Настоящей сенсацией стал арест всего руководства Центрального операционного управления Центробанка России. Никогда раньше правоохранительные органы не покушались на репутацию финансовых чиновников столь высокого ранга. Тем более, что предъявленные обвинения в получении взяток и использовании служебного положения в корыстных целях свидетельствовали не о единичных нарушениях закона и морали, а о глубокой коррупции отечественной банковской системы в целом. В то время как бюджетные организации месяцами не получали зарплату, а лютый дефицит наличности ощущался по всей стране, ответственные "государственные люди" волевым решением по знакомству перечисляли десятки миллионов на счета липовых предприятий и давно прогоревших коммерческих банков.

Для правоохранительных органов скандал вокруг громкого дела был серьезной помехой. По свидетельству заместителя начальника Следственного комитета МВД РФ Леонида Титарова, давлению подвергались многие сотрудники следственно-оперативной бригады, и в первую очередь ее руководитель Игорь Цоколов. К чести юристов и оперативников, несмотря на прессинг адвокатов и заказные статьи в печати, дело они довели до суда, а обвиняемым вынесены приговоры. Впрочем, "процесс банкиров" представляет интерес не только для профессионалов. Он во многом характерен для нынешней ситуации, а потому заслуживает подробного описания.

Ключевой фигурой неприглядной истории оказался некий Андрей Пилюгин. Про таких, как он, обычно говорят: человек сложной судьбы. Пилюгин имел две судимости, причем приговоры по году каждый раз были условными. Получив второй срок, Пилюгин от контроля со стороны органов внутренних дел уклонился и, покинув родной Оренбург, пустился во все тяжкие. Авантюризма ему было не занимать.

Обосновавшись в столице, он быстро нашел себя… в финансовом бизнесе. Поясню для читателей. За плечами Пилюгина "висели" лишь десять классов средней школы. Да и не нужно ему было сушить мозги в аудиториях и библиотеках. Он обладал природным даром заводить полезные знакомства и оказывать влияние на нужных людей. Кроме того, по словам следователя Игоря Цоколова (за свою долголетнюю практику он повидал немало, есть с чем сравнивать), Андрей Пилюгин "имел особый нюх - кому, как и сколько дать в виде взятки". Понятно, что с подобными талантами в России человек никогда не пропадет…

Засветился он все на тех же авизовках. Правда, эту линию своей финансовой деятельности Пилюгин не слишком афишировал, предпочитая рассуждать на другие темы. Например, почему за ним вдруг начали охоту "быки" некой группировки. Причем Пилюгин клятвенно заверял, что крайним его сделали несостоятельные партнеры из Союзпрофбанка. Именно в офисе этого учреждения его и схватили красноярцы.

Вывезли Пилюгина в Долгопрудный, где авторитет по кличке Дипломат предъявил иск - 50 миллионов рублей, проведенных якобы по "чеченской" фальшивой авизовке через Союзпрофбанк. Пленника держали в яме гаража, систематически избивали, отняли машину, телефон, электронную записную книжку. Из рук похитителей тем не менее он вырвался, но пребывание в "долговой яме" обернулось серьезными проблемами для здоровья. Последнее обстоятельство и толкнуло его к сотрудничеству с правоохранительными органами.

Позже Пилюгин рассказал Игорю Цоколову, что сдал его Георгий Летунов - председатель правления акционерного коммерческого банка "Союзпрофбанк". Поскольку Пилюгин считал Летунова своим должником, да еще коварно подставившим его бандитам, потерпевший с легким сердцем сообщил милиции много любопытного из приватной жизни нескольких банков и коммерческих структур, в том числе и ведущих чиновников Центробанка России.

Знакомство с бандитами действительно обошлось ему дорого, и основания поквитаться с обидчиками имелись. Убежав из плена, Пилюгин никак не мог избавиться от хромоты, жаловался на боли в почках и позже вынужден был ездить на лечение в Швецию. Недуги ценного информатора вынудили оперативников поместить его в госпиталь МВД. Кстати, с момента добровольного согласия давать показания сам взяткодатель, в соответствии с законодательством, превратился в свидетеля. В милицейском госпитале он лежал как генерал - в отдельной палате. А покой Пилюгина круглосуточно оберегали два крепких бойца СОБРа. Врачебная помощь, усиленное питание и врожденный оптимизм очень скоро позволили ему не только акклиматизироваться, но и войти в привычный жизненный ритм. По словам следователя Игоря Цоколова, скучать Пилюгину было некогда. Большую часть времени больной проводил в обществе развеселых девиц, превратив палату в настоящий вертеп.

Самыми частыми гостьями были две подружки Света и Таня. К Пилюгину они испытывали почти сестринские чувства и основания для этого, судя по всему, имели. Девицы, чьи телефоны стояли на прослушивании, обожали обсуждать сексуальную технику своего приятеля и давать оценку его мужским достоинствам. Об этих качествах партнера они были весьма высокого мнения.

Разумеется, Пилюгин тратил время не только на подруг. Он объяснил следователям и оперативникам, как, не взламывая сейфов и не совершая вооруженных налетов на кассы, спокойно и без шума мешками вывозить миллионы из самого главного банка России.

Тем временем в Оренбургском УВД уклонившийся от исправительных работ Пилюгин был объявлен в розыск, а местные оперативники получили ордер на его задержание. Каким образом узник госпиталя прознал о грозящей ему беде, остается загадкой. Однако результат не замедлил сказаться. Бросив налаженный быт в Москве и не ответив на многие вопросы, Пилюгин скрылся в неизвестном направлении.

Следователи несколько приуныли. Оно и понятно: доказательства получения взяток чиновниками Центробанка строились в том числе и на показаниях беглеца. Тогда за дело взялись оперативники Главного управления по экономическим преступлениям МВД России Виталий Лавренев, Олег Степанов и Иван Еськов.

Помогли отыскать след Пилюгина его же подружки. Он не терял с ними связь, и из телефонных разговоров удалось установить, что Пилюгин находится в Прибалтике. Наконец сотрудники ФСБ запеленговали звонок беглеца. Надо отметить, что здесь контрразведчики совершили почти невозможное. Они не только узнали, что абонент находится на территории ближнего зарубежья - в литовском городе Паневежисе, но сумели вычислить адрес, откуда прошел звонок.

Розыскные действия на территории чужой теперь Литвы осложнялись многими юридическими и психологическими моментами. Во всяком случае, Пилюгин этим воспользовался. Заметив за собой слежку, он довольно легко обманул местную службу наружного наблюдения и сумел оторваться от машины оперативников на мощном "Мерседесе600". Казалось, надежд на продолжение истории нет. И вновь выручили опыт и личные связи Виталия Лавренева и Ивана Еськова. Они отправились в Вильнюс и этапировали Пилюгина из Прибалтики в Москву. Правда, на этот раз ему предоставили не апартаменты в госпитале МВД, а менее комфортную камеру следственного изолятора в Лефортове. Интересно, что на момент задержания беглец уже обладал "зеленым" паспортом гражданина Литвы. Как ему удалось за считанные месяцы сделать то, что другим не под силу за годы, также остается тайной. Впрочем, с его-то способностями… Вернувшись в Москву, Пилюгин вновь превратился в главного обличителя коррупционеров из Центробанка. Он обладал не только прекрасной памятью, но и тщательно фиксировал все свои коммерческие операции. В гроссбухе пунктуального свидетеля в точности до рубля отражены суммы подношений нужным людям, указаны купленные "для подарков" вещи, - холодильники, магнитофоны, автомобили, телевизоры… Пилюгин и в самом деле был бесценным человеком для следствия. Но прежде чем перейти к истории грехопадения Центробанка, для лучшего понимания ситуации нужно вспомнить, в каких условиях оно произошло.

Либерализация цен, проведенная с начала 1992 года, потребовала резкого увеличения объема денежной массы. В то же время ограниченные мощности ГПО "Гознак", сложности в обеспечении необходимыми компонентами для производства банкнот, невозможность в короткий срок выпустить купюры более высоких номиналов не позволили решить проблему насыщения рынка денежной массой. Поэтому уже с января 1992 года сложилось крайне тяжелое положение с наличностью.

Нехватка денежных знаков приводила к задержкам заработной платы бюджетным организациям, вызывала социальную напряженность во многих регионах. Чтобы оценить серьезность проблемы, достаточно обратиться к статистике. Задолженность по зарплате в России на 1 января 1992 года равнялась 39,7 миллиардам рублей. На 1 мая она составляла уже вдвое большую цифру, а на 1 июля достигла 221,6 миллиарда рублей.

Банком России проводилась работа по увеличению производства банкнот, развитию безналичных расчетов и строгому соблюдению ведения банковских операций. Указом Президента РФ и принятием других документов все юридические лица, независимо от форм их собственности, должны были рассчитываться по обязательствам в безналичном порядке, действуя через банки. Кроме того, предприятиям было предписано своевременно сдавать наличную выручку в кассы банков и там же хранить имевшиеся денежные средства. В своих же кассах можно было оставлять небольшие суммы, в пределах лимитов, установленных банками.

Ситуация с наличностью в стране была просто катастрофическая. Об этом свидетельствует указание Банка России от 27 февраля 1991 года, предписывающее выдачу всем без исключения юридическим лицам наличных денег на хозяйственные нужды в пределах одной тысячи рублей. Исключение составили организации, занимающиеся закупкой сельскохозяйственной продукции. Понятно, что в таких условиях на коне оказывался тот, кто распоряжался наличностью, или тот, кто имел подходы к таким распорядителям.

Одной из организаций, которая имела право распоряжаться наличностью, было Центральное операционное управление Центробанка России (ЦОУ). Деньги, как нетрудно догадаться, в главном банке страны водились. За ними, что также вполне понятно, доглядывали опытные финансисты. Один из них Равиль Ситдиков - начальник ЦОУ при Центробанке России. Его распоряжением от 10 мая 1992 года был установлен порядок рассмотрения, подготовки и выдачи ссуд. Согласно этому документу клиент, просивший о предоставлении денег, должен был представить в ЦОУ обоснованное ходатайство, прилагая при необходимости экономические расчеты: обеспеченности, своевременной возвратности и характера использования получаемого кредита. Лишь после этого, с учетом указаний Центробанка России, ЦОУ рассматривал вопрос кредита и в случае положительного решения заключал с просителем кредитный договор.

Сразу внесу ясность: даже если бы вы составили сверхобоснованный запрос и гарантировали бы своевременное возвращение кредита, у вас было бы ничтожно мало шансов на положительный ответ. Получение льготной кредитной линии в Центробанке - мечта любого бизнесмена. И не только потому, что в главном банке страны самые низкие процентные ставки. Как следует из материалов уголовного дела, они дополнительно могли корректироваться в пользу просителя. Так, если в Центробанке России кредитная ставка (то есть процент от выданной суммы, который берущий обязан вернуть в указанный срок) назначалась не менее 50 процентов, "свои" клиенты могли надеяться на ее снижение до 20, а то и до 18 процентов. Кто же был "свой", кому и как удавалось найти ключик к неприступным финансистам Центрального банка России?

Из показаний Пилюгина: "В апреле я познакомился с Летуновым Георгием Ивановичем, работавшим председателем правления Союзпрофбанка. Подружились, он даже приглашал меня в гости. Примерно в декабре у меня возникла идея создать сильную производственнокоммерческую структуру, замыкающуюся на банк. Одновременно я познакомился с президентом концерна "ГОАР" Сержем Джиловяном. Ранее я знал этот концерн, его мощности и обороты. "ГОАР" закупал крупные партии товара и реализовывал их через свою торговую сеть".

Сказано - сделано. Скоро Пилюгин осуществил свой проект. Он стал гордо именоваться генеральным директором акционерного общества "Славянский торговый дом". К нему и обратился Джиловян с предложением помочь добыть кредит. Детали сотрудничества со слов Пилюгина выглядели так:

"За использование кредитных средств "ГОАР" гарантировал нам дивиденды. Я пообещал поговорить с Летуновым, который, кроме меня, не подпускал к себе никого. Летунов сказал, что снять деньги можно только под закупку сельхозпродукции и только тем предприятиям, которые имеют счет в его Союзпрофбанке. Я пояснил Летунову, что "ГОАР" отдает нам 18 процентов от обналиченной суммы. Половину получают посредники, предлагающие нам сделку, и инкассирующие полученную сумму, а оставшиеся девять процентов получат те, кто обналичку проведут…"

Чтобы девять процентов не показались крохой, назову цифру обналички - 80 миллионов рублей. Переведя в оговоренные сделкой проценты, получим 7,2 миллиона рублей. И сделаю еще одну калькуляцию. Учитывая, что речь идет о 1992 годе, выражу все в привычных "зеленых". Похлопотав о кредите, Летунов с Пилюгиным могли получить за посредничество ни много ни мало 51,4 тысячи долларов. Неплохо, правда?

Выдать деньги Союзпрофбанк самостоятельно не мог, их у него не было. Зато получить нужную сумму для "ГОАРа" в Центробанке Летунов возможность имел. Он хорошо знал финансистов ЦОУ и запросто мог просить их обналичить даже немалую по тем временам сумму.

Какими же сверхъестественными качествами обладал глава Союзпрофбанка, почему он пользовался особыми льготами строгих и неприступных руководителей ЦОУ?

Из показаний Андрея Пилюгина: "Летунов сказал, что он договорился с ЦОУ, деньги будут, но для этого надо помочь работникам Центробанка. Спросил меня, что можно им предложить. Я составил список вещей и товаров, отдал его Летунову, предварительно отпечатав на компьютере. Через день Летунов возвратил список с проставленным количеством по каждой позиции. Я сейчас уже точно не помню, на том листке или на другом от руки были написаны адреса: Мартынова Владимира, отчества не помню, он руководил кассовым управлением, ему подчинялась приемка и выдача денег; Ситдикова Равиля Ахметовича, начальника ЦОУ; Тычковой или Тучковой, точно не знаю, работает первым заместителем начальника ЦОУ, и Валентины Ивановны, фамилию не знаю, которая руководит кредитным управлением".

Тщательная проверка показаний Пилюгина путем допросов его знакомых, окружения, проведения документальных ревизий и выемок банковских документов позволила доказать вину Ситдикова и его заместителей в получении взяток. Подтвердили доставку "даров" по месту жительства руководителей ЦОУ их соседи по дому. Зато документальными ревизиями концерна "ГОАР" и его дочерних предприятий доподлинно установлено, что никакой закупкой сельскохозяйственной продукции эти коммерческие организации не занимались.

Рассказывая о деталях передачи взяток работникам ЦОУ, Пилюгин добровольно выдал следователям хранившиеся у него в Курской области черновые записи-два еженедельника. Он постоянно вел учет своих трат, чтобы компаньоны не могли обвинить его в утаивании денег. В одном из еженедельников имеется запись, сделанная рукой Пилюгина (сохранена орфография оригинала):

"Кредит 25000$. ВАЗ-21099-7500$. Обналичка 50000$ = ВАЗ-21063-5170$.

ВАЗ-21041-6200$"

1. Видеокамера - 5 шт. x 1200$ = 6000$

2. Тел. "Сони" - 5 шт. x 1350$ = 6700$

3. Холодильник "Филипс" - 5 шт. x 1 180$ = 5900$

4. Стереомагнитофон авт. - 5 шт. x 275$ = 1375$

5. Радиостанция - 5 шт. -?

6. Пальто зимнее меховое - 1 шт.?"

Комментируя содержание записей, Пилюгин рассказал:

"Здесь отражен первоначальный вариант списка товаров, которые мы предлагали работникам банка. Мы включили туда видеокамеры, телефоны, холодильники, стереомагнитолы. Этот список я скопировал с листа, отпечатанного на компьютере. Его мы показывали банкирам для согласования. Они перечень дополнили одним плейером, пятью радиостанциями "грибы собирать" и одним зимним меховым пальто. Позже список корректировался еще раз. Но что важно - количество заказывалось, как правило, на пять человек. Кто из них был пятым, я не знаю. Мы думали, пятым заполз к ним Летунов. Но, как выяснилось позже, это был другой человек…" Оставим вопрос о "пятом" пункте открытым. Кто был еще одним получателем взятки, установить не удалось. И хотя в этом случае Летунов не "заполз", в иных ситуациях он не терялся и получал за хлопоты сполна. Пилюгин говорил без обиняков: "Летунову я передал 8400 долларов за то, что он разрешил провести сделку для "ГОАРа" на 25 миллионов… Георгий Иванович распределяет, кому и сколько дать. Когда директор ТОО "Валентине" Чернов подошел ко мне и предъявил претензии, что ему дают мало денег, я сразу же направил его к Летунову, за которым было решающее слово".

Следствие установило, что такие "фирмы", как "Павада", "Валентине", "Профиль", а позднее "Славянский торговый дом", создавались с единственной целью - выкачивать путем кредитов наличность в банках в целях личного обогащения. Сотрудник АО "Славянский торговый дом" Терентьев лаконично, но емко сформулировал кредо своего шефа: "Основным видом бизнеса Пилюгина являлось не производство и торговля, а превращение безналичных денег в наличные".

Очень скоро "денежный насос" начал работать ритмично и бесперебойно. Коммерсанты, нуждавшиеся в "живых" купюрах, выходили на контакт с Пилюгиным. Тот объяснял условия сделки. Если они устраивали обе стороны, Пилюгин, с просьбой открыть кредитную линию "для закупки сельхозпродукции", шел в Союзпрофбанк к Летунову. Тут стороны уже ни о чем не договаривались, так как сотрудничали давно и понимали друг друга с полуслова. Затем Летунов ехал в Центробанк к своим друзьям из ЦОУ. А те, идя навстречу руководству Союзпрофбанка, в фантастически быстрые сроки открывали кредит и выдавали наличные деньги.

Купюры, в плотных, запаянных в полиэтилен банковских упаковках, загружали в багажники "Жигулей" прямо на Неглинной улице у старинного здания Центробанка. Быстро отвозили мешки с деньгами "закупщикам сельхозпродукции" и ехали назад, за новой порцией рублей…

Нужно заметить, что в соответствии с существующими правилами и инструкциями Центробанка выдача наличных денег должна осуществляться на основании заявок, ежеквартально предоставляемых коммерческими банками и предприятиями. Любые изменения в потребности наличных денег в сторону увеличения или уменьшения в течение квартала производились по ходатайствам клиентов, которые рассматривались руководством ЦОУ. Существовавший в то время острейший дефицит наличности делал практически невыполнимой задачу получения денег сверх запланированного лимита. Это правило действовало для всех, но не для друзей ЦОУ, к коим, несомненно, принадлежал глава Союзпрофбанка Летунов. Его клиентам Центробанк "отсыпал" наличность, десятикратно превышающую запланированный лимит!

Выборочной проверкой установлено, что только в первом квартале 1992 года, при наличии заявки от коммерческого банка "Союзпрофбанк" на сумму 19,9 миллиона рублей наличных денег ему выдано 174,9 миллиона.

Выдавая деньги для клиентов Союзпрофбанка, в ЦОУ не могли не понимать, что о возвращении кредитов речь идти не может. Даже новичок в финансовом деле без труда мог разобраться, что банк в долгах как в шелках. Его дебетовое сальдо на февраль 1992 года составляло 512 миллионов, то есть сам банк уже был неплатежеспособен. Тем не менее оплата с корреспондентского счета продолжалась, и сальдо увеличилось еще больше, составив 2 миллиарда 624 миллиона рублей!

На какой-то момент благополучное существование Союзпрофбанка оказалось под угрозой. В ЦОУ даже ставится вопрос о правомерности его дальнейшего функционирования. Однако решение о прекращении работы Союзпрофбанка не принимается. Банкиры ЦОУ продолжают списание денежных средств с корсчета даже при наличии дебетового сальдо. В результате, выражаясь языком рядового клиента, Союзпрофбанк увеличил свой долг до 4 миллиардов 454 миллионов рублей. Всего же за период 1991-1992 годов банк выдал кредитов на 10,5 миллиарда!

Из материалов обвинительного заключения: "Следствие указало на грубые нарушения со стороны руководителей ЦОУ в выдаче и пролонгации Союзпрофбанку централизованных кредитов в период получения Ситдиковым, Туровой, Попруга и Мартыновым организованных Летуновым в интересах Пилюгина взяток… Можно сделать однозначный вывод о корыстной заинтересованности перечисленных обвиняемых в необоснованной выдаче Союзпрофбанку крупных сумм наличных денег".

Один из коммерсантов, проходивших по делу в качестве свидетеля, рассказал: "Я организовал фирму "Сэнди". У нас было два выгодных контракта: по сахару и сигаретам "Мальборо". Мы около полутора месяцев ходили к Летунову, просили дать нам кредит. Так как мы были клиентами Союзпрофбанка, нам прямо отказано не было, но и кредит мы не получили. Хотя я искал подходы, ездил с Летуновым на рыбалку, ремонтировал его автомашину".

Видно, не там искал подходы руководитель фирмы "Сэнди"…

Росло число клиентов, обслуживаемых ЦОУ через Союзпрофбанк. А вместе с этим удлинялся список подношений, который позже в уголовном деле займет несколько страниц машинописного текста. После плейеров и радиостанций "ходить по грибы" настал черед других не менее приятных "сюрпризов" - ковров ручной работы, каждый стоимостью более тысячи долларов, двухкамерных холодильников, микроволновых печей, стиральных машин, пылесосов, мужских дубленок, музыкальных центров… Все это закупалось в четырех экземплярах, чтобы, не дай Бог, никому обидно не было.

Со временем Пилюгин стал вхож не только к Летунову, но и в святая святых - Центробанк России. Он имел пропуск, позволивший ему в любое время заглянуть в ЦОУ. Своему телохранителю Пилюгин как-то заметил: "Зайду к Равильке, поболтаем о том о сем…" Равилькой Пилюгин называл начальника ЦОУ Центробанка России Равиля Ситдикова. Сближение с банкирами упростило и задачу Пилюгина - выбор достойной компенсации за их труды. Иногда вознаграждение сводилось к простой как мир форме, которая умещалась в обычном конверте.

Из материалов обвинительного заключения: "На первоначальном этапе расследования факт получения взятки валютой подтвердило и главное действующее лицо описываемых событий - Мартынов. Отвечая на поставленный следователем вопрос, получал ли он лично от Пилюгина какие-либо вещи и ценности, Мартынов сказал: "От него я получил в качестве вознаграждения 20 тысяч долларов США, которые он мне отдал в пакетике в моем кабинете… Эту сумму примерно в равных долях я разделил между мною, Туровой и Попруга". Кроме денег, руководителям ЦОУ Пилюгин "дарил" автомашины - по одной Туровой, Попруга и Мартынову. На тот момент, кстати, эти машины не были единственными у обвиняемых.

После очной ставки Пилюгина с Туровой последняя заявила, что стала "жертвой в чьей-то политической игре". Между тем, как следует из показаний Пилюгина, к политике полученные взятки никакого отношения не имеют: "Было сразу оговорено у Валентины Ивановны (Попруга. - Примеч. автора), что господину Мартынову - девяносто девятая модель "Жигулей", Валентина Ивановна настаивала и просила "04", а когда зашел разговор о третьей машине… они сказали оформить ее на Раису Федоровну (Турову. - Примеч. автора) и спросили ее о модели. Она ответила, что ей все равно, если будет машина, то будет, если не будет, то и не надо".

Несмотря на стремление следствия представить наиболее полную картину коррупции в ЦОУ Центробанка России, многое по объективным причинам осталось недоказанным. Можно лишь догадываться о "границах благодарности" десятков других коммерческих фирм и банков, которые были клиентами ЦОУ. Кое-что удалось установить оперативным путем. Например, квартиры, которые появились у родственников банкиров, поездки за границу, кредитные карточки, земельные участки… При проверке клиентов Союзпрофбанка установлено малое предприятие "Художественное объединение "феникс", которому выданы наличными "всего лишь" 240 миллионов рублей. (По курсу на тот период 1,7 миллиона долларов.) По поводу выдачи наличных денег "фениксу" заместитель председателя правления Союзпрофбанка Н. Кошкин, отмечая причастность к операции Мартынова, пояснил (цитирую по материалам уголовного дела):

"Летунов находился в Центральной клинической больнице на Рублевском шоссе, где проходил обследование. Поэтому вопрос о выдаче наличных денег пришлось решать мне. Прежде чем дать разрешение на выдачу, я по телефону связался с Мартыновым и узнал, что с ним вопрос согласован…"

Установить и допросить директора малого предприятия с символичным названием "Феникс" не представилось возможным, по причине отсутствия как директора, так и самого предприятия, имеющего фиктивный юридический адрес. Это еще одно свидетельство распространенности создания липовых фирм с единственной целью - получения кредитов и наличных средств.

Следствие продолжалось год, а итогом его работы явились 60 томов уголовного дела. Еще год обвиняемые и их адвокаты знакомились с материалами. И почти год дело слушалось в Московском городском суде.

Приговор был оглашен за несколько дней до начала 1997 года. И вызвал он вполне объяснимую реакцию. Одни восприняли его с чувством удовлетворения по поводу хорошо сделанной работы. Другие возмущались суровостью наказаний. Равиля Ситдикова, Владимира Мартынова и Георгия Летунова приговорили к семи годам лагерей. К банкиршам, учитывая их возраст и пол, суд отнесся снисходительнее - Валентина Попруга получила шесть лет, а Раиса Турова три года. Последняя уже освободилась и работает на прежнем месте.

Приговор будет обжалован в Верховном Суде России. Об этом сразу же заявили банкиры и их адвокаты. Они же возмущались несправедливостью судьи, говорили о предвзятости в отношении к обвиняемым и уверенно предсказывали отмену приговора. Думаю, это вряд ли возможно. Московский городской суд никак не упрекнешь в жесткости. Из окончательной редакции приговора ушли злоупотребления служебным положением и нарушение правил о валютных операциях. Что касается взяток, то и здесь срок заключения, учитывая действующую в старом УК вилку, вполне умеренный. Возмущение же приговором, на мой взгляд, объясняется иными причинами.

1992 год был самым "урожайным" для тех, кто действовал в кредитно-финансовой сфере. Банкиров, коммерсантов, бизнесменов пьянили шальные деньги, получаемые с помощью легко добываемых кредитов. Капитал можно было сколотить на пустом месте - только чуть-чуть удачи и разумного риска. Всеобщий психоз растащиловки, по принципу известной частушки: "Гуляй, Вася! Ешь опилки…", охватил даже вполне правопослушных и умеренных в своих желаниях людей. Девиз "Жить у реки и не напиться!" стал мотивом действий практически всех сотрудников банков. Не миновал он и финансистов ЦОУ.

Обидно же, в самом деле. Тащили-то все, а отвечают только они…