Верую!
Издалека начну.
Честно говоря, я не очень люблю фотографироваться. Еще с детских времен, когда мотались со Славкой по городу и фотили его "Сменой-8М" окрестности Ленинграда, мне было интересно заснять дворец или фонтан, а не засветить свою морду на фоне шедевра архитектуры. Что весьма огорчало мою матушку: натащит родное дите кучу фотокарточек, а самого на них и нету...
Так что изображений моей персоны в моем архиве крайне мало. Но есть в нем вот такая забавная фотография. Если кто не знает, что за головной убор, поясняю – это кипа, подарок из Израиля. Фотография сделана, если не ошибаюсь, весной 2003-го года, во время очередного конвента любителей фантастики "Интерпресскон". Предыстория такова: где-то за год до этого я чем-то помог моему хорошему, но виртуально знакомому Вадиму Сигалову. Который еще до развала Советского Союза перебрался в Израиль на постоянное место жительства. В чем конкретно заключалась моя помощь я уже не помню, да и неважно. А когда Димка заговорил об ответной услуге я, неожиданно для самого себя, попросил прислать кипу. Вадим от такой просьбы тоже слегка обалдел, потому как прекрасно знал мои религиозные убеждения. Но согласился.
Стали думать, как лучше кипу из Нетаньи в Петербург переслать. А тут оказия подвернулась – в гости к Димке поехал наш общий друг из Москвы. И, поскольку фантастика была нашим общим увлечением, то его приезд на "Интерпресскон" был фактически предрешен. Оставалось только найти друг друга в пансионате, где проходил конвент, и совершить церемонию передачи кипы из рук в руки. Что, собственно, и произошло. Процесс примерки кипы на мою православную голову запечатлел для истории Олег Поль, человек в фэндоме весьма известный.
Это все присказка была, теперь сказка начинается.
Основное занятие на любом конвенте – употребление алкогольных напитков. Нет, конечно там проходят различные мероприятия, проводятся мастер-классы и конференции, вручаются премии... Но все это сопровождается звуками открываемых бутылок и разливаемой по стаканам жидкости. Именно по этой причине в ближайшем буфете выпивка моментально становится дефицитом. Я к такому обороту был готов и приволок полную сумку жестянок с пивом. Но, как гласит русская поговорка, сколько пива не бери, а все равно не хватит.
Так оно и случилось. К счастью, кто-то сумел раздобыть некоторое количество бутылок со спонсорской "Оболонью" и в какой-то момент я понял, что количество принятого на грудь алкоголя достигает критической отметки. То есть, еще глоток – и я выпадаю в осадок. Что совершенно недопустимо, поскольку участником конвента я не был, а гостям спальное место для ночевки не полагается. Не говоря уже о кормежке и утреннем опохмеле...
Сообразив это, я живенько собрал в кулак остатки трезвых сил, прихватил на дорогу еще бутылку пива и выдвинулся в сторону Петербурга. Свежий воздух с залива меня малость отрезвил, но я быстро восстановил степень опьянения, выпив бутылку на заднем сидении маршрутки. Так что к метро я приехал в исходном состоянии.
Тут надо сделать одно важное уточнение. За весь свой многолетний питейный стаж я один-единственный раз ужрался до состояния полной отключки. И мне это жутко не понравилось. Так что ежели вы представили себе едва стоящего на ногах мудака, готового свалиться в ближайшую лужу – вы ошиблись. Смею уверить, я с первого раза попал жетоном в приемник турникета, ровной походкой прошел к эскалатору и спокойно загрузился в вагон. Ехать предстояло до конечной без пересадок, поэтому я приземлился на свободное сидение и приготовился скучать.
Не тут-то было.
Через пару станций в вагон загрузился здоровенный красномордый толстяк в рясе. Эдакий классический поп из русских народных сказок – плутоватый, туповатый и изрядно навеселе. В отличие от меня, батюшка явно глотнул лишнего, предохранители сорвало и хмель начал прорываться наружу в виде незапланированной проповеди.
Как я уже сказал выше, дело было весной, в начале мая. Солнышко вовсю пригревало питерские болота и из-под юбок стали пробиваться женские коленки. В вагоне ехала стайка симпатичных девчушек в коротких юбчонках. Видимо, пьяного попа вид женских ножек ввел в блуд. Постоянно сбиваясь и путаясь, поп говорил об адских муках, которым подвергнутся все грешницы, выставляющие себя напоказ, тут же восхищался аппетитными формами обтянутых юбками ягодиц и снова клеймил разврат. Девчата не выдержали словесного напора и на первой же станции выпорхнули на перрон.
Оставшийся без аудитории поп огляделся. Вагон был почти пуст, только в дальнем от попа конце сидело несколько человек, если не считать сидящего в середине меня. То ли священнику было не под силу идти через весь вагон, то ли он мое любопытство расценил как желание пообщаться. Хватаясь за поручни, поп встал напротив меня и, дыша перегаром, вопросил:
– А ты, сын мой, веруешь ли?
Я молча достал из кармана и водрузил себе на голову кипу.
Господи! Прости меня грешного, если можешь. Ну не знал я, что этот пьяный служитель культа рванет от меня, как черт от ладана! С каким-то утробным подвыванием поп, крестясь и бормоча что-то вроде "Цур меня!", попятился к дверям. Еле дождавшись, когда поезд прибудет на станцию, поп сквозь закрытые двери вылетел из вагона и помчался к эскалатору с надписью "Выход в город".
Но это еще не все.
Как раз в этом же году в нашем районе началось массовое хождение свидетелей Иеговы. Все ящики своими листовками завалили, в каждую квартиру позвонили. По улице просто не пройти было, обязательно лезли со своим "Вы верите в Бога?". Пару старух в нашем доме уговорили обменять свою квартиру на койку и похлебку в Солнечном...
Сперва я иеговисток просто обходил стороной. Но сектантки становились наглее и навязчивее, буквально хватали за руки, не давая пройти. Однажды они меня достали так, что собираясь утром на работу, я положил в карман кипу. И когда передо мной выросли две тощие мымры с постными лицами, молча надел кипу на голову.
Мымры буквально растворились в воздухе и не появлялись года два. Потом иеговистки снова стали шастать по соседним дворам, но в наш двор до сих пор не суются.
