Противостояние
На совете было решено не ждать новгородцев, пока под Киев явятся, а встретить их подальше от Киева, на дальних подступах, поприщ за восемь — десять. И явиться они должны, конечно, водой на лодиях. Глупо б было от Новгорода скакать на конях, если есть реки, а по Днепру к тому же плыть можно по течению.
Святополк собрал киевский полк, вооружил, переправил через Днепр и повел к Любечу, до него будет восемь поприщ пути. Самое удобное место для соединения с печенегами.
Любеч — городишко невеликий, Святополк не стал в него входить, а разбил шатры рядом на берегу Днепра, чтобы все время иметь реку перед глазами.
По совету Сфенга вверх, вдоль Днепра, были отправлены дозорные, чтоб заранее обнаружить новгородцев и предупредить своих о приближении противника.
— Оно б неплохо с двух сторон Днепр запереть, — вздыхал Волчий Хвост.
С ним не согласился Блуд:
— Полк нельзя разбивать. Тогда они перебьют нас по частям. А. ныне мы в кулаке, значит, и сильны.
Со стороны послушать, вроде оба правы, хотя судят по-разному.
Киевляне обустраивались обстоятельно: устанавливали шатры, рубили дрова, делали колья, зачищали землю в местах будущих костров, вбивали рогатки, крепили на них перекладины, на которые уже навешивали котлы для варева. Таскали воду из Днепра, заливали в котлы, разжигали костры, варили похлебку. И уж ночью сотни огней пылали на берегу Днепра, отражаясь в зеркале текучей воды.
Именно эти огни увидели новгородцы, подплывая к Любечу. Это был передовой отряд под командой Вышаты.
— Давайте к берегу, — приказал Вышата гребцам.
Лодии тыкались в берег, как щенки к соскам матери, их привязывали к кустам. Люди выбирались на землю, выносили мешки, корзины со снедью, оружие. Старались меньше разговаривать, чтоб не услышали их на той стороне.
Тысяцкий не разрешил огонь разводить, здраво рассудив, что, пока не подойдут основные силы новгородцев, лучше не выдавать киевлянам своего присутствия.
Но о появлении новгородцев Святополку уже сообщили дозорные, разбудив его в шатре.
— Сколько лодий? — спросил, позевывая, князь.
— Около тридцати.
— Это не основные силы. Где они сейчас?
— Чалятся на той стороне.
— Пускай чалятся, — Святополк потянулся, хрустнул суставами. — Ступайте, не спускайте с них глаз. Чуть что — ко мне.
Дозорные вышли, князь опять лег, хотел снова заснуть, но сон не шел. Услышал, как заворочался милостник, спросил:
— Волчок, не спишь?
— Не сплю, князь.
— Слышал?
— Слышал.
— Придется тебе за Десну ехать.
— Зачем?
— Как зачем? Бориса-то доси нет. Новгородцы подплывают, а печенегов не видать.
— Придут, куда они денутся.
— Знаю, что придут, но когда? Мне знать надо, где Борис сейчас?
— Хорошо. Рассветет и поеду. Что я ночью-то буду шарашиться.
Они замолчали, надеясь еще поспать, но тут в шатер ввалился воевода Волчий Хвост.
— Не спишь, князь?
— Не сплю, воевода.
— Я говорил намедни, надо бы и на том берегу высадиться нашим. Сейчас бы мы их потеребили.
— Ладно, воевода. Успеем еще, натеребимся. Ежели бы мы еще и тот берег обсели, они бы могли прямиком на Киев пойти.
— Жаль, лодий мало, а то бы я переправился и напал на них.
Воевода ушел, что-то ворча под нос. Его приход окончательно разогнал сон и у князя, и у его милостника Волчка.
Основные силы новгородцев приплыли днем и уж высаживались в открытую: воины, не таясь, громко разговаривали и даже над чем-то посмеивались. Лодий у того берега было уже так много, что начали чалиться одна к одной, и выгружающим дружинникам приходилось, добираясь до суши, шагать по ранее прибывшим лодиям. А на берегу, как грибы, стали появляться шатры. В центре возникающего лагеря появился и княжеский шатер, который был выше других и сверкал позолоченным навершием.
Князь Ярослав стоял у своего шатра, допытывался у Вышаты:
— Ты не посылал лазутчиков на тот берег?
— Нет еще.
— Надо бы послать, да не одного — человек трех, не менее. Пусть узнают, кто там из воевод, ну и приблизительно их силы.
— Вот ночью снаряжу кого-нибудь.
— Зачем ночью? Ночью налетят на сторожа. Днем надо. Пусть уйдут на лодии вверх, там и переправятся и спокойно придут в киевский лагерь.
— Но их тут же и схватить могут.
— С чего ты взял? Посмотри хотя бы на наш лагерь. Воины ходят кто в лес, кто из лесу с ветками, кольями, дровами. Ты уверен, что среди возвращающихся нет киевского лазутчика? А ночью попробуй выдь из леса. Сторожа тут же засекут. Так что подбери сейчас же и отправляй. Хорошо бы тех, кто в Киеве уже бывал. Да чтоб обязательно узнали про воевод, кто в каком шатре расположился. Княжеский-то видно, эвон по навершию.
Ярослав усмехнулся, глядя за реку на княжеский шатер, стоявший прямо у воды.
— Надо подумать, Вышата, и насчет главного зверя, вишь, сам в сеть просится.
— А что? — засмеялся Вышата. — Можно попробовать.
— Только не тебе. Подойдут варяги, им подскажу.
В шатер пришел Волчий Хвост и сказал Святополку:
— Князь, не дело тебе на краю стоять.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что при первой же вылазке новгородцев тебя в полон возьмут. Взгляни-ка на тот берег. Ярослав-то где свой шатер поставил? В самом центре. Чует хромой лис, где безопасней, чует.
Святополку понравилась догадливость Волчьего Хвоста.
— Сразу видно старого ратоборца, воевода. Спасибо за подсказку.
— Я у радимичей эдак вот старшину ихнего взял в полон. Он у самого уреза поселился. А как же — вождь! Должен быть ближе прочих к воде. Ну, мои молодцы ночью подплыли, вождю кляп в рот — и умыкнули. Так что береженого Бог бережет, Святополк Ярополчич. Стань там, где тебе положено, в центре. Ты в этом рою матка, тебе беречься надо.
— Глянь, — молвил Ярослав. — А братец-то перенес шатер в самый центр.
— Видно, почуял, — сказал Вышата.
— А может, кто-то предупредил. А?
— Кто мог? Мы ж только с тобой об этом говорили.
— Значит, кто-то слышал наш разговор и передал ему. Я же говорил тебе: не только наши у него, но и его лазутчики могут у нас быть.
— Кто бы это мог быть? — оглядывался вокруг Вышата, всматриваясь в лица колготившихся близ них новгородцев.
Все были заняты кто чем: ломали сушняк для костра, черпали из котла, пробуя варево, дремали, пригревшись у тепла: кто-то плел корзину, занимая хоть этим руки, кто-то рассказывал что-то смешное, чинили порты. Все были заняты делом, и никто не походил на киевского лазутчика, поскольку всех их помнил в лицо тысяцкий еще по Новгороду.
— Да нет, не мог кто-то из наших, — сказал Вышата. — Я уверен — не мог.
— Ты вот что, обойди сотских, пусть предупредят десятских, как узрят у своего костра постороннего, незнакомого, пусть хватают и тащат сюда, ко мне.
— Вот это дельная мысль… Надо было им еще ранее вдолбить ее, — произнес Вышата.
К шатру великого князя подъехал Борис с Волчком и с Георгием. Соскочили с коней, передали поводья Георгию. Вошли в шатер.
— Слава Богу! — вскричал радостно Святополк. — Явилась пропащая душа. Привел?
— А как же, — отвечал Борис, сбрасывая с себя корзно.
— Где встали?
— За озером. Я решил их с киевлянами не мешать, а то еще перессорятся, чего доброго.
— Разумно. Садись вот, поснедаем вместе. Волчок, ты чего стоишь гостеньком? Скидай шапку, садись к тарели.
Борис, отстегнув пояс с мечом, присел на ковер, взял корчагу с сытой, налил полную кружку. Волчок, опустившись на ковер, ухватил калач.
— Как они? — спросил Борис, кивая головой в сторону реки.
— Да никак пока. Стоят, кашу варят.
— Ярослав никого не присылал?
— Вроде нет. А чего ему слать? Он ведь драться пришел, не мириться.
— Да-а, — вздохнул Борис, осушив кружку. — Драки не миновать. А когда начнем?
— Кто его знает, — пожал Святополк плечами. — Начни переправляться, они нас из воды не выпустят. Спихнут в реку.
— Это точно, — согласился Борис.
— Будем ждать, кто кого пересидит. Мы-то все же на своей земле. А они?
— Они вроде в гостях, — усмехнулся Борис. — Как бы этим гостенечкам на порог указать?
— Придет время, укажем.
Перед Ярославом предстал лазутчик Онфим, только что явившийся с того берега.
— Ну, нашел воеводу? — спросил Ярослав.
— Нашел, князь.
— Что он сказал?
— Сказал, рад послужить тебе.
— Так. — Ярослав взглянул на Вышату, сидевшего напротив, и даже подмигнул ему: знай наших. — Что-нибудь он говорил о войске?
— Говорил.
— Что?
— Помимо киевлян у Святополка есть еще союзники — печенеги. Их полк только что привел князь Борис.
— Где они?
— Встали за озером, туда ниже к Десне.
— Ишь ты, багрянородный-то наш с печенегами стакнулся.
— У него жена печенежка.
— Я знаю. Ты сможешь мне отсюда указать шатер воеводы?
— Смогу.
— Идем. Покажешь, — поднялся с ковра Ярослав.
