7

Хок стоял на планшире в маске и ластах, с нетерпением ожидая, когда же будет готов Конгрив и эти русские. Все они усердно пытались натянуть на себя маски.

— Эмброуз, ты надел маску вверх ногами, — сказал он. — Ведь загубник трубки у тебя на лбу. Так она совершенно бесполезна, поверь мне. И перед тем, как вставить загубник, не забудь плюнуть в него.

— Плюнуть в него? Вот дьявол, — пробормотал Конгрив, снова надевая маску.

— Маски и дыхательные трубки пригодятся нам лишь под водой. Как только мы заплывем внутрь атолла, воздуха там будет достаточно. И поторопи своих новых друзей — прилив никого ждать не станет, Констебль.

— Ты, конечно же, знаешь, что в воде есть акулы? — спросил Эмброуз.

— М-м, да, — ответил Хок. — Большинство из этих акул предпочитают планктон, старина. Чего стоит опасаться, так это ядовитых кораллов. Поэтому надень лучше перчатки.

— А меньшинство акул что предпочитают? — спросил Эмброуз, но в этот момент Хок уже нырнул под воду.

Алекс погрузился на несколько футов, отыскивая глазами вход в пещеру. Вход охраняли несколько очень крупных акул. К счастью, большинство из них были ковровые — их было легко отпугнуть.

Хок поплыл прямо в скальный проход.

Он аккуратно миновал зубчатые кораллы, окружившие вход. Некоторые были ядовиты. Но он не знал, какие именно. Поэтому он продвигался вглубь, цепляясь за выступы перчатками. Через несколько мгновений очутился в гроте и вынырнул на поверхность. Все внутри было залито солнечным светом, проникающим в отверстие над головой.

Царило ошеломляющее великолепие. Еще красивее, чем утром. Здесь все напоминало интерьер собора, образованного природой из кораллов и камня. Солнечный свет, отражавшийся от стен, окрашивал воду в изумрудные цвета. Хок снова надел маску и окунул голову под воду. Десятки видов рыб различных размеров кружили вокруг, среди них выделялся косяк полосатых черно-желтых — такой плотный, что казался единым целым.

Абудефдуфы.

Так назывались эти полосатые создания. Название вспомнилось ни с того ни с сего. Он представил себя ребенком, пытающимся дотронуться до одной из этих рыб. Странно. Откуда, черт возьми, он мог знать это название? Может быть, из документальных фильмов Би-би-си?

Нырнув к скалистому дну, чтобы рассмотреть лес сталагмитов, он заметил чью-то крупную тень. Приблизившись, он готов был уже коснуться этого создания, когда оно метнулось к его протянутой руке, раскрыв челюсти. Хок еле успел отдернуть руку и увидел лишь чей-то большой рот и острые клыки. Он быстро забил ластами, снова направившись на поверхность. Это была мурена. Мощные челюсти, острые, словно бритвенные лезвия, зубы. Рефлексы почти такие же быстрые, как и у него. Но, слава Богу, не настолько.

Занятый мыслями о том, что бы делал Эмброуз, встретив это чудовище, Хок удивленно обнаружил самого Эмброуза на поверхности.

— Потрясающе, правда, Констебль? — сказал Хок, снимая маску.

Конгрив что-то промычал в ответ. Во рту у него все еще была трубка. Хок помог вынуть ему загубник изо рта:

— Прости, что ты сказал?

— Ну, ты мне за это ответишь, — проговорил Эмброуз Конгрив, откашливаясь и выплевывая воду.

— Немного риска было, конечно, но те акулы безвредны. Кроме того, оглянись вокруг, Эмброуз! Красота-то какая, ты согласен? — Голос Хока эхом отдавался в сводах грота, делая атмосферу еще загадочнее.

Конгрив промолчал, осматриваясь в надежде увидеть этих чертовых русских, которые плыли вслед за ним. Он жутко боялся, что они могли запаниковать и не поплыть дальше, а еще больше страшился того, что Хок пошлет его за ними. С невероятным облегчением он заметил, как из воды вынырнул один, затем другой. Откашливаясь и выплевывая воду, они сняли маски — на лицах оставалось выражение пережитого ужаса.

Бородатый здоровяк крикнул Конгриву одно слово несколько раз подряд и махнул рукой.

— Что он сказал, Эмброуз?

— Акулы, — перевел Конгрив. — Они крайне недовольны твоим выбором места для переговоров, боятся акул и хотят немедленно выбраться отсюда. Должен заметить, я с ними согласен.

— Извините, конечно, но здесь или нигде.

Конгрив перевел, и русские, обменявшись злыми взглядами, похоже, смирились со своей судьбой. Четверо мужчин встали в круг, топчась на месте.

— Я буду краток, — сказал Хок. — Я заинтересован в совершении сделки. Крайне заинтересован.

На лицах русских снова заиграла улыбка. Они что-то быстро стали говорить Конгриву.

— Они будут рады сотрудничать, — сказал Конгрив. — Суда на воздушной подушке продаются партиями по три, каждое стоит два миллиона фунтов стерлингов. Гарантированная поставка в течение восьми недель.

— Нет, нет. Не катер мне нужен, — ответил Хок.

Конгрив удивленно посмотрел на него:

— А что же?

— Скажи им, что я хочу купить «бумер». Советскую субмарину класса «Акула».

Атомная подлодка? Но Конгрив даже не моргнул. Он знал Хока достаточно долго. Он перевел слова Хока. Оба мужчины довольно кивнули.

— Я полагаю, ответ положительный, — сказал Хок. — Сколько просят и когда доставят товар?

Они советовались недолго. Конгрив сказал:

— У них есть «Акула». В отличном состоянии. Практически новая. Пятьдесят миллионов долларов, половина суммы — предоплата, другая половина после доставки. Шесть месяцев на предпродажную подготовку, подбор экипажа и группы техобслуживания.

Хок глянул на русских.

— Какого года? — спросил он.

Конгрив перевел ответ:

— Одна из последних. Построена в 1995-м.

— Нет, нет, покачал головой Хок. — Мне нужна субмарина самого последнего образца — «Акула-II». Кодовое название «Борзая».

Конгрив перевел, и русские отчаянно закачали головами. Эмброуз сказал:

— Они ничего не знают о «Борзой».

— Согласно моим данным, они лгут. Скажи им, что мне нужна «Борзая». Я готов заплатить за нее очень много. И еще я хочу переговорить с предыдущими покупателями. При такой сделке нужно быть хорошо осведомленным в ценах.

Услышав это, русские зашептались, склонив друг к другу головы. «Распутин» явно хотел продолжать, его спутник нет. Алекс ожидал, что на этой стадии переговоров могут возникнуть осложнения. Вот почему он выбрал именно это место.

— Если вы заметили, — сказал Хок, — начинается прилив. Очень скоро мы будем биться головами об эти коралловые сталактиты наверху. Некоторые из них ядовиты. Еще примите во внимание, что угол солнечных лучей, падающих в отдушину, быстро меняется. Скоро здесь станет совсем темно. Даже сейчас света недостаточно, чтобы выплыть, не зацепив ядовитые кораллы. Если только у вас нет такого же фонаря, как у меня.

Хок включил лампу, встроенную в его маску, и направил ее в сторону русских. Они сощурились на свету и отвернулись.

— Мне нужна экспериментальная «Акула-II», — продолжал Хок, — «Борзая». Субмарина со сдвоенным корпусом в форме бумеранга. Несет сорок боеголовок. Скажи им, что меня интересует только это.

Конгрив подождал окончания краткой дискуссии и перевел.

— Они говорят, что и знать не знают об «Акуле» второго поколения. По их словам, после «Акулы-I» советский флот ничего уже не производил.

— Ну ладно, — сказал Хок. Он выключил фонарь, пещера погрузилась в полумрак. — Потолчемся пока здесь, подождем, когда вспомнят или когда утонут. Интересно, что случится прежде?

Через полминуты раздался резкий крик боли. Нахлынувшие волны прилива швырнули одного из русских на острые сталактиты. Хок включил свет и направил его на потерпевшего. Под правым глазом у худого образовалась рваная рана.

— Мне нужна «Борзая», товарищ, — проговорил Хок, подплывая к нему. — И больше ничего. Вам ясно? «Борзая».

Русский что-то пролепетал, потряс головой и уставился Хоку в лицо.

— Что он сказал? — спросил Хок у Конгрива.

— Он сказал «да».

— Довольно лаконично, — улыбнулся Хок под маской.

— Он говорит, что сможет достать тебе «Борзую». Но цена будет очень высока.

— Ну и хорошо, — сказал Хок, снова улыбнувшись. — Я предвидел, что такая сделка потребует больших расходов. Скажи им, что мы оговорим стоимость будущей покупки за обедом на борту «Блэкхока». Катер заберет их с причала ровно в семь. Обед в восемь.

Хок нырнул и ударил ластами. Мощный луч света выхватывал в полутьме разноцветных рыбок и кораллы, освещая путь из атолла. Он не удивился, заметив, что маленькое стадо неотрывно следует за ним.