В свои шестнадцать с половиной лет Кристина выглядела вполне оформившейся, созревшей для любви девушкой. Она была высокого роста, ее можно было бы даже назвать стройной, но беременность уже явно портила фигуру, а поэтому говорить на эту тему не приходилось. Ее приятное, смугловатое лицо с карими, испуганными от свалившихся на девичьи плечи неожиданных забот глазами обрамлялось длинными, прямыми черными волосами, стянутые на затылке красивой заколкой. Других украшений на ней больше не было. По ее простому, свободного покроя яркой зелени ситцевому платьицу было видно, что родители девушки не очень-то беспокоились о расширении гардероба своей дочери.

Все это увидел и смог понять Стокоз сразу, как только Кристина зашла в его кабинет.

Усадив ее рядом с собой в мягкое кресло, он, как строгий по отношению к своему ученику наставник, повел с нею беседу:

—   Ты что ж это, Кристина, натворила? — не скрывая своего недовольства, сердито начал он.

—  Ничего! — опустив голову, покраснев ответила она.

—  Как же «ничего», если уже скоро рожать будешь!

—    Ведь не я одна виновата в том, что так получилось. Значит, судьба у меня такая. Я этого, конечно, не хотела.

—  Были у тебя другие парни, кроме меня?

—   Зачем ты меня, Сережа, обижаешь? Превращаешь в шлюху какую-то, а я, между прочим, тебе девчонкой досталась, — напомнила она ему, заставив смутиться, так как сказанное было правдой, и более того, овладел он ею с помощью обмана, о котором она по сей день не знала.

— Пойми меня правильно, Кристина, в настоящее время я жениться не собираюсь. Тем более, такой хомут на шею в виде ребенка мне тоже сейчас не нужен.

— Тебя послушать, так получается, что я тебе в жены набиваюсь! Ошибаешься.

—  Как же не набиваешься, если сегодня твой брательник из-за тебя чуть меня не зарезал вот этим ножом!

—  Неужели Андрюшка на тебя с ножом бросился? -Да!

— Можешь не сомневаться, я его об этом не просила. У меня к тебе нет никаких претензий.

Он ожидал увидеть у себя в кабинете плачущую, подавленную, не видящую выхода из создавшейся ситуации девушку, которая будет у него что-то просить, выторговывать своей беременностью какие-то блага, даже шантажировать. Ничего подобного! Ему пришлось признать полную несостоятельность своих ожиданий.

«Может быть, она из-за возраста не понимает всей трагичности своего положения?» — задал он мысленно себе вопрос, понимая, что Кристина ведет себя вопреки его стандартному рассуждению.

— Ты что, решила родить ребенка?

—  За меня время решило. Врачи сказали, что аборт делать мне уже поздно и я должна рожать.

—   Почему же ты раньше к ним не обратилась насчет аборта?

—  Знаешь, Сережа, ты мне уже стал надоедать. Ведь я тебе тоже могу задать массу вопросов типа «зачем ты меня трогал?», «зачем так подло со мной поступил?» Но ведь я этих вопросов не задаю! Глупо их теперь задавать и просто бесполезно. Я смирилась со своей участью. Какая есть и как смогу, буду нести свою ношу.

Стокозу было приятно, что Кристина своей твердой позицией снимает с него массу обязательств в отношении ее будущего ребенка. Вместе с тем, глубоко в его подсознании шевелился червь недовольства собой.

Если она родит от него ребенка, то при своей неустроенности, отсутствии образования, специальности, жизненного опыта, — как она сможет жить и воспитывать ребенка? Что при таких условиях жизни получит в будущем их ребенок? Ответы на такие вопросы ему долго искать не приходилось. Его ребенок станет таким же изгоем, как его несовершеннолетняя мать, — никому не нужной, ставшей всем обузой.

«Придется мне на нее раскошелиться. А если ее живот растет не по моей вине? Ведь мы с нею не виделись больше пяти месяцев, а за такой срок мне за нее никто не может дать гарантии. Если так, то почему я должен о ней беспокоиться? А если все же ребенок мой? Дам я ей лимонов десять, — не обеднею, зато душа моя будет спокойна», — определился наконец он.

Видя, что Сергей долго не вступает с ней в разговор, Кристина, считая беседу завершившейся, поинтересовалась у него:

— Я так и не поняла, зачем ты меня пригласил к себе.

Достав из сейфа пачку банкнотов достоинством в сто тысяч рублей, отдавая их Кристине, он сказал:

—  Вот тебе десять лимонов на первое время.

—   Не нужны они мне. Как-нибудь обойдусь без подачек, — положив пачку денег на стол и отодвигая их от себя в его сторону, заявила она.

—   Тебе они, может быть, и не нужны, а вот твоему будущему ребенку обязательно понадобятся и лишними никак не будут. Подумай о нем, — вновь подвинув по столу к ней пачку денег, сердито заявил он.

«Соплячка, не понимает, что делает, отказываясь от денег», —подумал он, злясь, что она поступает так нелогично.

Нехотя Кристина, взяв со стола деньги, спрятала их в своей сумочке. Тема беседы была исчерпана.

—  Кристина, ты не будешь против, если я вместе с шофером доставлю тебя до твоего дома?

—  Как хочешь, так и поступай, — холодно ответила она ему.