Глава 13. ВЕСТНИКИ
А на стороже Андрея Попова, стоящей на Рясско-Рановской засеке, после того как посетили её зимой чернецы, в том числе московский князь и его брат, стали твориться чудеса.
Старший сторожи видел поздно вечером в небе летающий предмет, похожий на суповую мису, с двумя лучами огненными, уставленными в землю. Попов подумал, что это козни дьявола, и прочитал «Верую», трижды широко осенив себя крестным знамением:
«Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единародного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истина, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу. Им же вся быша…»
Молитва должна была развеять чары, но Андрей Попов увидел, что этого не произошло. «Миса» продолжала летать, наводя ужас и на других воев сторожи, которые, сгрудившись возле дубовой башни, в страхе крестились и творили молитвы.
Тут же решили: если молитвы не избавляют от видения, значит, это знамение Господа. Позже и отшельник Варлаам, к которому Попов отрядил мужа, по имени Фома Хецибеев, подтвердил правильность их мыслей: знамение Господне было - жди великих событий.
И когда стронулась Орда с берегов Итиля и двинулась по Дону, на стороже вмиг вспомнили возникшее поздно вечером чудо. Но вскоре о нем почти позабыли: приходилось теперь не только денно и нощно нести дозоры, но и тайно следить за передвижением Мамаевых войск и обо всем доносить в Москву.
Андрей Попов подчас сожалел, что нет рядом с ним многоопытного в делах засечных Олексина, которого князья услали в Рязань, пообещав, что он скоро вернется. Да тот как в воду канул!
Хорошо, есть на стороже такие смекалистые вой, как Фома. И ему явил чудо Господь! Тогда Попов понял, что Бог являет чудо не всякому, а лишь праведнику, преисполненному великой веры, каким теперь стал черкес Фома Хецибеев, в прошлом душегуб и разбойник.
Дотоле поклонялся Хецибеев, по имени Хызр, камням, воде и деревьям, одно слово - язычник, коих много в Орде. Ему и его соплеменникам говорили шаманы: чем больше убьешь людей Христовой веры, тем выше после смерти вознесется твоя душа и будет звездой светиться ярче всех. И идолопоклонники, веря в это, убивали, не щадя малых и старых.
Есть ли у таких добрые чувства?.. Но, оказывается, есть.
В одном из набегов захватил Хызр в плен русскую девушку. Пригожа оказалась молодица: и статью, и лицом, и обхождением. И черкес полюбил её всем своим пылким сердцем. Красив был юноша, смел и удал, понравился и он полонянке.
Проведал про красоту пленницы Хызра десятник и велел привести её. Но по закону «Ясы» никто не был волен распоряжаться судьбами пленников и пленниц, кроме хозяина. Даже сам повелитель. Поэтому и не послушался Хызр своего начальника.
И вот однажды, отлучившись по делам, он нашел свою возлюбленную мертвой.
Вскипела кровь в жилах горячего черкеса, схватился было за нож, но вовремя опомнился. Благоразумие подсказало: «Если убьешь сейчас десятника, тебя схватят и приговорят к страшной смерти - разорвут лошадьми твое тело надвое и бросят на съедение хищникам. Выжди благоприятный момент».
Хызр склонился над мертвой и на шее увидел маленький, на тонкой тесемочке крестик. Он снял крестик, повесил себе на грудь и сразу почувствовал облегчение.
Ночью черкес вырыл в степи могилу, опустил в неё любимую и засыпал землею. А когда, вернувшись, заснул, то увидел во сне старого, согбенного человека.
И сказал ему старец:
- Прими веру своей любимой и отринь мысли о мщении - знай, что убийца и так будет жестоко наказан. А ты - беги к русским.
Хотел возразить черкес насчет мщения, но не успел - проснулся.
И действительно, вскоре десятник при взятии русского городка был обварен кипящей смолой. Хызр, уверовав в справедливость слов старца, сбежал от ордынцев и, поплутав по дремучему лесу, наткнулся на сторожу Андрея Попова.
Там выучился он говорить по-русски, принял крещение в праздник одного из двенадцати учеников Христа - святого апостола Фомы - и был назван его именем.
Вот так стал язычник Хызр христианином Фомой Хецибеевым. Не забывал, как некоторые, бить перед образами поклоны по три раза на дню. Замаливал старые грехи свои…
Мамай со своим войском находился уже недалеко - Фома с двумя товарищами наблюдали передвижение ордынцев от устья Воронежа: Попов задавался вопросом: «Пошлет ли хан воинов на разграбление Рязани?..» Ведь если князь Олег присоединится к Мамаю, хан не тронет его стольного города. Вскоре выяснилось, что Мамай не собирался посылать свои разъезды грабить рязанские земли, а проследовал дальше. Судя по всему, на Симеонов день, то есть 1 сентября, он должен был выйти к Оке.
Но ратники Дмитрия Ивановича на неделю опередили ордынского хана, побывав на окском берегу 25 августа. Сейчас они скорым шагом шли к Куликову полю.
Мамай тоже шел. Скоро сторожа Попова окажется в тылу. Что делать? Сняться и скакать к полю? А кто будет наблюдать за неприятелем и разгадывать его намерения? Да и не было повеления князя Серпуховского бросать сторожу. Такие мысли одолевали не только Попова, но и прочих воев-разведчиков. Видели они немалую силу Мамаеву и мучились и другим вопросом: сумеют ли воины русские одолеть столь великую силу.
Тут-то Господь и явил Фоме Хецибееву чудо!
Нес разведчик службу: с вечера стоял на дубовой башне. Солнце только что опустилось за лес, по небу разлилась густая синева. Вдруг одно большое облако быстро стало приближаться к стороже. Фома взглянул наверх: вдруг из-за облака возникли всадники. Всмотрелся православный черкес и узнал ордынцев. Но с южной стороны этого большого облака появились два юноши. Как солнце, светились их лица, а в руках они держали острые мечи. То были святые мученики Борис и Глеб, принявшие смерть от своего брата - окаянного Святополка.
- Кто звал вас на Отечество наше? - громко спросили юноши у ордынских военачальников.
Й стали сечь басурман. Не выдержали те - отступили… .
- Вот так и великий князь московский одолеет Мамая, - на прощание сказали святые Борис и Глеб разведчику.
Узнав об этом, Андрей Попов велел:
- Скачи немедленно к Дмитрию Ивановичу, поведай ему о видении… Укрепи его дух.
Прискакав, Фома рассказал великому князю о видении, но в ответ услышал:
- Не говори об этом более никому. Верю словам святым, но победу творить надобно не расслаблением, а только силою.
В тот же день второй гонец пожаловал, из Москвы, от Преподобного игумена Сергия.
Подали Дмитрию Ивановичу грамоту и хлебец Святой Пречистой Богоматери. В грамоте содержалось благословение всем русским князьям и всему православному воинству.
Хлебец великий князь съел и сказал громогласно: - О, Пресвятая Богородице! Помози нам молитвами твоего игумена Сергия.
А в шестом часу вечера в тот же день, 7 сентября, прискакал Семен Мелик с дозорными. Он рассказал великому князю, что одна только ночь отделяет Орду, наутро уже тот придет на Непрядву.
