Доверие – это валюта
22
Зная возможности других людей, вы можете их использовать. И чем больше людей вы знаете и чем глубже ваше знание о них, тем больше у вас возможностей.
Впрочем, и вы тоже в свою очередь должны обладать возможностями, чтобы другим людям стало интересно иметь с вами дело.
Хорошо, когда у вас, как у Сэма Филлипса, имеются и студия, и лишние деньги на эксперименты, в то время как у молодого талантливого парня за душой только пара песен для мамы и надежды на будущее.
К сожалению, обычно расклад сил не столь однозначен.
Обычно, чтобы использовать чужие возможности, нужно не только знать других людей – нужно еще, чтобы они знали вас.
Нужно, чтобы они вам доверяли.
23
Доверие – это главная мировая валюта. Завоевав доверие, создаешь социальный капитал. А социальный капитал позволяет добиваться своих целей быстрее, дешевле и эффективнее.
«Исследования показали, что социальный капитал способствует увеличению доли инвестиций в ВВП, экономическому росту и снижению неравенства в доходах, – пишет Александр Татарко, посвятивший целый ряд статей исследованию социального капитала в России. – Кроме того, он усиливает предпринимательскую активность… Взаимное доверие и наличие прочных социальных связей позволяют людям быстрее преодолевать бюрократические барьеры, повышают возможность доступа к информации, необходимой для развития бизнеса».
В конечном счете социальный капитал позволяет людям выигрывать конкуренцию у тех, у кого он меньше.
24
В конце XX века вы вряд ли преуспели бы на нью-йоркском оптовом рынке торговли алмазами. Потому что не обладали бы на нем социальным капиталом.
Чтобы договориться о цене алмазов, товар надо сначала изучить – и в Нью-Йорке продавцы отдавали его покупателям без всяких формальностей, без договора и страховки.
Такая практика сильно упрощала дело.
Но товар мог стоить тысячи, а иногда и сотни тысяч долларов. Почему же люди не боялись, что их обманут и просто сбегут с алмазами – или подменят их на менее ценные?
Потому что на этом рынке имели дело только с теми, кто заслуживал доверия.
На примере алмазного рынка социолог Джеймс Коулман показывал, как социальный капитал – проще говоря, взаимное доверие между людьми – позволяет его обладателям достигать результата эффективнее, не заморачиваясь с бумажками и страховками.
25
Взаимное доверие позволяет свести к минимуму трансакционные издержки – лишние затраты, которые приходится осуществлять при установлении взаимоотношений между разными участниками процесса.
Иногда эти издержки оказываются выше стоимости самого контракта, который их порождает. И тогда просто ничего не происходит.
В Подмосковье много больших богатых домов с башнями, высокими заборами, гаражами, бассейнами и псарнями.
Нередко от одного такого дома до другого ведет разбитая грунтовка в ямах, лужах и колдобинах.
Есть ли у хозяев этих домов деньги на то, чтобы сделать нормальную дорогу, которая соответ-ствовала бы статусу их жилья? Да не вопрос.
Однако чтобы починить дорогу, нужно сначала договориться друг с другом, а потом с властью, которой она принадлежит.
В условиях тотального недоверия и паралича органов власти трансакционные издержки такого мероприятия оказываются выше его формальной стоимости.
В результате особняки подмосковных нефтяников и звезд столичных корпоративов стоят посреди лопухов, а путь к ним напоминает дорогу, которая выглядит так, будто по ней недавно отступала армия Наполеона.
26
Ваши связи, ваш социальный капитал – это ваши деньги. Буквально.
«Различные виды капитала могут конвертироваться друг в друга (это одно из свойств капитала вообще), социальный капитал может принимать на себя часть психологических функций, которые несет финансовый капитал, – пишет Татарко. – Благодаря тому, что социальный капитал начинает выполнять психологические функции финансового капитала… человек получает бóльшую отдачу от собственной экономической активности при меньшем финансовом вложении. То есть социальный капитал способен компенсировать в сознании человека недостаток капитала финансового».
Как формировалось доверие алмазных торговцев, которых приводил в пример Коулман? Просто среди них все были свои – как правило, это были нью-йоркские евреи, ходившие в одни и те же бруклинские синагоги и повязанные родственными связями.
Чужаку там ловить было нечего.
Многие люди считают, что в работе профессионализм важнее доверия. Поэтому в делах предпочтение стоит отдавать тому, кто зарекомендовал себя знающим человеком, а не тому, кого ты хорошо знаешь.
Это большая ошибка. Люди, которые достигают большего, всегда отдают предпочтение «своим», а не «лучшим», – и так происходит не только в неповоротливых сырьевых корпорациях, переполненных политикой и интригами, но и в растущих инновационных компаниях.
Процитирую Бена Горовица, основателя компании Opsware:
«Если я полностью вам доверяю, мне не нужно, чтобы вы объяснили мне, что делаете, потому что я знаю: что бы вы ни делали, вы делаете мне во благо. С другой стороны, если я вам не доверяю, никакие разговоры не произведут эффекта, поскольку я не верю, что вы говорите мне правду».
Бен Горовиц
Вряд ли вам что-нибудь скажет название Opsware. Однако эту компанию, которая занималась разработками программного обеспечения для серверов, в 2007 году купила Hewlett-Packard, заплатив за нее 1,6 миллиарда долларов.
Цифра кажется еще более поразительной, если знать, что за несколько лет до этого компании, акции которой уже торговались на бирже, грозил делистинг, поскольку стоимость одной акции упала до 35 центов.
Кажется, ни один инвестор на планете не верил в ее будущее, и весь ее бизнес стоил меньше, чем у нее было денег на счету. Фондовая биржа NASDAQ проинформировала компанию, что у нее есть девяносто дней, чтобы поднять цену акции выше доллара.
Основатель и гендиректор компании Бен Горовиц понял, что должен встретиться с инвесторами лицом к лицу, чтобы объяснить им, что у компании отличные рыночные перспективы и она должна стоить намного больше.
Однако встретиться-то он мог, а вот объяснить вряд ли – компании, акция которых стоила меньше 10 долларов, нормальные инвесторы даже не рассматривали. Акция Opsware стоила почти в тридцать раз меньше.
Бен обратился за помощью к своему хорошему знакомому, «гуру нетворкинга» и бизнес-ангелу Рону Конвэю, и тот посоветовал переговорить с известным и влиятельным инвестором Хербом Алленом.
После этого Горовиц рассказал свою историю и выложил аргументы. «Буду рад помочь, – ответил Аллен. – Посмотрим, что смогу сделать».
На языке Кремниевой долины это могло значить все что угодно. Примерно так говорят вам инвесторы, заканчивая встречу, чтобы никогда больше не перезвонить. Но на этот раз все произошло по-другому. В течение следующих месяцев инвестиционная компания Аллена сама купила акции Opsware и так же поступили несколько ее клиентов.
Эти действия не остались незамеченными другими инвесторами, и вскоре акции компании Бена Горовица поднялись в цене в десять раз. Opsware избежала позорного делистинга, пережила кризис и в итоге создала миллиардный бизнес.
И всего этого не было бы, если бы за Горовица не замолвил слово гуру нетворкинга Рон Конвэй. Первую встречу Аллен начал с того, что сказал: любая персональная рекомендация от Рона очень много для него значит.
27
Но не обязательно становиться бруклинским евреем, чтобы создать себе социальный капитал и пользоваться привилегиями доверия.
Достаточно знать универсальный принцип, по которому этот капитал создается и накапливается. И звучит этот принцип до неприличия элементарно.
Ты мне – я тебе.
Джеймс Коулман называл это «кредитом добрых дел». Сделав кому-то что-то хорошее, вы как будто отдаете добро в кредит – и можете рассчитывать в будущем на возврат с процентами. Накапливая таким образом отложенные обязательства, вы сколачиваете свой социальный капитал.
Конечно, никто при этом не раздает добро направо и налево каждому встречному-поперечному.
Наши ресурсы, такие как деньги, время и даже простое внимание, ограничены. К тому же мы должны иметь основания верить в то, что кредит нам вернут.
Поэтому добро обычно предназначено только для своих.
Чем больше этих своих и чем больше они делятся друг с другом своими ресурсами, тем общий социальный капитал больше – и тем устойчивее вся система.
Потому что все в этом кругу настолько тесно повязаны, что разрушение одного звена рушит всю цепочку – и больно бьет по каждому. И, поверьте, мало кому охота становиться тем придурком, который всем сделал больно.
