В тюрьмах и острогах он провел более двух десятков лет, а среди арестантов о нем ходили легенды. Хотя настоящую его фамилию, простую и распространенную, - Захаров, вспоминали редко. Главным образом когда составляли официальные документы - протоколы допросов, обвинения, приговоры. Зато прозвище Паша Цируль знали все и, произнося это имя, нередко легко решали самые трудные проблемы.

Рассказывают, что однажды доверенное лицо Цируля Потапов отправился в Тольятти получать крупную партию - 286 штук новеньких "Жигулей". Машины должны были отойти к людям Цируля по отпускной цене, что сулило солидный барыш. Но неожиданно местные авторитеты, привыкшие чувствовать себя полноправными хозяевами края, встали в позу: "Вы чего, москали, оборзели? Платите, как все, - две цены и у… к себе домой!"

Потапов в расстроенных чувствах позвонил в Москву, объяснил ситуацию. Цируль спокойно выслушал своего "зама по экономическим вопросам". "Ты завтра подойди к их главному, - произнес он, - и скажи, что это машины для Паши". На следующий день необходимые документы уже до полудня были оформлены…

Даже следователи и оперативники, опытные и психологически сильные, с ним никогда не расслаблялись. Понимали, что это жесткий, хитрый и расчетливый противник. Сергей Новоселов, заместитель начальника отдела Следственного комитета МВД России, работавший с Дато Ташкентским, Расписным, Бичико, Бархошкой, Сибиряком, Тенгизом Пицундским и другими ворами в законе, считал Цируля выше по уму и жизненной хватке. Захаров не имел законченного среднего образования, был семь раз судим и в предложении из пяти слов употреблял три непечатных выражения. Другой с подобным багажом достиг бы уровня завсегдатая местной пивнушки. А он - ворочал миллионами долларов, был уважаем и любим братвой, купался в роскоши, а в Жостове возвел из "кремлевского" кирпича виллу в пяти уровнях с крыльцом из Лабрадора и тремя "мерседесами" в подземном гараже! Согласитесь, заурядному человеку такое не по плечу.

Цируль знал себе цену. "Мне шестьдесят лет, - любил повторять он, - но ни на одном сходняке мне как вору никто "предъяву" сделать не мог. Как я говорю - так и будет".

Об авторитете Паши свидетельствует забавный эпизод. На той же улице в Жостове строил дом сотрудник прокуратуры Мытищинского района. Строил, конечно, не с таким размахом - скромнее и проще. Как-то раз блюститель закона подъехал на участок осмотреть хозяйство, вышел из служебной "Волги" и ахнул: приготовленный брус и вагонка исчезли. Хозяин схватился за голову: в такой ситуации в милицию обращаться бессмысленно. Даже если заявление примут (прокурорский работник все же), то искать, конечно, не станут. Что искать ветра в поле? И вдруг обобранного дачника осенило - нужно пойти к соседу, может, подсобит?

Цируль выслушал взволнованный рассказ о краже стройматериалов и успокоил: "Поможем, люди должны друг другу помогать". Хозяин бруса поблагодарил за отзывчивость и отправился домой, не слишком надеясь на хорошее. Через день он рано зарулил в Жостово и не поверил глазам. На прежнем месте лежал аккуратно уложенный штабелем брус и вагонка. Даже больше того, что украли…

Во время последнего задержания, рассердившись на назойливость следователей в Лефортове, Цируль пригрозил: "Есть два слова. Скажу - меня сразу выпустят". Увидев ироничные улыбки, Паша разошелся еще больше: "Что, не верите? Думаете, все вокруг рядовые и блатных нет? Если бы все рядовые были, Ельцина в седьмой ряд бы поставили и приказали: шагом марш! И беспредел бы кончился…"

Свои два слова он так и не произнес. В конце января 1997 года на пятьдесят восьмом году жизни старейший российский вор в законе Паша Цируль скончался в Лефортовской тюрьме. Официальная медицинская комиссия назвала причину смерти: острый сердечный приступ. Но скорее всего, случилось то, что должно было случиться. Последние годы Захаров сидел на игле. Он употреблял наркотики самых разнообразных видов - от кокаина до морфина и метадона. Знающие люди считают, что Цируль и погиб из-за передозировки зелья. Не выдержало сердце.

Захаров был фигурой более чем заметной и постоянно находился в поле зрения спецслужб. Но его интенсивная оперативная разработка, с применением соответствующей техники, началась после задержания в Москве вора в законе Николая Самана, известного под кличкой Бархошка. Один из почтеннейших жуликов еще советского периода возвращался из Прибалтики с 18-ю килограммами маковой соломки. Взяли его с поличным, когда он ехал по кольцевой дороге. Наркотики изъяли, возбудили уголовное дело, а Бархошку отправили в Лефортово.

Зелье предназначалось не только для Самана (он не дождался приговора, скончавшись в тюрьме), но и для Захарова. Выяснилось, что Цируль является активным распространителем наркотиков. Он же, по оперативным данным ФСБ, был назначен держателем российского воровского общака. Захаров регулярно приобретал у Бархошки раствор ацетилированного опия, который тот получал, привозя из Львова крупные партии маковой соломки. Кроме того, Цируль потреблял метадон, покупая его у знакомых азербайджанцев, и снабжал им авторитетов Западной и Средней Сибири, присылавших гонцов-перевозчиков в Москву.

Выявились имена других соучастников Захарова. Сотрудники ФСБ, проводившие документирование преступной деятельности в течение двух лет, проследили связи Цируля, установили каналы приобретения и сбыта наркотиков. Оперативники предполагали арестовать Захарова вместе с его близким другом, также употреблявшим и распространявшим синтетический наркотик метадон, известным вором в законе Тенгизом Пицундским. Но непредсказуемые события внесли коррективы в намерения контрразведчиков.

Из материалов уголовного дела: "В ходе прослушивания телефонных разговоров Тенгиза Пицундского (санкция Московского городского суда от 18 апреля 1994 года) была получена информация о готовящемся незаконном проникновении в помещение следственного изолятора N 2 ГУВД Москвы (Бутырская тюрьма) авторитетов преступной среды, для встречи с содержащимися под стражей, а также передачи заключенным запрещенных предметов. Проникновение в Бутырку организовывал Тенгиз Пицундский вместе с влиятельным вором Сергеем Липчанским по кличке Сибиряк. Содействие им оказывали коррумпированные сотрудники следственного изолятора".

Подробно о сходняке в Бутырке - уникальном эпизоде в богатой событиями истории уголовной Москвы, написано в предыдущей книге. В ходе операции оперативники ФСБ и следователи МВД задержали Сибиряка, Тенгиза Пицундского и верхушку солнцевской группировки - Авилова, Шаповалова, Тамма, Гурченкова и других. Интересно, что организаторы сходняка были абсолютно уверены в благополучном исходе мероприятия. Накануне о предстоящем визите Тенгиз Пицундский рассказывал по телефону своему приятелю:

"Тенгиз: Мы прямо на машинах заедем во двор.

Пируз: Как, проверяют же?

Тенгиз: Кто нас проверит! Прямо вовнутрь заедем на машинах. Еда и выпивка в багажниках будет. Не в руках же это все нести…"

Для Пицундского история закончилась приговором суда - лишением свободы на три года. Наказание он отбывал в Липецке. После отбытия срока Тенгиз был освобожден и выразил желание вернуться в Москву. Об этом сообщил в Следственный комитет МВД РФ начальник учреждения ЮУ-323/СТ-1 УИН УВД Липецкой области Ю. Фролов. В документе от 10 апреля 1997 года приведены факты, свидетельствующие о настроениях Тенгиза Пицундского - верного последователя Паши Цируля:

"В период пребывания в учреждении зарекомендовал себя как злостный нарушитель режима отбывания наказания, активно поддерживал воровские традиции. Пользуется авторитетом среди заключенных, является лидером группировки отрицательной направленности. Вор в законе, кличка - Тенгиз Пицундский".

Цируль предупреждал о возможных последствиях организации сходняка в Бутырке. Позже, после его собственного задержания, он рассказывал следователям в Лефортове, что не советовал идти на встречу в изолятор Тенгизу и Сибиряку. Но те не послушались.

Мудрый Цируль остался на свободе и продолжал свою деятельность. Оперативники готовились к его задержанию вместе с сообщниками по распространению наркотиков. Но вновь непредвиденные обстоятельства помешали взятию Захарова с поличным. В жостовский особняк нанес визит московский РУОП, и Паша Цируль оказался в Бутырке "досрочно".

Из оперативной сводки ГУВД Москвы: "…в результате оперативно-розыскных мероприятий в поселке Жостово Мытищинского района в своем коттедже задержан авторитет преступной среды, вор в законе П. В. Захаров, 1939 г. р., уроженец Москвы, бомж, ранее неоднократно судимый. Во время обыска у Захарова изъята обойма к пистолету "ТТ" с восемью патронами. При доставлении задержанного в РУОП ГУВД по улице Шаболовка, д. 6, у него под подкладкой кожаного пальто обнаружен пистолет "ТТ" N РАО 03668 иностранного производства".

Сам Цируль убежденно заявлял, что пистолет ему "подбросили менты". "Зачем мне волыну с собой таскать, - обиженно говорил он следователям. - Любой по моей указке что хочешь сделает… Смеетесь? Вот и мне смешно!"

Объективности ради стоит напомнить: вес снаряженного боекомплектом пистолета "ТТ" составляет 910 граммов. Надо полагать, что перед транспортировкой на Шаболовку Захарова еще в доме тщательно обыскали. Причем обыскивали не курсанты школы милиции, а опытнейшие оперативники московского РУОП. Трудно понять, как они могли проглядеть почти килограммовую железку, спрятанную в полу кожаного пальто? Утверждать ничего не берусь, всякое случается. Тем более с таким же точно пафосом Цируль объявлял после обыска вещей в камере, что наркотики ему тоже подсунули.

"Откуда мне знать, чей наркотик? - возмущался он. - Утром "кормушку" открыли и говорят: "Павел Васильевич, вам две пачки сигарет, покурите… Я ж не думал, что обе пачки кум "зарядил". Взял. А он сразу в оперчасть побежал, следователям звонить: "Приезжайте, обыскивайте!" Тут Цируль явно лукавил. Подбрасывать метадон в таком количестве (по оценкам экспертов-химиков его запаса хватило бы на два месяца!) нужды не было. А ведь изъяли еще героин, опий… Распространять наркотики Захаров продолжал, даже находясь в тюремной камере.

Из материалов уголовного дела: "Зная, что в СИЗО N 2 содержится неоднократно судимый вор в законе Р. Арабули по кличке Робинзон, Захаров, через отбывавшего по приговору суда Дианова, сбыл Арабули 2,2 грамма ацетилированного опия. Наркотик он упаковал в записку, адресованную Робинзону. Записка изъята и приобщена к делу в качестве вещественного доказательства".

Содержание записки с соблюдением орфографии подлинника: "Робинзон привет вот посылаю готовую на 100 кубов. Дербани там сам как сможешь…"

Заключенные "кубом" называют один миллилитр жидкого наркотического вещества, а слово "дербануть" означает разделить дозу между заключенными.

Относительно причин своего ареста Цируль также придерживался оригинальной версии. Он считал, что в тюрьму его упрятал… Япончик. По словам Захарова, Иваньков должен был приехать в Москву осенью на сходняк (напомню, что события происходили до задержания Иванькова в Нью-Йорке), затем побывать в Турции. Но ни там, ни в Москве Иваньков не появился. Цируль прозрачно намекал, что к Япончику у братвы есть вопросы и тот не торопится на них ответить. Захаров загадочно упоминал о покушении на Япончика - взрыве его автомобиля, и сожалел о том, что в результате пострадал ни в чем не повинный сын Иванькова. "Японец никому не нужен, - ворчал Цируль во время обыска себе под нос, - ни американцам, ни нашим, жидкий оказался…" А иногда добавлял, обращаясь уже непосредственно к следователям: "Неужели вам денег столько дали, что я не откуплюсь?"

Захаров был скуп на оценки, лишь иногда давал лаконичные характеристики: "Бархошка не вор никакой. Он наркотики возил, нам помогал, но никогда не продавал. Я точно знаю". Затем вздыхал и затягивал "песню": "Мы люди больные, нас лечить нужно. В других государствах так и делают, а у нас страна такая - некогда этим заниматься, все время несчастья. Поэтому и вам приходится действовать по-другому - работать, искать, ловить, - проповедовал он оперативникам, - но я не в обиде, понимаю".

Или такая оценка известных людей: "Роспись для меня не вор. Это для вас - вор, а для меня нет. Сибиряк выбрал себе сам судьбу трудную. Жуть! Я-то старый человек, знаю, на что он идет…"

Напрасно Захаров обижался на "подброшенные" наркотики. В камере они появились потому, что Цируль сидел на игле давно и без зелья жить не мог - начинал болеть. Свидетельство тому - протоколы прослушивания телефонных переговоров, которые он вел с подельником Хуриевым. Желая приобрести наркотик, Цируль позвонил Хуриеву и попросил 10 граммов.

Из телефонного разговора, записанного оперативными службами ФСБ.

Захаров: Здорово. Это Паша.

Хуриев: Здорово, Паша.

Захаров: Как дела, дружок?

Хуриев: Нормально.

Захарев: Ну ничего, когда приехать? На 10 граммов привезу…

Хуриев: Пошли этого парня ко мне. Дай деньги ему…

Захарев: А во сколько послать-то?

Хуриев: Сейчас, деньги дай и в 18.00 пошли…"

Через несколько дней произошел разговор, который подтвердил состоявшуюся ранее сделку. В тот день Хуриеву позвонил неустановленный следствием мужчина:

"Неизвестный: Здорово.

Хуриев: Здорово.

Неизвестный: Пойду Пашку позову, а то я тебе звонил, звонил. Ты что не предупреждаешь, что уезжаешь? Сказал бы, когда мы последний раз у тебя были: "Передайте Пашке, что уезжаю". И мы бы взяли, допустим, не десять граммов, а двадцать бы взяли…

Хуриев: Знаешь, я думал, улечу так на дватри дня…

Неизвестный: Понятно. Ну просто ты же мог предупредить? Пашка болеет, дела никакие не делает. Уезжай, на сколько нужно, только говори. Мы бы взяли больше, и никаких проблем… Ты же такой серьезный человек. Если ты не понимаешь, то тогда с кого требовать. С чертей каких-то требовать?.. Вот он уже ждет".

Далее телефонную трубку берет Захаров:

"Xуриев: Здорово, Паша.

Захаров: Здорово. Ты хоть бы сказал мне…

Хуриев: Ты что, болеешь, Паша?

Захаров: Конечно. У тебя есть. Я сейчас человека пришлю, нужно очень…"

Вор в законе с таким авторитетом и связями, как Цируль, не мог остаться в одиночестве, даже находясь за толстыми стенами Бутырской тюрьмы. В изоляторе, само назначение которого отсечь подозреваемого от контактов с внешним миром, Паша продолжал руководить своими подчиненными… по телефону. Информация об этом поступила в ФСБ, и в камере N 51, где "в заточении" пребывал Цируль, произвели обыск. Каково же было удивление следователей и оперативников, когда среди личных вещей Захарова обнаружили радиотелефон, портативную радиостанцию, 5,78 граммов метадона, 2,5 грамма ацетилированного опия и 20,6 грамма опия.

Примерно с таким же комфортом устроился позже Паша Цируль в СИЗО-1 ("Матросская тишина"), где постоянно получал с воли через адвокатов и подельников наркотики. В один из дней адвокат передал своему "больному" подзащитному 1,423 грамма героина.

Не отказывал себе Паша Цируль и в других маленьких радостях. Во время обыска личных вещей, который продолжался несколько часов, в сумках Захарова встречались деликатесы, не часто украшающие стол даже на воле: осетрина, балык, импортный паштет, ветчина в вакуумной упаковке, а также более прозаичные вещи - курага, спагетти, сухари, пряники, печенье, картофельное пюре, кофе и бесчисленное количество чая. Эти яства не относились к перечню запрещенных предметов. Но были найдены и другие менее безобидные "лакомства".

Оперативники в присутствии понятых осмотрели около 6 тысяч сигарет, среди которых в двух сигаретах "Мальборо" был обнаружен метадон. Наркотик, под видом лекарства, был засыпан в желатиновые ампулы. Следы кокаина, морфина и других наркотиков медики выявили в смывах с рук и лица, в волосах и смывах с поверхности ногтей. Характерно, что обыск Цируля проводился не в его камере, поскольку вор в законе может указать на любого из соседей и заставить признаться, что наркотики принадлежат ему. По инициативе Сергея Новоселова решено было пойти на хитрость. Захарову, под предлогом перевода в больничное отделение, предложили собрать все вещи. А затем перенесли сумки в другое помещение, где и провели обыск с применением видеозаписи.

Опасения Новоселова строились не только на предположениях. В одном из писем, перехваченных оперчастью изолятора, Захаров дает рекомендации телохранителю Игорю Кутьину, чтобы тот взял на себя ответственность за обнаруженные пистолет и патроны (приводится без грамматических поправок):

"Нужно срочно послать Игорька в прокуратуру, но обязательно с адвокатом и пусть грузиться. Пусть скажет, что мы были в билиардной, я смотрел какую-то картину, а он что-то клеил. После сильных криков и стрельбы буквально за минуту ворвались солдаты в масках и он видел как мне ударили в голову автоматом и я упал. В следующую минуту после криков ложись его тоже накрыли и вырубили. Когда он очнулся в компьютерной на полу, они его облили водой то он на столе увидел два своих пистолета, один газовый а второй ТТ, который купил на рынке на Дмитровском шоссе у молодых ребят за 500$. А купил после того, как в доме взорвали взрывчатку, понял? Номер этого ТТ РАО 03668. Это тот самый который они у меня отняли.

Они обязательно спросят, а видел ли кто у тебя эту валыну? Ты скажи что один раз разбирал в компьютерной и вошли Володя с Соней поиграть. Они видели его разобранным на столе. Когда Соня ушла Володя попросил посмотреть, он воевал в Афганистане. Володя пусть запомнит N валыны…

Напишите заявление с этой ксивы и в прокуратуру. Ну а Игорька мы самое большее через два месяца с суда дернем. Ну и все будет правильно. Сейчас неудобно Игорю что-то обещать, это не по-человечески обижать его. Короче говоря заранее за тебя переживаю. Возьмите адвоката и все будет нормально…"

Осуществить рекомендации Захарова Кутьин не успел, так как во время обыска в доме Цируля в Жостове был задержан с пистолетом иностранного производства калибра 6,35 мм и позже осужден Мытищинским районным судом к двум годам лишения свободы условно. Кстати, приведенное выше письмо опровергает утверждение Захарова о том, что пистолет ему подбросили сотрудники РУОП.

Отдельный разговор о жостовском доме Паши Цируля. Обыск в нем проводила следственно-оперативная бригада МВД России и ФСБ. В ее состав входило шесть следователей, двенадцать оперативных сотрудников и более десяти понятых. Дом осматривали в течение полутора суток, а для обнаружения тайников и спрятанных сейфов привозили специальную аппаратуру, занимавшую целый автобус "ЛИАЗ". Во время обыска с использованием технических приспособлений ФСБ нашли пять пустых, тщательно замаскированных (вделанных в стены и пол) тайников, два подземных тоннеля, один из которых выводил за пределы земельного участка особняка. Причем сейф, размещенный под лестницей на второй этаж, удалось взломать лишь после того, как бронированный ящик расстреляли из винтореза…

По оперативной информации, в особняке Захарова хранился общероссийский воровской общак. Сам Цируль называл цифру 130 миллионов долларов. По его словам, денег было столько, что в один из напольных тайников пачки долларов впихивали ногами. Увы, общак изъять не пришлось. Как пояснил на допросе брат Цируля Валентин Захаров, уже на следующий день после задержания хозяина виллы в Жостово приехала кавалькада иномарок. Гости с братом Цируля не церемонились. Заперли его в туалете первого этажа и через два часа, загрузив какие-то вещи в джипы и "БМВ", уехали. Единственное, что удалось вынуть из сейфов оперативникам, - груду брелоков с ключами от богатого автопарка Паши Цируля. Позже Захаров, перебирая ключи, пояснил, который из них от какой машины. По признанию хозяина, он очень любил водить автомобили (их у него было одиннадцать), предпочитая другим микроавтобус "Форд Премьер". "Видел его? - спросил он следователя, улыбнувшись от приятных воспоминаний. - Вот это вещь - холодильник, бар, музыкальный центр, кондиционер. Но самый лучший - "Мерседес-600". Что может быть крутее "шестисотого"?" На вопрос, зачем в доме два подземных хода, Цируль легко отшутился: "Погодите, еще не вечер. Я там озеро выкопаю. И как вы появитесь - в подводную лодку и уплыву". В тот день, предаваясь воспоминаниям, Захаров рассказал следователям, откуда появилась его странная кличка: "Я еще пацаном был, привезли меня на пересылку. Там - четыреста воров и семнадцать фраеров. Мне восемнадцати не исполнилось, посадили на спец. Потом в баню повели. Там одного вора Аграма выпускали. Он спрашивает: "Кто мне волосы подровняет?" Я взял ножницы, дай, думаю, пощелкаю. Как начал - чик-чик и ухо ему задел. Тот схватился за голову: "Цируль, мать твою!" С тех пор и пошло…" Суд приговорил проходивших по делу пятерых соучастников Цируля к различным срокам лишения свободы - от шести до пяти лет. Имущество Захарова и его гражданской жены Розы (по воровским понятиям он не имел права регистрировать брак официально, и она по паспорту считалась супругой брата Валентина) решением суда должно быть конфисковано. В отношении самого патриарха воровского движения дело прекращено в связи с его смертью. Мне вспоминается фраза Паши Цируля, произнесенная им во время обыска: "Все бывает в жизни, все бывает. Кто терпеть не может - тот умирает".