Когда в следующий раз Бен Хехт навестил арестанта, в руках у него было заключение психиатра.

— Оно для нас идеально, — заявил он. — Браво, Гарри.

Говорил он так, словно Гарри блестяще сдал экзамен, а ведь он даже не смог перечислить пять частей света. Определенно, в тюрьме все было наоборот! Гарри пришел к выводу, что и миром и тюрьмой руководят мошенники — кража окупается, а жулье живет лучше, чем порядочные люди.

— Заключение психиатра облегчит нашу задачу, — продолжал Бен Хехт, прочитав несколько фрагментов, написанных невразумительным медицинским жаргоном. Адвокат счет нужным перевести несколько строк на нормальный язык для своего клиента.

Прежде всего, психиатр подтверждал тезис защиты о существовании Стирлинга. Делал он это весьма оригинальным образом.

— Врач утверждает, что у вас нет нарушений психики, вы не нимфоман, и что ваши рассказы вполне логичны, а люди, о которых вы упоминаете, не являются плодом вашего воображения. Затем все ваше поведение он объясняет отсутствием отца. Утверждает, что вы не имели случая обзавестись «эдиповым комплексом», как большинство нормальных людей. Говорит также об «отстранении» от женского пола. Анализирует вашу «пассивную сексуальность». Все это нам на руку. Позволяет нам продемонстрировать вашего приятеля Джо Хаммера как «суррогат» отца, на него, собственно, вы перенесли ваши сыновьи чувства. Именно на этом тезисе я собираюсь построить всю защиту.

Гарри никак не мог понять, какие выводы мог сделать психиатр из того факта, что он сумел назвать только четыре континента из пяти.

— Наш психиатр сам дает нам в руки оружие против пресловутого Стирлинга, говоря о наличии у вас комплекса жертвы.

Гарри был во все большем недоумении.

— У меня комплекс жертвы? — удивился он.

— Да. Попробуйте подкормить полудикого деревенского кота. Ему уже не надо добывать себе пищу, но он будет продолжать охотиться, только добычу будет приносить вам, складывая ее к вашим ногам. Это и будет жертва, — знак благодарности за вашу роль опекуна.

Гарри абсолютно не улавливал связи между им самим и котом, но, окончательно ошалев, решил отдаться на волю своего адвоката.

— Вы уложили Лорин в постель Джо Хаммера, — пояснил Бен Хехт, — то есть в постель, в которой упомянутый Хаммер оказал вам покровительство.

— Но Джо…

— Джо не попробовал добычу, хотите вы сказать. Знаю. Но и вы тоже, будь вы хозяином кота, о котором мы говорили, не стали бы есть подаренную котом добычу. Но вы все равно его благодарите, поскольку важно намерение…

— Понимаю, — сказал Гарри. — Джо уступает эту честь Стирлингу. Я не сводник, я приношу жертву!

— Ну, наконец-то! — воскликнул Бен Хехт. — Вы не дурак, Гарри! Комплекс жертвы вытекает из весьма благородного чувства благодарности. Во всяком случае, мы это будем называть благодарностью. Если уж речь зашла о Джо, то я забыл сказать, что получил от него письмо.

— Наконец! — Гарри обрадовался, как ребенок, — все получилось именно так, как он думал.

— В письме был чек на двести долларов, — продолжал адвокат, — но Джо пишет, что в следующий раз постарается прислать больше.

— Я могу как-нибудь с ним увидеться? — спросил Гарри.

— К сожалению, нет. Ничего не поделаешь: только родные, братья и сестры или официальный опекун могут посещать заключенного. С точки зрения права, Джо Хаммер вам чужой.

— А наш детектив? — не отставал Гарри.

— От него ничего нет. Нужно дать ему немного времени. Я убежден, он отыщет Стирлинга. Он молод, динамичен, порядочен и интеллигентен — ему должно повезти.

Гарри был в отличном настроении, возвращаясь в камеру.

Там его ждало письмо от матери.