Мы уже видели некоторые из губительных результатов от произвольных усилий правительства поднять цены на привилегированные товары. Не менее губительные результаты следуют за попытками поднять заработную плату через законы о минимальной заработной плате. Это не должно удивлять, ибо заработная плата фактически является ценой В ущерб ясности экономического мышления цена на услуги труда получила совершенно отличное от всех остальных цен наименование. Это не позволило большинству людей понять, что одни и те же принципы управляют и тем и другим.

Размышления о заработной плате стали столь эмоциональными и политически пристрастными, что в большинстве дискуссий, посвященных ей, игнорируются очевиднейшие принципы Люди, которые первыми будут отрицать, что можно достичь процветания через искусственное повышение цен, и те, кто первыми укажут на то, что законы о минимальной цене могут быть наиболее губительными именно для тех отраслей, которым они предназначены помогать, тем не менее, будут выступать в защиту законов о минимальной заработной плате и сокрушать оппонентов без тени сомнений.

Однако, должно быть понятно, что закон о минимальной заработной плате в лучшем случае является ограниченным средством борьбы с бедствием низких заработных плат и что благо, которое возможно достичь таким законом, способно перевесить возможный вред пропорционально тому, насколько цели закона являются умеренными. Чем амбициознее такой закон, чем большее число рабочих стремится он охватить и чем более нацелен он на повышение их заработной платы, тем более очевидно его вредоносное воздействие, превышающее любые позитивные результаты.

Первое, например, что происходит, когда принимается закон о том, что всем должны платить не менее 106 долларов за 40-часовую рабочую неделю, — ни один человек, не стоящий работодателю 106 долларов в неделю, вообще не будет принят на работу.

Невозможно сделать человека стоящим определенную сумму, запретив кому бы то ни было предлагать ему меньшую сумму. Тем самым этот человек лишь теряет возможность зарабатывать ту сумму, которую позволяют ему его способности и ситуация, при том что сообщество лишается даже тех посредственных услуг, которые он может предоставить.

Другими словами, для низкооплачиваемых слоев создается безработица. Это приносит всеобщий вред без какой-либо значимой компенсации.

Единственное исключение для этой ситуации, это когда группа рабочих получает заработную плату, реально ниже ее рыночной стоимости. Чаще всего это случается при каких-то редких и особых обстоятельствах или в населенных пунктах, где не действуют свободно, или адекватно, силы конкуренции. Но практически все эти особые случаи могли бы быть разрешены не менее эффективно, более гибко и с намного меньшим потенциальным злом при помощи объединения в профсоюзы.

Может предполагаться, что если закон вынуждает выплату более высокой заработной платы в какой-то отрасли, то отрасль может затем назначить более высокую цену на свою продукцию, и таким образом бремя по выплате более высокой заработной платы будет лишь перенесено на потребителей. Однако такой перенос не так-то прост, и не так-то просто избежать последствий от искусственного повышения заработной платы. Да и более высокая цена на продукцию может оказаться невозможной, она может лишь подтолкнуть потребителей к переходу на равноценные импортные товары или на какие-то отечественные их заменители Или же, если потребители продолжают приобретать товар, произведенный в отрасли, в которой была повышена заработная плата, более высокая цена вынудит их покупать меньше этого товара. В то время как некоторые рабочие в отрасли будут получать выгоду от более высокой заработной платы, другие будут оказываться на улице из-за сокращения. С другой стороны, если цена на товар не будет повышаться, малорентабельные производители в отрасли будут вымываться из бизнеса. Таким образом, снижение объемов производства и обусловленная этим безработица будут вызываться другим способом.

Когда указывают на это, находятся такие, кто отвечает: «Очень хорошо. Если верно, что отрасль «икс» не может существовать иначе, как выплачивая заработную плату, позволяющую работникам лишь влачить полуголодное существование, то ничего страшного не произойдет, если минимальные заработные платы вынудят такую отрасль прекратить свое существование». Но это бравое заявление не учитывает существующих реалий. Прежде всего, оно не учитывает то, прежде всего, что потребители будут ущемлены отсутствием товара, производимого отраслью «икс». Далее, оно фактически обрекает людей, занятых в той отрасли, на безработицу. И наконец, оно игнорирует то, что какой бы плохой ни была заработная плата в отрасли «икс», она все же была лучшей среди альтернатив, открытых для рабочих той отрасли, поскольку иначе они прешли бы на работу в другую отрасль. Итак, если отрасль «икс» из-за закона о минимальной заработной плате прекращает свое существование, то рабочие, ранее занятые в ней, будут вынуждены обратиться к альтернативным направлениям, которые первоначально воспринимались ими как менее привлекательные. Конкуренция за получение работы приведет к снижению предлагаемой заработной платы даже по этим альтернативным видам деятельности. Таким образом, невозможно избежать вывода о том, что минимальная заработная плата ведет к повышению уровня безработицы.

2

Более того, реализация программы выдачи пособий по безработице, предусмотренная законом о минимальной заработной плате, порождает деликатную проблему. При минимальной ставке, скажем, в 2,65 доллара в час мы запрещаем любому человеку работать 40 часов в неделю менее чем за 106 долларов. Предположим теперь, что мы предлагаем лишь 70 долларов в неделю в качестве пособия по безработице. Это означает, что мы запретили человеку быть полезно занятым, скажем, за 90 долларов в неделю с тем, чтобы мы могли поддерживать его за 70 долларов в неделю в его бездеятельности. Мы лишили общество ценности его услуг. Мы лишили человека независимости и самоуважения, проистекающих от опоры на свои собственные силы, даже на низком уровне, и от выполнения желаемой работы, и в то же самое время мы снизили уровень того, что человек мог бы получить своими собственными усилиями.

Эти следствия длятся ровно столько, сколько пособие по безработице в неделю будет хотя бы на цент меньше 106 долларов. Тем не менее, чем больше будет пособие по безработице, тем хуже мы делаем ситуацию в других отношениях. Если мы предлагаем 106 долларов в качестве пособия по безработице, то это означает, что многим людям предлагается за то, что они не работают, столько же, сколько они получили бы работая.

Более того, какую бы сумму мы ни предлагали в качестве пособия по безработице, мы создаем ситуацию, в которой каждый работает лишь за разницу между его заработной платой и суммой пособия по безработице. Если пособие по безработице составляет, например, 106 долларов в неделю, а рабочим предлагают работу за 2,75 доллара в час, или за 110 долларов в неделю, то это воспринимается или как предложение работать всего за 4 доллара в неделю, ибо остальную часть они могут получить и ничего не делая.

Может предполагаться, что избежать этих последствий можно путем предложения «общественных работ для безработных» вместо «пособия, получаемого на дому», но при этом мы лишь меняем природу последствий. Общественные работы для безработных означают, что мы платим рабочим больше, чем заплатил бы открытый рынок за их труд.

Поэтому лишь часть пособия-зарплаты является платой за их труд, другая же часть — скрытое пособие по безработице.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что методы правительства по созданию искусственной занятости являются неэффективными и спорными. Правительству приходится изобретать проекты по приложению наименее квалифицированного труда. Оно не может начать учить людей плотницкому делу, укладке камней и другим подобным занятиям из страха конкуренции с уже сложившимися профессионалами и провоцирования сопротивления со стороны профсоюзов. Я не настаиваю на такой рекомендации, но, по всей видимости, в целом было бы наименее вредно, если бы правительство, в первую очередь, честно субсидировало заработные платы, не достигающие минимально приемлемого уровня, рабочих за работу, которую они уже выполняют. Однако, это создает определенные политические проблемы.

Нет необходимости развивать эту тему далее, поскольку это приведет нас к несущественным для настоящего изложения проблемам. Но сложности и последствия выдачи пособий по безработице необходимо иметь в виду, когда мы рассматриваем вопрос принятия законов о минимальной заработной плате или повышения уже зафиксированных минимумов.

Прежде чем мы закончим эту тему, я, очевидно, должен отметить еще один довод, приводимый в пользу фиксирования уровня минимальной заработной платы законом. Он заключается в том, что в отрасли, в которой одна большая компания является монополистом, ей не нужно бояться конкуренции, она может предлагать оклады ниже рыночного уровня. Это в высшей мере маловероятная ситуация. Такая «монополия» при своем формировании должна предлагать высокие оклады, чтобы привлечь рабочую силу из других отраслей. Впоследствии теоретически она может не повышать уровень оплаты труда в той же мере, что и другие отрасли, и таким образом платить ниже стандарта заработной платы за тот же вид специализированного труда. Но скорее всего это произойдет, если эта отрасль (или компания) переживает тяжелые времена или сокращается; если же она процветает или расширяется, то должна продолжать предлагать высокие заработные платы, чтобы увеличивать объем занятой рабочей силы.

Мы знаем по опыту, что именно большие компании, которые чаще всего обвиняются в монополизме, платят более высокую заработную плату и предлагают наиболее привлекательные условия работы. И чаще всего небольшие, малорентабельные компании, которые, возможно, страдают от избыточной конкуренции, предлагают минимальные заработные платы. Но любой работодатель должен платить достаточно, чтобы удерживать своих рабочих или чтобы привлекать их из других компаний.

3

Все эти рассуждения приводится не для того, чтобы показать, что нет никакого пути для повышения заработной платы, а для того, чтобы подчеркнуть, что безусловно легкий метод их повышения при помощи правительственного декрета является неверным и худшим способом.

Здесь, пожалуй, самое время указать на то, что отличает многих реформаторов от тех, кто не может принять их предложения, — это их большая нетерпеливость, а отнюдь не их большая филантропия. Вопрос не стоит так: хотим ли мы, чтобы как можно больше людей были богаче? Для людей доброй воли такая цель является само собой разумеющейся. Суть вопроса заключается в выборе оптимальных средств для достижения этой цели. Пытаясь на него ответить, мы не имеем права упускать из виду несколько элементарных трюизмов.

Так, мы не можем распределить больше богатства, чем создается; мы не можем платить в течение долгого времени за труд больше в целом, чем он производит.

Поэтому, лучшим способом повышения заработной платы является повышение производительности малорентабельного труда. Этого можно достичь многими методами: ростом аккумуляции капитала, то есть увеличением количества оборудования, облегчающего труд рабочих; новыми изобретениями и усовершенствованиями; более эффективным менеджментом со стороны работодателей; большей усердностью и производительностью со стороны рабочих; лучшим образованием и подготовкой. Чем больше производит отдельный рабочий, тем он более увеличивает богатство всего сообщества. Чем он больше производит, тем более его услуги ценны для потребителей, а следовательно, и для работодателя. И чем более он ценен для работодателя, тем больше ему будут платить. Реальные заработные платы идут от производства, а не от правительственных решений.

Таким образом, политика правительства должна быть направлена не на навязывание еще более обременительных требований к работодателям, а на проведение такого курса, который стимулирует прибыли, стимулирует работодателей расширять производство, вкладывать инвестиции в новое и лучшее оборудование для повышения производительности труда рабочих, — одним словом, стимулировать аккумуляцию капитала, а не дестимулировать его, и, таким образом, повышать как занятость, так и заработную плату.