Глава сорок седьмая
Эхо открыла глаза. Кричали птицы. Весело щебетали жаворонки, славки заливались тихими трелями, приветствуя восход. Эхо устроилась поудобнее на груди у Гая и глубоко вздохнула. От него пахло лесом. И яблоками. Уютный запах. Она впервые услышала дракхарский вчера, когда Гай что-то говорил ей перед сном. Птератусы утверждали, что этот язык изобилует гортанными звуками, гласные и согласные в нем звучат резко, грубо, но когда вчера Гай шептал заклинания, они выходили у него мелодичными, даже лиричными, и очень красивыми.
Эхо впервые проснулась рядом с мужчиной и, надо сказать, в мечтах она представляла себе этот момент совсем иначе. Без острых камней, впивавшихся в ноги; веток, царапавших кожу; затекшей шеи, оттого, что спала практически сидя. Ну и, конечно, рядом с Роуаном.
Эхо подвинулась, чтобы взглянуть Гаю в лицо. Во сне оно выглядело моложе, нежнее. Темные ресницы, длинные, точно кисти, отбрасывали тень на скулы. В свете зари чешуйки были почти незаметны. Эхо скользнула по Гаю глазами, стараясь запомнить его до мельчайших подробностей. Сейчас они вместе, и Эхо хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Девушка закрыла глаза и прижалась виском к плечу Гая. То ли ей это казалось, то ли действительно спускавшиеся на цепочке ей на грудь ключ и медальон вибрировали в такт биению его сердца. Даже кинжал в ботинке грел сквозь джинсы. Но все это не шло ни в какое сравнение с исходившим от Гая теплом. Рядом с ним было даже жарко. Эхо прижалась ухом к его груди. Тук-тук. Тук-тук. Сердце стучало ровно, спокойно. Сердце Эхо замерло, чтобы поймать этот ритм.
Она лежала в объятиях Гая, и ей казалось, что так и должно быть. Прежде Эхо никогда не испытывала подобного ощущения, даже с Роуаном. Как будто они созданы друг для друга. И ее место здесь. Она зажмурилась и потерлась щекой о его грудь. Шерсть свитера легонько царапала кожу. Но ей нельзя забывать, что ее место вовсе не с Гаем. У нее уже есть дом.
«Ой ли?» – язвительно спросил внутренний голос.
«Заткнись», – мысленно ответила ему Эхо.
Она повернулась и огляделась. Начертанные на земле дракхарские руны, перемежаясь с камнями, замыкали круг. Наверное, ночью к ним приходил Дориан и сотворил защитное заклятье. Кровь бросилась Эхо в лицо при мысли о том, что кто-то видел, как они с Гаем спят в обнимку. Но как бы ни было Эхо неловко перед Дорианом, она все-таки радовалась, что их не видела Айви. За долгие годы дружбы Айви пришлось смириться со многими более чем сомнительными решениями Эхо, но у каждого есть предел терпения. И что-то подсказывало Эхо, что Айви едва ли выдержит зрелище того, как ее подруга обнимается с дракхарским наемником.
Эхо отстранилась от Гая, выскользнула из-под куртки, которой он укрыл ее ночью, и ее тут же охватил пронизывающий утренний холод. Эхо устремилась прочь от Гая, не оборачиваясь, хотя ей ужасно хотелось оглянуться, вернуться в его объятия, отогреться его теплом. Она шла по лесу к тому месту, где расположились на ночлег их спутники. Каждый шаг стоил Эхо титанических усилий, но иначе было нельзя. Ведь теперь она ближе к оракулу и жар-птице, к великому и загадочному жребию, который уготовила ей судьба. И все-таки Эхо казалось, что она совершенно запуталась и понятия не имеет, что правильно, а что нет.
