Остается, однако, еще рассмотреть, не причиняет ли обращение в собственность земель и следующее за ним возникновение ренты каких либо изменений в относительной ценности товаров, независимо от количества труда, необходимого на их производство. Чтобы хорошо понять эту часть нашего предмета, нужно изучить природу ренты и законов, которые управляют ее повышением и понижением.

Рента есть та часть земледельческого продукта, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неистощимыми свойствами почвы. Но ренту смешивают часто с процентом и с прибылью на капитал, а в обыкновенной речи под рентою разумеют весь годичный платеж фермера землевладельцу.

Представим себе две смежные фермы, равные по пространству и обладающие одинаково плодородною от природы почвой, из которых одна, снабженная всеми земледельческими постройками, хорошо осушена и унавожена и, как следует, огорожена изгородями, заборами и стенами; другая же ничего подобного не имеет. Естественно, что одна из них будет арендоваться дороже, нежели другая, но в обоих случаях рентой стали бы называть вознаграждение, уплачиваемое за них землевладельцу. Очевидно, однако, что только часть ежегодной арендной платы за улучшенную ферму будет дана за первоначальные и неистощимые свойства почвы; другая же будет заплачена за пользование капиталом, который был употреблен на улучшение качества земли и на сооружение построек, необходимых для сохранения продукта. Адам Смит иногда придает слову «рента» строгое значение, которым я хочу ограничить его, но чаще он употребляет его в том смысле, который придают ему в обыкновенной речи. Так, он говорит, что постоянно возрастающий спрос на строевой лес в более южных странах Европы, повысив цены, был причиной того, что стали платить ренту за леса в Норвегии, которые до тех пор не приносили ее. Не ясно ли, однако же, что те, которые согласились платить так называемую здесь ренту, не имели другой цели, как приобрести имеющий ценность товар, находившийся на участке, для того, чтобы через продажу его выручить затраченные деньги с большею выгодою. И в самом деле, если бы и после срубки и своза деревьев продолжали платить собственнику вознаграждение за право возделывать участок, для разведения ли новых деревьев, или других продуктов, в виду нового спроса, то, конечно, это вознаграждение можно было бы назвать рентой, так как оно уплачивалось бы за производительные силы земли; но в случае, приведенном у Адама Смита, это вознаграждение уплачивалось за право своза и продажи леса, а никак не за право разводить новые деревья. Он говорит также о ренте, получаемой с каменноугольных копей и каменеломень, которым применяется то же самое наблюдение, а именно, что вознаграждение, уплачиваемое за них, представляет ценность угля и камня, добытого из них, и не имеет никакого отношения к первоначальным и неистощимым свойствам почвы. Эго различие очень важно для исследования о ренте и прибыли, потому что, как увидим впоследствии, причины, которые имеют влияние на повышение ренты, совершенно отличны от тех, которые определяют увеличение прибыли, и редко действуют в одном и том же направлении. Во всех передовых странах вознаграждение, уплачиваемое ежегодно поземельному владельцу и принадлежащее, в одно и то же время, как к категории ренты, так и к категории прибыли, остается иногда неизменным под влиянием противодействующих причин, а иногда увеличивается или уменьшается, смотря по тому, пре обладают ли те или другие причины. Поэтому я прошу читателя обратить внимание на то, что, когда я буду говорить на следующих страницах о ренте, этим словом я буду означать только то вознаграждение, которое уплачивает фермер владельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми свойствами почвы.

Когда люди в первый раз населяют страну, в которой находится много богатой и плодородной земли, небольшого количества которой достаточно для прокормления существующего народонаселения, или где обработка требует не большего капитала, чем тот, которым владеет население, то ренты не существует, ибо никто не стал бы платить за право пользоваться землею, когда есть столько земли никому не принадлежащей и, следовательно, такой, которую может обрабатывать каждый, кто хочет.

По общему закону спроса и предложения, ренты за такую землю никто не платит точно так же, как не платят ее за право пользования воздухом, водою и всеми теми благами, которых количество не ограничено. Посредством некоторого количества материалов и с помощью давления воздуха и упругости пара, машины совершают известную работу и значительно облегчают человеческий труд; но ведь никто не платит за пользование этими неразрушимыми естественными деятелями, потому что количество их неистощимо, и всякий может ими пользоваться. Точно также пивовар, винокур, красильщик постоянно употребляют воздух и воду на производство своих продуктов; но так как источник этих деятелей неистощим, то и они не имеют цены. Если бы земля обладала повсюду одинаковыми свойствами, если бы пространство ее было безгранично, а качество однородно, нельзя было бы ничего требовать за пользование ею, за исключением разве таких местностей, где она, по своему положению, пользуется некоторыми преимуществами. Ренту начинают платить единственно потому, что количество земли ограничено, а качество разнообразно, и что с увеличением населения становится неизбежна обработка участков худшего сорта или расположенных менее удобно.

Когда, при возрастании населения, принимаются за обработку земель второстепенного плодородия, немедленно возникает рента для земель первостепенного плодородия, и размер ее зависит от различия в качестве земли этих двух категорий.

Когда поступает в обработку земля третьего сорта, то немедленно является рента на землях второстепенного качества и определяется, как и в предыдущем случае, различием в производительных свойствах той и другой почвы. Рента земель первого сорта в то же время возвышается, так как она должна быть постоянно выше ренты с земель второго сорта, вследствие различия в количестве продуктов, которое производят эти участки, при данной затрате капитала и труда. При всяком увеличении населения, побуждающем приниматься за земли низшего плодородия, для увеличения количества пищи, рента за все более плодородные земли возрастает.

Предположим, что участки № 1, 2, 3, при одинаковой затрате капитала и труда, дают чистый продукт в 100, 90 и 80 квартеров хлеба. В стране новой, где существует, пропорционально населению, множество плодородных участков, и где, следовательно, достаточно обработать участок № 1 для прокормления народонаселения, весь чистый доход поступит в распоряжение земледельца и составит прибыль на затраченный им капитал. Как только народонаселение возрастет до такой степени, что сделается необходимым приступить к обработке № 2, приносящего, за вычетом содержания рабочих, 90 квартеров хлеба, то для № 1 возникнет рента: это произойдет на основании той альтернативы, что или должно существовать два уровня прибыли на земледельческий капитал (что невозможно), или же из продукта № 1 должны быть вычтена 10 кварт, или их эквивалент для какого-нибудь другого употребления. Землевладелец ли или другое лицо занимается обработкой № 1, эти 10 квартеров одинаково составят ренту, так как лицо, ведущее обработку № 2, получило бы с своего капитала одну и ту же выручку, как в том случае, когда оно берется за возделывание № 1, с уплатою 10 кварт, хлеба в виде ренты, так и в том, когда оно продолжало бы обработку № 2, не платя ренты. Подобным же образом может быть показано, что когда поступает в обработку № 3, то рента № 2 должна равняться 10 квартерам, или ценности 10 квартеров, тогда как рента № 1 возрастет до 20 квартеров, ибо лицо, возделывающее № 3, получало бы одинаковую прибыль, все равно, приходится ли ему платить 20 кварт, ренты с № 1, 10 кварт, ренты с № 2, или же возделывать № 3, не платя ренты.

Случается часто и даже бывает обыкновенно, что прежде, нежели поступают в обработку № 2, 3, 4, 5 или почва низшего качества, капитал может быть употребляем с большею производительностью на тех участках земли, вторые уже состоят в обработке. Может оказаться, что, при удвоении первоначального капитала, затраченного на № 1, продукт можно если не удвоить, не увеличить до 100 квартеров, то все же довести до 85 кварт., и что это количество превосходит то, которое можно было бы получить через употребление того же капитала на почве № 3.

В этом случае капитал был бы затрачен преимущественно на старом участке и также доставлял бы ренту, так как рента всегда представляет разность между количествами продукта, полученными от употребления двух равных количеств капитала и труда. Если, при помощи капитала в 1000 ф., фермер получает с земли 100 кварт, пшеницы, и если, затратив второй капитал в 1000 ф., он получает 85 кварт, добавочной выручки, то землевладелец имел бы возможность, по истечение срока аренды, обязать его платить 15 кварт, или соответственную им ценность в виде дополнительной ренты, так как не может существовать двух различных уровней прибыли. Если фермер соглашается на уменьшение выручки со своего второго капитала в 1000 ф. ст. на 15 кварт., то потому только, что не может найти более выгодной затраты для своего капитала. Таков был бы общий уровень прибыли, и если бы прежний фермер не принял этого условия, то явился бы вскоре другой, готовый уплатить землевладельцу весь излишек над уровнем прибыли, которую он мог бы извлечь из земли.

В этом случае, как и в предыдущем, последний употребленный в дело капитал не дает ренты. Фермер платит 15 кварт, ренты за более производительную силу первых 1000 ф. ст., но за употребление вторых 1000 ф. он не платит ренты. Если бы он затратил на ту же землю еще 1000 ф. и получил бы 75 кв. больше, то стал бы платить на второй капитал в 1000 ф. ренту, равную разности между продуктом этих двух капиталов, т. е. 10 квартеров, и в то же время рента первых 1000 ф. возросла бы от 15 до 25 квартеров, между тем как последние 1000 ф. совсем не платили бы ренты.

Если бы, след., земель хорошего качества было гораздо больше, чем требуется возрастающим населением, или если бы можно было в течение неопределенного времени употреблять капитал без уменьшения выручки на старых землях, то рента вовсе не могла бы возрастать, потому что она постоянно возникает вследствие употребления большего количества труда, с относительно меньшею выручкою.

Наиболее плодородные и всех лучше расположенные земли обрабатываются прежде других, и меновая ценность их продуктов, подобно ценности других товаров, определяется по количеству труда, необходимого в различных формах, как на их производство, так и на провоз к месту сбыта. Когда поступает в обработку земля низшего качества, меновая ценность сырого продукта возвышается, потому что требуется более труда на производство его.

Наименьшее количество труда, достаточное на производство товара, будь то произведение мануфактуры, земли или рудника, – при обстоятельствах наиболее благоприятных, которыми пользуются те, в чьем распоряжении находятся особенно легкие способы производства, никогда не определяет меновой ценности. Она определяется, напротив, наибольшим количеством труда, какое вынуждены употреблять те, в чьем распоряжении не имеется подобных легких способов; те, кто для производства товара должен бороться с самыми неблагоприятными обстоятельствами; под наиболее неблагоприятными обстоятельствами мы подразумеваем самые неблагоприятные из тех, под влиянием которых добывается необходимое количество продукта.

Так, в благотворительных учреждениях, где заставляют бедных работать при помощи пожертвований, общая цена товаров, составляющих продукт такого труда, будет определяться не теми особыми преимуществами, какими пользуются эти рабочие, но обыкновенными и естественными затруднениями, которые должно преодолеть всякому другому промышленнику. Фабрикант, не пользующийся такими выгодами, был бы вытеснен с рынка, если бы эти рабочие, подавленные в особенно благоприятное положение, могли удовлетворить всем потребностям общества, так как если бы он продолжал свой промысел, то ото произошло бы лишь при таких условиях, что он мог бы извлекать из него обычный или общий уровень прибыли на капитал; но для этого ему абсолютно необходимо продавать свои товары по цене, пропорциональной количеству труда, потраченному на их производство.

В самом деле, лучшие участки продолжали бы давать прежний продукт на прежний труд, но ценность этого продукта возрастала бы вследствие того, что с менее плодородных участков на новый труд и капитал подучалось бы меньше продукта. И так, не смотря на то, что преимущества плодородного участка перед другим менее плодородным не были бы никогда утрачены, но были бы только перенесены с лица, возделывающего почву, или с потребители на землевладельца, тем не менее, как только явилась бы потребность в обработке земель низшего сорта более значительным трудом, и как только добавочное снабжение сырья стало бы доставляться исключительно почвою этого сорта, то относительная ценность этого сырья начала бы непрерывно возвышаться над своим прежним уровнем и выражаться в большем количестве шляп, башмаков, платья и т. п., для производства которых не требовалось добавочного количества труда.

Таким образом, причина возвышения ценности естественных произведения лежит в необходимости приложить к земле, позже других поступившей в обработку, излишнее количество труда, а не в том, что землевладельцу платится рента. Ценность хлеба определяется количеством труда, употребленного на его производство на участках такого качества или при помощи той части капитала, которые не платят ренты. Хлеб становится дороже не вследствие того, что платится рента; напротив, рента платится вследствие того, что хлеб дорожает, и даже было правильно замечено, что ценность пшеницы не понизилась бы и в том случае, если бы землевладельцы отказались от ренты. Следствием подобной меры было бы только то, что некоторые фермеры стали бы жить господами, но нисколько не уменьшилось бы количество труда, необходимое для производства сырых продуктов на участках всего менее плодородных.

Нет мнения более распространенного как то, что земледелие приносить большие выгоды, нежели всякий другой источник полезного производства, и это вследствие того, что земля дает излишек под видом ренты. Тем не менее, в ту эпоху, когда земли наиболее плодородны, наиболее изобильны, ренты не платят вовсе, и уже в то время, когда плодородие уменьшается, когда на прежний труд возвращается меньше продукта, начинают уделять часть продукта участков более плодородных на уплату ренты. Странно, что это свойство земли, которое должно бы было считаться убыточным, в сравнении с пособием природы в фабричном деле, тем не менее, признавалось за особенное ее преимущество. Если бы воздух, вода, упругость пара и давление атмосферы имели разные свойства и находились в ограниченном количестве, если бы они могли быть обращаемы в собственность, то они давали бы, подобно земле, ренту, которая возрастала бы по мере поступления в пользование различных качеств их. Чем более ухудшалось бы качество, тем более возвышалась бы ценность продуктов, в производстве которых участвовали эти деятели, потому что знаковые количества труда были бы менее производительны. Человек работал бы более в поте своего лица, природа делала бы меньше, и земля не пользовалась бы преимуществом, основанным на ограниченности ее сил.

Если излишек продукта, составляющий ренту, есть действительно преимущество, то остается пожелать, что бы вновь сооружаемые каждый год машины были менее производительны, нежели прежние. Это, несомненно, увеличивало бы ценность товаров, произведенных не только при помощи таких машин, но и посредством других машин страны, и тогда стали бы платить ренту всем, кто обладал бы машинами более производительными.

Возвышение ренты всегда составляет следствие увеличения народного богатства и затруднений при снабжении пищей возрастающего населении. Рента – признак, но не причина богатства, потому что часто богатство возрастает очень быстро при неподвижном состоянии или даже при уменьшении ренты! Рента возвышается наиболее быстро по мере того, как находящаяся в распоряжении земля становится менее производительною. Богатство возрастает всего быстрее там, где находящиеся в распоряжении земли наиболее плодородны, где всего менее ограничен ввоз, где, вследствие улучшений в земледелии, можно увеличивать производство, без пропорционального увеличения количества труда, и где, след., возрастание ренты идет медленно.

Если бы высокая цена хлеба была следствием, а не причиною ренты, то цена колебалась бы, смотря по возвышению или понижению ренты, и рента была бы составною частью цены. Но как регулятор цены хлеба есть тот хлеб, в который производится наибольшим количеством труда, то и рента в последнем счете не представляет и не может представлять составной части цены хлеба. Итак, Ад. Смит не прав, когда он предполагает, что первоначальное правило, определявшее меновую ценность товаров, т. е. сравнительное количество труда, необходимого для их производства, может совершенно быть изменено обращением земель в собственность и платежом ренты. В состав почти всех товаров входит некоторая часть земледельческих продуктов, но ценность этого сырья, точно также, как и хлеба, определяется производительностью последней части капитала, затраченного на обработку земли, которая не приносят ренты; след., рента никак не может входить составною частью в цену произведений.

До сих пор мы рассматривали действие естественного возрастания богатства и населения на ренту в такой стране, где земля не одинакова по производительным силам, и мы видели, что при каждом прибавлении капитала, который становилось необходимым употребить на обработку с менее производительной выручкою, рента возрастала. Отсюда же вытекает, что если бы, вследствие некоторых изменений в обществе, стало бесполезным употреблять прежнюю сумму капитала на земледелие, и последние части затраченного таким образом капитала сделались бы более производительными, то рента понизилась бы. Всякое значительное уменьшение капитала страны, влекущее за собою существенное уменьшение фонда, назначенного на содержание труда, естественно, имело бы те же последствия. Население соразмеряется с фондом задельной платы и, след., всегда возрастает или уменьшается, в соответствии с увеличением или уменьшением капитала. За каждым уменьшением капитала непременно следует уменьшение спроса на хлеб, понижение цен и сокращение обработки. Уменьшение капитала понижает ренту действием, противоположным тому; каким накопление капитала увеличивает ее. Земля наименее плодородная будет постепенно покидаться, меновая ценность продукта упадет, и, в конце концов, будут возделываться только самые плодородные земли, которые, вследствие этого, не будут платить ренты.

То же самое, однако, произошло бы и в том случае, когда возросло бы богатство и население страны, и это возрастание сопровождалось бы столь значительными улучшениями в земледелии, что точно также не 6ыло бы надобности возделывать участки меньшего плодородия или издерживать прежнюю сумму капитала на обработку наиболее плодородных участков.

Предположим, что известное население для своего прокормления нуждается в миллионе квартеров пшеницы, которые и дают участки № 1, 2. 3; если впоследствии делается усовершенствование, при помощи которого участки № 1 и 2 могут доставлять надлежащее количество пшеницы без помощи № 3, то очевидно, непосредственным следствием должно быть понижение ренты, потому что, вместо № 3, будет возделываться № 2. не платя ренты, а рента № 1 вместо того, чтобы представлять разность между продуктом № 1 и 3, будет только разностью между № 1 и 2. При одном и том же населении не может быть спроса на прибавочное количество хлеба; капитал и труд, употребляемые на обработку № 3, будут затрачены на производство других полезных для общества предметов, и будут способствовать возвышению ренты только в таком случае, если первоначальный материал, из которого они сделаны, может быть приобретен лишь при менее прибыльном употреблении земледельческого капитала, а в этом случае снова поступил бы в обработку № 3.

Без сомнения справедливо, что понижение относительной цены сырых продуктов, вследствие улучшений в земледелии, или, лучше сказать, вследствие уменьшения количества труда, необходимого на их производство, должно повлечь за собою значительное увеличение накопления, ибо прибыль на капитал сильно возрастет. Это накопление капитала будет иметь следствием значительный спрос на труд, увеличение задельной платы, увеличение народонаселения, возрастание спроса на земледельческий продукт и расширение обработки. Но только после увеличения населения рента может достигнуть своего прежнего уровня, т. е. после того как поступят в обработку участки № 3. До этого пройдет значительный промежуток времени, в течение которого рента будет низка.

Но земледельческие улучшения бывают двух родов: одни увеличивают производительную силу земли, другие дают нам возможность, путем улучшения наших машин, получить прежний продукт, при помощи меньшего количества труда. Те и другие стремятся понизить цену естественных произведений; те и другие действуют на ренту, но неодинаковым образом. Если бы они не понижали цены естественных произведений, то они не составляли бы улучшений, потому что существенное свойство улучшений состоит в том, что они уменьшают количество труда, которое требовалось прежде на производство продукта, а такое уменьшение не могло бы иметь места без соответствующего понижения цены или относительной ценности продукта.

Улучшения, которые увеличивают производительную силу земли, представляют, напр., или более выгодный севооборот, или лучшего качества удобрение. Эти усовершенствования дают нам исключительную возможность добывать то же самое количество продукта на меньшем пространстве земли. Если, посредством введения в севооборот репы, я могу прокормить своих овец, не увеличивая количества хлеба, то участок, который служил прежде для прокормления овец, станется бесполезным, и, таким образом, я получу прежнее количество сырых произведений с меньшего числа участков. Если я открою такое удобрение, благодаря которому можно будет на одном и том же участке земли производить на 20 % более хлеба, то я могу извлечь часть капитала из наиболее непроизводительной части моей фермы. Но, как я уже заметил, нет необходимости, для понижения ренты, оставлять без обработки землю; для этого достаточно затрачивать последовательно капитал на ту же самую землю с различной выручкой и извлекать ту часть капитала, которая дает наименьшую выручку. Если, посредством введения в хозяйство возделывания репы или употребления более сильного удобрения, я могу получить то же количество продукта на меньший капитал и не нарушая разности, существующей между производительной силой последовательных частей напитала, то я понижу ренту, так как в этом случае иная и более производительная часть будет служить мерою для определения нет прочих. Предположим, напр., что последовательные части капитала дают 100, 90, 80 и 70: пока я буду употреблять эти четыре части, моя рента будет 60 или разность между

Пока я буду расходовать эти части, рента останется без изменения, хотя продукт каждой из них подвергнется одинаковому возрастанию. Если от 100, 90, 80, 70 продукт возрастет до 125, 115, 105, 95, рента все-таки останется 60, что составляет разность между

Но при таком увеличении продукта без возрастания спроса не было бы повода посвящать земле столько капитала: часть его была бы извлечена, и, след., последняя часть капитала принесла бы 105, вместо 95, а рента понизилась бы до 30 или до разности между

между тем как спрос составлял бы только 340 кварт. Но есть улучшения, которые могут понизить относительную ценность продукта и денежную ренту, не понижая хлебной поземельной ренты. Такие улучшения не увеличивают производительных сил земли, но способствуют получению прежнего количества произведений ее с меньшим трудом. Они направлены скорее на образование капитала, прилагаемого к почве, нежели на самую обработку земли. Усовершенствования в земледельческих орудиях, каковы, напр., плуг и молотилка, экономия в числе лошадей, употребляемых в хозяйстве, и более обширные сведения в ветеринарном искусстве принадлежат к числу таких усовершенствований. Земле посвящается менее капитала или, что одно и то же, менее труда; но, чтобы получить прежний продукт, нужно возделывать больше земли. Оказывают ли, однако, улучшения этого рода какое-нибудь влияние на хлебную ренту или нет, должно зависеть от того, увеличивается, уменьшается или остается без изменения разность между продуктами, получаемыми при употреблении различных частей капитала. Если земле посвящается четыре части капитала – 50, 60, 70 и 80 и каждая дает одинаковую выручку, и если, вследствие какого-нибудь улучшения в устройстве этого капитала, можно извлечь обратно по 5 из каждой части, так что останется 45, 55, 65 и 75, то хлебная рента не испытывает никакого изменения; но если бы улучшения были такого рода, что позволяли бы сберечь всю часть капитала, употребленную наименее производительно, то хлебная рента немедленно понизилась бы, так как была бы уменьшена разность между всего более и всего менее производительными капиталами, а эта-то разность и составляет ренту.

Я не стану увеличивать числа примеров, и надеюсь, что сказал довольно, чтобы доказать, что все, что уменьшает неравенство между продуктами, полученными посредством употребления последовательных частей капитала на одном и том же, или на новых участках земли, стремится понизить ренту, между тем как все, что увеличивает это неравенство, необходимо производит противоположное действие и стремится возвысить ее.

Говоря о ренте землевладельца, мы рассматривали ее более в ее отношении к продукту, получаемому при помощи известного капитала на известном участке земли, не обращая ни малейшего внимания на меновую ценность ее; но так как одна и та же причина, т. е. трудность производства, возвышает меновую ценность естественных произведений, увеличивая также пропорционально ту часть их, которая отдается землевладельцу в уплату его ренты, то ясно, что последний извлекает двойную выгоду из трудности производства. В самом деле, он получает, во-первых, более значительную, чем другие, часть, и, во-вторых, ему платят припасами, ценность которых более высока.