25

— Господи, как жарко, — сказал Конгрив Сазерленду. — Здесь еще жарче, чем на проклятых Экзумах. Более высокой температуры просто не может быть!

— Сними блейзер, чтобы не привлекать внимания местных, — попросил Росс.

Было воскресное утро, десять часов. Температура давно перевалила за тридцать. Они были в Нассау. А время не щадило Нассау. Нашествие громадных круизных лайнеров, из чрева которых расползались толпы туристов, превращавших старый город в руины. Соломенные рынки и маленькие лавочки на Бэй-стрит сменили громадные торговые центры, набитые кучей дешевых сувениров и безделушек. Американские «фаст-фуды» оттеснили неуклюжие багамские ресторанчики. Город пал жертвой американского доллара, подумал Росс, совершенно разочаровавшись.

— Ну, Росс, ты оказался совершенно прав. Это великолепное место, — заявил Конгрив, пытаясь перекричать агрессивный рев мотоциклов, гоняющих по оживленным улицам. Они с Россом прокладывали дорогу по Бэй-стрит, изо всех сил пытаясь противостоять ордам идущих навстречу американцев.

Инспектор Сазерленд прилетел сюда с Конгривом на гидросамолете Хока. Механики с яхты всю ночь провозились, чтобы починить повреждения, полученные машиной во время предпоследнего полета. Росс встал на рассвете, вошел в ангар и обнаружил, что машина готова к полету.

Когда они летели в Нассау, Конгрив спросил Росса:

— Может, не стоит лететь так низко над водой, Росс? Мы ведь не парочка каких-нибудь воздушных ковбоев, которые прячутся от радаров.

— Извини, шеф, — сказал Росс, потянув рычаг и набрав высоту. — Я просто думал, что тебе это покажется забавным.

Забавным? Ничего забавного не было в том, чтобы сидеть внутри алюминиевой банки, которая в любой момент может рухнуть с небес и развалиться на мелкие кусочки.

Добравшись до Нассау, двое детективов из Скотланд-Ярда окончательно заблудились на его улицах. Дом, который они искали, якобы находился на той самой улочке, куда они пришли, — на Уайтхолл-роуд.

После залитых солнцем людных тротуаров Бэй-стрит они наконец очутились на тенистой аллее. От солнца дорогу совершенно скрывали огромные кроны баньяна. Птицы всех расцветок звонко щебетали в густой листве. Разноцветные олеандры и орхидеи наполняли воздух пьянящим ароматом.

— Я никогда еще не был в южноамериканском тропическом лесу, но думаю, в сравнении с Уайтхолл-роуд он выглядит залитым солнцем лугом, — сказал Конгрив.

Поездку в Нассау они запланировали еще вчера, когда просматривали дело об убийстве родителей Хока.

В деле указывались имена детективов, которые занимались расследованием здесь, в Нассау. Но, казалось, все до последнего либо умерли, либо давно на пенсии. Бесконечные телефонные звонки, бесконечные неудачи. Они почти сдались, но Росс заметил выцветшую надпись в нижнем углу полицейского протокола.

— Стой-ка, а это что? — спросил Росс.

Конгрив наклонился, чтобы взглянуть.

— Судя по всему, просто какой-нибудь полицейский расписался. Подпись настолько выцвела, что не разобрать. Можешь мне поверить, я ее уже сто раз под лупой просматривал.

— Ну, у нас есть шанс. Думаю, все-таки можно ее увеличить и рассмотреть.

Росс отсканировал документ и с помощью специальной программы увеличил рисунок. Появились хорошо различимые буквы.

Офицер Стаббс Уизерспун.

Подпись принадлежала прежде не упоминавшемуся работнику полиции Нассау. Может, уже покойному или совсем старому.

— Вот что я думаю, Росс. Почему бы нам не позвонить в справочную? Может, старина где-то неподалеку.

Через некоторое время перед ними лежала бумажка с номером домашнего телефона этого человека. С замиранием сердца они набрали цифры на панели спутникового телефона. Кто-то сразу же взял трубку, сказав:

— Стаббс Уизерспун слушает.

Господин Стаббс Уизерспун, услышав, чего хотят от него двое сыщиков из Скотланд-Ярда, очень заинтересовался и немедленно пригласил их в гости, в Нассау, назвав адрес — Уайтхолл-роуд, 37. Сказал, что это большой розовый дом с голубыми ставнями, что там есть сводчатые ворота, оплетенные белыми бугенвиллеями. Все это довольно просто найти, думал Конгрив, стоя на мостике «Блэкхока».

Сейчас же они с Россом уже трижды обошли улицу.

— Если хочешь найти здесь чей-нибудь дом, надо приходить с мачете. — Конгрив вытер пот со лба.

— Может, найдем ближайший телефон и позвоним ему, шеф? — сказал Росс. — Уже ведь пол-одиннадцатого.

И в этот момент откуда ни возьмись перед ними возникла женщина с детской коляской.

— Вы можете нам помочь? — спросил Конгрив. — Мы немного заблудились, видите ли. Мы ищем Уайтхолл-роуд, 37. Вы можете подсказать хотя бы, в каком направлении нам искать?

— Почему бы и нет. Дом 37 — прямо перед вами, — засмеялась она. — А вот вход. — Улыбаясь, она раздвинула густые заросли кустарника, за которыми оказалась старая арка ворот, оплетенных бугенвиллеей. — Мистер Стаббс живет здесь. Всегда жил.

— Премного благодарен, мадам, — сказал Конгрив, снимая шляпу. — Вы оказали нам большую услугу. Желаю вам приятного утра.

Эмброуз с Россом протиснулись сквозь густые заросли, прошли в ворота и оказались в красивом ухоженном саду. В конце короткой тропинки стоял маленький розовый дом с голубыми ставнями. В кресле-качалке на крытой веранде сидел седой человек. У его ног лежала дворняжка.

— Скотланд-Ярд! — крикнул мужчина, заметив, как они идут по тропинке. — Всегда рад видеть вас, ребята! Даже если вы и опаздываете на полчаса. Ха!

Он засмеялся и с трудом встал с кресла. Конгрив поднялся по ступенькам и пожал сухощавую загорелую руку Стаббса. Конгрив заметил, что тот подал левую руку, а вместо правой свисал пустой рукав.

— Извините, что мы так поздно. Хочу представиться: я — инспектор Конгрив, а это — инспектор Сазерленд. Мы оба из Специальной службы Скотланд-Ярда.

— Вас было довольно сложно найти, мистер Уизерспун, — сказал Росс. — Извините за опоздание.

— Вообще-то, — сказал Уизерспун, — я так и думал, что меня вам найти будет непросто. Но если меня не смогут найти люди из Скотланд-Ярда, значит, никто не найдет! — засмеялся он, чуть не сложившись пополам. — Почему же вы не входите? Я приготовил вам холодный лимонад.

Они проследовали за Уизерспуном в дом, и он исчез в створчатых дверях. Должно быть, пошел на кухню. Окна в зале были распахнуты, над ними нависали желтые ветви гибискуса. Были слышны заливистые трели птиц в ветвях и пение желтой канарейки, сидящей в клетке. Уизерспун вернулся с кухни, захватив большой запотевший кувшин.

— Присаживайтесь, — старик налил гостям лимонад. — Я посижу в кресле-качалке. Я люблю качаться.

— Ну, — сказал Конгрив, — считаем за честь встретиться с вами, мистер Уизерспун. Как я сказал вчера по телефону, мы с инспектором Сазерлендом заинтересовались одним старым делом об убийстве. Об убийстве двух человек, которое произошло на яхте «Морской сокол» в семидесятых.

— А, убийство лорда и леди Хок, — сказал Стаббс. — Как же, помню. Жуткая история. С подобным мне редко приходилось сталкиваться. Тогда я был еще новобранцем. Это было мое первое дело.

— Можете рассказать нам об этом, мистер Уизерспун?

— Не только рассказать. У меня на столе целая подборка материалов, посвященных этому расследованию. Я отыскал ее после вашего звонка. Пейте пока лимонад, я принесу. Сейчас, я быстро.

— Я люблю качаться, — прошептал Росс чуть слышно, и губы Конгрива расползлись в ехидной ухмылке.

Уизерспун вернулся с большой картонной коробкой, которую прижимал единственной рукой к груди. Сев, он посмотрел на гостей.

— Прежде чем я открою ее, разрешите кое-что сказать вам, джентльмены? Я знаю человека, виновного в убийстве.

— Вы знаете его имя? — воскликнул Конгрив.