ГЛАВА 13. НА СТОКОЗА «НАКАТИЛИ»
Правдами и неправдами Стокоз умел не только делать деньги, но и «красиво» от них избавляться. Он выполнил свое обещание перед Кристиной — купил на ее имя трехкомнатную квартиру, стал оплачивать услуги няни. Более того, он смог договориться с директором средней школы, где ранее обучалась Кристина, и тот ей выдал аттестат зрелости. За те деньги, что ему за оказанную услугу дал Стокоз, директор школы готов был выдать Кристине диплом об окончании вуза, если бы только у него была такая возможность.
Несмотря на свалившиеся на него дополнительные хлопоты в отношении Кристины и сына, Стокоз находил для себя время и возможность с шиком погулять в ресторане, переспать с красивой женщиной, отдохнуть на природе в свое удовольствие.
Все его расходы на разные развлечения были мизерны в сравнении с теми прибылями, какие он получал от своего банковского капитала в виде процентов, и доходами от успешной деятельности компании «Уникум». Безусловно, его удачный бизнес не мог остаться незамеченным криминальными структурами города, которым хотелось бы от его доходов урвать себе кусок пожирней.
Два года тому назад на Стокоза «наехал» главарь самой сильной и крупной группировки по кличке Эфиоп с намерением сделать из него для себя «дойную корову». Однако после встречи и долгой «задушевной» беседы со Стокозом в ресторане Эфиоп отказался от своего намерения брать с него дань. За это, а возможно, из-за дружеского расположения к нему, Стокоз купил и подарил Эфиопу новенький «вольво».
Несколько месяцев тому назад Эфиоп был арестован и осужден к десяти годам лишения свободы за умышленное убийство. Преемником по руководству бандой стал Леша Тракторист. Вся причастность Леши к машино-тракторному парку заключалась в том, что после детского дома он учился в ремесленном училище на механизатора сельского хозяйства широкого профиля. С друзьями по училищу он занимался кражами и грабежами. Длинная серия их преступлений была прервана правоохранительными органами, которым позднее еще несколько раз приходилось заниматься его персоной и подвергать лишению свободы. Только последнюю судимость, а их у него было четыре, он получил за тяжкое преступление против личности.
Став главарем послушной его воле банды, Леша Тракторист по собственной инициативе решил «наехать» на Стокова с целью рэкета.
Ничего не ведавший о его намерениях Стокоз продолжал прежнюю беспечную жизнь, уверенный, что для бандитов он неприкасаем.
На период лета, а оно, как мы знаем, является самым жарким временем года, Стокоз для своего вечернего отдыха всем увеселительным заведениям города предпочитал ресторан «Водник». Вечерняя прохлада, приятный ветерок от уставшей за трудный день, а потом уснувшей реки благоприятно действовали на состояние души Стокоза. В «Воднике» он расслаблялся, становился добрым и беззаботным. В ресторане ему не приходилось скучать, так как он постоянно находился в окружений многочисленных друзей и подруг.
В один из вечеров, когда Стокоз с друзьями как обычно отдыхал в ресторане, к нему подошел знакомый член банды Эфиопа по кличке Штрафник. Наклонившись к уху Стокоза, он произнес:
— С тобой хочет поговорить Леша Тракторист.
— Пускай идет к нам, садится за наш стол, тут мы с ним и поговорим, — беззаботно предложил ему Стокоз.
— Он хочет с тобой потрекать на тэт-а-тэт.
— Что за секреты вдруг у него появились? О чем речь? — раздались за столом голоса любопытных.
— Со мной хочет поговорить Леша Тракторист, — по- прежнему спокойно поведал друзьям Стокоз.
По сошедшему почти на нет шуму за столом можно было понять, что эта новость насторожила друзей. Сидевший за столом телохранитель Тюремщик, который всегда ужинал без спиртного, наклонившись к Стокозу, заметил:
— Вам, Сергей Викторович, разговора с Трактористом не избежать. Может, лучше первому пойти к нему и поклониться, узнать у него, чего ему от вас надо.
— По-видимому, так и придется поступить, — поднимаясь из-за стола, ответил ему Стокоз.
Леша Тракторист, имея внушительный рости комплекцию, уже своим внешним видом заставлял собеседника уважать себя, считаться с его мнением. Если принять во внимание, что он имел властный, грубый голос человека, привыкшего всегда повелевать, то можно быть уверенным, что его собеседникам было очень трудно с ним говорить и находить общий язык. Решать кому-либо с ним спорные вопросы было, если не невозможно, то очень сложно. Тракторист ни с кем не шел на компромиссы и, решая с интересующими его лицами свои проблемы, руководствовался исключительно только своими интересами. Вот с таким сомнительным субъектом Стокозу предстояла беседа.
Леша Тракторист в одиночестве сидел за ресторанным столиком, хотя тот был сервирован на две персоны. На столе громоздилось множество закусок, но из спиртного стояли всего лишь две бутылки: коньяка «Кизилового» и шампанского.
— Присаживайся, дорогой! — показывая рукой на свободный стул, произнес Тракторист вместо приветствия.
Стокоз гоже счел для себя излишним здороваться:
— Мне Штрафник сказал, что ты хочешь со мной поговорить.
— Имею такое желание, — вальяжно потянувшись на стуле, подтвердил Тракторист.
— О чем будем разговаривать?
— Толковище у меня к тебе дельное, но прежде, чем его начать, давай дерябнем по стопарю за более близкое наше знакомство.
— Не возражаю, — согласился Стокоз.
Тракторист налил себе грамм сто пятьдесят коньяка,
хотел и Стокозу налить того же напитка, но тот, как будто предугадывая его намерение, прикрыв ладонью свой бокал, сказал ему:
— Если не возражаешь, я налью себе вина.
— Наливай! Я все равно эту мочу не пью.
Нетрудно было догадаться, что Леша Тракторист не слишком почитал марочные вина. Чтобы он опьянел от благородного напитка, потребовалось бы влить в него несколько ящиков такой жидкости. Видимо, поэтому он и предпочитал вину крепкие спиртные напитки.
— За что будем пить? — поднимая свой бокал с шампанским, поинтересовался Стокоз у Тракториста.
— Я же говорил — за более близкое наше знакомство, — напомнил ему собеседник.
Они выпили спиртное. Стокоз закусил шоколадной конфетой, Леша Тракторист, насадив на вилку всю порцию лангета, откусил от него такой огромный кусок, какой только поместился во рту. С аппетитом прожевав и проглотив мясо, тем самым освободив рот для разговора, он, обратив наконец свое внимание на Стокоза, поинтересовался:
— Как тебе живется в своем мире бизнеса?
— Нелегко, но кручусь как могу.
— Сейчас всем стало тяжело жить, особенно такой братии, как мы, — глубоко вздохнув, сочувственно, с пониманием заметил Леша Тракторист. — Но хочешь не хочешь, а жить надо, поэтому приходится приспосабливаться к законам природы...
«Ты смотри, он еще пытается философствовать, — удивился Стокоз. — Интересно, куда и к чему он клонит? Ноя его спрашивать ни о чем не буду. Незачем подкладывать свой язык, чтобы помогать ему развивать дальше мысль и делиться со мной своей гнусной задумкой».
В том, что она была гнусной и связана с материальными интересами, Стокоз уже не сомневался.
Леша специально делал частые паузы, но Стокоз, как будто не замечая их, в беседу с ним не вступал и только слушал. Тракторист вынужден был продолжать свой монолог:
— ...Ну и в такой ситуации приходится обращаться к материальной помощи спонсоров. Как ты смотришь на то, чтобы стать спонсором нашей братве?
«Вот оказывается, чего ему захотелось», с досадой, которая сразу испортила ему настроение, подумал Стокоз.
— Отрицательно!
— Почему так категорично? Своим ответом ты мне не даешь никаких шансов, чтобы я мог и дальше мирно с тобой трекать.
— Как я понимаю своим «куриным» умом, спонсорство — дело добровольное и не терпит никакого принуждения.
— Так было до недавнего бремени. Теперь же тем, кто не желает нам добровольно отстегивать часть своей прибыли, мы помогаем пересмотреть свое первоначальное решение.
— Ты так же собираешься и со мной поступить?
— Только в крайнем случае, дорогой, если ты не поймешь меня и будешь слишком упрямо стоять на своем.
— Эфиоп знает о твоем намерении начать меня доить?
— Он со своим червонцем отбыл в таежные края. Ему, бедолаге, сейчас не до наших проблем.
— Прежде, чем говорить со мной о дани, ты должен был узнать у Эфиопа его мнение в отношении меня — подойду лия тебе в роли коровы или нет.
— Теперь я самостоятельно принимаю все решения, в том числе и по тем делам, которые когда-то решал Эфиоп. Находясь у хозяина, он не может продолжать нам что-нибудь указывать.
— Что ты хочешь получить с меня?
— Наш общий знакомый шепнул мне, что ты от последней сделки с ним отхватил десять арбузов. Из них три ты отдал ему, а под себя закатил аж семь. Их ты должен со мной поделить пополам.
— Ничего себе заявочка! К сожалению, ты поздно с ней ко мне обратился, а поэтому я ее удовлетворить не могу.
— Почему?
— Я эти бабки поменял на валюту и переправил в Западную Европу, положил там в один приглянувшийся мне банк.
Он специально подкинул Трактористу такую правдивую информацию, чтобы у того не поя вилось желания здесь, в городе, начать калечить его и пытать. Бандит должен был сообразить, что, если он хочет завладеть его деньгами, то ему или его помощникам придется ехать вместе с ним за границу, При такой «командировке» вид жертвы у работников таможни не должен был вызвать подозрения.
— За такими бабками я и сам не поленюсь туда смотаться с тобой, — убежденно заверил его Тракторист.
— Но я их не собираюсь тебе отдавать, — «обрадовал» его Стокоз спокойным тоном.
— Как это так? — удивился Тракторист.
— Да очень просто! Я их заработал своим горбом, и кровными деньгами не собираюсь ни с кем делиться.
— Поделишься! Никуда ты соколик, от нас не денешься!
— Как же ты думаешь практически заставить меня расстаться с ними?
— У меня есть очень много способов воздействия на тебя. Могу твоих родителей взять заложниками и держать их, пока ты не поделишься со мной своими бабками. Могу тебя самого в бараний рог согнуть. Выбирай!
— У меня есть охрана.
— Пара амбалов! Да я разгоню их, как кот воробьев с тока. Ты мне нравишься как мужик, который умеет делать бабки. Значит, у тебя кумпол варит нормально. Рассчитывая на твое благоразумие, даю тебе три дня на размышление. Если ты за это время не одумаешься и не примешь моих условий, то придется тебе пенять только на себя. Я буду тогда сильно разочарован в тебе, так как прийду к выводу, что имел дело не с толковым фраером, а гольным дураком. Сегодня воскресенье. Давай, чтоб к среде у тебя был готовый ответ на мое предложение. Усек?
Налив себе в бокал шампанского и не спеша выпив его (когда еще придется в другой раз пить спиртное за счет бандита!), Стокоз, так же не спеша поднявшись из-за стола, сказал Трактористу:
— Хорошо, я подумаю. Наверное, к среде определюсь с ответом тебе.
Безусловно, после такого разговора с Трактористом у Стокоза совсем пропало желание продолжать веселье. Вместе с Тюремщиком и Варшавянином он покинул ресторан. Сев в свою машину, он поделился с парнями последней неприятной новостью.
Парни, умеющие только «отмахаться» от любого противника, не могли подсказать ему выхода из затруднительного положения. Поэтому ему теперь оставалось рассчитывать только на себя, на свой ум и сообразительность.
Приехав к себе домой, Стокоз отпустил Тюремщика и Варшавянина. Трое суток он мог теперь абсолютно не беспокоиться за свою безопасность.
Раздевшись и завалившись на кровать, лежа на спине, Стокоз задумался:
«Какой же сволочью оказался Старовойтов! Надо же было ему делиться информацией в отношении меня с Трактористом. Завидно гаду стало, что не ему, а мне досталась большая часть сладкого пирога. Чем бы ему отомстить за его подлость? Я, обворовав себя, отдал ему такую фартовую девку, а он, сволочуга неблагодарная, так не по-дружески со мной обошелся. Конечно, убивать мужика за эту подлянку я не стану — зачем такой грех на душу брать! Но наказать его нужно обязательно. Это просто мой долг! Вот же сволочь! Сколько у меня было возможностей совратить его Валентину, навесить ему рога на башку! Нет, удерживал себя, неизвестно зачем — уважал старика. Ну все, теперь к черту джентльменство в отношении Романа Карповича. Он без ума от Валентины? Вот я через нее и доберусь до его любимой мозоли. И так наступлю на нее, что он долго будет хныкать», — определился он окончательно.
Сон долго не шел к нему, но усталость и время все равно взяли свое, и уже под утро он погрузился в тревожное, беспокойное забытье.
