Глава 9

– Смотрю, вы неплохо подготовились к дальней дороге, – прищурился шевалье, когда наутро мы встретились на монастырском дворе. Окинув меня взглядом, Орландо слегка поморщился и покачал головой: – Нет, так не пойдет. Настоятель приказал подобрать одежду мирянина, дабы обезопасить вас от возможных покушений и лишнего внимания со стороны горожан.

– Одежду мирянина? Зачем?!

– Кто знает, что задумал Святой Трибунал? Ладно, подберу что-нибудь из своих запасов.

– Благодарю вас, но в этом нет нужды, – сказал я. – Моя одежда… Она у меня в келье.

– Вот как? – дернул бровью де Брег. – Однако вы очень предусмотрительны!

– Так получилось…

– Ну-ну… Кстати, вот и наш засадный полк… – усмехнулся Орландо, глядя мне за спину. Обернувшись, я увидел двух монахов, которые седлали лошадей.

– Простите, сударь, но я вас не понимаю.

– Да? – улыбнулся де Брег. – Какая жалость… Вы пока смените одежду, а я наведаюсь к отцу настоятелю. За благословением.

Спустя час мы покинули Баксвэр, но едва вышли из города, как повстречали кавалькаду из шести человек и двух повозок, на которые были нагружены сундуки и баулы. Впереди ехала девушка. Это… Это чудесное создание было так прекрасно, что я потерял дар речи.

Очаровательной красоты лицо, зеленые глаза и непослушные рыжие кудри, которые падали тяжелой волной на широкий воротник ее зеленого плаща. Девушка подняла голову, скользнула безразличным взглядом по моей фигуре и, разумеется, задержала его на Орландо де Бреге. Шевалье, судя по всему, был поражен не меньше моего и застыл на месте, словно каменное изваяние. Незнакомка ему улыбнулась, но он не ответил. Сидел на своем жеребце и не отрываясь смотрел на девушку.

Это недостойное поведение совершенно не обидело путешественницу. Разумеется, она была так прекрасна, что знала, как действуют чары ее ангельской красоты. Девушка еще раз улыбнулась и проехала мимо. Когда кавалькада скрылась, я, чтобы побороть свое смущение, откашлялся и спросил:

– Сударь, вам знакома эта дама?

– Эту даму… – медленно произнес де Брег, – зовут Ирэн… Ирэн де Фуа.

– Вы с ней знакомы? – повторил вопрос я, но шевалье не ответил. Обернулся, посмотрел на ворота Баксвэра и тронул поводья:

– Вперед, Жак де Тресс! Нас ждет долгий путь…

Дорога шла на север, хотя Лесная обитель находилась к северо-западу от города. В ответ на мой вопрос Орландо пожал плечами и заявил, что ему надо наведаться в одну из деревень. Я понял, что он мне не доверяет, и замолчал.

Иногда чувствовал его взгляд, но стоило поднять голову, как шевалье отворачивался и рассматривал заснеженные окрестности. К исходу дня мы почти добрались до деревни, где намеревались найти ночлег, но вдруг из лесу вышли люди. Их вид не оставлял сомнения в жестоком и богопротивном ремесле. Разбойники! Увидев, что я схватился за кинжал, де Брег повернул голову и лениво махнул рукой:

– Успокойтесь, Жак! Эти люди не причинят вам вреда.

– Это разбойники?!

– Разумеется. Вы ожидали кого-нибудь другого?

Когда мы подъехали поближе, то один из этих людей улыбнулся и вышел навстречу. Это был огромный человек, который поражал не только ростом, но шириной своих плеч. Коротко подстриженные волосы и небольшая борода делали его похожим на южанина. Несмотря на свою стать, он показался довольно добродушным человеком. Повстречай такого в городе, я бы принял его за молотобойца. Вы можете осудить меня за подобное высказывание о злодее, который достоин болтаться на виселице, но я говорю то, что видел своими глазами. Этот человек не был похож на душегуба.

Он поднял руку и поприветствовал моего спутника:

– Де Брег? Добрый день, сударь! Рад видеть вас в добром здравии!

– Ван Аркон? – с улыбкой ответил Орландо. – Какая встреча! Куда направляетесь?

– На небольшую прогулку, – усмехнулся предводитель разбойников. – Мои ребята слегка засиделись и вот, решили размять кости.

– И проломить кому-нибудь голову?

– Боже упаси! Разве что попадется на дороге несговорчивый торговец! Вы же их знаете, сударь! Они так трясутся над монетами, что готовы перерезать горло любому, кто попадется на их пути. Поневоле начнешь опасаться этих душегубов! Я не сплю ночами от страха, а поспать, как вы знаете, я очень люблю.

– Вы совершенно правы, Ван Аркон! – засмеялся де Брег. – Эти купцы стали совершенно несносны! Дерут три, а то и четыре цены за бутылку вина! Я удивляюсь, что Григориус еще не разорился, торгуя с этими нечестивцами!

– О! Мастер Гай святой человек! Он единственный, кто понимает толк в хорошем вине и доброй закуске! Разумеется, не считая присутствующих!

– Вы, как всегда, любезны! Однако дорога предстоит дальняя, и мне пора!

– Удачи вам, сударь! Храни Господь вас и вашего спутника!

Разбойники обошли нас стороной и продолжили свой путь. Пораженный, я проводил их взглядом, а де Брег лишь усмехнулся:

– Я уже говорил, Жак, что в жизни не все так просто. Примите это как должное и более не удивляйтесь!

Будь у вас чуть больше терпения, я бы описал дорогу во всех подробностях, но, понимая, что мое пустословие не привлечет вашего внимания, отложу это на будущее. Поверьте, наш путь был весьма нелегким и занял около двух седмиц, считая с того момента, как покинули монастырь Святой Женевьевы. Погода не баловала, и за эти дни мы настрадались как от дождя, так и от снега. Возникло чувство, что разверзлись все хляби небесные, пожелавшие наказать послушника, обагрившего свои руки кровью.

Надо заметить, что меня удручало постоянное молчание шевалье де Брега, но, вспомнив его разговор с аббатом, а точнее – подозрения, высказанные настоятелем о моей возможной связи со Святым Трибуналом, я опускал голову и погружался в свои мысли.

На исходе двенадцатого дня мы увидели на холме храм, окруженный лесом. Вокруг него высились деревянные стены. Монастырь был беден, что неудивительно. Тяжкие времена не давали золоту залеживаться на одном месте! Де Брег перехватил мой взгляд и хмуро кивнул:

– Добро пожаловать в Лесную обитель, Жак…

Мы пришпорили лошадей и едва успели до того времени, как братья закрывают ворота. Грязный и оборванный монах, встретивший нас у ворот, указал на бревенчатый дом. Кроме этого здания здесь было несколько хозяйственных построек и небольшой сад, который чернел голыми и узловатыми сучьями. Двор был довольно грязен, но храм находился в относительном порядке, что меня слегка подбодрило.

– Хм… Ну и где мне прикажете ночевать? – хмыкнул де Брег и осмотрел двор.

– Я полагаю, что здесь есть дом для странствующих, – пожал плечами я.

– Сомневаюсь, что сюда кто-нибудь заглядывает. Разумеется, по своей воле.

Сопровождавший нас монах бросил недовольный взгляд на шевалье, но тем не менее показал на полуразвалившийся дом и коротко бросил:

– Это лучше, чем спать под открытым небом…

– Ну и ну… А где же дом настоятеля?

– У нашего аббата нет дома, – буркнул монах.

– Разве у монахов нет отдельных келий? – спросил я.

– Вот еще! – скривился брат и отвернулся, пряча в рукава худые озябшие руки.

Признаться, это обстоятельство несколько удивило! Отец Хьюго неоднократно упоминал в своих проповедях о пользе уединения для размышлений и молитв.

Было ли мне страшно? Пожалуй. Эти бревенчатые стены, часть из которых давно сгнила и обвалилась, ветхие дома и запустение, царившее в обители, навевали на грустные мысли. Монах, встретивший нас у ворот, был крайне изможден. Впалые щеки, голодный взгляд. Поневоле затоскуешь. Настоятель так и не вышел. Вместо него появился еще один монах, не менее худой, чем брат-привратник. Казалось, что его качает не только от воздержания, но и от ветра.

– Что вам угодно?

– У нас есть письмо для вашего настоятеля, – сказал де Брег. – Его прислал аббат Хьюго из монастыря Святой Женевьевы.

– Кто вы?

– Меня зовут Орландо де Брег, а это… Это Жак де Тресс, мой секретарь.

– Аббат примет вас завтра. После утренней мессы, – кивнул монах и ушел.

Пораженный услышанным, я посмотрел на шевалье и захлопал глазами от изумления. Он усмехнулся:

– Вперед, мой друг. Надо устроиться на ночлег в хибаре, которую они называют домом.

Не прошло и получаса, как лошади были обихожены, и мы расположились на отдых. Де Брег улучил момент и сунул несколько монет сопровождавшему нас монаху, дабы тот принес немного дров для очага. Желаемое было доставлено, и вскоре мы сбросили плащи и смогли насладиться живительным теплом. Орландо развязал один из мешков и выставил ужин. Вяленое мясо, головка сыра, хлеб и несколько бутылок вина. Рядом со всем этим великолепием нашлось место для пригоршни медовых орехов, копченой рыбы и мешочка с пряностями. Королевская трапеза!

– Угощайтесь, Жак.

– Благодарю вас! – Я сглотнул набежавшую слюну, но вопрос, мучивший меня, не давал покоя. Я немного помолчал, наблюдая, как де Брег наливает нам вино и режет мясо, а затем не выдержал и все же спросил:

– Почему вы не сказали, что я послушник, присланный в эту обитель для покаяния?

– Как вам сказать, Жак де Тресс… Если бы я сказал, вас бы сразу закрыли в темницу, как здесь поступают со всеми грешниками. Не знаю, зачем они так делают, но это не самое лучшее место в этой дыре.

– Вы решили подарить мне последний ужин? – грустно усмехнулся я.

– При мне два письма… – задумчиво продолжал Орландо. – Одно касается вас, а другое рекомендует шевалье де Брега, который свершил много славных дел во имя Святой Церкви и достоин некоторой признательности. Если быть точным, ему будет позволено увидеть книги, которые хранятся в этой обители.

– Я вас не понимаю.

– Завтра скажу настоятелю, что вы мой секретарь. – Он пожал плечами. – Это позволит вам находиться рядом со мной и увидеть бесценные фолианты. Я пробуду здесь пять дней, а уезжая, отдам настоятелю письмо, в котором описаны ваши прегрешения. Он, конечно, будет взбешен моей проделкой, но меня это не волнует. Вас – полагаю – тоже. Вы так стремились к знаниям, что бесчеловечно лишать вас этого блаженства! То, что прочтете за эти дни, никто и никогда не отнимет. Эта мудрость останется с вами навсегда. Пусть эти пять дней, Жак де Тресс, станут моим прощальным подарком.

– Благодарю вас… – Голос предательски дрогнул, и я замолчал.

– Пустое, мой друг. Это единственное, что могу для вас сделать.

– Хотел вам сказать… Я не служу Святому Трибуналу.

– Знаю. Вы хороший малый, Жак де Тресс, но совершенно не умеете шпионить. Это ведь вы стояли за углом, когда я наведался в дом аббата, не правда ли?

– Там же было темно!

– Я хорошо вижу даже в полной темноте. Полноте краснеть! Давайте ужинать. Завтра нас ждут книги. Поверьте, Жак, это чувство, когда вы приоткрываете завесу над новой, еще не прочитанной страницей, незабываемо!