Он почувствовал руку на своем плече, повернулся и увидел Данте вне его кресла, пошатывающегося, со стеклянными гласами.

— Бурить буду я — сказал он.

— Но ведь я…

Данте сжал руку и острая боль ударила ему в плечо и шею, рука неожиданно онемела.

— Бурить буду я — жестким голосом повторил Данте. — Свали.

Было трудно отстегнуть ремень, когда Данте сдавливал его плечо, но наконец он справился. Он встал. Данте все еще держал его плечо, но он двинулся к другому креслу. Только когда он сел и пристегнулся, Данте отпустил его.

Хеннесси вздохнул с облегчением и начал массировать пальцами плечо. Медленно к руке возвращалась чувствительность. Он обиженно уставился на Данте.

— Едва ли ты знаешь что делаешь. Из-за тебя мы оба погибнем.

— Заткнись — сказал Данте даже не озаботившись повернуться.

Он включил бур и приступил к работе.

Все судно затряслось. Медленно, с толчками они начали погружаться в ил.

F/7 вела себя даже лучше, чем они ожидали, медленно он непреклонно двигаясь вперед, бур прогрызал путь вперед, а форсунки уменьшали обломки. Сначала это был просто ил и осадок, отфильтрованныйи выпадающий на дно многие годы. Копать было легко, но двигались они медленно, так как буру было не за что зацепиться.

Главный вопрос, думал Хеннесси глядя через задний иллюминатор на туннель, вновь заполнявшийся илом, был в том, насколько легко будет выбраться обратно. Форсунки помогали избавляться от большинства осколков, но не от всех, и они могли просто застрять, если попытаются сдать назад. Они должны будут пробурить тоннели по кругу и попытаться соединить их. Или так, или пробурить наверх другой тоннель. Пока Данте был осторожен — все нормально.

— База, как слышно? — услышал он Данте. — База.

В своем наушнике Хеннесси слышал лишь шум.

Судя по тому, что Данте замолчал, Хеннесси предположил, что он слышит то же самое. Теперь они одни, по крайней мере пока.

А еще я, сказал голос у него в голове прежде чем пропасть.

Он застонал.

F/7 слегка накренилась.

Бур за что-то уцепился. Это было что-то потверже, похожее на известняк, судя по тому, что он видел на геологических картах. Мел и глинистая порода. Он мог бы проверить показания приборов и узнать точный состав, если бы был в своем кресле.

Он глянул на панель приборов через плечо Данте. Похоже все в порядке. Пока беспокоиться не о чем.

Послушай меня, сказал голос в голове. Пока не закончили, слушай меня.

— Я занят — сказал он вслух. Он встряхнул головой. Он кусал губы, пока не почувствовал вкус крови, надеясь что это отвлечет его от голосов в голове. На какое-то время это подействовало.

— Что? — сказал Данте.

— Пардон?

— Что ты сказал?

— А, ну да — сказал Хеннесси. — Прости. Это я не тебе.

Он спокойно сидел, слегка отвлекшись, слушал жужжание бура, чувствуя как подрагивает батискаф. Меня здесь нет, говорил он сам себе. Все это сон. Всего лишь сон.

Он вернулся во внимание когда судно тряхнуло и бур снова замедлился. F/7 стала двигаться заметно медленнее. Он повернулся и приклонился лицом к иллюминатору, пытаясь увидеть стены тоннеля. Более темная смесь горных пород. Тут и там попадались осколки кварца.

— Мы должны уже быть близко. — сказал Хеннеси Данте.

— Около пятидесяти метров от вершины цели — проворчал Данте. — Это займет некоторое время. Потерпи.

Потерпи, подумал он. Он не мог ничего обещать, но мог попробовать.

Все они могли попросить его, чтобы он попробовал.

Внезапно бур остановился и сдох регулятор кислорода. Огни мигнули и показания приборов стали статичными линиями. Даже аварийные огни не работали. На мгновение он услышал голос Таннера — всего лишь краткое — как слышите, от… а затем снова лишь мертвая тишина.

В тишине он слышал как Данте нажимает кнопки, пытаясь заставить приборы работать. Ничего. Неожиданно он понял, что его руки делают то же самое.

— Что случилось? — спросил он почти крича.

— Я не знаю — ответил Данте.

— Нифига не работает!.

Хеннесси нащупал иллюминатор и начал стучать в него.

— Прекрати — сказал Данте. Что бы ты не делал — прекрати!

Тьма вокруг них была плотной, слишком плотной. Он чувствовал как тьма сжимает свои пальцы вокруг его горла, воздух стал теплым, а затем и горячим. Он был не в силах терпеть это.

Неожиданно все стало намного хуже. Там, по другую сторону иллюминатора, появилось слегка освещенное лицо. Сначала он подумал, что это его собственное лицо, но вокруг была абсолютная тьма. Это не могло быть его лицо. Может это глубоководная рыба, что-то что светится само по себе? Однако это было человеческое лицо, а не рыба, и он был уверен, что это не его лицо. Оно было там, снаружи, зажатое между стеклом и стеной тоннеля который они только пробурили, и мягко светилось. И это лицо он знал — одутловатое лицо, кудрявые волосы, отчасти вялый рот, неровные зубы. У него с этим лицом были одинаковые глаза — глаза их отца. Это был его брат — Шейн.

Шейн умер много лет назад. Он погиб в коллеже, в ужасной аварии на автостраде, когда на ехавшем впереди автовозе сломался ограничитель, и машины с верхнего уровня посыпались на дорогу. Хеннесси был уверен, что он мертв. Он видел тело. А когда гробовщик смотрел в другую сторону, он схватил волосы Шейна и наклонил его голову, открыв огромную бескровную рану под воротником. Нет, это невозможно.

Тем не менее, он был здесь.

Привет, Джим, сказали губы Шейна.

Слова громко раздались в голове Хеннесси.

— Привет, Шейн — сказал Хеннесси. — Что ты там делаешь?

— Заткнись! — сказал Данте. — Что с тобой? Заткнись!

Рад тебя видеть, Джим, сказал Шейн.

Хеннеси придвинулся ближе к стеклу.

— Мне стоит быть потише — прошептал он. — Иначе Данте может разозлиться.

Шейн кивнул и улыбнулся, и притворился, что застегивает рот на молнию, как он делал это в детстве.

— По правде говоря… — прошептал Хеннесси. Свое лицо в темноте он не видел, но представил, что его лицо выражает заботу. Он надеялся, что Шейн увидит это и воспримет вопрос правильно. — Я думал, что ты умер.

Естественно, Джим, сказал Шейн. Они хотели, чтобы ты так думал.

Хеннесси кивнул.

— Ублюдки — прошептал он.

Шейн кивнул. Они не так уж и плохи. Они просто не знают ничего лучшего. Но ты знаешь, не так ли, Джим?

— Знаю — прошептал Хеннесси. — Господи, Шейн, я так рад тебя видеть. Но я должен спросить у тебя еще кое-что.

Давай, сказал Шейн. Можешь спрашивать о чем угодно.

— Что ты здесь делаешь?

Ну, сказал Шейн, застенчиво глядя вниз, честно говоря я надеялся, что ты впустишь меня.

Хеннесси огляделся в темноте, пытаясь представить, как выглядит кабина.

— Шейн, здесь довольно тесно. Не знаю, найдется ли место.

— Но что подумает Данте? — спросил он.

— Прекрати шептать! — закричал Данте. — Немедленно!

Шейн сонно усмехнулся. Он здесь не начальник, Джим. Я знаю что здесь происходит на самом деле. Ты здесь главный. Данте просто здоровый тупой бык. Нужно, чтобы кто-то поставил его на место. Я буду сидеть тихо. Полагаю, он даже не заметит.

— Ты прав, Шейн — прошептал Хеннесси. — Он просто здоровенный тупой бык-ни чего больше.

Он подождал, прижимая лицо к толстому стеклу иллюминатора.

— Почему бы и нет? Заходи, Шейн. Заходи.

Неожиданно лампы моргнули и снова загорелись, засветившись в полную силу. Заработали приборы. Хеннесси услышал треск в ухе, увидел образ Таннера на голоскрине, на котором раньше были только помехи.

Регуляторы кислорода заработали, вновь зажужжал бур. Данте вскрикнул.

— Мы целы — сказал он бросив быстрый взгляд через плечо. Хеннесси увидел, что его лицо блестело от пота. — Все будет хорошо.

Но Хеннесси уже знал, что все будет хорошо. Его брат, старый добрый Шейн, сидел рядом с ним на кресле которого раньше вроде здесь не было. Должно быть Шейн принес его с собой. Он улыбался, держа руку Хеннесси в своей руке. Теперь, когда Шейн был здесь, все сработает.