Глава 7

Иона открыл глаза.

Он лежал на спине. Над ним был натянут темно-зеленый, местами выгоревший до желтоватого оттенка брезент.

Иона оперся на локоть и попытался подняться.

– Лежи! Не дергайся! – положил руку ему на грудь Грир.

– Со мной все в порядке, – сказал Иона.

– Ага, – криво усмехнулся рамон. – Ты чуть не помер у нас на руках. Ты это называешь «в порядке»?

– Да.

Иона отвел руку Грира в сторону и сел.

Он находился на заднем сиденье квада.

За рулем сидел Валтор. Рядом с ним – Грир.

Оба смотрели на андроида с таким удивленно-растерянным видом, будто ждали, что он сей момент обратится в птицу и выпорхнет в окно.

– Я в порядке, – еще раз повторил Иона.

Про себя андроид отметил, что капли дождя больше не стучали по тенту. Но просохнуть тент еще не успел.

– Как долго я… ну…

– Был в отключке, – подсказал Грир.

– Да, – согласился Иона.

– Три с половиной часа.

Иона посмотрел в окно.

– Мы все там же, – подтвердил его опасения Валтор.

– Глупо, – едва слышно произнес Иона и провел ладонью по лицу, будто снимая налипшую паутину. – Невообразимо глупо.

– Такое с каждым может случиться, – ободряюще буркнул Грир.

– С каждым? – Иона посмотрел на него так, будто не понял, что он сказал.

– Валтор мне все рассказал, – кивнул на Прея Грир.

– А, вот оно как, – нервно дернул подбородком Иона. – И что теперь?

– Держи, – Валтор протянул Ионе диск.

– Ты забрал его?

Валтор молча пожал плечами – мол, чего спрашивать, ясное дело, забрал.

– Как?

– Сделал как ты: встал и протянул руку. Диск сам в ладонь прыгнул. Все пальцы отшиб.

Иона просунул три пальца в отверстия на диске, перевернул его и посмотрел на тыльную сторону так, словно это было зеркало, в котором он видел свое отражение.

– Я не понимаю, как это работает? – удрученно произнес он.

– К тинкеру лысому. – Грир отобрал у Ионы диск, мягко, но настойчиво, как забирают игрушку у расшалившегося малыша. – Что с тобой теперь делать?

– Со мной все в порядке, – улыбнулся Иона. Широко, открыто, но совсем не искренне.

– Ага, – в тон ему кивнул Грир. – Мы с Валтором видели, как ты чуть не окочурился.

– Это была всего лишь судорога.

– Я знаю, что такое судорога, парень. И это была совсем не она. – Грир убежденно мотнул головой из стороны в сторону. – Ну, то есть абсолютно. Ты серьезно болен, Иона.

– Так и есть, – не стал больше спорить Иона. – И эта болезнь неизлечима.

– И тебе осталось только пять дней?

– Вроде того.

Грир снова покачал головой, не то с укоризной, не то с осуждением. Но ни скорби, ни жалости в этом его жесте не было, это уж точно.

– И кто это сказал?

– Мой инженер.

– Он знает все на свете?

– Он знает, как устроены андроиды.

– А может, стоило сходить к обычному доктору?

Иона чуть подался вперед и понизил голос:

– Я машина, Александр Васильевич. А у каждой машины имеется свой срок годности.

– Ну, у человека он вроде как тоже имеется.

– Не совсем так. Люди не знают, когда наступит их конец.

– Ну, это когда как, – возразил Грир. – Вот, помнится, лет двадцать тому назад собрались мы как-то раз с Крестовским проехаться по нашему обычному маршруту, так, чтобы дней за десять пройтись по трем фермам реднеков и заодно лагерь верпов посетить…

– Заканчивайте с этой бодягой! – нервно дернул рукой Валтор. – Мы, между прочим, уже в Усопье! В Усопших, стать вашу, Землях!

– Ты чего раздухарился? – удивленно посмотрел на Валтора Грир.

– По дороге поговорить можно? – вопросом на вопрос ответил Валтор.

– Да без проблем, – едва заметно повел плечом Грир. – Куда едем?

– Прямо, – указал вперед Валтор.

– Я понимаю. Куда конкретно мы направляемся? У нас ведь есть какая-то цель?

– Поселок скарабеев. Но по пути нам надо заскочить еще в пару мест.

– Я поведу, – привстал со своего места Иона.

– Нет, – сказал как отрубил Валтор.

– Я лучше знаю дорогу.

– С чего вдруг?

– У меня фотографическая память. Я помню каждое дерево, мимо которого мы проезжали в прошлый раз.

– Отлично. Будешь штурманом.

Валтор нажал педаль газа, средним пальцем правой руки переключил скорость на рулевой коробке и не спеша повел квад в сторону леса, возвышающегося у них на пути подобно частоколу, перекрывшему путь вперед.

Дождь перестал поливать землю. Но небо все еще было затянуто похожей на клочья пакли серой хмарью, из которой в любой момент могла снова хлынуть вода.

– Я сделаю это лучше и быстрее. – В голосе Ионы явственно звучала укоризна и не столь откровенно – обида.

– А что, если тебя снова… Ну, в смысле, судорога.

– Я успею нажать на тормоз.

– Не уверен.

Андроид сжал руки в кулаки. Затем медленно распрямил пальцы.

Он пытался побороть в себе гнев. Хотя прежде даже не подозревал, что способен на столь сильные чувства. Когда он говорил Валтору, что ненавидит всех людей и не моргнув глазом готов убить любого, а то и нескольких, это была истинная правда. Но это была не ненависть как таковая, а хорошо обдуманное, рассудочное решение. Люди относились к андроидам с пренебрежением, как к предметам домашнего обихода. Которые, если они вдруг сломаются, можно просто выкинуть, чтобы заменить на новые. Кто станет переживать из-за сломавшегося планшета? Для людей андроиды ничего не значили. Следовательно, андроиды имели ответное право относиться к людям с точно таким же пренебрежением. Или даже больше – ненавидеть их. Поскольку именно люди, а не андроиды, ввели существующую между ними по сей день систему вопиющего неравенства.

Это была тщательно продуманная и всесторонне вымеренная линия поведения. Или, если угодно, осознанный выбор.

Но сейчас Иона чувствовал гнев, который ему с трудом удавалось удержать под контролем разума. Он был по-настоящему зол на Валтора за то, что тот не желал пускать его за руль квада. И это несмотря на то, что разумом Иона понимал, что со своей точки зрения Валтор прав. Никто, включая самого Иону, не знал, насколько сильным мог оказаться следующий приступ, корежащий его идущий вразнос организм. Он на самом деле мог не справиться с управлением. И тогда…

Валтор был прав. Но Иона был зол.

И он не понимал, откуда взялось это чувство. Почему в его сознании вдруг прорезались и эмоции? Которых прежде не было.

Или же он их просто не замечал?

Не замечал, потому что они были ему не нужны?

Но, рухнувшие небеса, что изменилось теперь?

Что-что, а проанализировать ситуацию для Ионы не составляло труда. Это оказалось делом нескольких секунд.

Вывод, к которому пришел андроид, привел его самого в недоумение.

Оказывается, все дело было в том, что он впервые по-настоящему осознал тот факт, что он смертен. И после его смерти уже не будет второго такого живого существа, как Иона Пурпур.

Следовательно, он уникален и неповторим.

Он – не набор алгоритмов и не информация, составляющая его почти необъятную базу памяти.

Он – личность.