говорю, оба они — профессиональные преступники и опознать их будет несложно.

— Ладно, — вздохнула она. — Уговорил. Сколько это будет стоить?

Анджело не торопясь вытащил из нагрудного кармана черный кожаный портсигар, извлек оттуда маленькую черную манильскую сигару и медленно поднес к ней французскую золотую зажигалку фирмы «Фламминер». Казалось, он позирует фотографу из модного журнала.

— Значит, так, — изрек он наконец, — поскольку за ложный сигнал тревоги разыскивается еще и твой любимый племянник, думаю, что полторы тысячи — это не так уж много. Заодно заплатишь мне за следующий месяц. Раз пошла такая стрельба, кто знает, что с нами со всеми через месяц будет.

— Две тысячи! — ахнула она. — Тогда уж лучше забирай их обоих. Хоть сейчас увози. Они вдвоем таких денег не стоят.

Анджело выпустил дым и улыбнулся:

— Ты, видно, плохо меня поняла. Полиция ведь копать будет. Что ж, по-твоему, они настолько наивны, что думают, будто во всей этой истории замешан только один старый негр?

Она не спорила. Спорить было бесполезно.

— Пойду посмотрю, есть ли у меня такая сумма, — буркнула Небесная и направилась к дому.

— Уж, пожалуйста, посмотри хорошенько. И поторопись, — крикнул сержант ей вдогонку.

Она остановилась как вкопанная.

— В твоих краях прячется один беглый преступник, — пояснил Анджело. — За его поимку отвечаю я. Очень скоро начальство начнет задавать вопросы, и я, черт побери, должен знать, как на них отвечать.

Небесная двинулась по тропинке к дому, снова цепляясь длинной юбкой за траву и колючки. Привязанная к забору коза громко блеяла от жажды, и Небесная, остановившись, ее отвязала. Пройдя через выжженный солнцем сад, ступая прямо по сгнившим овощам, она заглянула в гараж. Одного взгляда на «линкольн» было достаточно.

«Думал, что это сойдет ему с рук», — буркнула она про себя, а затем вслух добавила:

— А я оказалась права, черт возьми.

Она вернулась в дом и вошла в свою комнату.

Святой и Мизинец исчезли.

Небесная встала на колени перед комодом, достала связку ключей, выбрала из нее один и открыла им нижний ящик. Под ящиком находился встроенный сейф. Она повернула диск кода и открыла маленькую прямоугольную дверцу. Затем выбрала из связки другой ключ, открыла внутреннее отделение сейфа, набитое пачками банкнотов, взяла две верхние пачки, заперла все три замка и вышла из комнаты.

У дверей ее ждал высокий, очень худой, броско одетый негр в модном летнем костюме «палм-бич» и в твердой соломенной шляпе с красной лентой. Небесная быстро спрятала деньги под платье.

— Сейчас у меня небесного порошка нет. Скелет, — сказала она. — Позже приходи.

— Но мне сейчас нужно, — не отставал Скелет.

— Говорю же, сейчас нет, — отрезала Небесная и, оттолкнув его, вышла на улицу.

Скелет потащился за ней.

— А когда будет? — спросил он.

— В час, — бросила она через плечо.

Скелет посмотрел на часы.

— Сейчас только полдесятого. Три с половиной часа, значит, ждать, — ныл он, идя следом за ней по тропинке.

— Проваливай, — огрызнулась Небесная.

Скелет перевел взгляд с Небесной на сидящего в машине детектива. Анджело слегка повернул голову и сделал ему знак большим пальцем. Скелет повернулся и пошел по улице, ускоряя шаг. Когда он свернул на пустырь, Анджело, следивший за Скелетом в зеркало заднего вида, повернулся к Небесной.

— Ушел, — сказал он.

Тогда Небесная вынула из-под платья две пачки банкнотов и положила их сержанту на ладонь. Анджело тщательно пересчитал деньги, даже не глядя по сторонам и не принимая никаких мер предосторожности. В каждой пачке было по десять стодолларовых кредиток. Убедившись, что все правильно, он небрежно сунул деньги во внутренний карман пиджака.

— Скоро на «ягуар» накопишь, — съязвила Небесная.

— Смотри не сглазь, — откликнулся Анджело.

Взревел мощный мотор, и сержант, на большой скорости въехав задним ходом в переулок, развернулся и умчался.

«У Мизинца ведь был ключ, — вспомнила она. — Как бы этот ключ у него отобрать?»

Вместо того чтобы вернуться на кухню, она пошла к крольчатнику проверить, не взял ли Мизинец в ее отсутствие еще одну дозу двойного наркотика. Кролик лежал в углу клетки и смотрел на нее расширенными от ужаса глазами. Она притянула к себе кролика за уши и вынула у него из заднего прохода пробку. Три капсулы с кокаином и героином, которые еще должны были оставаться, отсутствовали.

«Теперь понятно, почему он нес такую околесицу, — подумала она. — Должно быть, не в себе был — по небу летал».

Она сунула кролика обратно в клетку и медленно направилась в сторону кухни, держа пробку в руке.

«Сделаю вид, что ничего не знаю, — решила она, — и посмотрю, что он после двойной порции еще выкинет».