Глава 22
Первую ночь после возвращения я провел в «Королевской охоте», обещая расплатиться за приют работой, но мастер Гай отмахнулся и что-то пробурчал о безумцах, страдающих от непозволительной щедрости. Ночь прошла плохо – меня одолевали кошмары. Пригрезилась старуха, бредущая по заснеженной дороге, покойный Лион де Буасси и оруженосец Гуарин Гранд. Он пытался затащить меня на костер, окруженный служителями Святого Трибунала, и требовал вернуть похищенную книгу. Проснулся я совершенно разбитым.
Спустившись в зал, я увидел шевалье, который сидел за столом и неторопливо беседовал с Григориусом. Судя по изрядному количеству пустых бутылок, они еще не ложились.
– Вы полагаете, сударь, – обращаясь к Орландо де Брегу, сказал мастер Гай, – что я могу позволить готовить впрок?! Вот еще новость! Как можно так издеваться над свежим мясом?! Признаться, этим промыслом часто грешат нерадивые трактирщики, кои ожидают голодных путников, готовых сожрать подошвы своих собственных сапог, лишь бы набить утробу! Нет, я предпочитаю иные яства! Пусть и бесхитростные, но зато свежие! Этот олень, посланный нам Всевышним, еще вчера бегал по лесу!
– Боже меня упаси, Григориус! Разве я против оленины? Прикажите подать оленину, если уж фазан еще не готов. Кстати, какого дьявола он медлит оказаться на моей тарелке?!
– Ваш фазан еще жарится. Надо немного подождать. Вы же не сарацин, прости Господи, чтобы питаться сырым мясом?
– Я умру от голода, и эта смерть будет на вашей совести, мастер! – уныло отозвался де Брег и наконец заметил меня.
Он окинул взглядом мою фигуру и прищурился:
– Судя по вашему виду, Жак, эта ночь была не самой спокойной?
– Слава Иисусу Христу, но все уже в прошлом.
– Вот как? – Он, судя по всему, здорово удивился.
– Жизнь еще не закончилась, а Господь милостив.
– Однако… – протянул шевалье и даже повернулся, чтобы рассмотреть меня получше. Можно подумать, что он увидел меня первый раз в жизни и теперь пытался понять, что это за человек стоит рядом с ним.
– Что вас удивляет, сударь?
– Жак, вы удивительно быстро оправились от потрясений, которые обрушились на вашу голову. Я думал, что будет хуже.
– Что толку с моих переживаний? Они не принесут мне куска хлеба.
– Похвально! Рад, что я не ошибся, – усмехнулся де Брег и выжидающе посмотрел на Гая Григориуса. Мастер перехватил его веселый взгляд и нахмурился.
– Что еще? – пробурчал трактирщик.
– Мастер Гай… – протянул шевалье. – Сдается, что вы проиграли наш спор?
– Видит Бог… – вздохнул Григориус и потянулся к пухлому кошельку, висевшему на его поясе. – Когда ангелы раздавали рачительную жадность и домовитую прижимистость, меня обманули, всучив мешок никчемной доброты и прекраснодушия!
Шевалье принял от мастера пять серебряных монет и довольно оскалился:
– Всегда к вашим услугам!
– Боже меня упаси! Не припомню ни одного спора, в котором вы не одержали бы верх!
– Каждому свое, мастер! Каждому свое… Кстати, где обещанный фазан?
К моему безмерному удивлению, не прошло и двух дней, как де Брег продал книгу. Не знаю, кому именно, но шевалье упоминал о неком заезжем вельможе, который был набит золотом и, не торгуясь, заплатил за бесценный фолиант. Не сомневаюсь, что он был обуян грехом гордыни, а книга стала очередной дорогой безделушкой, которой вельможа будет бахвалиться перед своими друзьями. Признаю – было непросто смириться с мыслью, что сие творение похищено из разоренной обители. Я считал себя виновным в этом преступлении, несмотря на уверения шевалье, утверждавшего совершенно обратное.
Сделанного не воротишь, а сумма, вырученная за фолиант, поразила своей величиной! Никогда прежде я не держал в руках таких огромных денег! В те времена труд переписчиков был дорог, а их талант, дарованный Господом нашим Иисусом Христом, позволял создавать поистине чудесные творения! Книга, оформленная должным образом, могла сравняться по цене с каменным домом, а то и целой деревней!
Орландо де Брегу, человеку опытному и многое повидавшему на своем веку, достаточно было увидеть мое изумление, как он тотчас забрал кошелек обратно, утверждая, что иначе я рискую трезвостью рассудка. Я не спорил, рассудив, что эти достойные мужи лучше знают, как следует распорядиться этими деньгами.
Мастер Григориус, надо заметить, тоже приложил руки к моему спасению: он узнал про свободный дом, расположенный неподалеку. Дом, который долго простоял пустым. Некогда в нем жил почтенный старец, занимавшийся мелкой торговлей, а когда он умер, наследники никак не могли поделить имущество по справедливости. Сомнительное счастье, учитывая внушительные долги, оставленные усопшим. Несмотря на досадные мелочи, все решилось довольно быстро и самым наилучшим образом. Я даже не успел оглянуться, как оказался полновластным хозяином этого здания…
– Извольте, Жак! – сказал де Брег и выложил на стол кошелек. – Здесь сто двадцать пять серебряных монет. Это остаток денег, полученных за книгу. Дом теперь ваш, а этого должно хватить на первое время.
– Если будет нужна помощь, то вы знаете, как нас найти, – вторил ему Гай Григориус.
– Не знаю, как вас благодарить, господа… Вы…
– Пустое, мой друг! – Орландо грустно усмехнулся и махнул рукой. – Пустое! Пять лет назад я был в похожей ситуации и не знал, как добыть кусок хлеба. Мне помогли. Помогая вам, я возвращаю долги прежних лет. Кто знает, может быть, и вы поможете кому-нибудь, протягивая сквозь тьму времен эту бесценную нить, связующую души людей.
– Особенно если не будете участвовать в бездумных спорах, разорительных для вашего кошелька, – заметил мастер Гай и наставительно поднял палец…
Это был небольшой дом, расположенный на узкой улице неподалеку от городских ворот. Два этажа – привычное явление для городских зданий. Земля в городе дорогая, и дома росли вверх. Большие подворья могли себе позволить лишь очень богатые и знатные люди. Прочие довольствовались небольшим двориком, где едва находилось место для сарая и конюшни на пару лошадей. Мой дом не был исключением.
Каменный, с бревенчатой пристройкой, которая могла быть использована как конюшня, и небольшим сараем. По левую сторону жила семья мастера-каменщика. По правую – древняя старуха, напоминавшая горгулью. Она почти не выходила из дома, но ее визгливый голос доносился даже до городского рынка. Орландо проводил меня до ворот и подал ключ:
– Вот ваш новый дом, Жак.
– Я не знаю…
– Оставьте!
– Вы позволите один вопрос? – неожиданно спросил я.
– Разумеется.
– Понимаю, что мое любопытство может показаться подозрительным, но…
– Вас интересует мой разговор с аббатом, не так ли?
– История рода Буасси. Она не дает мне покоя.
– Видит Бог, я не хотел начинать этот разговор… – поморщился шевалье.
– Гуарин Гранд? Он в Баксвэре?
– По некоторым слухам – да. Признаться, наши дела не так уж безоблачны, как того бы хотелось. Тем более сейчас, когда святой отец пребывает в мечтах о сане епископа.
– Аббат Хьюго?!
– Это секрет, – ухмыльнулся де Брег. – Поэтому не стоит болтать на улицах Баксвэра про честолюбивые мечты отца настоятеля. Обсудим это потом, когда вы обустроитесь на новом месте. Заодно поговорим и про род Буасси. Удачи вам, Жак!
Скрипнула входная дверь…
Большая квадратная комната с очагом, маленькая спальня и лестница, ведущая на второй этаж. Рядом с ней – дверь, ведущая в крохотную каморку, где до сих пор пахло травами и настойками. Здесь давно никто не жил, и помещение требовало уборки. В углах висела густая паутина, а чернеющий зев камина не радовал светом живительного огня. На середине стоял стол. Рядом с очагом валялись осколки разбитого кувшина. Судя по слою пыли – его разбил еще прежний хозяин. Что удивило – каменные плиты, которыми был выстлан пол. В те времена это было редкостью, а горожане прекрасно обходились утоптанной землей, на которую бросали солому. Я сбросил плащ, расстегнул пояс с мечом и отцовским кинжалом. Положил на стол седельные сумки и осмотрелся:
– Итак, Жак де Тресс… Добро пожаловать в новую жизнь?
Первую ночь я провел на столе, закутавшись в плащ. В каморке, забитой разномастным хламом, нашлось несколько поленьев, которые оживили очаг и привнесли толику уюта в этот заброшенный и холодный дом.
Пусть это прозвучит и не совсем увлекательно, но я вынужден описать свой быт, дабы не создать ложного представления о праздном бездействии. Наутро осмотрел свои владения и отправился на рынок. Будь я немного побогаче, с радостью нанял бы служанку, которая привела дом в порядок, а заодно озаботилась приготовлением пищи. Надо было заказать какую-то мебель и сделать припасы. Заботы хоть и приятные, но весьма обременительные для моего кошелька. Немудреная кухонная утварь – несколько горшков, котел и две глиняных кружки. Эти покупки доставляли мне неожиданную, но вполне понятную радость.
Прошло несколько дней, и отголоски событий, в которых мне довелось участвовать, напомнили о себе самым неожиданным образом. В тот день я собирался сходить к де Брегу, а заодно забрать лошадь, которая стояла в конюшне Гая Григориуса. Однако не успел я выйти из ворот, как лицом к лицу столкнулся с одним из серых братьев, которого сопровождали двое стражников. Судя по его виду, мои дела оставляли желать лучшего…
– Жак де Тресс? – спросил он.
– Да, это я.
– Вас хочет видеть его преподобие отец Раймонд. Следуйте за мной.
