40

Стокли Джонс посмотрел на негодующего командира и пожал плечами. А что, черт возьми, еще ему остается делать? У этого человека — спецзадание. Он объяснил этому человеку громко и ясно, что тот идет на самоубийство. Но маленькое дерьмо и слышать ничего не хочет. Он здесь для того, чтобы убивать, хоть ты тресни. Хочет урвать себе большой и жирный кусок, чтобы дома сладко жилось. Но вся проблема в том, что если хочешь действовать, как настоящий крутой пацан — а лейтенант Альварес именно этого и хотел, — ты должен таким крутым пацаном являться, а то запросто можно превратиться в труп.

— Росс, друг, ну скажи мне, что ты думаешь по этому поводу? — наконец не выдержал Сток. Ему уже стало дурно от поведения идиота кубинца, который сидел и сверлил его своими злобными глазками. Россу было уже получше. Он сидел, почесывая рукой рыжевато-белобрысые волосы и размышлял над заданным вопросом. Видать, обезболивающее кололи. Его сломанная нога все еще дьявольски саднила, но он уже не чувствовал резкой боли. Ну и хорошо. Это значило, что теперь мозгов у людей, сидящих в лодке, стало в полтора раза больше.

— Я думаю, что можно разрешить этому маленькому засранцу двигать, куда он хочет, — заявил Росс и поморщился, вытянув ногу вперед.

— В западню.

— Да, возможно и так. Но он ведь так не считает, и слушать никого не желает. Черт возьми, Сток! За голову Родриго, должно быть, на Кубе сейчас дают столько, что и представить страшно. Кто-то же должен принести ее Фиделю на блюдечке с голубой каемочкой? А этот доблестный лейтенант, что сидит перед нами, грезит о блестящей карьере!

— Думаю, что понял тебя правильно.

— Да пускай делает, что хочет, Сток.

Сток кивнул.

— Ну ладно. Хорошо. Просто предупрежу тебя в последний раз, командир. Тут совсем недалеко до причала, — сказал Сток. — Вы со своими боевыми друзьями можете добраться туда вплавь, я не буду вас останавливать. Хотел бы, но не буду. Так что скажу тебе, друг любезный, — можешь делать все, что хочешь, лови этого придурка со своими парнями, а меня уволь. Ну не хочу я плыть туда. Можно? Ты не возражаешь?

Парень не ответил, но по его лицу было видно, как он благодарен.

— Если влипнешь в историю, командир, пеняй на себя. Старина Сток тебя предупредил.

— Вперед, в воду! — зычным голосом приказал Пепе четырем молодым коммандос, переминающимся на корме. Ждать долго не пришлось. Детишек и так переполняло рвение. Все они разом кувыркнулись за борт. Пепе все стоял, соображая, как это он прыгнет за борт без самого дорогого, что у него забрали.

— Небось хочешь получить назад свой штык-нож, лейтенант? Плохо ведь плыть в западню с пустыми руками.

— Нож, да. И пистолет, — потребовал Пепе, сделав такой вид, будто представлял собой особо важную персону. Сток тряхнул головой.

— Оружие? Дерьмо. Да ты, наверное, сумасшедший? Это ведь только ты хочешь умереть геройски, мне еще жить охота. Ты сам подумай — ведь если я отдам тебе обратно твой «Глок», ты же первым делом меня пристрелишь!

Парень взял нож, на мгновение преобразившись в лице.

— Гребаный трус гринго! — громко выпалил он и сразу же нырнул в воду, поплыв к берегу так быстро, что у Стока просто не было шанса прыгнуть ему на спину и вышибить из его котелка тупые мозги.

— Да! — крикнул ему вдогонку Сток. — Ты прав, малыш! Я подлый трус, а ты нет! Так иди же, прижми гада, тигренок! Размажь его яйца по стене! Ату его! Ого-го!

Силуэты семи ветхих зданий чернели на расстоянии примерно в тысячу ярдов. Сильный дождь прекратился; но грузные дождевые облака все еще закрывали небо. На восточном горизонте, однако, уже показалась тонкая оранжевая полоска. Рассвет должен был наступить примерно через час. Только вот неизвестно, наступит ли он для отряда бойцов кубинского спецназа.

Росс теперь встал рядом с другом, и они наблюдали за действиями кубинцев. Сток вколол Россу еще одну хорошую порцию морфия из походной кубинской аптечки. Его нога скорее всего была не сломана, а только порвалось сухожилие, когда рухнула крыша музея. Конечно, Росс как пить дать заявил бы, что у него просто царапина, даже если бы из рваной раны торчал зазубренный обломок большой берцовой кости.

Первая из трех кубинских десантно-диверсионных лодок уже была в Стилтсвилле, неслышно приблизившись к черному сигарообразному катеру. Поняв, что сразу их никто убивать не собирается, двое мужчин взобрались на борт с носа и тут же принялись палить из автоматов в кабину, раскалывая вдребезги лобовое стекло и стекловолоконный корпус.

Один бросил ослепляющую гранату внутрь, а другую вниз по сходному трапу, предположив на всякий случай, что парень по имени Родриго мог прохлаждаться там, сварганив на скорую руку кувшин ромового коктейля «Куба либрес».

Никакой реакции с обработанного умелыми действиями спецназа скоростного катера, кроваво-красная надпись на борту которого гласила «Диабло», конечно же, не последовало. Молчание царило и в семи полугнилых домах на сваях.

«Так-то, дружище Пепе. Я ведь тебе говорил. Так где же он — этот легендарный Руки-ножницы? Дернул отсюда подальше на другой лодке, как предполагал Росс? Этот человек хорошенько все обдумал, прежде чем улепетывать. Ему явно нравится создавать драматические ситуации. Театрал, нечего сказать. Забавляется тем, что издали следит за ходом пьесы. Просто выжидает, выбирает момент, когда лучше всего активировать спусковой механизм», — мысленно рассуждал Сток.

Подразделение разбилось на три команды. Каждая начала взбираться по хрупким деревянным лестницам в дома, чтобы произвести там зачистку. Похоже, Пене со своими ребятами еще и запалят все это напоследок, чтобы издали полюбоваться. Сток заметил, что пловцы уже достигли лестницы ближайшего дома на сваях. Пепе как отважный боевой командир — правда, без лихого коня — плыл впереди. В бинокль ночного видения Сток рассмотрел, что он плывет, подняв над водой голову, а в зубах стиснув нож. Ни дать ни взять — Рэмбо.

Как и все остальные здания в пустынном городке, развалюха еле держалась на четырех сваях под очень неестественным углом, как старая собака, у которой одна нога короче других. Окон в доме уже давно не осталось — только кривые черные отверстия с кусками материи, трепещущими на ветру. Этот брошенный городок пережил трудные времена. Просто невероятно, как полусгнившие дома до сих пор держатся.

Раньше, вероятно, здесь жилось довольно неплохо. Дома бок о бок — можешь зайти к своему старому приятелю, хряпнуть по пивку, и тут же, не отходя от кассы, порыбачить. Солнце садится, а тебе хоть бы хны — глотай себе ром, играй в картишки перед керосинкой. Никаких автомобильных гудков, ни телека, ни телефонного трезвона. Ну, женушка потреплет задницу за то, что домой поздно вернулся, а ты ей — да знаешь, дорогая, иди-ка погуляй подольше по короткому причалу. Да. Он легко представлял себе всю прежнюю привлекательность Стилтсвилля. Даже слепой мог бы себе представить, какая здесь раньше царила благодать.

Малыш Рэмбо бесстрашно взбежал первым по хрупкой лестнице и дал сигнал команде, чтобы ребята следовали за ним. «Какого черта Пепе собирается делать, если этот тип Дель Рио и на самом деле засел в доме», — подумал Сток.

Сток увидел, как Пепе нырнул в покосившийся дверной проем, низко наклонившись, а за ним еще четверо парней. По крайней мере они умели эффектно врываться в здания.

Так или иначе, все пятеро благополучно оказались внутри, и в этот самый момент покосившийся сарай взлетел на воздух ко всем чертям, словно спичечный коробок, и четыре сваи, вырванные из грунта, закрутились в небе, как подброшенные жонглером факелы.

Через секунду рванула и черная «сигара» с тысячами литров топлива и кучей дорогущих деталей на борту. Как раз перед взрывом Сток видел в окне кубинского коммандос. Парень запустил гранату из гранатомета в корму сигарообразного катера, где расположены бензобаки, просто ради веселья. Это была последняя глупость в его жизни, потому что секунду спустя дома, где стоял он и его товарищи, больше не оказалось на месте. Он превратился в огромный огненный шар, вознесшийся в темно-фиолетовое ночное небо, словно атомный гриб.

Сток прибавил газа и отъехал еще на две тысячи ярдов от пылающих останков Стилтсвилля. Почти одновременно взорвались пять оставшихся зданий. Ночь превратилась в день.

— Пепе, черт бы побрал твою тупую задницу, — громко выругался Сток. Даже если Альварес был непроходимым идиотом, Стоку не очень-то хотелось видеть, как молодые ребята умирают ни за что, ни про что. Все из-за глупости и высокомерия кубинского командира. Он посмотрел на Росса и тряхнул головой.

— Руки-ножницы, скорее всего, протянул между этими домами проволочную растяжку, Росс. Причем заранее. Рванул, конечно же, тротил, вероятно, закутанный в водонепроницаемую оболочку и спрятанный под каждым домом. Специально замаскировали, чтобы туристы, которые сунутся сюда, ничего не увидели. Ты как думаешь, он был неподалеку, чтобы посмотреть на этот фейерверк? Я вот предполагаю, что да. Он не пропустил бы это зрелище ни за что на свете. Хороший план ухода от непредвиденных обстоятельств, — добавил Сток. — Взорвать ко всем чертям того, кто вздумает гнаться за тобой. Взорвать свою собственную лодку, чтобы думали, что ты в ней, хотя кубинцы в итоге сами его опередили. Если покажутся парни из таможни, береговая охрана или полицейские, они просто подумают, что ты уже давно отошел в мир иной, а сам тем временем чешешь в какой-нибудь припасенный по такому случаю особняк где-нибудь на необитаемом острове. Только вот как он привел в действие взрывное устройство? Запал? Таймер на подрывном капсюле? Нет, таймера там быть не могло. Да и запала тоже. Они могут быть рассчитаны на заранее установленное время. Скорее всего, радиоуправляемый детонатор. Сотовый телефон. Ему нужно было удостовериться, что все на месте, прежде чем нажать кнопочку и зажечь поминальные свечи.

А это значит, что Руки-ножницы все еще где-то рядом.

Росс осматривал горизонт в бинокль. Сконцентрировавшись, он стоял спиной к действу и даже не потрудился обернуться, когда начались действительно большие взрывы. Еще три здания взлетели на воздух — бум, бум, бум! — огромные взрывы с интервалом примерно в пять секунд. На берегу было светло, будто днем. А Росс, по-прежнему глядя в бинокль, даже не вздрогнул. Да, этот человек был сделан из камня.

— О господи, да он там, Сток! — возбужденно вскрикнул Росс, передавая бинокль. Он увидел на горизонте силуэт другой «сигары».

— Где?

— Повернись на шестьдесят градусов! Отрезок между теми двумя островами. Видишь след за его кормой? Он движется на юг…

— «Диабло II»! Давай достанем его, — сказал Сток, — заводя два больших двигателя «Ямаха-250». Он до упора потянул трос газа, и лодка запрыгала вперед, нарезая дугу к юго-востоку. Ветер ослаб, и на воде была лишь легкая зыбь. Кроме того, они избавились от лишнего веса, и лодка могла мчаться еще быстрее.

— Как насчет выживших? — пытался перекричать Росс рев моторов.

— И речи не идет ни о каких выживших.

Росс вытянул шею и обернулся, посмотрев через плечо на пылающие останки Стилтсвилля. Там не было ничего, кроме дюжины догорающих деревянных свай. Сток был прав, никто не мог выжить.

— У этого парня перед нами одно преимущество, Росс, — сказал Сток, резко крутанув руль и едва увернувшись от стального сигнального буя.

— А именно?

— Лошадиная сила. У него лошадок как минимум вдвое больше, чем у нас.

— Это серьезное преимущество.

— Да, но и у нас есть более значимое преимущество.

— Какое же?

— Интеллектуальная мощь. Смотри, как медленно он отрывается от нас!

— Я и сам уже это заметил.

— Он пересек линию ограничительных буев канала, чтобы выйти в открытое море, где сможет совершенно от нас оторваться.

— Вполне разумно.

— Да. Но этот парень сейчас летит прямо на отмель с зарослями меч-травы, чуть к северу от Сэндс-Ки. Там глубина воды примерно фут. А у его катера — винты, а не реактивный двигатель. Осадка — по крайней мере три, а может быть, и все четыре фута. У нас максимум два. Вот какое преимущество на нашей стороне.

Лодка слетела с гребня волны и ударилась о воду.

Росс, зажмурив глаза от боли, сказал:

— Значит, он в ловушке, так что ли?

— Возможно. А может, и нет. Он умен, и, вполне вероятно, включил эхолот. А если он не так умен, мы достанем его. Ты сможешь насладиться захватывающим зрелищем. Если этот парень врежется в песчаную отмель на скорости шестьдесят миль в час, это будет что-то. Покруче любого каскадерского трюка. Он так кувыркнется вместе со своей лодкой, что мало не покажется.

Но сигара мчалась вперед, протяжно ревя моторами, по-прежнему направляясь на восток, к Атлантическому океану, будто никакой отмели там и не было вовсе.

Сток не мог поверить своим глазам. Они что, специально прорыли здесь новый канал? Что за ерунда?

Здесь же никто не живет, кроме черепах, аллигаторов и кучи песчаных блох. И… еще сильнее надавил на газ, хотя уже нечего было выжимать. Он снова увидел Вики, лежащую на церковных ступенях. Воспоминание ранило его так сильно, будто кто-то ударил его палкой по затылку. Он просто не мог упустить этого парня.

— Сейчас на этой большой лодке пробьют тревогу, — сказал он Россу, — и она свернет вправо или влево. Тогда мы увидим, как он уйдет, а если нет, то крепко налетит на мель, засадит свой член в грязь, а мы схватим его задницу прямо в воздухе.

Росс взял в руки карту залива Бискейн.

— Вот. Пока что не похоже, что он…

Большая сигара резко переложилась на правый борт, разбрасывая густые брызги.

Росс сказал:

— Похоже, он все-таки умен.

— Хорошо. Хорошо. Ничего страшного. Теперь ему надо рулить на юго-восток или на юго-запад, либо минуя Рэгд-Кис прямиком в это место.

— Как нам лучше всего догонять его?

— Так, как он сейчас уходит, видишь? Парень направляется прямо в Рэгд-Кис. Похоже, хочет загнать нас в мангровые болота. «Морские котики» обыкновенно называли это место «Глубокая жопа».

— Похоже, в этом районе он действительно сможет убежать. Или укрыться где-нибудь и поджидать. Это было бы разумно, — предположил Росс.

— Может, и разумно, а может, и нет. Мангровое болото похоже на супружеские отношения, Росс. Проще вступить в них, нежели выпутаться. Заедешь и не выберешься.

— Мы — последние из свидетелей. Он не даст нам уйти, так же как и мы ему. На борту его корыта наверняка сосредоточена колоссальная огневая мощь. Стокли, он может попробовать заманить нас в ловушку.

— Конечно же, друг! Ты прав, как всегда. Именно по этой причине Алекс Хок так тебя уважает. А теперь посмотри-ка на него. Видишь? Что я тебе говорил? Он сейчас замедлит ход. Держись за что-нибудь, дружище Росс, мы сейчас сократим немного времени и пространства на нашем ковре-самолете.