Примечания

Аналитическая ситуация

1. См. [157].

2. См. связанную с этим дискуссию в статье Фрейда «Из истории одного инфантильного невроза» [63], которую мы попытаемся продолжить и завершить в предпоследней главе.

3. К сходному допущению смог прийти и Ференци для органического процесса разложения при прогрессивном параличе [91].

4. Этот доказательный материал в том виде, в каком он был доступен моему наблюдению, я приведу в публикации «Техника толкования сновидений в психоанализе».

5. Гипнотический сон, который, как и все подобные состояния в сновидениях о «повторном» рождении, является типичным элементом внутриматочного состояния, наталкивает на догадку, что сущность самого гипноза и гипнотической подверженности влиянию извне сводится к первосвязи ребенка с матерью. Впрочем, уже много лет назад сходные мысли высказывал Поль Бьер («Das Wesen der Hypnose»).

6. См. последнюю главу.

7. Мы слишком далеко уклонились бы от предмета нашего рассмотрения, если бы стали в деталях разбирать эту важную тему. В случае одной пациентки с феноменальными мнемическими способностями легко удалось аналитически установить, что все ее искусство покоится на интенсивном вытеснении тяжелой травмы рождения. Ее ассоциативный аппарат был построен на несметном количестве данных о рождении близких, знаменитых и исторических персон, на основе которых она затем устанавливала дальнейшие содержательные связи. Это проливает новый свет и на проблему анализа наплывов числовых мыслей, в которых почти всегда даты рождения выявляются в качестве ассоциативных центров. См. также сказанное ниже о времени.

8. См. также мои разъяснения в совместной с Ференци работе [45].

9. Известно, сколь часто при этом предпочитается длительность беременности (7-10 месяцев), что, однако, имеет отношение не только к известной фантазии о беременности (ребенок от отца), но и в самом глубинном слое – к собственному рождению. Сравните с этим также известные курсы лечения у Дежерина, который обращается со своими пациентами как с пленниками: они изолированы от всего мира в затемненном помещении, и даже пищу им можно передавать только через отверстие; по прошествии известного времени они очень рады освободиться из этой темницы.

10. Многие из них не могут дождаться момента, когда аналитик отошлет их и хотят сами назначить этот момент, одни часто смотрят на часы, другие (или те же самые) ждут рукопожатия на прощание и т. д. Сравните с этим также описанный Ференци пассажирский симптом «ощущения головокружения в конце аналитического часа» [34], когда пациенты реагируют на психическую травму внезапного отделения нарушением равновесия (как бы историческим симптомом).

Инфантильный страх

1. См. сноску в [47, 72].

2. Одна маленькая девочка 3 лет, которая равно пугается как больших, так и маленьких собак, причем последних даже больше, боится также и насекомых (мух, пчел и т. д.). На вопрос матери о том, почему она так боится этих маленьких существ, которые ничего не могут ей сделать, малышка возражает без промедления: «Они же могут меня проглотить!» Но при этом она при приближении маленькой собаки делает такие же характерные защитные движения, как взрослые – при виде мыши: она, плотно стискивая ноги, сгибает колени так, что опускает свое платьице до земли и может укрыться им, как будто хочет не дать в себя «проскользнуть». В другой раз на прямой вопрос матери о причине ее страха перед пчелами она резко поясняет, что она все-таки по-прежнему не хотела бы попасть в брюхо к пчеле.

3. См. у Фрейда [63]. Для страха бабочки Фрейд смог показать, что раскрывание и закрывание крыльев является возбуждающим моментом, который вновь однозначно «напоминает» о родильном органе. (Ср. с этим широко распространенный мифический мотив Симплегад, или открывающихся – закрывающихся скал). Паук является отчетливым символом ужасной матери, в чьи сети попадается человек. С этим сопоставима «бессознательная фантазия рождения», которую раскрывает Ференци на основе дневниковых описаний приступов страха одного пациента [32, 450–451]: «Ипохондрия укрывает мою душу, как тонкая завеса, или, скорее, как паутина, как цветы плесени покрывают трясину. У меня чувство, будто я увязаю в болоте, будто я должен высунуть голову, чтобы вздохнуть. Разорвать, разорвать хотел бы я паутину. Но нет, не удается! Паутина где-то закреплена – нужно выдернуть сваи, на которых она висит. Если это не удастся, то надо медленно пробраться через сеть, чтобы вдохнуть воздуха. Человек живет не для того, чтобы быть опутанным такой паутиной, удушенным, лишенным солнечного света».

4. То, что свойство змей, особенно больших, заглатывать свою добычу живьем и целиком, что сопровождается раздуванием их тела, входит в этот круг представлений, равно как и другая их особенность – линька (второе рождение), представляется мне несомненным.

5. В малайских сказках восточноафриканская змея смерти развивается в червя души, который через 6–8 месяцев выходит из могилы через вставленную в землю бамбуковую трубку [89].

6. То, что в большинстве случаев в этой роли выступает жаба, которая залезает в темные недоступные норы (отсюда происходит ее название), хорошо с этим согласуется. См. работу Карла Шписса «Жаба, образ матки» [185]. Уже в Древнем Египте богиня рождения представлялась с лягушачьей головой [94]; с другой стороны, голова нашей матки-жабы обнаруживает человеческие черты [185]. О том же значении жабы в Древней Мексике см. у Эрнста Фурмана [74].

7. Клозет выступает в сновидениях как типичный символ материнской утробы (уже у Штекеля [188]).

8. По устному сообщению венского детского врача И.К. Фридьюнга, он мог нередко наблюдать детей, которые появлялись на свет с пальцем во рту. Это обнаруживает тенденцию к непосредственному замещению матери в statu nascendi. В последнее время опыты по рефлекторной возбудимости у плода показали, что уже в 6–7 месяцев может появиться сосательный рефлекс.

9. Я обнаружил, что в сновидениях конечной стадии аналитического курса фаллос чаще всего выступает как «символ» пуповины.

10. См. также у Фрейда [70].

11. См. у Мелани Кляйн [104].

12. Типичная двоякость, которая в качестве защитного или утешительного символа кастрации должна компенсировать потерю единственного незаменимого члена (часто через множественность), изначально принадлежит, вероятно, травме отрыва от груди и сводится к возможности кормления с обеих грудей, причем фактически одна грудь замещает «утрату» другой. Также и «символическое» использование яичка оказывается нередко «посредником» между грудью и пенисом, как вымя (ср. у Штекеля [188] символическое приравнивание «парных органов»). В другом слое двоякость кастрационной защиты служит инфантильной иронии против взрослых (см. ниже в тексте).

13. Те же утешительные механизмы мы находим вновь при ошибочных потерях в состояниях волнения, которые представляют собой действия жертвования: расстаются с ценной частью своего вместо того, чтобы самим стать «отдельными» («Перстень Поликарта», который выбрасывается в море, но в рыбьем чреве возвращается в мир).

14. Обе последние игры имеют прямое отношение к рождению детей (кукла=зародыш в сновидениях).

15. Также и в сказке, например о семерых козлятах, прятанье имеет значение спасения от рождения, т. е. возвращения в материнское тело при внешней опасности.

16. Было бы весьма ценным обратить внимание в анамнезах меланхоликов на то, переживали ли они в детстве случай смерти (в семье).

17. Здесь Юнг слепо проходит мимо биологических фактов, пытаясь защищаться от «аналитической» регрессионной тенденции и при этом проглядев биологическую. Он оппозиционально скользил в этико-аналогическом направлении, которое ставит в центр идею повторного рождения – идею, которая, однако, является лишь вторичной интеллектуализацией.

18. Такая же форма ухода за потомством, как у хромис, обнаруживается у многочисленных костистых рыб и даже в отдельных случаях среди позвоночных животных. См. об этом у С. Майсенхаймера, глава 20: «Употребление родительского тела на службе ухода за птенцами» [120]. Сюда же относится замечательный инстинкт места у перелетных птиц и мигрирующих рыб, которые из любого чужого места, в которое их принесли или в которое они попали сами, вновь возвращаются к месту своего рождения.

19. Одна американская воспитательница рассказала мне, что маленькие дети, когда играют с пластилином, чаще всего спонтанно изображают птичьи гнезда.